Я молча моргал, чувствуя, как лицо, начиная со щек, немеет и становится чужим…
Третья мировая — как минимум. Мы ведь всё время боимся, что у кого-нибудь сдадут нервы, и он нажмет «красную кнопку». Но если то же самое можно сделать удаленно… Если любой пацан, выучивший несколько трюков, сможет… Нет. Это бы давно произошло…
— Эй, что с тобой?
Я тряхнул головой.
— Ничего. Слушай… Это он, да? Траск?
Макс пожал хилыми плечами.
— Или кто-то для него. Я тут много читал… Он еще в детстве проявлял, так сказать, «задатки». Вырос в приемной семье, довольно приличной — судя по всему. Родная мать его, алкоголичка, умерла, когда мальчишке лет восемь было. Несчастный случай: принимала ванну и уронила фен в воду… Приемные родители его любили, отдали в элитную школу, затем в колледж… А он их кинул. Как только стал совершеннолетним, подал в суд, обвинив в «нарушении норм приличий» — уж не знаю, что это значит. Отсудил кучу денег. Я его одноклассников нашел: говорят, та еще сволочь, этот Джон Траск… Занимался вымогательством и шантажом. Его все ненавидят.
— Как ты это узнал?
— Случайно, можно сказать. Читал про скандал с Каталиадисом… Не слышал? Это один грек, входил в сотню «Форбс». Мужик разорился за считанные дни, просто пошел по миру. Как говорят эксперты — неблагоприятное стечение обстоятельств. Там — забастовка, здесь — авария, какие-то террористы на заводах, беженцы…
— И при чем здесь этот тип?
— А при том: Траск делал предложение его дочери, а она ему отказала. Через месяц папочка разорился. Деметра Каталиадис пошла учительницей, в среднюю школу в Афинах…
— Но мы с ним даже не знакомы! Я не знаю, при чем здесь…
— Мне немного рассказали о том, кто вы есть. А мужика этого, Рашида, я сам видел. Есть версия. — он посмотрел на меня поверх очков.
— Говори…
— У Траска есть свой чудесник. А вас он устраняет, как конкурентов.
Я отхлебнул чаю. Версия Макса кажется разумной. Если у Траска — ручной чудесник, который «щелкает» для него, значит… остальные могут мешать. Возможно, его человек слабее. Или совокупные действия нескольких чудесников — например, наши с Кидальчиком, — смогли «перебить» его удачу…
— Черт!
— Что?
— Если б я не стал ему мешать, он бы о нас вообще не узнал! Господи, как я на себя злюсь! — я обхватил голову руками и закрыл глаза.
— И за что? — Воронцов вошел розовый, добродушный, обмотанный поперек могучего туловища полотенцем в цветочек. — У тебя одёжа есть? — обратился он к Максу. — А то нашими шмотками и бомжи побрезгуют.
— Поройтесь в шкафу, там что-то от старых хозяев осталось. А мое на вас не налезет.
— Добре. А чем это пахнет?
Я тоже пошел мыться. Есть больше не хотелось… Встав на дно облупленной, шершавой, как наждак, ванны, и подставив спину под струю горячей воды, закрыл глаза. Пару часов назад я сказал Воронцову, что не смогу убить. Я врал? Ведь приходилось же — на войне, например… А если брать в расчет всех, кто умер из-за моей хромой удачи…
Вода неожиданно окрасилась розовым. Я чуть не подскочил от дурного предчувствия, но тут же рассмеялся. Ссадины и порезы, уже было подсохшие, размокли от горячей воды и стали кровить…
Нет никакого Божьего Провидения. Только я. Один.
Подростком я мечтал о мировом могуществе. Когда вырос, стало неинтересно: слишком хлопотно. Время от времени я, конечно, вспоминал об этом. О том, что, наверное, смог бы…
Но когда попал в Вегас, сел играть и наконец понял, что за всё придется платить…
ГЛАВА 35
— Андрэ! Я лечу в Грецию! С мутантами покончено, теперь все будет отлично! Настала пора устроить личную жизнь.
Помощник не выказал никаких эмоций. С закатанными по локоть рукавами карамельно-полосатой рубашки, перехваченной через широкую спину подтяжками, он мыл посуду. Большие, без единого волоска, розовые руки были в мыльной пене.
Найдя его в ванной, Траск закатил глаза.
— Господи, Андрэ, для этого есть прислуга! Какого черта ты тут делаешь?
— Не люблю запаха старого кофе, сэр.
— Ну так вызови обслуживание… Устроил тут черт знает что!
— Нехорошо, если люди увидят хозяина в таком состоянии.
Траск оглядел себя. Шелковая пижама заляпана не поддающимися опознаванию пятнами, одна половина заправлена в штаны, другая висит поверх… Он провел рукой по волосам. Непослушные вихры торчат во все стороны, на щеках — трехдневная щетина.
— Да, ты прав, ты прав… Я был немного не в себе, это так. Но теперь всё хорошо, я взял себя в руки, Андрэ. И всё-таки убирать должны специальные люди, им за это платят.
Андрэ домыл посуду, тщательно, чуть не вызвав у Траска приступ, вытер руки полотенцем, и только после этого прошел в гостиную. В углу, возле двери, громоздились два мешка с одноразовыми упаковками от китайской еды, пустыми банками из-под газировки, пакетиками из-под порошкового кофе и кетчупа, чипсов и поп-корна. В номере стоял тяжелый, спертый дух, но кондиционер не работал — Траск опасался вредных газов, выпущенных в вентиляцию. Окна тоже не открывались.
