Нейроцепция и ошибки нейроцепции
«Нейроцепция» – это термин, сформулированный Стивеном Порджесом; он описывает, как нервные комплексы определяют, какая ситуация вокруг вас: безопасная, угрожающая или опасная. Это постоянно идущий процесс, с помощью которого вегетативная нервная система оценивает информацию об окружающей среде и внутреннем состоянии тела, получаемую от наших органов чувств.
Нейроцепция происходит в примитивных отделах мозга, за пределами сознания. Ее можно сравнить со сторожевой собакой, которая всегда на своем посту и помогает нам сосредоточиться на других вещах, кроме выживания, или, например, крепко спать, будя нас только в том случае, если нам угрожает опасность. Когда мы получаем сигналы от нейроцепции, активируются четко оформленные нервные комплексы, которые поддерживают состояние социальной вовлеченности и дружеского общения, если мы в безопасности, защитные стратегии («бороться или бежать»), если нам что-то угрожает, или отключение, если нам грозит серьезная опасность{18}.
Большинство людей воспринимают нейроцепцию как «шестое чувство», которое подсказывает, что они в опасности, хотя сознательно они не понимают, откуда это узнали. Молодая женщина на одном из моих мастер-классов однажды сказала: «Я могу стоять спиной и все равно чувствовать, как какой-то незнакомый парень на меня смотрит. Я чувствую его взгляд еще до того, как он подойдет ко мне». Хотя у нас нет логического объяснения ее работы и мы не знаем ее сигнальных путей, нейроцепция – относительно распространенное явление.
Проблемы с нейроцепцией и выживание
Нейроцепция дает нам доступ к информации, которую мы не получаем путем сознательных усилий разума. Когда она работает правильно, это настоящий дар, который помогает выжить. Она работает быстрее, чем обработка сознательного восприятия.
«Я знал, что что-то не так, еще до того, как вошел в комнату», – откуда мы берем такую информацию? Иногда возникает конфликт между нейроцепцией и другими мыслями: «У меня было чувство, что что-то не так, но я все равно дал себя уговорить и согласился».
Однако нейроцепция может работать и неправильно, и когда она работает неправильно, у нас могут начаться большие проблемы. Вместо того чтобы четко представлять, что где находится, мы искажаем происходящее. Ошибки нейроцепции возникают, когда нервные комплексы – от восприятия до поведения – работают неправильно. Человек может реагировать на безопасную ситуацию как на угрожающую или опасную – или, наоборот, на опасную ситуацию как на безопасную.
У ошибок нейроцепции может быть бесчисленное множество причин. Наше восприятие может быть ослеплено гневом, страхом, завистью или апатией, или же в памяти может всплыть травматическое воспоминание. Мы можем застрять в состоянии шока, или от голода у нас понизится сахар; мы можем устать, страдать от физической боли или заболевания.
Мы можем чувствовать себя совершенно нормально, а потом какой-то триггер вдруг напомнит нам о травматическом событии в прошлом – и мы отреагируем на это воспоминание, словно событие происходит прямо сейчас. Возможно, нам сейчас на самом деле и не угрожает опасность, но нервная система застряла в прошлом, готовя нас бороться или бежать в ответ на малейший триггер из окружающей среды. Отличный пример – скетч Эбботта и Костелло Slowly I Turned (можно найти на YouTube).
Ошибки нейроцепции могут случаться даже во время очень позитивных переживаний, например, влюбленности и сближения с партнером. Иногда говорят, что человек не мог трезво оценить ситуацию, потому что был «ослеплен любовью» и не заметил потенциально деструктивных последствий.
Нервная система должна быть гибкой, позволяя всему организму адаптироваться к текущей ситуации и поддерживая различные модели поведения в зависимости от того, безопасная ситуация, угрожающая или опасная. В случаях химического вмешательства (например, лекарств, наркотиков или алкоголя) информация по-прежнему поступает в органы чувств из окружающей среды, но нервные комплексы обрабатывают информацию неправильно, и наша физиология тоже реагирует ненормально. Алкоголь, например, влияет на наше настроение и, соответственно, поведение. Многие вещества – рецептурные лекарства, нелегальные и рекреационные наркотики – тоже вызывают у нас ненормальное физиологическое и психологическое состояние.
Следующая история иллюстрирует ошибку нейроцепции, вызванную биохимическим вмешательством. Три друга, молодые люди в возрасте около 25 лет, отправились в поход на гору Сент-Хеленс, действующий вулкан в национальном парке на юго-западе штата Вашингтон. Этот маршрут довольно труден, но вполне преодолим для любого здорового туриста, который не против крутого подъема по пересеченной местности. Большинство проходит туда-обратно за семь-двенадцать часов.
