— Ладно, возьму с собой парочку каких-нибудь и подумаю, как их приспособить к жизни в Царстве мертвых. — пробурчал я под нос.
На ум сразу пришло сделать что-то вроде голема. Ну и я же Бог в конце концов! Вселю в какие-нибудь статуи. Кажется, даже в мифах та же Афродита оживляла их. Чем я хуже богини любви?
Души были настолько прозрачными, что я практически не различал их лиц, поэтому доверился интуиции с толикой магической силы, направив едва заметный поток голубых искр на две души напротив. Благодаря силе, я мог видеть всё. Первая некогда принадлежала девушке, она умерла совсем юной, не пожелав выходить замуж за нелюбимого. Вторая — войну, похоже даже самураю. Он был убит в неравном бою. Для первого раза неплохо.
Захватив выбранные души с собой, я направился к причалу, куда как раз подъезжал возвращавшийся Харон.
— Что ты намерен с ними делать? — лодочник окинул моих полупрозрачных сопровождающих подозрительным взглядом.
— Для начала найду подходящую оболочку, а там решу. Не подбросишь нас?
— Я тебе не колесница! И вообще за все тысячелетия, что перевожу души, ещё никогда не возвращал их обратно!
— Ладно тебе, Харон, не будь занудой! Всё равно обратно пустой едешь.
— Кажется, ты окончательно отправишь это место в Тартар. — заворчал он, отталкиваясь от берега.
— Ты просто боишься принимать новое. — я удобно устроился в ладье между душами. — Скоро от былого Подземного царства не останется и следа!
— О Боги! — взвыл Харон, кажется, он уже не знал, кто из Аидов хуже.
— Боги не помогут. Они меня ненавидят, забыл?
— Как уж тут забудешь!
— Просто наблюдай, и я обещаю, результат тебе понравится.
— Твои слова вызывают у меня смешанные чувства. Вот уж не думал, что душа, которая подойдёт Аиду, такая прыткая.
— Я просто не люблю скуку, да и ты сам знаешь, что в конечном итоге произойдёт.
— Не волнуйся. — заверил он меня, и, кажется, я даже уловил тень улыбки на его сухом лице. — Когда придёт время, я доставлю тебя в место последнего пристанища.
— Очень любезно с твоей стороны, но я собираюсь хорошенько повеселиться на Олимпе.
Харон усмехнулся.
— Ты пугаешь меня, но твой энтузиазм всё же интересней отчаяния Аида. Да и у меня работы поубавилось с твоим появлением.
— Рад, что мы смогли договориться.
— Твоя остановка.
Он выгрузил нас на берег у входа в подземный дворец. И я со своим мёртвым грузом двинулся внутрь. Души летели следом как привязанные, не отставая ни на шаг, то ли из-за моей магии, хоть я и не пользовался ей сейчас напрямую, то ли из-за законов Царства мёртвых, что было вполне логично.
— Итак, проходим не стесняемся! Знаю, здесь не прибрано, но скоро мы вместе это исправим!
Я вошел с душами в ту самую залу, где впервые появился, без труда отыскав её с помощью памяти Аида. Сопровождающие оставались безмолвными, будто вовсе и не слышали меня, хотя, наверное, и вправду не слышали… Для начала я полностью осветил залу, направив голубые языки пламени строго по четырём сторонам, позволив им распространиться на стыке потолка и стен ровными полосами, напоминающими светодиодную ленту. В центр вывел магический шар побольше, оставив его как главный источник.
Во-первых, мне действительно надоело ходить в потёмках, пусть и с идеальной видимостью, а во-вторых, я не имел никакого представления как будет работать божественная сила на статуях, которые собирался оживить. Заодно решил убрать лужи и починить сам потолок и кладку на стенах, дабы подземные воды прекратили затапливать это место. С помощниками привести в порядок Царство мёртвых будет сподручнее, так что с предвкушением учёного я приступил к эксперименту.
Я встал напротив души девушки и аккуратно коснулся её, выпустив пламя божественной силы, проникая в самую суть и воспоминания, даже самые потаённые и похороненные глубоко внутри не укрылись от моего взора. На самом деле я не из тех, кто испытывает эмпатию к людям, наверное, это и было одним из условий принятием силы Аида, но то, что я там увидел, её прошлое… Это было слишком жестоко. Зачастую многое в нашей жизни бывает несправедливо, но порой испытаний на долю человека выпадает непосильно много.
Полностью воспроизведя её внешность у себя в голове, заставил одну статуй в нише неподалёку сойти со своего постамента и замереть рядом. В следующий миг я прикоснулся второй рукой к мрамору и соединил душу с холодный камень, представляя, как тот наливается красками и становится живым. Голубое пламя ушло в синий кобальтовый цвет, потрескивая и обволакивая исходные материалы моего эксперимента. Согласно Библии, Бог первым создал Адама, я же решил начать с Евы.
В лаборатории я обычно ставил химический опыт на небольшое количество исходных веществ, а затем переходил к их постепенному увеличению, улучшая в процессе чистоту и выход конечного соединения. С душами вряд ли бы такое сработало, у меня не было никакой возможности начать с малого, так что я старался изо всех сил ярко представлять, как полностью переношу все данные с человеческого сознания в бездушную статую на манер флэшка-компьютер. И видимо многочисленный опыт прошлой жизни не прошёл бесследно, потому что в следующий миг статуя открыла большие голубые глаза.
