орное устройство. Через минуту стало ясно, что этот человек из охраны аэропорта.
— Молодая женщина в сером костюме, — негромко сказал он. — Светлая сумка на плече. Возможно, в сумке оружие. Огнестрельное. — Он оглянулся назад и добавил: — Направляется к центру зала.
Шаталов метнулся к киоску и растолкал короткую очередь.
— Здесь стояла моя жена! — воскликнул он, выхватывая из бумажника крупную купюру.
Задыхаясь от волнения, кинул первую попавшуюся дамскую сумочку, расческу, крем для загара и блокнот. Мгновенно запихнул все это внутрь, на глазах у изумленной продавщицы зубами отгрыз от сумки бирку и убежал, забыв о сдаче.
Лайма была уверена, что в настоящий момент Шаталов сидит в своем просторном кабинете и делает важные заметки ручкой с золотым пером. Когда она увидела его прямо перед собой здесь, в аэропорту, то от неожиданности открыла и закрыла рот, громко сглотнув. И тут же подумала, что он сейчас громко воскликнет: «Вот так встреча!» Однако Шаталов с каменным лицом прошел мимо, лишь приостановился на секунду и, не поворачивая головы, прошипел сквозь стиснутые зубы:
— Отдай мне свою сумку! К тебе идет охрана. Они знают об оружии. Тебя будут проверять. Держи вот эту.
Лайма охнула и сделала, как он велел, — отпустила свою собственную сумочку и взяла ту, которую Шаталов совал ей в руки. Он едва успел отойти, когда на Лайму с двух сторон надвинулись охранники и предельно вежливо попросили ее следовать за ними. Она согласилась, обольстительно улыбнувшись каждому в отдельности.
Шаталов тем временем отыскал туалет, пулей влетел внутрь, забился в кабинку и принялся терзать свой трофей. Внутри действительно находилось оружие. Маленький, можно сказать, изящный пистолет был засунут дулом вниз между косметичкой и мобильным телефоном. Шаталов подержал его в руке, хмыкнул и, опустив в карман, продолжил обследование. В сумке оказалось три отделения. В каждом из них лежало по паспорту. Ни одного — на имя Лаймы Скалбе. Однако на всех трех фотографиях была именно она.
— Вот это да! — пробормотал Шаталов.
Неужели он предложил свой кров врагу родины?! Поверить в это было сложно, да просто невозможно! Он сунул документы на место, присовокупив к ним пистолет, защелкнул сумочку и вышел из кабинки. Чтобы прийти в себя, плеснул в лицо холодной водой. Воза намочила лацканы пиджака и потекла за воротник. Выпрямившись, Шаталов уставился в зеркало. Оттуда на него смотрела собственная сердитая физиономия. Ну почему, почему его словно магнитом тянет к дурным женщинам? Жена, с которой он не так давно развелся, откусила от его пирога шикарную квартиру и половину банковского счета. Когда бумаги о разводе были подписаны, она с удовольствием рассказала, как охотилась за деньгами, разработав стратегический план завоевания его глупого сердца.
Шаталов нервно закурил и машинально положил в Лаймину сумочку зажигалку. Возможно, Лайме Скалбе от него тоже что-то нужно? И он — лишь винтик в ее игре? Шаталов не желал быть винтиком. Да, он влюбился, но не до такой степени, чтобы ради любимой женщины потерять голову. Настоящие мужчины теряют голову только в смертельном бою, а уж никак не на любовном фронте.
Он вышел из туалета и двинулся в том направление, куда, как он видел, охранники повлекли Лайму. Ее наверняка уже обыскали и выпустили. Если, конечно, у нее не оказалось при себе еще одного пистолета или, на худой конец, ножа с узким лезвием.
Лайма стояла на том самом месте, откуда ее увели, и беспокойно озиралась по сторонам. Увидев Шаталова, заметно оживилась. Помахала рукой. Он тоже помахал ей, но довольно вяло. Пока он шел, за ее спиной появились люди с камерами и мохнатыми микрофонами на длинных шестах. Телевизионщики. Энергичные и остроглазые, они сбились в кучу и развернулись так, чтобы не пропустить ни одного прибывшего в аэропорт пассажира. Здесь явно подстерегали какую-то знаменитость.
— Что все это значит? — спросила Лайма, когда Шаталов наконец приблизился к ней и протянул сумку.
— Можешь не проверять, — сухо заметил он. — Пистолет на месте, так же как и фальшивые документы. Особенно впечатляюще ты смотришься на фотографии в паспорте Татьяны Прутник. Или это твоя настоящая фамилия — Прутник? А?
— Геннадий, я тебе потом все объясню, — вполголоса ответила Лайма, шныряя глазами по сторонам. — Ты выбрал неподходящее время для выяснения отношений.
— Я выбрал?! — возмутился он. — Да если бы не я, ты уже сидела бы в кутузке!
— Я выполняю важное государственное задание.
— Ха-ха-ха!
— Твой смех неуместен. — Лайма сдвинула брови, и на лбу у нее появилась маленькая глубокая складка. — Ты можешь помешать спецоперации.
— Пока ты мне все не объяснишь, я не уйду. Я сорву твою спецоперацию к чертовой матери, — пообещал Шаталов, и Лайма поняла, что он именно так и сделает.
— Я от тебя такого не ожидала! — запальчиво воскликнула она.
— Я от тебя тем более такого не ожидал.
Они стояли и сверлили друг друга глазами. Наконец Лайма сдалась.
— В двух словах этого не объяснишь, Геннадий.
