«Блудный сын» и другие пьесы
ТРИ ПЬЕСЫ АНДРЕЯ ХИНГА
Пьесы словенского писателя Андрея Хинга (род. 1925) издаются на русском языке впервые. «Конкистадор», «Блудный сын», «Женихи» — эти три драмы, каждая по-своему, отражают художественные искания писателя.
Драматургия занимает значительное место в творчестве А. Хинга. Новеллист, романист, он — автор десяти пьес, предназначенных для сцены, радио и телевидения. Советский читатель давно знаком с Хингом-прозаиком. В 1965 году в один из сборников современной югославской новеллы был включен его рассказ «Мариса». Тема рассказа традиционна для югославской литературы наших дней: воспоминания о минувшей войне. Уже тогда, в конце пятидесятых — начале шестидесятых годов, обращали на себя внимание две особенности Хинга-новеллиста: непривычный подход к проблеме и оригинальность формы. Его новелла — воспоминание о прошлом — была устремлена в будущее. Автор выразительно описал атмосферу фашистского концлагеря, толкавшую слабых духом к предательству и наносившую непоправимые раны психике и сознанию человека. Однако гораздо больше волновало писателя другое: как будут жить дальше люди, уже, казалось бы, не опасные, пытающиеся не искупить, а забыть свою страшную вину перед погибшими. Может ли их горький опыт обогатить человечество? — спрашивал писатель. И приходил к неутешительному, но твердому выводу: запятнавший себя предательством не только сам омертвел душой, он духовно опустошает тех, рядом с кем ищет успокоения. И пусть такой человек не совершает юридически наказуемых деяний, все-таки он социально опасен. Тема тесных социальных связей между людьми, взаимной зависимости доброго и злого начал, необходимости борьбы со злом останется ведущей в творчестве Хинга.
И еще одна особенность выделяла Андрея Хинга среди других югославских новеллистов: оригинальная форма. Рассказ о Марисе построен как острая психологическая драма. Ясность и законченность каждого эпизода, четкость коллизий подчеркивали смысл подзаголовка: «Три одиночества». Сложная по форме драматическая новелла удивляла необычной для молодого автора тщательностью отделки.
С тех пор прошло почти двадцать лет. Ныне Андрей Хинг — один из виднейших писателей Югославии. Его произведения переводятся со словенского языка на сербскохорватский, изданы в ряде стран. Хинг — автор романов «Лес и пещера» (1966), «Орфей» (1972), «Чародей» (1976), «Горизонт в мотыльках» (1980). И все же не будет ошибкой сказать: наибольшую популярность принесли писателю драмы. Хинг удостоен двух театрально-литературных премий общеюгославского масштаба. Одна из них учреждена в память драматурга Йована Стерии-Поповича. Вторая — в память выдающегося современного режиссера и теоретика театра Бранко Гавеллы.
Театр занимает в жизни Хинга огромное место. Писатель окончил в Любляне Театральную академию по классу режиссуры, где был учеником Гавеллы, привившего будущим театральным деятелям всемерное уважение к литературе. Гавелла яростно оспаривал положение об «автономности» театра от литературы. «…Настоящая драма вливается в театр, а подлинный театр рождается из тех задач, которые поставлены перед драмой как видом литературы»[1], — подчеркивал он.
Мысль о взаимосвязи литературного творчества и искусства сцены очевидно занимает Андрея Хинга. Вернее, все написанное им есть результат этой взаимосвязи, ощущаемой живо и непосредственно. Писатель наделен особым чутьем к театральности жизненных ситуаций, что отразилось в структуре его прозы: его образы зримы, наглядны, красочны. И, напротив, в самые драматически напряженные эпизоды своих пьес он нередко вводит авторскими ремарками повествовательные элементы, намеренно замедляя действие, приглашая всмотреться в течение жизни, вдуматься в причины сценического поведения героев.
Драматическое и повествовательное начала в творчестве писателя причудливо переплетаются, дополняя друг друга и взаимно обогащаясь. Нередко Хинг создает как бы ряд вариаций на одну занимающую его тему, трактуя ее философски широко, трансформируя то в прозаической, то в драматической форме.
Первая из пьес Андрея Хинга, включенных в настоящую книгу, «Конкистадор» (1971), принадлежит к так называемому испанскому циклу. Открылся этот цикл пьесами для телевидения — «Бурлеск о греке» («Эль Греко») и «Глухой старик на распутье» («Гойя»). Тогда же, в 1969 году, была исполнена и радиопьеса «Возвращение Кортеса». Несколько позже вышел роман «Горизонт в мотыльках», тематически примыкающий к пьесам из испанской истории.