Кровать была не тронута, зато на полу возвышалась куча тряпок, в который, такое создавалось впечатление, хозяин и спал. Незаметно вздохнув, Андрэ наклонился, и подобрал рубашку. Расправив её на плечиках, повесил в шкаф и потянулся за следующей вещью.
— Ну что ты делаешь, Андрэ! — в голосе Траска все еще преобладали капризные, истеричные нотки.
— Всего лишь собираю вас в дорогу, сэр. Вы же не полетите к даме сердца в пижаме, не так ли? И наверное, захотите принять душ…
— И что б я без тебя делал? — Траск злобно сверкнул глазами из-под спадающей на лоб челки.
Плюхнувшись на кровать, он наблюдал за неторопливыми движениями помощника.
— Как ты думаешь, теперь, когда ей больше некуда идти, Деметра сделает правильный выбор?
— Несомненно, сэр. Но…
— Никаких «но»! Отказа я не потерплю… Ну что еще мне сделать, чтобы она согласилась?
Сейчас Траск был похож на маленького мальчика: непослушный вихры, наивные, широко распахнутые глаза.
Картину портили желтушные мешки и отечная, бледная кожа…
— Спрошу совета у «СПРУТа»! — он вскочил, и бросился к ноутбуку.
— Сэр… При всем уважении, сэр… Разве машина может быть сведуща в делах сердечных?
— На основании миллиардов социальных опросов в сети он может построить идеальную модель поведения для любой ситуации.
— Да, но в жизни люди ведут себя непредсказуемо…
Траск злобно оскалился:
— Не напоминай мне о непредсказуемости! Её нет! Не может быть! «СПРУТ» позаботился о том, чтобы таких ситуаций больше не возникало. Никогда!
— Да, хозяин. Вы, как всегда, правы.
— Вот то-то же… Ну, чего ты копаешься? Время дорого…
Афины встретили теплом и нежным морским бризом. Траск с удовольствием подставил лицо ветру, пахнущему полынью и нагретым асфальтом.
…Вся школа сбежалась поглядеть на вертолет. Дети и взрослые удивленно разглядывали хищные обводы его нового приобретения, машина была сконструирована по чертежам, предложенным «Спрутом» и сильно опережала свое время.
Девушку он узнал сразу, несмотря на скромную блузку и юбку ниже колен, а так же удобные туфли без каблуков. Простота наряда сделала Деметру Каталиадис еще более яркой, еще более красивой.
Коротко переговорив с коллегами, она двинулась к вертолету, строго сложив руки на груди. Лицо её, как он с удивлением отметил, вовсе не выражало радости.
— А я к вам с подарками! — произнес Траск заготовленную фразу, как только девушка подошла. — Планшеты новейшей модели для детей вашей школы. Таких еще нет в продаже!
Он чувствовал себя добрым дядюшкой, приносящим нежданную радость.
— Джон… Я даже не знаю, что сказать! Зачем этот цирк? Какого черта вы приземлились прямо на футбольном поле?
— Ну я… Хотел побыстрее вас увидеть, дорогая… И потом, мэр Афин — мой добрый друг…
— Джон. Мне неприятно вам это говорить, но то, что вы считаете себя выше других, и думаете, что законы общества не для вас — преступное заблуждение!
— Да ну, Деметра! Я так давно вас не видел, а вы начинаете с нотаций. Разве так поступают друзья?
— Вы подвергли опасности жизни детей. Это школа, если вы не заметили, а не ваша личная площадка для игр!
Траск надулся.
— Что-то мне начинает казаться, что вы не рады меня видеть!
— А по вашему, я должна быть рада?
— Нет, но… Я думал, что увидев меня…
— И кто дал вам право так думать?
— Да какая разница, черт возьми! Я прилетел к вам, после долгой разлуки, привез подарки, и вы не в том положении, чтобы мне отказывать!
— Да ну? И почему же?
— Ну… Вы же работаете учительницей, за мизерную зарплату, ваш отец потерял всё, а я… Я могу вернуть вам былое величие.
По лицу Деметры было видно, что она собирается дать гневную отповедь его притязаниям, но неожиданно девушка смягчилась.
— О, бедный Джон. Вы так и не поняли, что не всё можно купить, не так ли?
— Вы так не бросили этого прощелыгу, Мавридеса…
Траска неприятно задел её снисходительный тон, но он решил не отступать. В конце концов, «СПРУТ» разработал идеальную стратегию…
— Давайте присядем, — после паузы предложила Деметра, указав на деревянную скамью. — В одном вы были правы, Джон. Антону были нужны деньги моего отца… Он мечтал о своей клинике, и вот… — она улыбнулась, слегка пожав плечами. — Но всё остальное осталось неизменным. Я не могу выйти за вас замуж.
— Но… Почему?
— Потому, что не люблю вас. И еще… Впрочем, это не важно. Я уверена, найдется множество девушек, которые отнесутся к вашему предложению с должным трепетом и восторгом. Но не я. Простите. Уверена, вы поймете.
Несколько секунд Траск сидел неподвижно. Затем сделал движение, чтобы взять девушку за руку, но передумал. Поднялся, отряхнул брюки и посмотрел ей в глаза.
— Ну что ж… Не