— И не надо в двух словах, — пожал тот плечами. — У меня навалом времени, я убежал со службы.
— Ну, хорошо, — Лайма нетерпеливо переступила с ноги на ногу. — Нам нужно уединиться. В моем распоряжении не больше четверти часа.
— Думаю, этого хватит, — ободрил Шаталов и потянул ее за руку в сторону кафетерия. — Выпьем по чашке кофе и поговорим.
Соврать было просто нечего. Три паспорта и пистолет связали Лайму по рукам и ногам. Но правду говорить нельзя ни в коем случае, ее предупредили на этот счет. Кроме того, правда опасна. Вдруг Шаталова убьют? Однако тот вовсе не думал об опасности. Он подвел ее к столику в уютном уголке и уселся напротив. Официант, работающий в ускоренном режиме, обмахнул полотенцем столешницу, молниеносно притащил сахарницу, швырнул салфетки, брякнул на них приборы и убежал за заказом.
— Рассказывай, — подбодрил ее Шаталов, сложив руки на груди. — Зачем тебе пистолет и фальшивые документы?
Лайма тяжело вздохнула. Сделала вид, что все еще ведет внутреннюю борьбу. В конце концов чувство долга было вроде бы уложено на обе лопатки.
— Какой ты злой и неуступчивый, — пробормотала она.
— Да, я злой. Злым быть лучше, чем добрым. У добряков мягкое сердце, рыхлое тело и пустой бумажник. Итак…
— Я работаю на правительство, — свистящим шепотом поведала Лайма. Слова шли из горла с мукой, словно обросли колючками. — Я не хотела ничего рассказывать. Но раз уж я поймана с поличным…
— Так ты что же — тайный агент?! Умеешь обезвредить бомбу, посадить горящий самолет и ребром ладони сломать вражеский кадык? Я потрясен.
— Понимаю, дорогой, — серьезно кивнула Лайма. — Тебе придется с этим как-то примириться и… поехать домой, предоставив мне действовать на благо родины.
— Но с виду ты обычная женщина.
— Я и есть обычная, — пожала плечами Лайма. И тут же высокопарно добавила: — Именно рядовые граждане являются оплотом своей страны.
Шаталов смотрел на нее с совершенно новым выражением. Сразу понять было невозможно — повышаются ее котировки или падают. Вероятно, падают. Мужчины не любят сильных женщин, только выносливых. И уж, конечно, не желают видеть их рядом с собой, потому что сильные женщины невольно ставят под сомнение их природное превосходство.
— Так, — сказал Шаталов и взъерошил волосы.
Он-то думал, что она попала в какую-нибудь шайку и ему удастся ее оттуда вытащить. Он уже видел себя рыцарем в сияющих доспехах, и вот… Оказалось, что спасти ее нельзя. Если, конечно, она не врет. Шаталов допускал такую возможность. Почти все представительницы прекрасного пола делают это мастерски. В женском вранье так много правдивых деталей и искреннего чувства, что веришь ему всем сердцем.
В этот момент воздух взвихрился, и, словно джинн, возник официант с подносом. Он метнул на стол кофейные чашки, сверкнул улыбкой и убежал на длинных, циркульных ногах.
— Вряд ли я смогу принять все это так вот просто, — раздраженно сказал Шаталов, бросив в чашку кусок сахара и принимаясь яростно размешивать его ложкой. — Я люблю тебя, но жизнь, которую ты, как выяснилось, ведешь, для меня неприемлема.
— Я тоже тебя люблю, — поспешно сказала Лайма. — Но на меня возложена слишком важная миссия, чтобы подгонять ее под мои личные интересы.
— Боже, но кто на тебя эту миссию возложил?! С какой стати?
Лайма посмотрела ему прямо в глаза, израсходовав все имеющиеся у нее запасы честности.
— Однажды меня вызвали к ректору — я тогда преподавала английский в вузе — и попросили о помощи. Люди из одной правительственной организации. Ну, ты понимаешь…
— Ты могла отказаться!
— Не могла. В кабинете ректора сидел… замминистра обороны.
— Ты не военнообязанная!
— Но там был наш президент… в смысле — президент страны, — быстро внесла коррективы Лайма. — Президент лично попросил меня о помощи. И ободряюще похлопал по плечу. Ты бы смог отказать своему президенту?
— Как президент попал в вуз? — с подозрением спросил Шаталов, не зная, как реагировать на подобное заявление. Возмутиться? Но правда иной раз выглядит невероятно глупой и совершенно несерьезной.
— Он приехал тайно. Потому что дело секретное. Теперь ты понимаешь, что я и так рассказала тебе слишком много?
— Это связано с оружием? — понизил голос Шаталов. — С космическими исследованиями?
Лайма отхлебнула из чашки и серьезно кивнула:
— С оружием. И с космическими исследованиями. То есть с исследованием космического оружия. Но учти — я тебе ничего не говорила.
— Что ж, — Шаталов одним глотком прикончил кофе, хлопнул ладонями по столу и встал. — Значит, я совершенно напрасно спасал твою сумку.
Лайма поежилась, вспомнив о досмотре. Если бы у нее нашли пистолет, вот это был бы номер!
— Кстати, как ты оказался в аэропорту? — спохватилась она.
— Совершенно случайно. Должен был встретить коллегу. Мне позвонили, едва ты вышла из офиса. Однако только что выяснилось, что коллега перенес вылет на завтра. Ну, что ж? Я поеду, пожалуй. Не стану путаться у тебя под ногами. — С этими словами он взял купленную им сумку, засунул ее под мышку и удалился.