— М-да, — протянул Нил и задумчиво улыбнулся. — Выясняется. А нам, оказывается, есть, чему у вас поучиться! Но я тебя понял, постараюсь соответствовать. Иди сюда, буду извиняться за плохое поведение, — он потянул меня к себе, и я с удовольствием перебралась к мужчине на колени, обвивая его руками за шею и целуя. — А по поводу измен… — через несколько секунд, прервавшись, начал он.
— Я поняла, — со смехом перебила я. — Ты категорически против, и я с тобой в этом вопросе полностью согласна.
Разрешив таким образом сложное жизненное противоречие и восстановив гармонию, мы вернулись к уже остывшему ужину. Не знаю, как Нилу, а мне есть, сидя у него на коленях, было гораздо удобнее и даже вкуснее. Впрочем, выглядел мужчина вполне довольным жизнью, так что перемещаться на соседний стул я не спешила.
После еды мы перебрались на диван, улеглись там рядышком, — я даже частью на Даниле, — и закопались в документы. Точнее, в документах копалась я, потому что они были на альдарском, а Нил только бессовестно меня отвлекал: то за ушком поцелует, то пощекочет, то по бедру невзначай погладит. В общем, мешался изо всех сил.
— Прекрати! — в конце концов не выдержала я, планшетом прихлопнув медленно скользящую по моему животу ладонь мужчины. — Ты меня отвлекаешь!
— Да. Мне скучно, — честно сознался он и прихватил губами краешек моего уха. — Долго там ещё?
— Такими темпами — да! — душераздирающе вздохнула я. — Ни-ил, ну, в самом деле, я так никогда не закончу. Ты передумал на мне жениться?
— Всё, веду себя прилично! — он поднял ладони в жесте капитуляции.
В отсутствие отвлекающих факторов с формальностями я покончила очень быстро. Теперь моё заявление должен был подтвердить отец, записанный свидетелем, и можно было считать обряд завершённым.
— Вот. Теперь я в твоём распоряжении, — улыбнулась я, откладывая планшет и поворачиваясь в объятьях мужчины. — Теперь можно не спать до рассвета.
— С какой целью? — вопросительно вскинул брови Нил.
— Ну, это одна из примет обряда, — хихикнула я, болтая согнутыми в коленях ногами. — Если во время обряда не смыкать глаз с заката до рассвета, наслаждаясь близостью, дальнейшая совместная жизнь будет такой же полной удовольствия и лишённой проблем.
— Какая потрясающая выносливость, — насмешливо присвистнул мужчина. — Где-нибудь в высоких широтах зимой, когда ночь длится часов двадцать, это, должно быть, особенно увлекательно.
Я в ответ опять захихикала.
— Ну, в общем-то, мне тоже не верится. Может, есть отдельные индивиды, которые способны на подобные подвиги и которым оные упражнения действительно доставляют удовольствие; но сомневаюсь, что это всегда так. У мамы родители были очень традиционными, они настояли на соблюдении всех обычаев. Так вот она говорила, всю ночь они с отцом мирно проспали, потому что днём их сильно утомили, и самым большим наслаждением была как раз возможность выспаться. Может, боги это и засчитали как правильное исполнение обряда? Во всяком случае, живут они, как у вас это называется, «душа в душу». Ну, или, что вероятнее, глупости это всё; никакие традиции рога не выправят, если двое друг другу не подходят и не хотят находить общий язык.
— Про рога выправят — это идиома какая-то? — уточнил Нил.
— Ну, вроде того, — кивнула я. — А человеческие традиции мы какие-нибудь соблюдать будем? Я много всего интересного вычитала.
— Да к чертям их, — недовольно фыркнул мужчина. — Я предлагаю ограничиться только кольцами.
— Ну, не очень-то и хотелось, — не стала спорить я.
— Тогда завтра мы вполне успеем взглянуть на свадебный подарок С'Наура. Незачем оттягивать страшное, — улыбнулся он. А потом мы прекратили разговоры и перебрались в постель, как и положено риналь.
Нельзя сказать, что за ночь мы не сомкнули глаз. Но наша совесть была чиста: всё это время мы провели с огромным удовольствием. Просто находиться рядом, обнимать друг друга и спать под одним одеялом — это уже было счастье. Так зачем нужно было соблюдать какие-то глупые формальные традиции?
Следующим утром, несмотря на обширность планов, мы никуда не торопились, и это было чудесно. Просыпаться, вместе умываться, вместе возиться с завтраком, обмениваться какими-то малозначительными замечаниями… Настроение было светлым и лёгким, и я была абсолютно уверена: нет таких проблем, которые мы не сможем вместе решить. Поэтому не беспокоилась совершенно ни о чём.
Такое развлечение, как поход по магазинам, оказалось интернациональным, и было здесь организовано почти так же, как у нас. Единственное, у людей всё располагалось плотнее и компактней; то ли здесь снова сказывалось трепетное отношение демонов к личному пространству, а то ли всё было гораздо проще, и люди были просто в среднем мельче моих сородичей.
