Да так оно и выглядело.
Мне же было абсолютно плевать кто, что подумает. Главное для меня сейчас — выжить после тяжелого нокдауна. Но если Кабан думал, что я так легко сдамся — он серьезно недооценивал силы своего соперника. Выглядел я не так фактурно, как эта горилла. Но опыта у меня поболее…
Все еще продолжая опираться спиной о мешки, я ждал, когда он попрет вперед. Я чуть улыбнулся. Все… Оклемался, почти. Что ж… Иди сюда, вонючий козел.
Кабан словно услышал мои мысли и с опушенными руками двинулся к мешкам. Чем ближе он подходил, тем сильнее перекашивало его морду. Я тут же отмел мысль искать спасение в партере, помня, чем все закончилось в первый раз. И, лихорадочно ища пути развития событий, пока остался стоять у мешков. Весь превратился в сжатую пружину. Мозг сканировал каждое движение противника. Свинг, который он готовил, я увидел сразу, а в тот момент, когда Кабан начал выбрасывать удар, я контратаковал.
Как мог.
Имея в своем активе опору в виде мешков, использовал их и ударил ногой навстречу. Даже не ударил, а получилось, что лягнул, без всякой техники, почти на удачу. Попасть в подбородок, чтобы срубить соперника, не вышло, слишком высокий был Кабан, да и я пока стоял не в полный рост. Но пятка въехала точно в солнечное сплетение. Удар согнул Кабана пополам. Я лягнул еще раз, но не попал, соперник начал пятиться, хватая ртом воздух. По-хорошему, следовало как можно быстрее развить успех, но я не собирался тратить накопленные силы на рывок с риском пропустить встречную плюху. Окончательного восстановления все еще не произошло, и чего ждать от собственной функционалки, я не знал. Поэтому, оторвав спину от мешков, я встал в боевую стойку, ушел пока в защиту.
Бой переходил в глубокие воды, а вот кто выплывет из них — это мы еще посмотрим. Кабан очухался, задышал еще тяжелее, но тоже встал в стойку. Мы вернулись на исходные позиции друг против друга в центре ринга. Соперник, взбешенный тем, что меня не удалось добить сразу, вновь бросился с ударом, желая уж теперь наверняка меня срубить.
Сайд степ.
Удар просвистел рядом, но только рассек воздух. Кабан тяжело протопал следом за своим кулаком, ведь в свинг он вложил свои последние силы.
Ставку на комбинации соперник не делал. Я прекрасно видел, что Кабан уже сам с трудом стоит на ногах, и его хватит еще на несколько одиночных ударов. Ни о какой комбинационной работе не могло идти речи.
Дотопав до самого заграждения, Кабан уперся руками в мешки и несколько секунд простоял там. Теперь, кажется, он не выглядел таким уж верным кандидатом на выигрыш. Я не побежал на добивание, давая себе время для окончательного восстановления. И даже когда Кабан развернулся и, стиснув кулаки, вновь двинулся в мою сторону, я только начал отступать. Руки соперник держал низко, я уже чувствовал в себе силы ударить в ответ, встретить Кабана, но не делал этого.
Так просто этот сукин сын не отделается. За Танка он ответит сполна.
Кабан вновь попытался атаковать, также агрессивно, как и прежде, но уже не так резко. Я отскочил назад по прямой, а соперник, вновь провалившись, упал на колени. Засипел, сплевывая, начал подниматься, я дал ему возможность вновь занять вертикальное положение. Вновь продолжил пятиться. И только лишь дойдя до мешков с противоположной стороны, я, наконец, атаковал всеми скопленными силами.
Двойка! Р-раз! Раз!
Увы, не так резко, как хотелось, но точно в голову Кабана. Тот будто на бетонный столб напоролся. Вздрогнул всем телом, зачем-то расставил руки. Вот теперь я ни за что бы не стал его отпускать.
Еще удар, еще!
Очередная двойка влетела ему в носяру, превращая хрящ в месиво. Этот урод стоял, как чертов титан из древнегреческих мифов, и такое впечатление, что не собирался падать. Нетвердыми ногами, но он продолжил переть вперед, пытаясь меня заграбастать в свои объятия. Моим ударам после нокдауна, конечно, не хватало жесткости, так что даже сейчас свалить его на пол оказалось не такой простой задачей.
Держи еще! Н-на!
Я ударил сразу, без джеба — прямой рукой. Кабана начало болтать, как буй во время шторма, он в слепой ярости кинулся на меня, словно медведь. Не тут-то было, я резко развернулся и с небольшого, но разбегу прыгнул на мешки, оттолкнулся от них ногой и с разворота технично въехал голенью в челюсть соперника.
Бац!
Удар получился плотным и эффектным, как будто в меня вселился Ван Дамм. Кабана развернуло, он засеменил короткими шажками по полу и безвольно рухнул, как мешок с картошкой.
Публика неистово орала, а Кабан не шевелился. Из-под его морды растекалась лужица крови, питая ненасытный ринг.
Все было кончено…
Спокойной ночи, Хрюша…
— У тебя есть полчаса на все, на восстановление, — предупредил меня Демид, внимательно смотря мне в глаза. — Продолжать готов?