Трое друзей хорошо подготовились к походу: каждый положил в рюкзак карту, компас, аптечку и карманный нож с набором инструментов. Они запаслись хорошей обувью, альпинистскими шлемами, чтобы защитить голову от падающих камней, и легкими свитерами, взяли с собой крем от загара, пылезащитные маски и очки на случай извержения пепла. Солнечный свет, отражающийся от снега и вулканического пепла, может быть очень ярким, так что они взяли еще и темные очки с боковой защитой. Каждый взял с собой запас пищи и два литра воды.
Они вышли рано утром. В прогнозе погоды значился теплый, солнечный, ясный день, так что оделись они соответственно. Вскоре им стало жарко на солнце, хотя они были одеты только в футболки. Они облились водой и сняли пропотевшие футболки.
Температура тела регулируется механизмами нейронной обратной связи, которые в основном действуют через гипоталамус, область мозга, получающую информацию от ключевых температурных сенсоров организма. Когда тело начинает перегреваться, происходит несколько физиологических изменений. Когда температура поднимается выше 37 градусов Цельсия, нервы кровеносных сосудов, расположенных возле кожи, заставляют их расширяться, повышая приток крови к коже. Этот процесс называется вазодилатацией, и он позволяет большему количеству крови добраться до малых капилляров в коже. До трети всей крови организма может циркулировать в коже, и она охлаждается окружающим воздухом у поверхности тела. Пот, испаряясь с кожи, тоже помогает охладить тело.
Через несколько часов погода вдруг изменилась. Собрались тучи, похолодало и пошел снег. Всем троим ребятам стало холодно, и они надели свитера. (Мокрые футболки они обратно не надевали.) К сожалению, сухая одежда не успела их согреть, а защититься от влаги им было нечем. Буквально за несколько минут их свитера насквозь промокли от снега.
Гипоталамус пытается сохранить тепло, если температура тела резко падает: запускаются автономные механизмы экономии, а также процессы, вырабатывающие дополнительное тепло. Нормальная реакция на холод – выделение стрессовых гормонов адреналина (эпинефрина), норадреналина и тироксина. Они заставляют мышцы напрячься, и вас бьет дрожь. Быстрые сокращения мышц вырабатывают тепло.
Нервы во время стрессовой реакции также вызывают сокращение мышечных стенок кровеносных сосудов – это называется вазоконстрикцией. Сокращение минимизирует потерю тепла, уменьшая приток крови к коже, особенно к рукам и ногам.
Один из молодых туристов, как обычно, с утра принял назначенное врачом средство от хронического стресса. Один из эффектов этого средства – оно снижает уровень стрессовых гормонов в крови. В результате его тело не дало нормальной стрессовой реакции на холод. Он не дрожал, его кровеносные сосуды не сократились, артерии и капилляры остались расширенными, а приток крови к коже, чтобы уменьшить потери тепла, не сократился.
Из-за лекарства он не смог адаптироваться к изменениям окружающей среды и стал все сильнее замерзать. При сильном переохлаждении может случиться остановка сердца, и, в конце концов, именно это и произошло. Этот молодой турист не выжил, потому что его тело не смогло нормально приспособиться к перемене погоды.
Это поучительная история о том, как химические вещества могут испортить нормальную реакцию в опасной ситуации и помешать организму защитить нас.
Другие причины ошибок нейроцепции
Ранее я описывал ценность «отключенного» состояния для выживания. Когда лев хватает за горло антилопу или другую добычу, вегетативная нервная система жертвы обычно отключается перед лицом неизбежной смерти и неспособности бороться или бежать – и в некоторых случаях это может заставить хищника потерять интерес, что спасает жертве жизнь.
Напротив, личные проблемы в нашей сложной, современной, цивилизованной человеческой жизни обычно не так драматичны и длятся дольше нескольких секунд. Нам могут не угрожать физически, но при этом давить на нас эмоционально или ментально. Например, нам приходится сдавать вовремя большой проект, разрешать сложные проблемы в отношениях с окружающими, справляться с экономическими трудностями или ухаживать за близким, умирающим от рака. Нам нужно действовать – что-то сделать или что-то сказать, чтобы вернуть свой мир обратно в состояние относительного равновесия. Мы не всегда можем просто сесть на скамейку, расслабиться и наслаждаться окружающим видом.
Более того, в отличие от многих диких животных, люди обычно не забывают о травмах сразу после того, как угроза или опасность миновали. В идеале мы должны «перезагрузить» нервную систему и начать все с нуля. Но во многих случаях эффекты травматических событий держатся с нами еще долго после первоначального шока. Сознательные и бессознательные воспоминания могут оставаться в нервной системе месяцами, годами или даже всю оставшуюся жизнь. Если мы не сможем отбросить эти воспоминания, то, возможно, будем страдать от повторяющегося неуместного поведения и физических симптомов стресса и отключения.
