К счастью, интуиция не подвела. Магия имела цвет голубого пламени, и вскоре в моих руках действительно оказалось тяжёлое зеркало, которое я поспешил приладить в углу, который быстро расчистил от хлама. В холодной глади я не увидел ничего кроме живого мертвеца… Всклокоченные тёмные волосы до колен, в некоторых местах спутавшиеся настолько, что расчесать их не представлялось возможным. Осунувшееся лицо и померкшие ледяные глаза с огромными мешками, будто их обладатель не спал по меньшей мере вечность. Тёмная ткань туники мешком висела на худом теле, подчёркивая лишь обтянутый бледной тонкой кожей скелет. Если бы Бог мог умереть от истощения, он бы это сделал. Я невольно вспомнил узников концлагерей и прикусил сухую, потрескавшуюся губу.
Масштаб бедствия поражал. Так что первым делом я подхватил валявшийся неподалёку кинжал, с подозрением глянув на запёкшуюся кровь, напоминающую ржавчину, и без всяких сожалений срезал всю длину, мысленно подравняв чёрные космы синим пламенем, позволив божественной силе поработать за меня. С превеликими трудами нашёл чистую тунику и переоделся после лёгкого душа в виде струй ледяного источника в соседней комнате. Приведя, наконец, внешний вид в относительный порядок, я двинулся на поиски единственного оставшегося в Царстве мёртвых «человека». Рано или поздно лодка Харона появится в водах реки Стикс, и я смогу завести с ним разговор.
Пока шел по памяти Аида к реке Стикс, пытался более-менее освоиться с божественной магией, для начала осветив мрачный коридор, бегущий впереди. Мне нравилось, как голубые языки пламени отделялись от тела и летели в нужном направлении, полностью выполняя мысленные указания.
Открывшееся взору зрелище было далеко не из приятных, кое-где своды еле держались и грозились в любой момент упасть на голову. Это было бы опасно, если бы в Царстве Бога смерти все не были по умолчанию мертвы. Странно было осознавать себя единственным живым в этом мрачном месте, и я даже не представлял себе надолго ли это?
Собравшись с мыслями, я остановился у разрушенной стенки, пытаясь выправить ее магией. Поскольку никто из мойр не счел нужным объяснить мне: «как сила Бога работает», я делал так: представлял результат и старался на нем сосредоточиться, будто вкладывая в свой посыл нечто невидимое. Окутанная пламенем, каменная кладка послушно восстановилась, и я сделал то же самое с ближайшим видимым коридором, заставляя скопившуюся воду уйти глубоко в землю, а дорогу под ногами высохнуть. Память Аида подсказывала, где стоит свернуть, а я ремонтировал вынужденные владения по всему пути.
На поверхность, в привычном её понимании, выйти не удалось, но туннель привёл меня к каменистой местности, на которой нависало тяжелое темное небо, плотно затянутое грозовыми тучами. Стикс, о которой я лишь читал ранее в мифах Древней Греции и мельком видел в памяти Бога, на деле не выглядела как река в прямом смысле. Это была скорее некая темная тягучая субстанция, гладь которой никогда не тревожил ветер, да и его здесь совсем не было. Тяжёлый воздух будто давил на лёгкие, и, вероятно, будь я человеком, не смог бы выдержать здесь и пары минут. Над рекой проплывали серые клубы тумана, нагоняя излишней жути и таинственности.
Лодочник Харон непременно должен был проплыть здесь со своим мертвым грузом, а учитывая сколько людей в мире гибнет каждую секунду, то он делал это довольно часто.
Я подошёл по серому песку к чёрной воде и обернулся. Мой новый дом походил скорее на огромную высокую гору, чем на изящный дворец, достойный божественного создания. Кажется, придется выдернуть из Царства мёртвых кого-то вроде зодчего Карла Росси, чтобы тот придал этому месту помпезного шика ампира или остановиться на не менее шикарном барокко?.. Мойры сказали, что хуже я точно не сделаю, так почему бы не сделать из этого места свой Петроград подобно царю? Пока я размышлял о том, как буду ломать скалы, на горизонте показалась ладья перевозчика. Путь к ней лежал через тёмные воды, которые я преодолел пешком, мои шаги отпечатывались лёгкими всполохами магии на ровной глади. Я ступил на дно ладьи, чем немало удивил Харона.
— Аид! — он даже на секунду прекратил грести, но вовремя спохватился. — Решил почтить нас своим присутствием?
— Прошу прощения за столь внезапный визит. — вежливо улыбнулся я.
Могу поклясться, что лицо собеседника, скрытое глубоким капюшоном, в данный момент выражало хорошо читаемое выражение глубокого шока.
— Ты головой ударился? — в голосе действительно сквозили пораженные нотки, но лодочник старался держать себя в руках.
— Нет, просто встал с той ноги.
— Чего?..
— У меня на редкость хорошее настроение! И поскольку я нашел только тебя, то первым делом решил спросить, что тебя не устраивает в Царстве мертвых?
— Нет, ты точно головой ударился. Может, Асклепия вызвать? Хотя он все равно не придет. — разговаривал сам с собой Харон, кажется, полностью игнорируя меня.
— Ну, дак может подскажешь, с чего лучше начать?
— Что ты хочешь начать?
— Ремонт дворца, организацию охраны, классификацию душ… — спешно начал перечислять я, загибая пальцы.
