жих на малину, опять же, немного фиолетовее нашей, а в ответ на мой скептический взгляд сказала, что их птички ели — значит и нам можно.
А вообще нам повезло. Мы определили несколько деревьев, кустарников как смутно знакомые, вернее мне — смутно, Светке — знакомые. Она тут же мне прочла лекцию о семействе Ильмовых, чьих представителей обнаружила. Деревья и кустарники с названием, произошедшим от кельтского «elm», на нашей родине получили собственные имена. В основном это крупные деревья с толстой, грубой, потрескавшейся корой, часто с пробковыми наростами, листья заостренной формы с зубчиками и опадающими прилистниками, невзрачные цветы и «крылатые» семена. А самый яркий представитель — вяз. Вот и тут было много местных «вязов», а еще немало «дубов», как тот, на который я залезала. Нашли еще один «малинник». Ягодами сильно не наешься, но за неимением лучшего — тоже еда. И как не странно, по пути не попадались животные, только где-то вдалеке слышались птичьи трели. Пастораль, да и только.
Когда смотрела с дерева, казалось идти недалеко. Но мы шли уже больше трех часов и лес только начал редеть. Солнце уже не сильно припекало.
— Все, больше не могу, — простонала неподготовленная к марш-броскам поклонница фэнтези.
— Солнышко, если мы объявим привал, то ночевать придется тоже здесь. А мне почему-то в лесу страшнее, чем в поле.
— Ну хоть полчасика, все ноги себе об корни сбила, что им в земле не растется? — заныла она.
— Полчасика, так полчасика, — сжалилась я, — Тем более все равно ночевать придется на улице, в поле зрения ни одного поселения я не нашла. С блаженством легла на мягкую травку и потянулась. Кайф. Если бы не полная неизвестность про наше будущее, то можно почувствовать себя в деревне на каникулах.
Мы немного повалялись, перекусили одним на двоих батончиком, вспомнили «а в тюрьме сейчас ужин, макароны дают» из Джентльменов Удачи, повздыхали на тему «как же там родители без нас, они же волнуются», понадеялись, что наши младшие: мой брат и Светкина сестра не дадут долго им горевать, если мы не выберемся из этой передряги. И все. Больше релаксировать и рефлексировать не смогли.
Не успели мы встать, отряхнуться и подобрать сумки, как оттуда, откуда мы пришли, послышались звуки драки, крики и рычание. Мы переглянулись и вместо логичного дать деру в противоположном направлении, рванули в сторону шума. Суперблонд спешит на помощь.
Часть первая. Глава третья или Чип и Дэйл спешат на помощь
«Они всегда спешат туда, где ждёт беда,
Там, где они всегда успех,
Открой мир волшебный такой совершенный,
И радость этих встреч не забывай.
Чип Чип Чип Чип и Дейл к вам спешат!
Чип Чип Чип Чип и Дейл лучше всех!»
Катя
Бег по пересеченной местности никогда не был Светкиным коньком, поэтому на поляну красного цвета первая выскочила я. Мозг, от увиденного, соображал туго. Небольшая полянка в прямом смысле залитая кровью. На ней вперемешку лежали мертвые люди и огромные собаки. Хотя, судя по выжившим это не совсем люди и совсем не собаки. В центре поляны, припадая на одну ногу, с мечом в одной руке и корзиной в другой, стоял, истекая кровью, эльф. Самый взаправдашний. С длинными волосами медового блонда, частично заплетенными в косу. Высокий, не худой, сразу видно, что провел не часы, а годы в тренировках и точно знает с какой стороны браться за эту железяку. Вокруг него, порыкивая, крутились два зверя с красными глазами. Темная шерсть лоснилась на боках, хвосты нервно дергались, огромные челюсти скрипели клыками.
Нас заметили, но не обращали внимания, ведь мы явно не угроза этим гигантам. И зря. Светка, услышав из корзины детский плач, выхватила из сумки бутылек, подлетела к ближайшей зверюге и с криком «Наших бьют», плеснув ей в морду, откатилась под ноги воину. «Серная», подумала я, может не повредить, но разозлит точно. Псина завыла, упала на землю, неистово раздирая лапами морду. Сейчас или никогда, пронеслось у меня в голове, руки нащупали оружие у ближайшего трупа и тут же воткнули его в спину дезориентированного животного. Меч это вам не баскетбольный мяч. Баскетбольный мячик весит около шестисот грамм, а оружие схваченное мной не менее полутора. И спина животного размером с диван не корзина — дырки в ней нет. Вернее не было. Животное вновь взвыло, подскочило вместе со мной и закрутилось на месте. Голова кружилась от запаха крови, вонючей шерсти и неожиданной карусели. Но без меча я сбрасываться не хотела. Хоть и не умею пользоваться, но с оружием спокойнее. В какой-то момент, сумев перехватить одну руку с рукояти на гарду, а ногами уперевшись в бок чудища, вытащила меч и тут же была откинута метра на три. Краем глаза увидела, что корзина уже у Светки, а воин добивает вторую собаку, но ко мне они не успеют никак. Противник услышал мою возню и кинулся на меня, легко преодолевая все расстояние между нами одним прыжком, проходя когтями по моему плечу, натыкаясь пастью на выставленный меч и погребая меня под собой. Тем самым, оправляя меня, второй раз за сегодня, в спасительное забытие.
Часть первая. Глава четвертая или сначала делаем, потом думаем
«Американец думает на ходу, немец — стоя,
англичанин — сидя, а русский — потом.
