Нарушение целомудрия Церковь называет смертным грехом. Но что же худого усматривает она в т. н. сожительстве «по любви»?
Оказывается, здесь происходит прямое разрушение и уничтожение в человеке самого ценного, что в нем есть – любви. Внебрачное сожительство – это смертный ей приговор в душе человека. Потому у него не может быть счастья в жизни, не говоря уже о посмертье. Причина смерти заключается в том, что людей в данном случае соединяет не любовь, а прежде всего искание наслаждений. Но это вещи взаимоисключающие. Если действительная любовь к другому заставляет бороться со своим эгоизмом, отказываться от своих пристрастий и привычек во имя блага любимого, несет в себе готовность страдать ради него, жертвовать собой, то блуд жертвы не знает. В нем все подчинено самому примитивному, грубому эгоизму. Блудник – это законченный эгоист, который ради получения наслаждения принесет в жертву кого угодно и что угодно, и прежде всего свою жену (мужа), детей, не говоря уже о родителях, родных, друзьях. Такой человек не способен быть верным. Он по духу своему изменник. Он постоянно ищет другую (другого) и при первом же «удачном варианте» нарушает священную клятву верности, данную в браке перед лицом Бога и людей. И так всю жизнь, пока не окажется выброшенным на помойку. Есть точное слово, его характеризующее – опустошенный. Но блудником можно стать и не совершая греха с другой плотью – достаточно глаз, мыслей, мечтаний, ощущений, чтобы полностью развратиться. Так что снаружи можно казаться и целомудренным, а внутри быть сатаной, не способным ни к какой христианской духовной жизни. Потому так важно сохранить себя неоскверненным с юности своей! Святой Исаак Сирин предупреждает: «Ибо как погиб в потопе современный Ною род? Не за похотливость ли, когда люди с неистовством возжелали красоты дщерей Каиновых? За что отвержен Богом сей исполин Сампсон? Не за то ли, что святые члены свои осквернил сожитием с блудницею?».
В. С. Соловьев очень точно выразил состояние молодого человека, вступающего в юношеский период своей жизни: «И ад, и земля, и небо с особым участием следят за человеком в ту роковую пору, когда в него вселяется эрос». Действительно, и ад с его агитпунктом, сверкающим рекламами воображаемых наслаждений, и рай незапятнанной совести и непорочной чистоты души и тела с особой силой встают перед молодым человеком, вступающим на стезю зрелости. Можно сохранить в себе бесценный дар чистоты, но можно и легко утратить его и не только потерять образ человеческий, но и превратиться в дьявола. Часто на самом лице такого человека лежит печать грязи его души. Не дай Бог стать таким несчастным.
Потому великое благо приобрели те, которые увидели во Христе, Его Евангелии единственного путеводителя, и своей жизнью засвидетельствовали верность Его Церкви. Они уже здесь, на земле, начинают постигать, какое благо получает человек, сохранивший целостность своей души, начинают реально познавать, что есть любовь Божия, о которой Апостол сказал: не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его (1Кор. 2, 9).
Как быть христианином вдали от храма
Тема моих бесед – вопрос о том, как можно быть христианином вдали от храма. И сразу поднимается в памяти рассказ о том, как жили первые христиане. Их было очень и очень мало; они были рассеяны по лицу всей Римской империи; больше того – они были гонимы, и поэтому даже собираться для них было опасно, порой – невозможно. Поэтому, ставя перед собой вопрос, можно ли жить не собранной вокруг храма группой, не пользуясь богослужением, и вырасти верой, познанием, стать общиной видимой, проще всего обратиться к этому прошлому.
Что характеризовало христиан, что делало их непохожими ни на кого, единственными в своем роде? То, что люди самого разного происхождения, разных общественных сословий, разного образования, разной культуры, разной национальности, разных языков, которые никогда бы и не подумали, что они могут встретиться на общей почве, нашли эту общую почву в том, что стали верующими, уверовали в Господа Иисуса Христа. Мы ищем общения между собой, и это общение часто стараемся осуществить на всех планах нашей жизни. Они этого не могли даже помыслить, искать этого было для них невозможно. Единственное, что у них было общее, это их вера: то, что они, каждый по-своему, встретили Господа Иисуса Христа, признали в Нем своего Бога, своего Спасителя, Хозяина своей жизни, и отдали Ему все силы души, малые ли, великие ли – но все до конца.
В то время вера оказалась первично не системой богословских или философских воззрений; вера оказалась плодом встречи с Живым Богом и отдачей Ему всей своей жизни, доверием до конца и верностью до конца. Эта верность выражалась во всем: в чистоте жизни, в новом строе жизни. Вспомним такого человека, как апостол Павел, который был гонителем христиан и стал одним из самых пламенных проповедников Евангелия. Вот что он говорит о том, что делает человека неспособным называть себя христианином, недостойным называть себя христианином. В пятой главе своего Послания к Галатам он пишет: дела плоти таковы: прелюбодеяние, блуд, нечистота, непотребство, идолослужение, волшебство, вражда, ссоры, зависть, гнев, распри, разногласия, соблазны, ереси, ненависть, убийство, пьянство, бесчинство и тому подобное. А когда ставится вопрос о том, каковы плоды Духа, то есть какие плоды рождаются в человеческой душе, когда коснется ее дар Святого Духа, действие Божие, каков христианин, что в нем может быть достойно и его как человека, и Бога как его Господа, Творца и Спасителя, то вот что мы читаем: плод же Духа – любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание.