Ненормальные реакции на определенные стимулы могут возникать, потому что когда-то у нас был травматический опыт, связанный с этими стимулами. Психологические триггеры, вызывающие стресс или отключение, бывают довольно специфическими. Воспоминание о событии прячется, словно неразорвавшаяся противопехотная мина, и ждет, пока на нее (в метафорическом смысле) не наступит солдат или, может быть, ничего не подозревающий ребенок много лет спустя. Реакция запускается, потому что что-то нам напоминает, сознательно или бессознательно, о том, что травмировало нас раньше.
История Антея
Борьба между Антеем и Гераклом была любимой темой скульпторов античных времен и эпохи Возрождения.
Антей был сыном Посейдона, бога моря, и Деметры, богини земли. Греки считали, что он живет на краю пустыни в землях, ныне входящих в состав Ливии. Антей предлагал всем прохожим побороться с ним, убивал, а из их черепов строил храм в честь отца. Антей побеждал всех, пока не встретился с Гераклом.
Каждый раз, когда Геракл бросал его на землю, Антей поднимался, становясь еще сильнее. Геракл быстро понял, что с помощью бросков Антея не победить. Он разгадал тайну силы Антея: касаясь земли, своей матери, Антей восстанавливал силы.
Поняв это, Геракл схватил Антея за пояс и поднял над головой, разорвав связь Антея с землей. А потом благодаря своей невероятной силе обхватил его руками и задушил.
Историю Антея использовали как символ того, насколько опасно отрываться от земли – даже в метафорическом плане. Геракл продемонстрировал психологическую и духовную силу, которая накапливается после того, как, «расстроившись», вы снова возвращаетесь к земле.
В 1957 году, когда мне было 16 лет и я учился играть в гольф, я купил книгу Бена Хогана, одного из величайших американских профессиональных гольфистов того периода. Книга называлась Ben Hogan’s Five Lessons: The Modern Fundamentals of Golf{19} («Пять уроков Бена Хогана: современные основы гольфа»). Хоган писал: «Если вы хотите нанести хороший удар, и вы правша, внимательно следите за мизинцем левой руки, замахиваясь клюшкой».
Прежде чем прочитать эти строки, я пытался бить по мячу как можно сильнее или взмахивать клюшкой как можно быстрее. Я не понимал, что имеет в виду Бен Хоган, но все равно решил попробовать. И каждый раз, когда я вспоминал о мизинце, мне удавалось послать мяч дальше обычного. Был и другой результат: мяч почти каждый раз летел прямо, в сторону лужайки[12]. То был мой первый опыт чувства собственного тела.
Сейчас существует множество систем, которые помогают людям почувствовать собственное тело: йога, пилатес, боевые искусства, осознанная медитация. Если мои клиенты умеют чувствовать свое тело, я прошу их пользоваться этим умением. Если нет, то учу их какому-нибудь из перечисленных подходов.
Кожа лица иннервируется V черепным нервом, а мышцы лица – VII черепным нервом. Легкое поглаживание лица нередко успокаивает нас и помогает справиться со стрессом. Люди очень часто касаются собственного лица, даже не замечая этого.
Если я делаю клиенту массаж, то могу попросить его следить за тем, где именно мои руки касаются тела. Особенно это важно для людей в состоянии отключения и диссоциации: в работе с ними мой главный приоритет – вернуть им ощущение собственного тела. Мне на самом деле и делать ничего не нужно. Приступая к массажу, я не пытаюсь ничего исправить или изменить скелетно-мышечную структуру. Я не расслабляю мышцы, не делаю подвижнее сустав, не поправляю позвонки и не высвобождаю соединительную ткань. Мои руки остаются на одном месте.
Как терапевту мне достаточно просто положить руки на тело клиента, едва касаясь кожи. А потом я прошу клиента «найти мои руки своим вниманием». Поначалу клиентам требуется определенное время, чтобы очистить разум от ментального или эмоционального мусора и просто найти, где находится их тело и что с ним происходит. Так что я повторяю процесс несколько раз. Это простой способ помочь клиентам воспользоваться их собственными чувствами, чтобы найти точку опоры в собственном теле.
Прося их почувствовать свое тело, я пользуюсь этой возможностью, чтобы почувствовать собственное тело; я открываю свое восприятие, чтобы почувствовать собственные ступни или ладони, еще крепче привязывая себя к земле.
Чувствуя собственное тело и оставаясь «заземленными», мы удерживаем себя в вентральном вагальном состоянии. Ощущение тела может помочь нам избежать излишних эмоций, которые приводят к ошибкам нейро– цепции.