Сначала делает, а потом думает,
как бы расхлебать то, что наделал…»
Света
За Катькой мне было тяжело угнаться, поэтому на поляну я прибежала позже нее, но взглядом сразу наткнулась на него. Эльф! Воплощенная мечта всей моей жизни, истекал кровью, защищаясь от огромного волка. И тут я услышала детский плач. Дальше тело сработало само, я вытащила из сумки бутылку серной кислоты, плеснула в морду псине, что отделяла меня от воина, выкатилась к нему под ноги, закрутила крышку, проверила, что на себя не попала, посмотрела в глаза цвета неба и схватила корзину. До чего же она тяжелая. Мужчине явно стало легче защищаться. И, через несколько минут, показавшимися вечностью, бой был закончен. Я вспомнила про подругу. Посмотрела назад. Увидела, как второе животное скинуло ее на землю, бросилось следом и с хрипом издохло. Воин, проследивший за моим взглядом, немного неловко зашагал в сторону погребенной под волком Катюхи. Я ухватила корзинку покрепче и потрусила за ним. Эльф с трудом отодвинул тушу и вытянул тело единственного близкого мне человека в этом мире. Мы отползли с поляны. Я поставила корзину, села, уткнулась подруге в плечо и расплакалась. Через некоторое время я услышала.
‒ Lau nalla. Ne cuina.
Серьезно? Дяденька Толкиен со своим синдарином котируются в этом мире? Вот счастье-то! Что он сказал? Она жива? Как камень с души упал. Слезы высохли мгновенно, я подняла голову.
‒ Nin edraith — Fireb. Henia?
‒ Да понимаю я, понимаю. Плохо, но понимаю. Вот ты меня не понимаешь. Ni henia. U daer ist lam. Le lau henia.
‒Ni tha`le. Le daf?
‒Daf. Хочешь помочь? Помогай.
Эльф дотронулся своим лбом к моему и закрыл глаза. Я закрыла тоже. Перед глазами появилась вселенная, было ощущение, что я и есть эта вселенная, что меня разорвало на субатомные частицы и как в Стартреке при варп-прыжке все размылось и тут же резкость навелась и я упала на спину.
‒ Меня зовут Талаэр Минелтор.
‒ Очень приятно, Светлана Морозова. Или Светиэн Морозиэль по-вашему. Жаль, что наше знакомство пришлось на такие прискорбные обстоятельства.
‒ Я, Талаэр Минелтор последний защитник Рассветного Леса отдаю жизнь свою за долг и честь, обязуюсь чтить, беречь и защищать Светлану Морозову Светиэн Морозиэль до тех пор, пока я не устану от мира, а он от меня.
Это что ж такое, это он мне что ли клятву верности принес? Лучше б поесть и помыться. Сижу, вылупилась на него, как умственно отсталая, честно не понимая, что нужно делать в таких случаях.
‒ Милейший, я тут немного не в курсе, что делать-то?
‒ Принимаешь клятву?
‒ Принимаю, — пролепетала я, чувствуя своей многострадальной большие неприятности от явно всучиваемых каких-то обязанностей.
‒ Кровь к крови моей, нарекаю тебя сестрой мне! ‒ произнесло нараспев это ушастое чудо и, порезав, появившимся из неоткуда, кинжалом и себе, и мне запястья одним взмахом, смешал нашу кровь.
Меня бросило и в жар, и в холод, все тело сначала онемело, потом зачесалось, перед глазами снова показался варп-прыжок, а потом мир раскрасился в жутчайшую радугу и я, опустив веки, выдала трехтомную тираду на любимом русском великом матерном с проходящим в цензуре смыслом: «Видела я тебя, Ушастый, с такими клятвами, далеко, глубоко и долго, так долго, как ты жить будешь. Ты что бессмертный что ли? Хотя точно бессмертный. И безмозглый! Эвглена зеленая! Эхоройтес насо! Ты что, ирод лопоухий, с честными девушками делаешь? Я тебя сейчас обратно спасу. Шел бы ты в свой рассветный лес длинной пешей прогулкой с эротическим уклоном!»
‒ Да я никогда такой речи пламенной даже от гномов и орков не слышал, ‒ рассмеялся Талаэр.
‒ И не услышишь! Вот ухи тебе пообрываю за такую фигню. Что у меня со зрением? Что делать с Катей? Почему ты меня понимаешь? Что за ребенок? Кто ты? И что это было, черт, тебя подери? И почему рука зажила.
‒ Давай не совсем по порядку. Клятва, что я тебе принес, основана на магии крови ‒ сейчас редкой, немного запретной, немного забытой, но среди старших родов используемой в исключительных случаях. Поэтому рана сразу затянулась. Потрогай свои уши, да, уже есть легкий изменения. Из-за этой клятвы ты стала мне кровной сестрой и переняла от меня некоторые отличительные признаки рода, но не все. Вот, например, радуга у тебя перед глазами это потоки магии. Попробуй подумать о том, что ты хочешь видеть как положено. Потом потренируемся с магозрением. Я защитник княжеского рода Рассветного леса. Был первым. Теперь последний. Единственный, оставшийся в живых. Благодаря тебе и твоей подруге. Ее я немного подлечил. Ей, как и тебе, понимание языка передал. Если вы умели читать и писать на своем, то сможете и на моем. Ребенок это Нуитиэль, теперь уже Рассветная княгиня. Спит.