И да, пока контрагент жив и несёт в мир своё дерьмо, с каждой такой сделки мне всё ещё капает неплохой процент.
Так что я дождался, пока сердце человека не начнёт биться в более ровном ритме, и промурлыкал:
— Ну что же, ты добился своего. Я здесь. Так расскажи же мне, зачем ты звал меня.
Голос всегда был моей гордостью. И одной из самых сильных сторон, если честно. Он звучал в будуарах и переговорных комнатах, вливался ядом в уши королей, президентов и министров, шептал из темноты тайны, открывал сокровищницы и выманивал драгоценности… У смертных мало шансов ему сопротивляться. Они боятся его, но они идут на него, как крысы на звуки дудочки. И едва ли этот конкретный смертный мог действительно стать исключением.
Его страх не прошёл, но свернулся в глубине души, как змея. Однажды, на пороге смерти, когда почернеют зеркала, когда шёпот будет раздаваться из каждого угла, а всё, что важно, окажется сожжено до пепла…
Впрочем, как уже было сказано, до этого времени ещё лет двадцать.
Пока что для этого страха не время. Время для алчности, и похоти, и тщеславия. Время для нас.
И я видел, я чуял, как это разгорается в глубине его сущности, вспыхивает, как пламя. Прошли страх и шок, и их заменило понимание, что в его руках теперь огромная сила.
И в какой-то степени так оно и было… Но только в какой-то степени.
— Ну? — напомнил я вкрадчиво. — Я не могу стоять здесь весь день. У тебя есть желание, человек? Ты звал достаточно громко, чтобы быть услышанным. Говори же теперь.
Он облизал губы. Руки его дрожали.
— Я хочу, чтобы меня оценили по достоинству.
Нет, у него мозги есть?
Я тихо рассмеялся, и он поёжился от этого звука.
— Будь осторожней с формулировками, человек, — посоветовал я вкрадчиво. — Поверь, тебе не понравится, если я выполню это твоё желание. Лучше расскажи мне, чего ты хочешь на самом деле. Ты старался, звал меня… Зачем?
Его ноздри хищно раздулись. Он сделал ещё один маленький шажок ко мне.
— Этот мир несправедлив, — сказал он. — В нём не награждается ни трудолюбие, ни талант, ни верность. В нём только деньги и власть играют роль.
Я усмехнулся, показав острые клыки.
— Тонкое наблюдение, человек. Да, можно сказать, наш мир таков.
— Я работал всю свою жизнь. Я заработал в этом офисе гастрит, геморрой и простатит. От меня ушла жена, потому что я всё время проводил на работе… ну и ещё потому что она шлюха, падкая на деньги и большой агрегат. Как все они, а?
Ну кто бы сомневался. Как же раздражает необходимость каждый раз их выслушивать! Они сами не представляют, я думаю, насколько одинаковы эти истории.
— И вот, я был уверен, что теперь меня повысят, но место отдали очередной любительнице верховой езды на начальственных стульях.
Я рассмеялся. Ладно, он не так уж безнадёжен, если способен на интересные метафоры.
— Продолжай, человек. Так чего же ты хочешь? Власти? Должности? Признания? Денег?
— Всего вышеперечисленного!
Как оригинально. Но, по крайней мере, это не затянется надолго. Я нырнул в линии вероятностей… да, тут всё нормально. Нам подходит.
— Да будет же так. Если ты заключишь со мной сделку, уже завтра твоя жизнь изменится кардинально. Не сама по себе, конечно… Но я прикоснусь к линиям твоей судьбы, если ты позволишь, и подскажу тебе, как получить желаемое. Я поверну тебя на нужную дорогу, сделаю за тебя часть работы, но понимаешь какое дело… Не всю. Я буду подсказывать тебе, что делать, но лгать и предавать, переступать через других и совершать прочие вещи из списка человеческих мерзостей придётся тебе и только тебе. Но, сделав всё, что я укажу, ты получишь это — власть, успех, богатство, признание. Женщины… или в ком ещё там ты будешь заинтересован. Если мы заключим сделку и ты последуешь моим советам, то в итоге получишь всё. Согласен?
— Да! Да, я на всё согласен.
Тьма Предвечная, он даже для приличия не подумал.
— Отлично. Но последнее предупреждение, мелкий шрифт, так сказать: тебе придётся заплатить.
— Мою душу? Ты заберёшь её после моей смерти?
Ох уж мне эти люди и их наивные представления о мире! Я шагнул вперёд из пентаграммы, с удовольствием наблюдая, как вытягивается его лицо, и наклонился просто к нему так, что нас разделяли миллиметры.
— Мне ни к чему твоя душа, человек. Она никому из демонов не нужна. Ты разорвёшь и раздаришь, ты сожжёшь её сам, по своей воле. Я же всего лишь погреюсь у костерка. Мы, демоны, очень ценим человеческую волю, знаешь?
Точнее, завидуем ей. Но это секрет фирмы. Ну, один из.
— То есть, всё будет добровольно?
Ну-ну.
— О да, милый мой человечек. Всё и всегда — только твой выбор… Но этот шанс не собирается тебя больше ждать. Так что, сделка?
— Сделка!
Я мягко улыбнулся и заметил:
— Сейчас будет больно.
“Теперь всегда будет больно,” — подумал я. Но мелкий шрифт прочтён, сделка честная, а остальное — не моя проблема.
