Рождение религии из духа психоактивных растений
А ещё существуют белена, дурман, мандрагора и т.д. и т.п. - общее количество с древности известных человечеству психоактивных веществ исчисляется тысячами. Не говоря уже о том, что везде, где может расти виноград, люди научились пить вино (a уж пиво можно делать практически из всего, что растёт; кстати, вавилонский законник Хаммурапи предписывал карать разбавление пива смертью; на редкость радикальный способ защиты прав потребителей). Впрочем, вино вину рознь. В IX главе "Одиссеи" Гомер говорит:
Если кто, пить собираясь, один наполнял только кубок
Красным вином этим сладким и двадцать примешивал кубков
С чистой водою к вину, то сладчайший, чудеснейший запах
Шел от кратера. Не мог тут никто от питья воздержаться
То, что древние греки разбавляли вино водой, общеизвестно. Но представьте себе напиток, который необходимо разбавлять в пропорции 20:1. Конечно, от Гомера можно ожидать эпического преувеличения, однако и дошедшие до нас труды античных врачей содержат упоминания о винax, которые нужно было разбавлять водой в пропорции 8:1, иначе они представляли угрозу для жизни пьющиx. Перегонки алкоголя в античности не существовало, зато древние умели смешивать вина ссильнодействующими наркотиками.
В греческом языке слова, означающие наркотик и человека, приносимого в жертву (того самого козла отпущения, о котором я писал в посте Благая весть об агнце Божьем) отличались одной буквой (φαρμακόν и φαρμακός). Это отголосок очень глубокой древности. В классический период греки уже отделили медицину от религии, а рекреационное употребление психоактивных веществ - от того и другого. Отец ботаники Теофраст (ученик Платона и друг Аристотеля) писал о применении одной из разновидностей дурмана:
«Мы подаём пациенту одну драхму, чтобы ободрить его; двойное множество, чтобы вызвать у него видения; тройное, чтобы он навсегда сошёл с ума; четырёхкратное множество мы подаём ему в случае, если он должен умереть.»
Последняя фраза может быть понята превратнo и вызвать у современного читателя недоумение. Для её объяснения я обращусь к барону Монтескьё. В его "Размышлениях о причинах величия и падения римлян" после рассказа о гибели Кассия и Брута мы находим следующее рассуждение:
«Можно привести несколько причин в объяснение обычая кончать жизнь самоубийством, столь распространенного у римлян, а именно: успехи стоической школы, поощрявшей к этому; установление триумфов и рабства, которые привели некоторых великих людей к мысли о том, что не следует переживать своего поражения; выгоды, которые получал обвиняемый, кончая собой, ибо благодаря этому он избегал приговора, осуждавшего его память и подвергавшего его имущество конфискации; своеобразное понимание чести, может быть более разумное, чем то, которое заставляет нас теперь убивать своего друга на дуэли за жест или слово; и, наконец, весьма удобный повод для проявления героизма, ибо всякий кончал пьесу, которую он разыгрывал в мире, именно в том месте, где он хотел.»
У древних не было предрассудков в отношeнии суицида. Напротив, они были склонны считать его свидетельством величия духа. Однако не все и не всегда, подобно Кассию и Бруту, бросались грудью на собственные мечи после проигранного сражения. Гораздо чаще люди выбирали добровольный уход из жизни, чтобы избежать страданий, вызванных возрастом и болезнями. Эвтаназия, с таким трудом пробивающая себе дорогу в наши дни, в античности была довольно распространённой практикой. Я ведь писал недавно, что мы только сейчас приблизились к пониманию римского искусства жить ( Миниатюра римская, или Девушки в бикини). Это же можно сказать и о римском искусстве умирать.
Добровольно ушёл из жизни даже император Адриан, а уж обычные люди прибегали к эвтаназии тысячами. Само слово "эвтаназия" означает "хорошая смерть" и впервые встречается у Светония в жизнеописании Августа, который, услышав о чьей-либо лёгкой смерти, неизменно желал себе такой же. Чаще всего в качестве средства хорошей смерти древние выбирали передозировку наркотиками.
Что касается рекреационного употребления психоактивных веществ, то, по-видимому, в римскую эпоху к нему прибегали миллионы обитателей империи. Если дошeдшие до нас сведения верны, то в 312 году была проведена перепись, выявившая в одном только Риме 793 торговавшие опиумом и платившие налоги лавки. Любопытно, что в античных текстах можно найти много обличений пьянства и ни одного пассажа, направленного против употребления опиума
Древний мир определённо был не таким, каким его рисовало воображение немецких и скандинавских профессоров XIX века. И он не очень-то походил на мир белоснежных статуй Бертеля Торвальдсена. Сами древние видели окружающую действительность скорее такой, какой она предстаёт в полных чудес и психоделических красок клипах Кэти Перри.
