Так созрело непростое, но разумное решение: машину бросить, оружие тоже к черту. Денег у меня более чем, поезда вроде бы ходят, несмотря на упадок, автобусы тоже… так, как-нибудь на перекладных доберусь, не беда.
Ну, что там говорить, «бэха» шикарная, комфортная и скоростная штука, бросать такую жуть как неохота. Но никуда не денешься! Когда на горизонте замаячили здания какого-то довольно крупного города, я вздохнул, приготовясь к расставанию с авто, и тут же запретил себе печалиться.
Заметив немощеный поворот вправо, я свернул туда, проехал метров с триста вдоль лесополосы, обнаружил небольшую лужайку между тополей, там и припарковался. Место идеальное: с шоссе совсем незаметно, даже с проселка не очень, надо вглядеться. Конечно, когда-нибудь кто-то вглядится… но это будет уже далеко от меня.
Я даже не стал интересоваться документами — на чье имя машина, кто он, ее хозяин — знать не хотел, не нужен мне этот мир, ничего не хочу о нем знать. Оба пистолета прихватил, открыл багажник. Удача! — лопата есть, самая грубая, банальная совковая лопата. Вот и хорошо.
Пройдя метров двести в сторону шоссе, я оглянулся. Никого. С шоссе доносился отдаленный шум машин, здесь же негромко шелестели листья, пахло нагретым дневным лесом, травами, цветами… Я выкопал, несколько помучившись с дерном, яму глубиной штыка в два, кинул пистолеты, забросал землей, придавил дерном — практически незаметно. Ну вот и прощай, прежняя жизнь! Уже на выходе из лесополосы постарался подальше зашвырнуть и лопату.
В приподнятом настроении я вышел на трассу, пошел к городу… и быстро выяснил, насколько это неудобно. Идешь, идешь, в метре от тебя поносятся машины — не очень приятно, скажем прямо. Да и расстояние… На авто десять километров вздор, пустяк, а для пешехода — ноги отвалятся… Довольно быстро я затосковал, стал озираться. Проголосовать?.. Махнул рукой первому попавшемуся — КамАЗу-цистерне, и здоровенный грузовик замигал правым поворотником, прижимаясь к обочине.
— Здоров, земляк! До города подкинешь?
— Садись. Сам-то откуда будешь? — полюбопытствовал молодой водила, трогаясь с места.
— Да из Ростова, по делам.
— А что за дела-то?
— Ну, извини, — я засмеялся. — Коммерческая тайна! Нет, правда, не могу сказать, послали меня — надо сделать, ну и делаю…
Неизвестно, поверил он или нет, но расспрашивать больше не стал, а расплатился я с ним щедро, хотя не сверх меры, конечно.
В городе я без труда нашел железнодорожную станцию, почти пустую, у окошка кассы вовсе никого не было.
— Здравствуйте! Как от вас до Уфы доехать?
— До Уфы?! — изумилась кассирша так, словно я спросил ее про Рио-де-Жанейро. — Да ведь прямой дороги нет, только с пересадкой…
— Давайте с пересадкой.
Выяснилось, что лучший вариант — доехать до Саратова, а там уже брать билеты до Уфы. Ближайший поезд через два часа.
Я взял плацкартный билет, вышел на перрон. Уже вечерело, тянуло легкой прохладой, резким странным запахом железной дороги, и это вновь охватило меня неясным предчувствием, в котором даже не хотел разбираться: что будет, то и будет.
Поезд-«бичевоз», конечно, был замызганный, с разбитыми вагонами, поддатой недовольной проводницей, да к тому же в моем вагоне очутилась целая компания цыган, несколько семей, взрослые и дети, молодые, пожилые, не пойми какой степени родства межу собой, и все они орали что-то, впечатление было такое, что не молчит ни один, включая самых мелких. Мне этот ор совсем не мешал, я только забеспокоился, как бы они не сперли у меня спящего деньги, они на такое дело мастера… поэтому спал чутко, просыпаясь от каждого шороха. Впрочем, обошлось все благополучно, только не выспался. Но это можно пережить.
Утром был в Саратове. Городом интересоваться не стал, хотя, наверное, в нем есть на что посмотреть. Сразу пошел в кассу, выяснил, что ближайший поезд до Уфы «Саратов — Челябинск» будет в обед, и на этот раз взял билет купейный.
Расплачиваясь, я не очень осторожно вытащил здоровенную стопку купюр, заметил, как изменился взгляд кассирши. Ругнул себя за опрометчивость… да поздно, сделанного не поправишь. Рассчитался, взял билет, осторожно перекусил в буфете, избегая продуктов с мясом — черт его знает, какое оно! Между делом огляделся. Здание вокзала, конечно, было грязноватое, запущенное; как всегда в таких местах, шатались бродяги, бездомные, всякие иные мутные личности… Неторопливо прошли двое патрульных с рацией. Я, признаюсь, малость напрягся, хотя вид делал совершенно равнодушный, они так и прошли своей дорогой, а я неторопливо допил чай и доел бутерброд с сыром.
Напряжение, похоже, не осталось без последствий. Захотелось по малой нужде. Ну, пошел. В сортире было пусто, я зашел в кабинку, стал делать дело, уже к концу шло, как щелкнула входная дверь, зазвучали торопливые шаги — и во мне вспыхнуло предчувствие беды.
Шаги вразнобой, по звуку — двое-трое. Тяжелое дыхание. Хриплый голос:
— Стой, падла, как стоишь, если жить хочешь! Бабки давай. Быстро!