— Где я?
Перед моим взором предстала настоящая красавица во плоти, золотые волосы волнами струились по её плечам, лёгкая ткань туники обрамляла тонкий стан, выгодно подчёркивая изгибы точёной фигуры. Я на секунду залюбовался на своё творение и поспешил убрать руку от ее груди, в которой не билось сердце, она вздымалась по привычке, ведь девушке больше не нужно было дышать.
— Ты в Царстве мёртвых.
— Значит, я все-таки смогла умереть! — довольно улыбнулась она, но тут же сообразила. — Погоди. Почему тогда я жива?
— Ты вроде как жива, но не до конца.
— Это как?
— Я вселил твою душу в статую. Видишь ли, мне нужны помощники, если точнее, очень-очень много помощников, чтобы разгрести веками копившийся здесь бардак. Твоя душа мне приглянулась, да и эксперимент прошел хорошо. Так что предлагаю тебе сделку.
— Постой, я ничего не понимаю. Кто ты вообще такой? — она скрестила руки на груди, смерив меня подозрительным взглядом.
— Ну, я вроде как Бог смерти. Если поработаешь на меня двести лет, то дам твоей душе переродиться и начать всё сначала.
— С чего ты решил, что я этого хочу? — нахмурилась девушка. — Думаешь, я жажду вернуться в мир, который принёс мне столько боли?
— А ты хорошо подумай. — успокаивающе произнёс я. — Разве сама не жалеешь, что не смогла прожить жизнь так, как тебе бы этого хотелось? Я дам тебе шанс повторить. Разумеется, мы всё задокументируем, чтобы обе стороны выполнили надлежащие обязательства.
— И ты можешь гарантировать, что в следующей жизни мне не придётся страдать?
— Не могу. Твоя дальнейшая судьба не в моих руках, я лишь дам твоей душе ещё один шанс.
— Двести лет. Не слишком высокая цена?
— Я сделал скидку на то, что ты первая.
Она усмехнулась, сверля меня пронзительным взглядом.
— Не так я представляла себе Бога. Ты выглядишь как смертельно уставший человек.
— Тебя смущает мой внешний вид или условия контракта?
— Конечно, мне бы хотелось сократить срок пребывания в этих катакомбах, но ты не намерен торговаться. Я права?
— Совершенно верно. — кивнул я в подтверждении её слов.
Девушка вздохнула и огляделась по сторонам.
— Что ж, у тебя и правда есть, что разгребать. Да и условия, которые ты предлагаешь, не самые худшие из возможных, так что я согласна на сделку.
— Спасибо за сотрудничество, я в скором времени подготовлю договор, чтобы узаконить наше соглашение.
Она кивнула, её оценивающий взгляд вновь пробежал по мне, задерживаясь то на растрёпанной причёске, то на лице, и в конце концов остановился на глазах. Лёгкая улыбка тронула точёное лицо.
— И как мне тебя называть? Богом?
— Просто Аид.
— Аид. Мы как будто в Греции!
— Думаю ты не так далека от истины. — заглянул я в воспоминания Аида, дабы удостовериться в своей правоте. — Сама всё увидишь, когда мы однажды поднимемся на поверхность.
— Что ж… Буду тебя сопровождать. Ты не кажешься мне плохим, Аид.
— А как мне тебя называть? — я видел воспоминания из прошлой жизни и знал, как её зовут, но подумал, что девушка может предпочесть другое имя, чтобы не ассоциировать себя с собой прежней.
— Я хочу забыть то имя как страшный сон. — ответила она, и я оказался прав в своих подозрениях. — Впрочем, как и всю мою прошлую жизнь… Поэтому можешь сам дать мне новое имя. Раз оживил — бери ответственность!
— Хорошо.
Я задумался, нужно было не обидеть её, но при этом не брать очень длинное имя, это как минимум неудобно при разговоре, но оно должно быть достаточно красивым. Будто дочку свою называю, как же сложно…
— Как насчет Лия? — с осторожностью поинтересовался я.
— Звучит неплохо. Кстати, Аид, а что это за призрак? — она указала на зависшую неподалеку душу, которую я ещё не успел пристроить.
— Ты выглядела так же, пока я не вселил тебя в статую. И спасибо, что напомнила, я как раз займусь им, а ты пока отдохни.
— Без понятия сколько я отдыхала, так что больше не собираюсь. Но конкретно сейчас я для тебя бесполезна. — она отошла на несколько шагов назад, с интересом наблюдая за происходящим.
Я же повторил тот же ритуал, что и ранее, но исключением было лишь то, что руку отдёрнуть в конце не успел, её крепко схватил высокий темноволосый парень, грозно глядя в мои глаза.
— Ты кто такой?
Его голос звучал серьёзно, я бы выразился как «с наездом», но, наверняка, во временах самураев не существовало такого понятия. Хватка была стальная, этот человек и при жизни был силён, а сейчас каменная статуя усиливала его мощь, так что я невольно поморщился и поспешил с ответом.
— Я — Бог смерти.
— Я мёртв? — он нахмурился.
— Практически да, но Аид вселил тебя в статую. — помогла мне Лия, встав рядом и проложив свою хрупкую ладонь на сильную руку самурая, стараясь его успокоить.