Возле меня прямо сейчас стояли Демид, Владимир Степаныч и Лидка. Все — мрачнее тучи. Не возьмусь судить, но очень похоже, что выглядел я потрепанным, даже немного жалким, раз у Демида вообще возникло подобное предположение. Правда, вопрос был, по большей части, философский — снимать меня никто не станет. Шоу должно продолжаться — и финал будет проведен. Поэтому я в ответ поднял большой палец.
— Давай, приходи в себя, — Демид хлопнул меня по плечу и обернулся к Лидке. — Выведем пацана в финал? Владимир Степаныч, шансы у нас есть против Ржавого?
— Шанс есть всегда, — твердо ответил тренер.
— Давайте-ка воспользуемся этим шансом как надо, ладно? — Демид подмигнул мне, искажая старым шрамом второй глаз, улыбаясь кончиками губ.
Лидка ему ничего не ответила. А что ей ещё отвечать? Когда только Демид Игоревич подошел, аптекарша сходу заявила, что я в таком состоянии не смогу продолжать драться без риска двинуть коней на ринге, и этот риск отнюдь не иллюзорный. Демид ответил коротко — надо, хоть лопни, хоть тресни, но последний представитель кладбищенских должен выйти на финал. Собственно, ради этого нас и везли сюда.
— Ладно, латай его, сейчас с минуты на минуту лидер москвичей подойдет, на финал глянуть, — бросил Демид и, развернувшись, ушел к своему столику.
Стоило Демиду уйти, как меня тотчас осадил Владимир Степаныч.
— Боец, говорил же тебе…
Он начал высказывать, что я не последовал его советам и начал работать с Кабаном на его поле. Возражений у меня не нашлось, тренер был целиком и полностью прав. Если бы я отработал так, как он просил — бой бы закончился иначе. Но я знал, на что иду.
— Владимир Степанович, вы мне мешаете, — бесцеремонно перебила тренера Лидка. — Я не могу сосредоточиться.
— Понял! — Степаныч жестом показал, что вешает себе замок на рот.
— Спасибо, — поблагодарила аптекарша и вернула на меня взгляд. — Какой же ты дурак, Сережа…
Лидка с глазами, полными слез, обрабатывала наскоро мои раны после тяжелого боя. А заодно не упускала возможность меня как следует обругать. Она не на шутку перепугалась, когда увидела, что Кабан за малым не превратил меня в фарш. Кстати, про самого Кабана. Этого урода несколько минут назад вынесли за руки и за ноги из зала, точно так, как некоторое время назад отсюда выносили Танка. Шутка про мою койку в больнице рядом с товарищем, по итогу оказалась про самого этого козла, и очень неприятная это была зеркалочка. Правда, я не верил, что Танку в принципе дадут полежать в больничке, слишком уж переживал Марк за то, что о турнире узнают менты. Если сперва Кабана понесли к выходу, то после недолгого разговора Марка с братками соперника, маршрут поменялся. Его отнесли в тот самый зал, где мы дожидались своего выхода в самом начале.
— Я же говорила, что эти буйволы тебя убьют, а ты: нет-нет, я выйду, — продолжала аптекарша шепотом пылесосить мне мозги, так, чтобы стоявший чуть поодаль Степаныч не слышал ее слова. — Тебе в больницу надо, откажись от боя, пожалуйста. Не будь таким идиотом. Прошу тебя, Серёж…
Я молчал — не до разговоров было, с ринга я действительно еле выполз. Впереди же меня ожидал еще один тяжелый бой против не менее серьезного соперника, чем Кабан.
Ржавый был отлично обученным бойцом, и если он точно пробьет, то мне уже не удастся спастись. Тем более, после боя с Кабаном я почти исчерпал свою выносливость, шалила вестибулярка. Поэтому, если Лидка как следует не воспользуется паузой между боями и не поставит меня на ноги, то я стану легкой закуской для Ржавого, и первые же секнуды боя станут для меня финишем соревнований. Прибавь сюда тот факт, что мой будущий соперник по финалу в предыдущих боях сохранил куда больше сил, и картина становилась совсем печальной. Но сдаваться? Нет… И дело было не только в том, что здесь в принципе не предусматривались снятия. Нет, я зашел слишком далеко, чтобы теперь отступать. Кабан нанес мне урон, посек, но даже это не могло меня остановить. Я твердо решил, что буду драться, даже с оторванной головой. Спорить же и пререкаться сейчас с медичкой значило отдать последние силы, чего я не мог себе позволить ни в коем случае. Поэтому Лидка болтала сама с собой, но надо отдать должное девчонке — работу она делала как следует.
В зале объявили перерыв, как и в прошлый раз между боями. Народ был возбужден, все больше пьянел, никому из братвы, по сути, не было дела до того, что бойцы калечили друг друга на ринге. А для многих из нас жизнь после этого турнира уже никогда не станет прежней.
— Ф-ш-ш… — зашипел я.
— Терпи, Сергей, ты же не хочешь остаться без глаза! — строго ответила аптекарша.
Лидка начала работать с моей сечкой, полученной после удара Кабана. Я не знал, насколько плохи дела, но плоховато видел одним глазом — именно туда попал удар Кабана, в результате которого случилось рассечение. Кровь из сечки также мешала обзору, и если с ней ничего не делать, то я буду пропускать все, что полетит от Ржавого с правой руки, а именно правая у моего соперника была коронной. Хотелось верить, что Лидка справится с тяжелым повреждением, и после первого же тычк