Да и вообще, нечего мне мёртвых голубей дарить.
Мой коготь коснулся его там, где билось сердце, и он закричал, когда на коже его проявилась двойная печать — наполовину моя, наполовину нашей конторы. Когда-нибудь эта печать словит и отразит последнее биение этого сердца.
— Ну вот и всё, — шепнул я ему на ухо. — Посмотри завтра утром в зеркало. Твоё отражение даст тебе все инструкции. Дело сделано! Завтра ты станешь великим человеком.
*
— Ну как прошло? — зевнул Бэл.
— Скучно, — скривился я. — Парень идиот. Он преподнёс мне в дар мёртвого голубя.
— У, придурок… Хоть не одного из твоих?
— Не, обошлось. Да и не думаешь же ты, что в этом случае я бы его в живых оставил? При таком раскладе головной офис мне бы ни слова поперек не сказал.
— Резонно. Дай угадаю. Ты дал ему контракт марионетки?
— А какой ещё? — показал клыки я. — С такой гнилой душонкой ему головной офис в любом случае не одобрил бы ничего другого. Не тот профит, чтобы на уступки идти… Тут моё дело сделано, я свой процент получил. Сброшу его на низших сущей из планировочного отдела, пусть сами с этим дальше разбираются и в нужную сторону его направляют. А что у тебя, Бэл?
— Ох, не спрашивай. У Айма что не клиент, то на голову ушибленный. Ещё и великие сегодня косяками прут и прут, только успевай отбиваться. Кстати, у Айма тут было парочка постоянных перспективных проектов, начальство сказало разделить между нами. Я себе уже выбрал, так что тебе оставшийся.
Я покосился на приятеля. Мы, конечно, вроде как дружим, но демоны — они и в адском офисе демоны, так что…
— Ну, и какую гадость ты мне оставил? Не экзорциста хотя бы?
— Обижаешь! Я бы никогда… Ну ладно, я бы да, и ты тоже. Но тот заказ заблочили, чтобы не связываться. Только вот стиль работы у Айма был странноватый, пора это признать, и клиентов с придурью у него полно. Причём он их ещё и распустил так, что обнять и плакать — играл с этими мясными мешками в равенство и братство, придурок. Ну доигрался, чё… Ладно, к делу. Себе я взял художника с безуминкой, обожающего рисовать демоническую натуру и готового за это что угодно продать.
Ну вот, что и не требовалось доказывать. Пока я тратил время с очередным идиотичным величием, Бал прикарманил действительно редкий и ценный приз. Тёмные творцы, подлинные притом — это тебе не всякая там недооценённая по жизни и желающая подобраться к кормушке шушера. Творцы, поцелованные Тьмой — источник постоянной высокоэнергетичной подпитки, своеобразные вишенки на торте, которых берегут и лелеют. А этот явно подлинный, раз заказал демоническую натуру, а не быть самым великим, самым знаменитым или получать самые большие гонорары. Мне такие ребята только раз пять за последнее десятилетие попадались, и я над ними лично квохтал, не передавал бесам из планировочного отдела — от блага, ага.
Над парочкой до сих пор квохчу, но остальные не выгребли. Тёмные творцы постоянно слишком близко к смерти, а линии вероятностей их скрыты; именно потому их так сложно удержать на краю.
После последнего, скрипача, я две недели пил.
Не, вы не подумайте чего — я же демон-менеджер, на тёплые чувства не способен. Гонорара просто жалко, ага. И работы, в этого придурка вложенной. Постоянно вспоминаю, как злился, когда нашёл его в той ванне. До сих пор злюсь, и на себя тоже. И опоздал ведь на каких-то проклятых десять минут, и ещё примерно столько же пытался его исцелить, но без толку… Впрочем, не важно.
Я просто грущу из-за потерянного гонорара.
— Подстроил всё так, чтобы нас распределяли, когда меня не будет на месте? — уточнил я у Бала.
— Ну, братишка, каждый за себя, — ощерился он предупреждающе. — И потом, ты не в накладе: тебе достался благословлённый.
Да ладно.
— Да ладно! И в чём там подвох?
— Ни в чём!
— Бал, ну серьёзно…
— Он не идёт на полноценную сделку. Айм его уже несколько лет разрабатывает, но без толку.
Вот ведь змей хитрозадый!
— Проще говоря, ты спихнул на меня висяк?
— Ну зачем же сразу висяк-то? Чай ты не Айм, ты таких вещах намного результативней. Дожмёшь его, снимешь сливки…
— Ну-ну, — я почесал рог и дал самому себе два обещания. Во-первых, отомстить Балу при случае. Во-вторых, действительно дожать этого благословенного. За такую прелесть мне точно дадут отпуск, да и вопрос принципа уже.
— Хорошо, — хмыкнул я, покосившись на мигающую пентаграмму. — Сбрасывай координаты мне на личную печать. Я сейчас к постояшке заскочу, у неё там вроде как очередной поворотный момент. Потом дождусь вызова и пойду смотреть, что там за благословлённый.
— Удачи!
— А, к Шефу.
3
из блога демона Шаакси
*
Я люблю светских львиц.
Ладно, это была, пожалуй, всё же не совсем точная, хотя по своему справедливая формулировка… Я не то чтобы любил их, но мне действительно нравится с ними работать.
И сегодня я наведался к одной из своих любимых клиенток.