Харон молчал, даже души, которые он перевозил прекратили едва слышный шелест.
— Я, конечно, рад, что спустя пятьсот лет ты решил взяться за голову. Но скажу так, твоей руки не хватает везде, куда бы ты ни сунулся. Слишком долго предавался отчаянию и жалел себя! Лишь чудом Царство мертвых ещё не кануло в Тартар!
— Раз не кануло, то у меня есть время это предотвратить. Знаешь, чего я думаю, Харон?
— Боюсь предположить.
— Довези-ка меня до конечного пункта, хочу глянуть на своих подчиненных.
— Ты хотел сказать на души?
— Я так и сказал.
— Только не говори, что решил привлечь их к своим делам? — настороженно спросил лодочник.
— А почему нет? Я же Бог мёртвых, стало быть, мёртвые должны мне подчиняться.
Харон откинул капюшон и приблизился к моему лицу, внимательно вглядываясь в глаза. Его лицо почти высохло как у египетской мумии, лишь в тёмных глазницах горел мертвенно-синий огонь.
— Ты не Аид. — заявил он.
— Я Аид. — парировал я.
— Погоди-ка… Я знаю, в чем дело! Неужто у мойр получилось⁈
— Не понимаю, о чем ты.
— Я перевозил все души, которые не подошли Богу смерти, а сегодня он ведет себя как полная противоположность самому себе. Ритуал удался! Ты та самая душа, что смогла выдержать силу Бога! Вот это новости!
Я лишь пожал плечами и ответил:
— Дак поможешь мне?
— В чём? Разрушить Подземный мир окончательно?
— Это не входит в мои планы.
— Ты пугаешь меня ещё больше, чем Аид. От него я хотя бы знал, чего ожидать.
— Тем не менее я буду рад, если будешь делиться своим мнением по некоторым вопросам. Мне нужен мудрый советник, а кто как не ты знает о мёртвых всё.
— Я просто перевозчик.
— Ты думаешь, что просто перевозчик. А я вижу в тебе огромный потенциал.
Харон задумался, мне даже показалось, что я вижу в его пустых глазах какой-то слабый интерес. В конце концов он сдался.
— Хорошо, я помогу. Хуже ты все равно уже не сделаешь. Как мне тебя называть?
— Аид. Другого имени у меня нет.
— Ясно, ты не можешь говорить о том, что не являешься Богом по определению. Я тоже не стану распространять, да и мне всё равно некому.
— Спасибо, ты очень поможешь.
Лодка остановилась у небольшого причала, покосившегося и прогнившего от времени настолько, что сваи еле-еле держали его у самой кромки чёрной воды. Меня это совершенно не устроило, так что сразу воспользовался божественной магией, восстанавливая старые доски и укрепляя конструкцию мощными сваями.
— Пока будет так, потом придумаю что-то получше. В начале пути такая же ситуация?
Харон удовлетворенно кивнул, не ответив на мой риторический вопрос. Теперь он уверенно ступал на новые доски, пропуская вперёд души.
— Проходим, не задерживаемся! Мне ещё за остальными плыть!
Те потекли на берег, а после в единственный вход в огромную пещеру, на первый взгляд кажущуюся бесконечной. В памяти Аида, это было место складирования душ до их распределения, правда, оно не проводилось уже очень-очень давно.
— Им там хватает места? — озабоченно поинтересовался я у Харона.
— Моё дело довозить их сюда, а дальше уже твое, Аид. — он вновь забрался в лодку.
— Постой, у меня один вопрос.
— Только один. Ты нарушаешь график.
— Я могу влиять на души как только пожелаю? В смысле могу уничтожить или дать переродиться?
— Можешь, ты ведь один из верховных Богов. Но мой совет: не увлекайся.
Он оттолкнулся от берега и направил ладью в обратный путь.
Я кивнул, провожая его взглядом, и задумался. Просто так освобождать души в моих планах не значилось, уничтожать тоже, а вот использовать для восстановления Царства мертвых и разных дальнейших делишек — очень даже. Я спросил самого себя: «за что может согласиться работать человек долгое-долгое время?» И ответ был до смешного прост: «за свободу».
На ум приходило заключать с интересными душами договор, по которому я был обязан дать им вернуться в мир через, скажем, пару сотен лет. Не знаю, сколько мне ещё тут торчать, но уверен, что настоящий Аид не узнает свое Царство, когда вернется. Правда, я уже этого не узнаю, поскольку буду торчать в этой самой пещере.
Глава 2Адам и Ева
Меня и раньше не пугали тёмные места, а сейчас тем более. Благодаря силе Бога смерти я уверен, видел бы всё даже с закрытыми глазами, и, честно говоря, не удивился открывшейся перед взором картине. Душам внутри пещеры не было конца края. Почти прозрачные сгустки, в коих угадывались лишь примерные человеческие очертания, но из-за большого скопления все они перемешались между собой и отличить мужчину от женщины можно было лишь с помощью магии. Души висели в воздухе, едва касаясь босыми пятками земли. У самого входа я заприметил двух мальчиков лет пяти и дряхлого старика, не было совершенно никакого разделения, что я считал неприемлемым. В пещере царило безмолвие, будто входя сюда, души полностью лишались всего, представляя собой теперь лишь полупрозрачную материю. Значит вот какой конец уготован мне после того, как вернется Бог смерти…