Анаксимен (585–528 годы до н.э.) был учеником или, во всяком случае, младшим «коллегой» Анаксимандра. Он полагал, что все в мире состоит из воздуха, который в древние времена считался «дыханием жизни». В космологии Анаксимена Земля состоит из сжатого или уплотненного воздуха и покоится на воздушной подушке. Небеса подобны шапке, свалянной из воздуха, а небесные тела крепятся к ее поверхности, которая вращается вокруг «головы». Интересно, что Солнце в этом случае не вращается вокруг Земли, как в большинстве геоцентрических моделей, а прячется по ночам за горы. (В главе 13 мы увидим, как эта теория опровергается ночной фотографией Солнца с использованием нейтрино, проходящих сквозь толщу Земли.)
Основателями атомизма были Левкипп и Демокрит. В моей предыдущей книге «Бог и атом» я рассказал, как их теория о том, что все на свете состоит из элементарных частиц материи, нашла триумфальное подтверждение в современной физике{22}.
Как пишет Мэри Орр, Левкипп и Демокрит вместе с пифагорейцами, о которых речь пойдет дальше, совершили огромный прорыв в космологии, когда осознали, что небо представляет собой не полушарие, оканчивающееся на горизонте, но сферу, окружающую Землю{23}. Схема, изображенная на рис. 1.3, по мнению Орр, принадлежит Демокриту. На похожей схеме, приписываемой Левкиппу, Земля занимает все нижнее полушарие, которое в версии Демокрита занято воздухом.
Эпикур (341–270 годы до н.э.) основал крупную философскую школу, в которой объединил атомизм с космологией Левкиппа и Демокрита{24}. Три с половиной столетия спустя римский поэт Тит Лукреций Кар (около 99–55 годов до н.э.) обессмертил учение Эпикура и ранних атомистов в своей эпической поэме «О природе вещей» (Dererumnatura). Вот космология атомистов в его представлении:
Видим мы, прежде всего, что повсюду, во всех направленьях
С той и с другой стороны, и вверху и внизу у вселенной
Нет предела, как я доказал, как сама очевидность
Громко гласит и как ясно из самой природы пространства.
А потому уж никак невозможно считать вероятным,
Чтоб, когда всюду кругом бесконечно пространство зияет
И когда всячески тут семена в этой бездне несутся
В неисчислимом числе, гонимые вечным движеньем,
Чтобы лишь наша земля создалась и одно наше небо,
И чтобы столько материи тел оставалось без дела,
Если к тому ж этот мир природою создан и если
Сами собою вещей семена в столкновеньях случайных,
Всячески втуне, вотще, понапрасну сходятся друг с другом,
Слились затем наконец в сочетанья такие, что сразу
Всяких великих вещей постоянно рождают зачатки:
Моря, земли, и небес, и племени тварей живущих.
Так что ты должен признать и за гранями этого мира
Существованье других скоплений материи, сходных
С этим, какое эфир заключает в объятиях жадных{25}.
Вкратце: Вселенная атомистов, подобно Вселенной Анаксимандра, беспредельна, вечна, никем не создана и состоит из множества миров. Более того, согласно атомизму, Вселенная по большей части образовалась по воле слепого случая. Атомисты (которые, как мы помним, первыми высказали предположение о существовании атомов) и здесь угадали — намного раньше, чем кто бы то ни было еще.
Некоторые историки сомневаются, что Вселенная атомистов была вечной{26}. Хоть и очевидно, что структуры, состоящие из атомов, разрушаются, сами атомы вечны. Как поясняет Лукреций:
Если ж начальные плотны тела, если нет пустоты в них,
Как я учил, то должны они вечными быть непременно.
Если же, кроме того, не была бы материя вечной,
То совершенно в ничто обратились давно бы все вещи,
Из ничего бы тогда возрождалось и все, что мы видим.
Но, раз уж я доказал, что ничто созидаться не может
Из ничего и все то, что родилось, в ничто обращаться,
Первоначалам должно быть присуще бессмертное тело,
Чтобы все вещи могли при кончине на них разлагаться
И не иссяк бы запас вещества для вещей возрожденья.
Первоначала вещей, таким образом, просты и плотны,
Иначе ведь не могли бы они, сохраняясь веками,
От бесконечных времен и досель восстанавливать вещи{27}.