Развлечение это я любила, но прежде, ввиду собственной подростковой комплекции, оно доставляло мне одни разочарования, а теперь очень хотелось перемерять вообще всё, что попадалось на глаза. Так что приходилось буквально бить себя по рукам и прокручивать в голове короткий список самого необходимого. Нил наблюдал за моими метаниями с иронией, но ничего не говорил, и в процесс вмешался только один раз, в первом же магазине, где я потянулась самостоятельно оплачивать покупки (я ещё дома озаботилась этим вопросом, и все свои немногочисленные сбережения перевела в человеческий банк и обзавелась человеческим средством оплаты). Он ничего не сказал, просто перехватил мою руку и посмотрел на меня так строго и пристально, что я как-то разом интуитивно догадалась: спорить не стоит. Вот прямо сейчас будет правильно просто промолчать, а все вопросы задавать потом, или вовсе оставить при себе.
Люди смотрели на меня с любопытством, но, в целом, реагировали довольно спокойно. Наверное, потому, что насмотрелись на гораздо более экзотичных разумных существ с других планет, некоторые из которых встречались в торговом центре, по которому мы с Нилом бродили. Неприязненные взгляды я ловила на себе нечасто, откровенно враждебных было всего несколько. А одна из продавщиц вообще искренне и очень по-детски радовалась, с жаром подбирала мне брюки и засыпала меня вопросами.
В итоге управились мы всего часа за три, и я даже не купила почти ничего лишнего. Переодевшись наконец в новые вещи вместо надоевшей формы БГК, я почувствовала себя ещё легче и радостней, чем утром.
Правда, Нил начал поглядывать на меня и вести себя как-то странно. Всю дорогу до следующего места назначения я ломала голову, что не так. Причём беспокоили меня не столько сами изменения, сколько невозможность понять, что именно изменилось. В конце концов я не выдержала и всё-таки уточнила.
— Ты как-то странно себя ведёшь всю дорогу, — растерянно сообщила я. — Что случилось?
— Да? — с искренней растерянностью покосился на меня, осторожно приобнимая за талию при входе в здание. — Странно — это как?
— Вот! — сообразила я. — Я поняла! Ты как будто боишься, что я или сбегу, или упаду.
— В каком… А-а! — рассмеялся он. — Не обращай внимания, просто инстинкты с воспитанием обострились. Это такая установка, отец нас с детства приучал: женщина — слабое, хрупкое существо, о котором надо заботиться и которое надо беречь. Просто ты в этом платье выглядишь такой очаровательной и невесомой, что меня подмывает просто взять тебя на руки и не ставить на землю, чтобы случайно не унесло порывом ветра.
— Ты мне именно поэтому не дал самой одежду покупать? — с улыбкой уточнила я.
— В общем, да, — он пожал плечами.
— К этому сложно будет привыкнуть, — вздохнула я.
— Тебе неприятно? — настороженно уточнил Нил.
— Не сказала бы. Непривычно и странно, — я пожала плечами. А потом мы дошли до цели, и разговор сам собой оборвался.
Здесь всё оказалось почти так же просто, как и на Альдаре. Единственным отличием была та самая необходимость явиться лично да мудрёная процедура проверки личности. Нас заставили пройти через какой-то сканер, а потом мы некоторое время сидели среди таких же страждущих в ожидании результатов проверки. Когда выяснилось, что мы — это на самом деле мы, откладывать счастливое событие не собираемся и предпочтём уладить всё прямо сейчас, нас отправили в какой-то ещё кабинет. Там усталая, но очень строгая и решительная женщина в возрасте долго допытывалась, в самом ли деле мы уверены в своём решении, и точно ли наше желание является добровольным. При этом она то и дело поглядывала на экранчик какого-то прибора; я так и не поняла, не то это был своеобразный детектор лжи, не то человечка украдкой смотрела какую-то телепередачу.
Моя личность не вызвала у незнакомки совершенно никакого интереса. Она вообще проявила эмоции только один раз, в самом конце, когда Нил извлёк откуда-то из кармана рюкзака маленькую коробочку с простыми золотыми колечками (их мы приобрели среди прочих вещей), мы надели их друг другу на пальцы и мужчина, аккуратно придерживая меня за подбородок, легко коснулся губами моих губ, будто ставя окончательную точку. Женщина посмотрела на нас с явным одобрением, сдержанно улыбнулась и даже пожелала счастья. По-моему, последнее не было обязательной частью ритуала, а действительно прозвучало искренне, и это было особенно приятно.
— Странно, а зачем эту работу выполняет живой человек? — растерянно уточнила я у Нила, когда мы вышли наружу. — Вполне можно поручить автоматике, разве нет? Даже если у неё там действительно детектор лжи. Наоборот, надёжней!
— Не имею ни малейшего представления, — пожал плечами сканер. — Наверное, какой-то атавизм, остатки традиции.
За это время мы успели отойти от кабинета, в который нырнула вслед за нами ещё одна пара, и зачем-то остановились в стороне, возле окна. Впрочем, «зачем» — стало понятно почти сразу. Мужчина сгрёб меня в объятья и поцеловал — горячо, жадно, уверенно и властно; так, что у меня вмиг ослабли колени, а внизу живота растеклось тягучее тепло.
— Всё. Вот теперь ты точно мой бесёнок, и по вашим законам, и по нашим, — с улыбкой резюмировал Нил, отстраняясь от моих губ.