— Быстро! — насмешливо сказал я. — Быстро только кошки родятся. Дай хоть штаны застегнуть.
И я вправду затянул ремень.
Характерный щелчок ножа-«выкидухи»:
— Ты чо, клоун, не понял?!
— Да что тут не понять, — сказал я, по звукам и метаниям теней определив расстояния.
Резкий толчок левой ногой — и правой стопой я со страшной силой дал придурку в пах. Мгновенно развернувшись, видя, как его скрючило в три погибели, я правым кроссом ушатал второго, сдуру бросившегося на меня.
А! Тут еще и третий, блокирует дверь, чтобы никто не вошел. Этот тоже, видать, не понял, на кого нарвался, бросился на меня, получил джеб левой, от чего слегка одурел, а правый хук погасил ему свет минут на пять.
Я огляделся. Первый, держась за яйца, подвывал сквозь стиснутые зубы, двое других валялись без сознания. Нож лежал рядом. Я поднял его, бросил в унитаз, на всякий случай спустил воду и, не глядя на этих идиотов, вышел.
Глава 2
По правде сказать, из сортира я не вышел, а выбежал, весь на адреналине, на бешеном взводе. Злобы никакой на грабителей-уродов я не чувствовал, но жестокий азарт был. Естественно вертелась мысль: кассирша сдала! Одна вокзальная мафия, шайка-лейка!.. Ну ясное же дело, увидела у меня толстую стопу банкнот, тут же и маякнула местным гопникам, с которыми в преступном сговоре, наверняка не первый раз такие темы проворачивают… Бежать я не стал, чтобы не привлекать внимания, но деловым ускоренным шагом прошел к кассам.
Конечно, я помнил, где брал билет. Сунулся туда — ага, как же! Сидела там уже совсем другая кассирша. Та была темноглазая шатенка средних лет, а теперь за стеклом сидела рыхлая, скучная пергидрольная блондинка.
Я легко восстановил в памяти облик темноглазой, и теперь с запозданием сообразил, что было в ней что-то такое, черт возьми… Немолодая, но мужской взгляд цепляется за таких. Нечто пугающе-привлекательное, этакая уцененная Лилит. Вроде бы ничего особенного внешне, но веяло от нее загадкой! Или, может, это мне почудилось уже задним числом? — не знаю, теперь все это уже было не важно.
Я постоял, поразмыслил, поостыл. Отошел, присел.
Естественно, никаких доказательств у меня не было. Могла быть криминальная связка «кассир-разбойники». Конечно! А могла не быть. В конце концов, эти бродяги могли и так случайно увидеть мои деньги без всякого кассира, и она тут ни при чем… Словом, посидев и подумав, я махнул рукой на дальнейшее расследование, а тут еще в стороне туалета поднялся нездоровый шум, пробежали туда патрульные — понятно, кто-то обнаружил там трех горе-гангстеров в раздолбанном состоянии… Я поспешил от греха подальше выйти на перрон, хотя, конечно, никто не связывал меня с происшествием. Но лучше перестраховаться. Пусть и дальше не свяжут.
На перроне было немноголюдно, спокойно. Немного побродив, я присел на пустую скамейку, решил: так и буду здесь сидеть до поезда, к черту всякие приключения, которые находят меня на каждом шагу… тут вновь наплыли невеселые мысли в духе Крестного отца-3: криминал никак не хочет отстать от меня, прямо сам липнет! Как мне переломить это? Как отвязаться от него?!..
На все эти вопросы ответ, собственно, был один, и его дал мне Степаныч. И я, собственно, уже отвечаю. Я еду в дальние края, а прошлое по дороге цепляется за меня, и мне надо оторваться от него. Я все делаю правильно.
Так прошло время, подали состав, я вошел в вагон, расположился в купе… Соседями моими оказались совершенно неприметные тихие люди, я забрался на свою верхнюю полку, да так практически весь путь там и проделал, разве что в туалет выходя.
В Уфу прибыли совсем рано утром, и выйдя в рассветную прохладу, я подумал, что сейчас куда-то переться нет смысла, пошел в вокзальный буфет, взял там кофе, несколько пончиков — все, кстати, удивительно свежее и вкусное, с аппетитом перекусил, после чего спросил у буфетчицы, шустрой пожилой тетки, как проехать к стадиону «Труд».
— Да это недалеко совсем! — воодушевилась она. — На трамвае… остановок, э-э… пять! Да. Остановка называется «Парк Якутова». Парк этот направо будет, а стадион налево, сразу увидите. Вокруг него там тоже вроде скверика, что ли… Ну не ошибетесь, короче говоря.
Я поблагодарил, но удивился, недослышав:
— А как парк называется, я что-то не понял? Якуты?..
— Я-ку-то-ва! — повторила она. — Фамилия такая.
— А, ясно. А кто это такой?
— А черт его знает! Революционер, что ли, какой-то. Но не знаю. Сколько себя помню, все так — парк Якутова, да парк Якутова… Вы, значит, как выйдете, сразу на трамвай! Там на вас таксисты налетят, так вы их не слушайте, эти архаровцы, считай, три шкуры сдерут. Значит, сразу на трамвай!..
Я еще раз поблагодарил словоохотливую тетушку и пошел. Грязноватая суматошная площадь оглушила меня настырным галдежом множества таксистов, не соврала буфетчица. Но я, увидев поодаль трамвайную линию, остановку и кучку людей, молча прошагал туда, не обращая внимания на рекламные вопли.