Пифагор (около 570–495 годов до н.э.) — вероятно, самый известный из досократиков. При этом его учение настолько не похоже на ионийскую школу, что объединять их в одну группу — довольно нелепо со стороны историков. Пифагор был основателем религиозно-политического сообщества в городе Кротоне на острове Сицилия, где получил широкую известность как мистик, чудотворец, а также создатель и пропагандист учения о бессмертной душе, способной переселяться в тела животных. Стоит отметить, что учение о бессмертной душе, столь популярное в наши дни, не было так уж широко распространено в Древней Греции и Италии.
Современный образ Пифагора — знатока математики и геометрии — заслуживает меньшего доверия. Ни Платон, ни Аристотель не приписывают ему создание знаменитой теоремы Пифагора.
Согласно историку Джону Норту Пифагор учил, что Вселенная возникла, когда небеса вдохнули «беспредельное» и породили числа{28}. Орр пишет, что схема, представленная на рис. 1.4, отражает «наиболее раннюю форму» Вселенной пифагорейцев, хотя нет свидетельств того, что Пифагор сам придерживался таких взглядов{29}. Не исключено, что это первая космологическая модель, представляющая Землю в форме шара. Область, называемая «Космос», включает пять планет, Солнце и Луну. В «Олимпе» находятся звезды. «Уран» означает неба Вокруг всего этого расположены божественные огни, а еще дальше — апейрон, беспредельное пространство, благодаря которому существует мир.
Филолай (около 470–385 годов до н.э.), последователь пифагорейской школы, кардинально изменил эту модель (рис. 1.5){30}. Филолай предположил, что Земля находится не в центре Вселенной. Впрочем, как и Солнце. Земля, Солнце и семь планет, видимых невооруженным глазом, вращаются вокруг Центрального огня. Звезды неподвижны и находятся на очень большом расстоянии. Земля оборачивается вокруг Центрального огня за 24 часа, Солнце — за год. Кроме того, существует Противоземля, планета под названием Антихтон, которая также делает полный оборот за 24 часа, но всегда находится с противоположной стороны от Центрального огня. По неясной причине, связанной то ли с Антихтоном, то ли с Центральным огнем, обитаема только та сторона Земли, которая обращена в противоположную от них сторону.
Пожалуй, можно без преувеличения сказать, что, несмотря на выдающиеся успехи в математике, пифагорейцы по сравнению с ионийцами не были настоящими учеными. Их идеи основывались скорее на мистических доводах, нежели на наблюдениях. Пять планет, видимых невооруженным глазом, плюс Солнце и Луна составляли семь — священное число, равняющееся количеству нот в музыкальной гамме, придуманной пифагорейцами. С учетом Земли и Центрального огня получалось уже девять, так что Филолай добавил Антихтон, чтобы сумма равнялась 10 — еще одному священному числу (вероятно, это было связано с количеством пальцев на руках или ногах). Согласно Орр, пифагорейцы считали Центральный огонь «смотровой башней Зевса», «сердцем Вселенной», содержащим наичистейший элемент — огонь{31}.
Удивительно, что при всей увлеченности числами пифагорейцам так и не пришло в голову провести количественные измерения свойств небесных тел, что быстро опровергло бы космологию Филолая. Но в любом случае это была смелая догадка и первая негеоцентрическая космология из доподлинно известных. Как пишет Орр:
«Пифагорейцы проявили смелость, вытолкнув неподвижную Землю из центра и позволив ей вращаться в глубинах космоса. Они понимали, как никто другой до этого, какой огромной она должна быть. Теперь Греция с ее окрестностями, со Средиземным и прочими морями, уже не составляли всю Землю, но были всего лишь частью огромного шара.
Эта концепция Вселенной, однако, сильно отличается от гомеровской. Маленький плоский диск превратился в шар, быстро летящий сквозь пространство. Кристальный купол, бережно прикрывавший ее, подобно стеклянному колпаку над каким-нибудь нежным растением, поднялся и открыл взору огромную сферу, бесконечно далекую и усеянную гигантскими звездами. Человек же превратился в крохотное создание на поверхности огромной Земли, а его мир стал всего лишь одним из множества. Но, хотя он и унижен своей незначительностью, разве не возвышает его грандиозность открывшейся перспективы?»