Пауза. Невыразительные лица.
Слабая вера, братья и кумовья!.. В битвах мы шли за крестом. Потом мы воткнули его в землю, сели под него, сняли сапоги и развязали узелки с едой. Правда, Ривера?
Р и в е р а. Правда!
Ф е л и п е. Вот видишь! Болотистая земля поглотила крест за нашими спинами, а мы даже не заметили этого. А без креста мы ничто! Как мы веруем, люди? Угрюмо! Назойливо! И малодушно! Жалко! Словно в кошмарных снах…
Снова пауза.
(Говорит словно про себя.) Да… Да… Да… Молимся, позевывая, отходя ко сну. Отдаем себя богу, словно простыням. Шепчем ему вместо того, чтобы кричать. А вера — это борьба!
С у а н ц а. Да! И я осмелюсь заметить, экселенца, что вы не высказали до конца…
Ф е л и п е. Вера — это моя жизнь, но теология — не мое дело. И не моих соратников! Ясно?
С у а н ц а. Абсолютно!
В этот момент возвращается С е к р е т а р ь. Быстрым взглядом окидывает зал. Выглядит взволнованным, немного бледным. Останавливается возле Фелипе.
С е к р е т а р ь. Экселенца…
Ф е л и п е. В чем дело?
С е к р е т а р ь. Мне необходимо с вами поговорить!
Ф е л и п е. Говорите!
С е к р е т а р ь. Прошу вас, выйдем!
Ф е л и п е. Выйдем?
С е к р е т а р ь. Новости секретные и весьма деликатные…
Ф е л и п е. Плохие?
С е к р е т а р ь. Да.
Ф е л и п е. Тут, господин секретарь, собраны люди, от которых я никогда ничего не скрывал!
С е к р е т а р ь. И все-таки…
Ф е л и п е. Даже численности неприятеля. В этом не было необходимости. И сейчас тоже!
С е к р е т а р ь. Как изволите… Вчера вечером в Порто-Фирмино бросила якорь испанская эскадра…
Ф е л и п е. Эскадра? Не понимаю… Бросила якорь? В Порто-Фирмино? Почему в Порто-Фирмино?
С е к р е т а р ь. Я думаю, очень скоро это станет нам ясно…
Ф е л и п е. Какая эскадра? Сколько кораблей? Каких?
С е к р е т а р ь. Восемь. Прекрасно вооруженных.
Ф е л и п е. Восемь…
С е к р е т а р ь. Это еще не все…
Ф е л и п е. То есть?..
С е к р е т а р ь. Произведена высадка войск. Занята крепость.
Ф е л и п е. В этой комедии, шутках и загадках сам черт ногу сломит! Какая высадка? Какая крепость? Кто же приплыл в конце концов?
С е к р е т а р ь. Герцог де Сантандер. В сопровождении комиссара святой инквизиции.
Ф е л и п е. Без предварительного предупреждения?
С е к р е т а р ь. Без.
Ф е л и п е. А почему мне не послали сообщения?
С е к р е т а р ь. Вероятно, не сочли нужным…
Ф е л и п е. От кого ты узнал эти новости?
С е к р е т а р ь. От своего доверенного лица в Порто-Фирмино.
Ф е л и п е. Герцог должен был послать курьера!.. Пауза.
С е к р е т а р ь. Не знаю…
Ф е л и п е. Говори же, смелее! Говори! Неужели я должен вытаскивать из тебя каждое слово?!
С е к р е т а р ь (как человек, который после долгих колебаний бросается в воду). Герцог де Сантандер прибыл с полномочиями двора…
Ф е л и п е. Каждый гранд путешествует с полномочиями двора! Точнее: с какими полномочиями?
С е к р е т а р ь. Экселенца, герцог де Сантандер назначен вице-королем.
Ф е л и п е. Что ты сказал?!
С е к р е т а р ь. Я сказал… Об этом объявили сегодня утром.
У присутствующих вырывается легкий вскрик, потом все замирают, только в глазах и руках остается жизнь. Все пристально смотрят на Фелипе. Он переводит взгляд с одного на другого и наконец опять останавливает взгляд на Секретаре.
Ф е л и п е (шепотом Секретарю). Если ты валяешь дурака?..
С е к р е т а р ь. Ничуть! На моих людей можно положиться.
Б а л т а з а р (подходит к отцу, говорит без насмешки, твердо). О том, что тебе сейчас сообщили, догадывалась вся страна. Даже индейцы…
Ф е л и п е. Ты лжешь, потому что ненавидишь меня!
Б а л т а з а р. Какой мне теперь смысл лгать? Просто у меня есть уши и глаза…
Ф е л и п е. Недолго их тебе еще иметь!
С у а н ц а. Не отвлекайтесь от существа!
Ф е л и п е. Вы всегда были трезвым человеком, Суанца…
С е к р е т а р ь. Именно поэтому…
Ф е л и п е. И вы могли подумать, что все так просто: приплывает из-за моря какой-то герцог и приказывает дону Фелипе собрать пожитки и убраться восвояси? А может быть, даже ничего и не скажет, просто укажет пальцем? Или взглядом?!
С у а н ц а. Экселенца…
Ф е л и п е. Запрещаю! Слышите! Запрещаю! Запрещаю кому бы то ни было верить в это! Я пошлю к черту всякого, кто посмеет поверить! Глупые псы!..
Все смотрят на него, никто ему не возражает, но никто и не поддерживает.
Я вас правильно вижу?!
Б а л т а з а р. Неправильно — как всегда…
С у а н ц а. Дон Балтазар, не надо!..