Risky business - II: Торжество Диониса
За свою жизнь я понял вот что: изучая посвящённую средневековью литературу, можно гораздо больше узнать об эпохе, в которую эта литература была написана, нежели о самом средневековье. Историография античности в целом стройна и логична. Разумеется, в ней можно найти ряд несуразиц и противоречий, но они довольно легко устраняются, и общая картина становится ещё яснее. Нo на истории средних веков лежит столько слоёв мифологии, идеологизированных интерпретаций и прямых фальсификаций, что обнаружить под ними след истины почти невозможно.
В своё время я писал о том, что наиболее расхожие массовые представления о средних веках совершенно фантастичны (см. Il Cimitero di Praga: Контекст и автор). Я говорил, что при снятии с популярных сюжетов средневековой истории всех пропагандистских наслоений (националистических, монархических, аристократических, клерикальных, антиклерикальных и т.д. и т.п.) от них чaсто не остаётся вообще ничего. Например, мы можем проследить этапы формирования легенд о Жанне д'Aрк (см. Протоколы единорогов.) или о тамплиерах (см. Следы возвышенных галлов.), но я не берусь однозначно определить, была ли у этих замечательных историй хоть какая-то реальная основа.
С общеизвестной историей употребления в средние века психоактивных веществ дела обстоят куда проще. Она придумана от начала до конца. Наверное, все слышали, что среди свирепых викингов особым буйством выделялись берсеркеры - воины, в знак презрения к опасности ходившие в бой без кольчуг, не чувствовавшие боли и от ярости разгрызавшие собственные щиты. Их выдающиеся способности обычно приписывают воздействию мухоморов. В популярном изложении теория о поедании викингами волшебных грибов звучит так:
«Ярость у них была невероятная. Но надо сказать, что эта ярость не связана с их национальным характером. Скандинавы – народ тихий и особенной храбрости и боеспособности до IX в. не проявляли. Но им до такой степени хотелось одержать победу, что они применяли биостимуляторы. Водки у них в те времена не было (ее еще не умели делать), так они брали мухоморы, сушили их, разрывали потом на части, глотали и запивали водой. Этот биостимулятор лишает человека страха, поэтому они без всякого страха шли в атаку с такой яростью, что одерживали победу.» (Лев Гумилёв, "Конец и вновь начало")
Не хотелось бы разочаровывать поклонников Льва Николаевича, но никаких мухоморов викинги не употребляли. Скандинавы входят в число микофобов. Разделение наций на микофильские и микофобские ввёл Роберт Гордон Уоссон. У него была русская жена (её звали Валентина Павловна). Он обнаружил, что она относится к грибам совсем не так, как он сам, и его это заинтересовало. Изучив вопрос, Уоссон выяснил, что германские и кельтские народы не любят грибы, а славянские и романские - любят. В общем случае разницу между ними можно описать так: германцы и кельты априори считают ядовитыми все грибы, о которых не доказано, что они съедобны, а славяне и потомки римлян полагают, что съедобны все грибы, о которых не доказано, что они ядовиты.
Эта разница заметна при сравнении национальных кухонь, культурных стереотипов и даже языков. Диoскорид, военврач греческого происхождения в римской армии времён Нерона, в книге "О лекарственных веществах" посвятил грибам две главы и ввёл в медицину термин фунготерапия (лечение грибами). В современном каталонском языке насчитывается до двухсот слов для описания различных видов грибов. Англичане же склонны считать любые грибы поганками. Я сам однажды был свидетелeм случая, когда чехи угостили грибами американцев. Узнав, что это не шaмпиньоны из супермаркета, а нечто, собранное в лесу, американцы устроили себе промывание желудков.
Вы не найдёте упоминаний о поедании викингами мухоморов ни в сагах, ни в хрониках. Эта легенда появилась только в XVIII веке, и её автор известен. Его звали Самуэль Одманн, и он был шведским теологом, другом Карла Линнея, а с 1784 года - членом Королевской Академии наук. Среди его трудов были и такие, как "Описание Камчатки, её жителей и психических курьёзов". В XVIII столетии в ходе войн с Россией шведы обнаружили, что русские вовсю едят грибы. Возвращавшиеся с Востока солдаты приносили с собой фантастические истории, в том числе - о волшебных грибочках, произрастающих в Сибири.
На основании их рассказов Одманн и придумал теорию, согласно которой самые суровые из викингов, подобно сибирским шаманам, вводили себя в транс при помощи мухоморов. Через сто лет ботаник Фредерик Кристиан Шубелер, "отец норвежского садоводчества" и лауреат золотой медали Норвежского Королевского общества (1865 г.) писал об употреблении викингами психоактивных грибов со ссылкой на авторитет Одманна. А после Шубелера это утверждение уже было не нуждавшимся в доказательствах общим местом.
Самуэль Одманн, сочинивший теорию об употреблении викингами психоактивных мухоморов.