запрета» (мидлейский) 5 буквально: «Духи малого запрета» (мидлейский) 6 буквально: «Мучительные мысли» (мидлейский) мглистые земли Тасканайре. Первой их целью стал Кебашин — мир, где некогда обитали демоны противоречий, вынуждающие людей совершать именно то, что запретно; Кебашину некогда покровительствовал Безумец, но после падения Последовавших мир несколько раз переходил из рук в руки — в настоящее же время им владела династия хатувинов. Хатувины — изменчивые и сильные демоны, ведущие свое происхождение от джиннов: некогда один из родов этого народа был совращен Инкайтэ и переродился во тьме и огне Преисподней — в результате они получили новые способности и новое наименование. Исполняя желания, они пожирали души; их многочисленные облики почти всегда стали чудовищными и уродливыми; их алчность и злоба заставляли их развязывать бесконечные войны друг с другом. Когда над городом Эншеп возникли серебристо-сиреневые огни портала, и кебфинарату вместе с духами малых запретов и множеством меньших созданий обрушились на Кебашину, правитель Эншепа, хатувин Акилганай, поднялся в воздух, приняв облик летающей горы, собираясь закрыть своим телом прореху между мирами. Тысячи рук, выраставших из скал, были вооружены различным оружием, а огненные жерла миниатюрных вулканов извергали снаряды из лавы. У входа в портал разгорелся жестокий бой. Герцог Акилганай был силен, но и враги ему не уступали. Летающая гора меняла формы, становилась сгустками дыма и потоками жидкого металла, ощетинивалась костяными иглами, разбрасывала вокруг себя ледяные и огненные снаряды, однако силы ее таяли. Перед столкновением с Акилганаем в Кебашину успели проникнуть лишь двое кебфинарату: лазурный, самый большой из своих собратьев, и серебристо-черный, лучше прочих умевший ощущать точки сопряжения Сфер, встраивать в них свои энергетические отростки и открывать порталы. Основное противостояние шло между герцогом и лазурным духом запрета: кебфинарату сумел возвести незримый щит, остановив таким образом продвижение Акилганая-горы к разрыву между мирами, но и сам оказался запертым у входа в мир, между щитом и порталом, и принужден был тратить все свои силы на поддержание щита и отражение иных атак хатувина. Если бы не сопровождавшие кебфинарату орды меньших духов, постоянно жалившие Акилганая и отвлекавшие на себя часть его сил и внимания — хатувин, скорее всего, все-таки сумел бы преодолеть сопротивление и пробился бы к самому проходу. Однако, свита духов запрета усложнила бой, и хотя в финальной части сражения на помощь герцогу стали прибывать обитатели Эншела (они не умели летать и были вынуждены прибегать к магии или к помощи крылатых созданий для того, чтобы подняться в воздух; другие же заняли оборону на башнях и стенях и обстреливали оттуда захватчиков, если те опускались слишком низко) — это обстоятельство уже не смогло изменить исхода сражения.
Серебристо-черный кебфинарату, остававшийся в стороне от сражения, не тратил время даром: он нащупывал новые точки сопряжения, проникал в них своими энергетическими отростками и выстраивал систему заклятий. Когда система была готова, он привел ее в действие. Портал резко увеличился в размерах, заняв полнеба. Из него в Кебашину вырвались еще два кебфинарату: багряно-красный и бесцветный — и неисчислимое множество меньших духов. Акилганай отступил; трое кебфинарату настигли его и растерзали на части. Затем лазурный накрыл своими вуалеподобными крыльями город; демоны стали сходить с ума, нападать друг на друга, рвать свои и чужие тела — те же, кто пережил это безумие, переродились и признали власть новой силы, вторгшейся в этот мир. Затем схожей участи подверглись города Хаккут, Нагину, Убго и Чайбвел.
Кебашину, с точки зрения Палача, был слишком свободным, слишком разнузданным, слишком независимым миром, чтобы можно было бы позволить ему существовать и дальше в прежнем виде.
Вторжение замедлилось лишь тогда, когда пришло известие из Тасканайры: духи черных магов, чьи медитативные башни были разрушены, объединились и принялись выправлять измененную структуру мира; кебфинарату вернулись в Тасканайру и вступили в битву с кадётами.
Последние призвали нгайянира из восьмого круга Преисподней; с помощью теневого черведракона кебфинарату были отброшены, но в самом мире воцарился хаос, ибо его тонкая структура, несколько раз переиначенная за короткий срок, пришла в негодность. Нгайянир развивал успех и был, может быть, слишком настойчив в попытках окончательно подавить кебфинарату; его деятельность побудила Палача явится лично. Бессмертный черведракон был стерт в порошок, значительная часть кадётов Тасканайры — порабощена, исполинские призрачные твари, также населявшие этот мир — вовлечены в поток силы Последовавшего.