Б а л т а з а р. На этот раз от лжи не будет никакой пользы…
Ф е л и п е. Мир не может существовать без юридической и моральной надежности. У Совета по делам Индий и у двора тоже есть свои обязательства!
С е к р е т а р ь. Не такие значительные…
Ф е л и п е. Люди божьи, неужели все это наяву? Ведь мы дышим! Над свечой дрожит пламя, ваши глаза светятся, а там висят наши знамена, мы чувствуем сквозняк, пол у нас под ногами надежен, мы отчетливо видим друг друга, мы живем, святые небеса, и это нам не снится!.. Кто из нас сошел с ума и выдумал эту дурацкую шутку? Кто? Пусть признается! Мы простим его! Скажем: «Ладно… в честь праздника…»
Общее молчание.
(Страдальчески усмехнувшись.) Я ругал вас, это правда, но ведь я понимал всех, даже пьяниц…
С у а н ц а. Дон Фелипе, вероятно, следует трезво оценить ситуацию, а уж затем принимать меры, в соответствии с оценкой…
Ф е л и п е. Что вы хотите этим сказать?
С е к р е т а р ь. Во многих колониях губернаторами поставили людей, которые не имели ни малейшего отношения к их завоеванию, и…
Ф е л и п е. Ты тоже не имел к этому ни малейшего отношения, дружище!
С е к р е т а р ь. Да, я не имел; вероятно, поэтому я вижу вещи такими, какие они есть…
Ф е л и п е. Ты видишь разве что свой длинный нос, может, на вершок дальше! А я вижу прошлое и помню, что целый год шлепал по колено в крови, прежде чем покорил эту страну… Для меня важно только это! И для Вальдеса, к примеру, тоже важно только это! Потому что он вместе со мной давил вшей и перевязывал раны. Мы не устраивали себе ножные ванны, а полоскали ноги в ручье, срывая с них струпья… Вальдес, ты слышал?!
Вальдес не отрываясь смотрит на командующего. На лице замешательство.
Санчес, нам велят отдать завоеванные нами земли…
Санчес опускает глаза.
С е к р е т а р ь. Об этом, мне кажется, не может быть и речи!
Ф е л и п е. Ха-ха-ха! Просто так, без шуток, по приказу свыше! Серано! Что ты об этом скажешь?! Герцог Сантандер!.. Тебе знаком этот господин? Может быть, ты видел его на перевале, на Пуэнто, в болоте?.. Какая прекрасная шутка! Что же ты не смеешься, Серано! Под Гуантемоком у тебя был кровавый понос, и ты должен был держать меч обеими руками… Герцог де Сантандер в полном здравии не смог бы этого сделать! Вице-король!.. А как бы терпел он зловоние?
Молчание.
Ривера! Нуньес!
Пауза. Фелипе медленно проходит от одного к другому. Замкнутые лица.
Молчите?! Вам нечего мне сказать?..
Стоит такая тишина, что слышно потрескивание свечей; издали доносятся протяжные крики сменяющихся часовых. В разговор вступает донья Маргерита.
М а р г е р и т а (как всегда спокойно). Фелипе, это правда. Он назначен вице-королем, он приплыл сюда.
Ф е л и п е (останавливается. Не сводит с нее глаз). Ты тоже говоришь, что это правда?
М а р г е р и т а. Да.
Ф е л и п е. И это не выдумка?
М а р г е р и т а. Нет!
Фелипе, расставив ноги, стоит посреди сцены. Пристально глядит на жену, но кажется, что он смотрит сквозь нее. Когда отводит от нее взгляд, чувствуется, будто он из каких-то неведомых источников почерпнул новые силы.
Ф е л и п е (тихо и очень сосредоточенно). Хорошо…
Б а л т а з а р. Ничего хорошего!
Ф е л и п е. Святой Павел говорит: «Ибо вы и моим узам сострадали и расхищение имения вашего приняли с радостью, зная, что есть у вас на небесах имущество лучшее и непреходящее». А я отвечаю на это — нет! Я беру на свою душу грех, если это — грех! У меня нет выбора. И тогда, когда мы пристали к берегу, у меня его не было: небесный алтарь или разверстая пасть чудовища… Я верил: мне принадлежит право взять то, что лежит передо мной, — во имя господа бога и с его именем на устах. Сейчас я знаю, что мне принадлежит право удержать завоеванное. Права людей меняются, господни — остаются неизменными. Я буду защищаться! И вы будете со мной!
С у а н ц а. Должен возразить вам!
Ф е л и п е. Как теолог?
С у а н ц а. Как подданный его Величества короля Испании, экселенца!
Ф е л и п е. Если бы все шло так, как уже не будет, вам бы недолго пришлось говорить мне «экселенца»… Возражайте, прошу!
С у а н ц а. Без сомнения, вы завоевали это государство, но сделали это для испанского короля.
Ф е л и п е. Человеческая верность и собачья преданность — разные вещи, падре! А ведь даже пес кусает, если его за верность награждают палкой. Аминь! У меня больше нет времени для разговоров. Я должен принимать меры. (По-военному поворачивается к своим бывшим соратникам.) Обмотайте ноги тряпками, солдаты! В поход! Идем в Порто-Фирмино. Все как один. Мы поговорим с герцогом де Сантандером и объясним ему, как обстоят дела.
К о р е н а с т ы й. А он нас примет?
Ф е л и п е. Мы примем его! Надеюсь, ты не собираешься стать гостем в собственном доме?!
К о р е н а с т ы й. Среди нас всего три дворянина…
Ф е л и п е. Вы стали дворянами! Моими дворянами! Запомни это! В поход!