Хинг относится к числу современных югославских литераторов, проявляющих серьезный интерес к историческому жанру. «Конкистадор», согласно первоначальному авторскому определению, трагикомедия, а по более позднему — трагедия, повествует о жизненном крахе непобедимого завоевателя земель американских индейцев, ставшего на склоне лет ненужным своему королю. Дон Фелипе, полководец, покоритель заокеанских провинций, — личность вымышленная, так же как и его сын Балтазар, инквизиторы, посланцы короля, дворяне — конкистадоры. Ситуация пьесы и характеры героев ярки и правдивы. Автор подчеркнул свое стремление к достоверности замечаниями, адресованными режиссерам: он просит сделать реквизит доброкачественным и аутентичным. И еще одно существенно для автора: чтобы гротеск в игре и режиссуре по возможности ощущался меньше, чем это сейчас принято в некоторых театрах, где увлекаются назойливой «актуализацией» исторической драматургии.
В Югославии это направление режиссуры приняло немалый размах в связи с постановками «драматургии мифов». В своих философских драматических притчах, например, Мариян Маткович и другие авторы стремились на материале античных мифов и древних легенд поставить извечные вопросы человеческого бытия и морали. Эти поиски, родственные исканиям авторов французской «интеллектуальной драмы», оказались плодотворными для югославской литературы. Освещение столь близких и дорогих каждому югославу тем, таких, как народно-освободительная борьба и антифашистское сопротивление, приобрело новые оттенки, обогатилось общечеловеческими, гуманистическими мотивами.
Драматическая «Тетралогия об испанцах» Хинга, казалось, продолжила эту линию югославской литературы. Отдаленность от наших дней во времени и пространстве: завоевание испанцами американского континента — в «Возвращении Кортеса» и в «Конкистадоре»; судьбы гениальных художников средневековой Испании — пришельца с Крита Эль Греко и придворного живописца мадридского королевского двора Франсиско Гойи — в двух других пьесах; намеренно остраненная, подчеркивающая историческую дистанцию позиция автора. При более внимательном взгляде становилось ясно, однако, что осязаемая материя исторических пьес Хинга — шаг вперед по сравнению с суховатой, рационалистически выстроенной образной структурой произведений «мифологической школы».
Хинг шел к театральному варианту пьесы об испанцах — «Конкистадору» — через опыт телевидения и пьесы для радио. Массовые коммуникации предъявляют к писателю особые требования. Конкретность действия и обстановки, наличие сценического материала для актерских крупных планов — эти непременные условия телепьесы исключают декларативность и заторможенность действия, присущие большинству исторических драм-парабол. Динамизм диалога, напряженное течение действия необходимы для радиопьесы. Пьесы Хинга выдержали этот экзамен благодаря особому углу зрения на далекое прошлое. Талантливый писатель-историк, он не ставит своей целью точную историческую реконструкцию событий, но воссоздает их силой своего воображения ради нравственного урока, который они могли бы преподнести нам, его современникам.
Автор погружает нас в эпоху завершения Конкисты — известного своей жестокостью завоевания Испанией земель американских индейцев в конце XV — начале XVI века.
Конкистадор Фелипе, покоривший в интересах испанской короны огромные пространства, на склоне лет ожидает назначения на пост вице-короля Индии. Король же присылает нового наместника. Фелипе пытается силой вернуть заслуженный им титул. Но он уже стар, да и сторонники изменяют ему. Гибнет его сын Балтазар. Время войны прошло, наступила пора мирной жизни. А к этой жизни ни сам Фелипе, ни его солдаты не могут приспособиться. Когда-то завоевав чужой континент, конкистадор теперь становится его пленником. Все бо́льшую власть над мужем приобретает индианка Маргерита. Лишь она сохраняет присутствие духа среди опускающихся, теряющих человеческий облик завоевателей.
«Эта пьеса завершает цикл «об испанцах». По материалу она является исторической, однако автор ее стремился говорить о нашем времени», — гласит авторская ремарка, вводящая читателя в действие «Конкистадора». Высказывание это многозначно. Пьеса — гневный протест против захватнических, несправедливых войн, происходивших во все времена на нашей планете.
Сила ненависти к завоевателям у порабощенных народов столь велика, что за побежденных людей мстит природа — конкистадоров губят ядовитые испарения болот и джунглей, косят неизвестные им болезни. Разрушительной оказывается и сама привычка к войне, к захвату чужих земель. Конкистадор не может остановиться, он обречен воевать или погибнуть. И недавнего триумфатора ждет бесславный конец. Заключительный эпизод оставляет некоторую надежду на возрождение человечности: мы слышим плач новорожденного внука Фелипе. Быть может, ему, не запятнанному участием в захватах, суждено жить естественной, мирной жизнью…
Мысль о противоестественности насилия — будь то изничтожение целого народа, как в «Конкистадоре», или насилие инквизиции и слуг короля над отдельной личностью, как в «Глухом старике на распутье», — пронизывает исторические произведения Хинга. Цивилизацию невозможно насадить огнем и мечом, утверждает он.
Самая большая ценность жизни — человек. Его честность, доброта, богатство, его внутренний мир превыше всех церковных заповедей. Здравомыслие и трезвость, присущие народной морали, олицетворяют герои, подобные Маргерите или Исидро, слуге дона Франсиско Гойи. Хинг считает народное начало непременной принадлежностью хорошей литературы. «По-моему, искусство должно хоть в какой-то мере опираться на здоровую плебейскую основу», — заявил он в одном из своих интервью.