из дверей. — Проходите.
В кабинете жарко натоплено, странно для лета. Интерьер выдержан в том же стиле, что и коридор: лепнина, резные деревянные элементы, в одном углу блестящие доспехи не скажу какой страны и эпохи — не разбираюсь, красивые. Мебель вся округлых форм, обита бордовым бархатом, на мой взгляд, очень помпезно, но мы ведь во дворце. Массивный лакированный стол директора — словно центр тяжести всего кабинета, я села на стул, кот устроился рядом. Директор подбросил в камин ещё дров и потёр руки у огня.— Постоянно мёрзну, — пояснил, как будто извиняясь. — Итак, что вас привело ко мне, какая проблема?— Дядь Миш, — начала я и прикусила язык. — Тьфу ты, Ворлиан, здесь можно говорить открыто, нас не подслушивают?— Нет, сейчас всё хорошо, приказ о невмешательстве давно отозвали, помогать тебе запрета нет, Янина.— Отлично. У нас проблема. Бальтазар разговаривает во сне на неизвестном языке. — Я достала из кармана блокнотик с записями и подтолкнула по столу к сидящему напротив директору. — Я как смогла записала. Также я записала на телефон, дам послушать. А ещё я познакомилась с одним колдуном на отдыхе, он говорит — мой друг притащил что-то с той стороны, что вернулся ко мне с пришельцем, и у него две тени.— У пришельца?— Да нет же, у Бальтазара.
Директор уткнулся в мои записи, поскрёб в затылке:— Честно говоря, я не знаю, не встречал такого, хотя как будто в этом есть некий смысл.
Я включила запись. Мы внимательно слушали кошачью тарабарщину, непонимающе глядя друг на друга. Всё ясно, директор тоже не знает. В подтверждение моих мыслей он развёл руками. Бальтазар вздохнул и тоскливо уставился на пламя.— Думаю, нам нужна подмога, — директор позвонил в колокольчик, дверь открылась, и вошёл человек в униформе. — Пригласите учителей, пожалуйста.
Человек кивнул и исчез.— Может, снимешь доспехи, Бальтазар? На тебя здесь никто не нападёт, — шепнула я коту, но он согласился расстаться только со шлемом.
Мне было очень жарко, хотелось на воздух и воды. Не знаю, что такое с директором: на улице лето, а у него камин вовсю работает. Уф. Словно прочитав мои мысли, появился человек со столиком на колёсиках. Вода, фрукты, сырое мясо в большой миске. Я скромно отщипывала виноградины, пока кот с аппетитом чавкал и облизывался.— Янина, ты ведь не торопишься?— Нет, у меня отпуск, а что такое?— Задержитесь ненадолго. Если собирать совет, то это займёт время. Предлагаю переночевать здесь, может, окрестности посмотреть. Сейчас новых студентов нет, людской учительский состав разъехался, только коты да персонал.
Коты и окрестности — конечно, заманчиво, но меня давно интересует ещё один вопрос:— Может быть, подскажете, где мне найти Ялию?— Зачем она тебе? — удивился директор.— Есть вопросы. И потом, она же провидица, разве нет? Может, знает уже, что происходит.— Ялию нельзя найти, она приходит сама. Не любит людей.— Как же вы общаетесь?— Очень редко. Она сваливается как снег на голову и исчезает не прощаясь. Такая она, — развёл руками Ворлиан. — Если увижу, обязательно передам, что ты её ищешь.
Двери распахнулись, прерывая нашу неплодотворную беседу, вошли четверо чёрных котов. Бальтазар приветственно мяукнул, махнул хвостом:— Ягуся, позволь представить — мои учителя: Сотня, Двести Пятая, Восьмая и Двадцать Второй.— Здравствуйте, — кивнула я, с любопытством разглядывая животных. Так вот кто воспитывал моего компаньона.
Две кошки, два кота. Как описать чёрных котов, которых ты впервые в жизни видишь? Спокойные, полные достоинства создания. Восьмая — самая пушистая, Сотня — очень крупный, мускулистый, с короткой лоснящейся, будто шёлковой шерстью. Двое других никак не выделяются, просто чёрные коты. Это я про своего могу три книги написать да про Бастет одну добавить, а про незнакомых сложно что-либо определённое сказать.
Долгая беседа произошла у нас, вернее, у учителей с выпускником, я просто слушала. Они рассматривали Бальтазара, его доспехи, уточняли подробности потери жизни, спрашивали, не забывает ли он иногда выполнять свои обязанности по отношению ко мне или только бездельничает. Я вступилась за друга, уверила, что он молодец, всегда рядом с мудрым советом.— А ещё я недавно человека по перекрёстку гонял, как вы учили! — гордо заявил кот и принялся описывать тот случай.
Примерно час спустя мы наконец перешли к делу, с которым пришли. Наставники поочерёдно посмотрели в блокнот с записями и покачали головами. Нет, ничего знакомого не чувствуется. Поставили Бальтазара у окна, тени посмотреть, только одну увидели.— Было две. — Я знаю, что видела.— Давай в свою обычную форму, — попросил Сотня.
Бальтазар скрипнул зубами, но уменьшился, прошёлся в солнечном свете по кабинету туда-сюда — ничего нет.— Давайте сделаем иначе. Ночью послушаем, что он говорит, а я ещё старшего летописца вызову, — резюмировал директор.
На том и порешили. Будем ждать ночи, авось и тень появится, и снова говорить начнёт.