Длинным когтем правой руки Палач разрезал предплечье левой; из раны медленно собралась в каплю и затем упала вниз тягучая темная кровь. Земли капля, впрочем, не достигла, ибо Князь произнес единственное слово, превратившее каплю в нечто иное. Из своей крови Палач породил бога Кинтису, трехглавого стража запретов, он поручил ему наводить порядок в Тасканайре, а сам перенес свое внимание в мир людей. Вокруг Орденов сгущались тучи и Истязатель — который сейчас был в большей мере человеком, чем Князем — не был способен справится с угрозой без помощи братьев. Однако, Лицемер в очередной раз пропал, занятый поисками путей в цитадель безумия, о Кукловоде ничего не было слышно, а Отравителю Палач совершенно не доверял.
Сердце самого исполнительного слуги павшего Властелина жгло подозрение, что предатель замышляет новое предательство — а то, что Отравитель стремился установить полный единоличный контроль над Орденами, вкладывая в души и разумы рыцарей иллефов и гуханкло, эти подозрения только усиливало. Мир людей — особенный, самая обширная и разнообразная из Сфер, находящаяся на стыке трех великих царств, каждое из которых было порождено силой одного из Светил. В людях скрыт анкавалэн, они — опора Князей Света и пища для Преисподней; их мир слишком важен, чтобы кто-то мог контролировать его в одиночку. Интересы Отравителя на земле были слишком явными; слишком длинные руки Владыки Ядов следовало укоротить.
Глава 15
Король Теланар утомленно откинулся на подушки. Очередное государственное совещание — и ни одной хорошей новости. Ордена продолжали движение на юг вдоль западной стороны Иладейской равнины. После захвата Браша они подошли к истокам Квайо, перешли реку, взяли Квангоб, остановились на некоторое время, а затем форсировали Катеми и взяли Джаркари, учинив, по слухам, в городе страшную резню. От Джаркари открывался прямой путь на столицу и хуже всего было то, что ни одна из семи ильсильварских армий не успевала перехватить завоевателей прежде, чем они подойдут к Дангилате — исключая только лишь внутренние войска, находившиеся под командованием Парэкана эс-Бале. Последних хватало для обороны города, но было совершенно недостаточно для встречного удара по энтикейцам. Генерал Альрин, на которого Теланар возлагал свои надежды, неожиданно увяз на северо-востоке, и, по слухам, был то ли тяжело ранен, то ли убит: по необъяснимым причинам небольшой отряд энтикейцев, высадившийся на востоке страны, не смогли уничтожить ни Альрин, ни силы самообороны Маука.
Морской Генерал Хельбард, также носивший титул адмирала, ибо под его командованием кораблей было не меньше, чем отрядов сухопутных войск, незадолго до начала вторжения увел часть флота на Эсанитские верфи — на ремонт и стоянку в виду приближающейся зимы. Другая часть северного флота еще раньше, в начале июня, отбыла по приказу Теланара в сторону Вельдмарского архипелага, с целью оказать поддержку ильсильварским союзникам в войне против соседей, и должна была остаться на островах как минимум до следующего года — при всем желании быстро вызвать их обратно не было никакой возможности, особенно сейчас, в преддверии зимы. Последняя, третья часть хельбардского флота была на ходу, находилась в восточной части Вайшерских островов и, в принципе, могла быстро достигнуть Гирского пролива, однако советники короля высказывали сильные сомнения в том, что этих кораблей хватит на то, чтобы взять пролив под контроль — в то время как на самих Вайшерских островах многие приняли или были готовы принять сторону энтикейцев. В лучшем случае, Хельбард мог бы попытаться сдержать поток пиратов, готовый ринуться на Ильсильвар, не взирая на приближение зимы, с Вайшерских и Сальгердских островов, но рассчитывать на его значимую помощь на севере континента не приходилось.
Генерал Джашур эс-Хади, командовавший наиболее мобильными и боеспособными войсками на самом юге Ильсильвара, на границе с Хэплитской пустыней, не мог быть отозван на север ни при каких обстоятельствах: скайферы постоянно проверяли на прочность южную границу ильского государства, и при малейшем намеке на слабину орды кочевников начнут вторжение и разорят все южные земли. Кроме того, из-за дальности расстояния поход Джашура на север терял всякий смысл, даже если забыть о постоянной угрозе со стороны скайферов — он в любом случае не успеет подойти вовремя.
Дантарен эс-Цанэ увяз в Шейкиросе — западном регионе Ильсильвара, состоящем из гор и болот. Тамошние кланы постоянно воевали между собой, кроме того, этот регион был захвачен ильсами относительно недавно и до сих пор лелеял мечты вернуть себе независимость: при каждом удобном случае шейкиросцы поднимали восстания, которые приходилось жестоко подавлять. По сути, юго-западная армия Дантарена была создана некогда по тому же принципу, что и самая южная из семи армий, которой командовал Джашур: каждой из них поручался свой бескойный регион, который следовало обуздать; солдаты в этих армиях обучались с расчетом ведения боев в соответствующих условиях; никто и не предполагал, что когда-нибудь войска Дантарена или Джашура придется перебрасывать куда-либо еще. И все же письмо Дантарену было отправлено, как и Морскому Генералу Хельбарду: по крайней часть своих войск и тот и другой могли задействовать для противостояния завоевателям.