Вот те черты, на которые нам надо обратить внимание, если мы хотим быть христианами. Быть христианином значит быть таким человеком, которого Бог может не стыдиться. Такой человек вносит в мир свет – там, где все потемнело; надежду – там, где только отчаяние и безнадежность; любовь – там, где горечь, безразличие, ненависть, ссоры, зависть, вражда, распри, расхождения. Очистив свой ум от недостойных мыслей, свое сердце от скверных чувств, он вносит в жизнь чистоту, он из своей жизни исключил то, что позорит его, позорит имя христианина и позорит, в конечном итоге, Бога. Тот же апостол Павел писал: ради вашего поведения хулится имя Христово. Это тогда случалось, но это случается и теперь: пьянство, бесчинство, прелюбодеяние, блуд, нечистота, непотребство, зависть, гнев все еще наблюдаются среди христиан, хотя эти свойства свидетельствуют, что люди, которые живут этими чувствами и с такими чувствами действуют – не христиане в своей жизни. И вот с чего каждому из нас надо начать: ставить перед собой вопрос не о том, далека ли церковь, близка ли, удается ли часто бывать там, и что мы от нее получаем, а о том, кто мы такие: Христовы или не Христовы? Живем ли мы законами правды Божией или позорим имя Божие и свое имя христианина?
Во время войны мне пришлось очень долго быть без храма, и, подобно многим, я знаю, как тяжело это бывает. Но я также обнаружил одно очень драгоценное свойство этой обездоленности. Это то, что я оценил церковь, храм, общую молитву по-иному. Я изголодался по богослужению, я изголодался по общей молитве. И когда потом мне стало возможно быть в храме, я молился с такой глубиной, с такой живостью и силой, как я не молился раньше, когда достаточно было пройти несколько кварталов, чтобы оказаться в малюсенькой русской церкви, которая была недалеко от моего дома. Поэтому в себе надо воспитывать и любовь к богослужению, и готовность быть христианином каждый день, каждый час, во всех обстоятельствах, с мечтой, с голодом по церкви, и с радостью о том, что мы – посланники Божии. Таков смысл слова «апостолы». Мы – свидетели; таков смысл греческого слова «мартирион», которое переводится на русский язык как «мученик», но в основе значит «свидетель», с указанием на то, что наше свидетельство должно быть открытое, смелое, и что ради того, чтобы другому принести несказанную радость веры, мы должны быть готовы, подобно Христу, пострадать и, если нужно, умереть.
Но не от каждого это требуется, и не об этом я сейчас хочу говорить, а о том, как это свидетельство доходит до другого человека. Веру можно найти, как я ее нашел – чудом; веру можно найти чтением Евангелия, веру можно найти встречей с живым человеком, который является как бы светочем веры, из которого она льется, светится. Веру можно найти в глубинах отчаяния, когда, познав всеконечную, полную бессмысленность всякой человеческой помощи, мы можем сказать: да, по-человечески никакой надежды не остается, но все-таки не умирает надежда. Во мне горит дух; глубже, чем отчаяние, есть надежда, которая не обманывает: Живой Бог…
Первый раз христиан назвали этим именем в Антиохии (см. Деян. 11, 26. – Ред.). Неужели только потому, что они были представителями небольшой тогда, незначительной, странной, гонимой, отверженной секты, родившейся среди еврейства? Конечно, нет! Их бы не заметили, их бы стерли, прошли бы мимо. Но их не могли не заметить, потому что в них было нечто, чего люди того времени в других и в себе и друг во друге не могли найти. Тертуллиан писал в своем послании Римскому императору: задумайтесь – вокруг нас все говорят: «Как эти люди любят друг друга!» – любовью, какой в язычестве никто не находил… Разумеется, и в язычестве люди друг друга любили; родители – детей, дети – своих родителей, друзья – своих близких, мужья и жены – друг друга. Но здесь была группа людей, в которых жила любовь совершенно иного рода. Это были люди, способные любить врагов, любить гонителей, среди пыток молиться о том, чтобы Бог дал спасение мучителям, как Христос, когда Его распинали, молился Своему – и нашему! – Небесному Отцу, говоря: Прости им, Отче, они не знают, что творят… Вот эту любовь они обнаружили в христианской общине; но эту любовь можно обнаружить в каждом человеке. И, разумеется, не надо быть мучеником, не надо быть распятым, не надо быть гонимым для того, чтобы эта любовь светилась. Кто из нас не окружен безразличием, нелюбовью, клеветой? Кто из нас не имеет врагов, которые желают ему зла, которые хотят у него отнять то, что у него есть, самое дорогое: отнять свободу, отнять работу, отнять жену, детей, о