***
— Яга, ты чего, взбесилась? — Бальтазар выразительно посмотрел на кучу металлолома поодаль от нас.— Это я от неожиданности, чес слово, кот!Не люблю музеи, дворцы и торговые центры, мне кажется, они энергию высасывают: заходишь и чувствуешь себя ничтожной букашкой в огромном помещении, что-то давит на плечи, будто пространство между тобой и потолком плотное, заставляет сутулиться и едва переставлять ноги. От этой тяжести быстро устаёшь, хочется присесть, отдохнуть. Вот я и присела на какую-то скамеечку в коридоре. Неловко присела — пошатнула очередные доспехи рядом, они угрожающе наклонились в мою сторону, а я инстинктивно махнула рукой. Они улетели в стену напротив и сильно помялись. Как неловко вышло.— Кошмар, пришла в гости, — вздохнула я, осмотрела и слегка пнула злосчастный экспонат. — Что делать теперь? Их только к кузнецу нести — выправлять.
Между нами говоря, есть ощущение, что сил у меня прибавилось. Я давненько ничего не отправляла в полёт таким способом. Помню, как первый раз случилось: летописца за порог вышвырнула, потом боялась руками размахивать и пальцем тыкать в людей. Больше не боюсь.— Да ты успокойся, покраснела как помидор, — снисходительно хмыкнул компаньон. Легко ему говорить, он, можно сказать, у себя дома, а я как будто разбила тарелку в гостях. Щёки и уши горят от смущения.— Давай назовём швыряние предметов стилем Яги? Ну как в кунг-фу пьяная обезьяна. И молнии обзовём «гнев из ступы», — не унимался кот. — А у меняу будет «могучий коготь», и «великая лапа», и «смертельный рык».
Остапа понесло, как говорится. Он смотрел на свою лапу и выпускал по когтю, считая свои способности, как люди пальцы загибают, а я морщилась, глядя на кучу железа.— Ничего страшного, — шепнул за плечом невидимый летописец. — На шум уже торопится персонал.
И правда, в другом конце коридора со стороны лестницы появились люди. Я приготовилась оправдываться, но они молча подхватили покорёженные доспехи и так же молча скрылись.— Исчадие, — позвал незнакомый голос, мы обернулись.
В нашу сторону медленно шёл чёрный меховой котёл на лапах. Ой, нет, это же кот! Мамочки, я таких толстых никогда не видела, а я повидала многих. Брюхо волочится по полу, из-под него едва виднеются лапы, морда шире моего лица. Как он вообще способен двигаться?— Обжора? — удивился Бальтазар и побежал навстречу. Они снюхались. — Как... почему ты здесь? Я думал, уже никого не осталось.— Меня ещё никто не взял и вряд ли возьмёт, — признался кот. — Да я и не хочу. Представишь меня своей спутнице?— Спутнице, пф-ф, — гордо задрал нос Исчадие. — Это моя баба Яга! Ягуся — это Обжора.— Приятно познакомиться, — улыбнулась я.
Какое меткое имя у кота, иначе не скажешь, разве что — Колобок.— Я как услышал, что ты здесь, — ушам своим не поверил. Ты — легенда. Убитый и воскресший. Расскажите, как дело было? — сделал умоляющие глазки кот. — А доспехи покажешь? Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!
Пришлось возвращаться в выделенную нам комнату. Исчадие с напускным равнодушием демонстрировал свои способности: размеры, мерцание, попросил помочь облачиться в доспехи и устроил дефиле, между делом рассказывая, как отрывал бесам конечности, с особый улыбкой и подробно смакуя детали стычки с вражеским военачальником. Получался целый боевик, хотя всё действие заняло минуту. Мой преданный хвастунишка!— Да ты что, прямо в рожу вцепился? Глаз ему выцарапал?
Я наблюдала за Обжорой, тот сидел на полу, растёкшийся, будто огромная клякса на светлом дереве, рот открыт и только кивает, как китайский болванчик. Такое неприкрытое восхищение в его глазках, удивительно. Даже когда мой компаньон чуть позже начал его стыдить за лишний вес словами: «Ты совсем распустился, когда я ушёл. Возьми себя в лапы, ты же ходить скоро не сможешь. Я теперь не могу быть рядом и тренировать тебя», — он только кивал и глазел снизу вверх на своего громадного друга. Улучив момент в их бесконечном диалоге, я спросила, какой способностью владеет этот котёл на лапках. Оказалось, он может проглотить что угодно, хоть вместе с упаковкой, и потом вернуть миру в том же самом виде. Потрясающе!— Знаешь, Исчадие, здесь все горевали, когда приходили вести от вашего летописца. Но директор говорил, что не всё потеряно, что есть надежда, — Обжора склонил голову. — Я горд, что учился с тобой. Спасибо, что спасли наши шкуры.
У меня защипало в носу. Да уж, наняться аниматором и спасти мир — это не то, что ты от жизни ожидал.
***
Обед из морепродуктов поражал своей изысканностью и разнообразием. На столах десяток видов рыб, столько же вариантов приготовления, сладкое горками на блюдцах, фрукты для меня и директора, кувшины с молоком и лимонад. Кроме нас в столовой никого не было. На стол накрыли работники всё в той же синей униформе и скрылись из виду. Ворлиан противно шкрябал по тарелке ножом и вилкой и очень быстро ел, как будто торопился, коты-учителя степенно подцепляли когтями кусочки еды и ели с лап. Я хотела сказать Тихону, чтобы присоединялся, но вовремя прикусила язык. Степень нашего сотрудничества не стоит афишировать, к тому же он нарушает все свои уставы, кто знает, что может случиться. В политике ООО «Лукоморье» я пока совсем не разбираюсь, но то, что уже видела, совсем к лояльности не располагает. Я положила на салфетку пирожные для летописца — заберу в комнату. Бальтазар покосился одним глазом на мои манипуляции и, чавкая, спросил:— А мошно поззе нам ишо принефти? Яу мнофо ем.