Боги и герои Древней Европы
Вступление
Многие века на Земле происходило постоянное перемещение и смешение народов. Войны и распри, изменение климата, природные катаклизмы заставляли целые племена и народы оставлять свои обжитые земли и переселяться в новые места. Одни племена уходили, другие приходили, вытесняя или завоевывая их. Вся Европа в древние времена была похожа на беспрерывно движущийся лагерь народов. Франки. Кельты. Бритты. Германцы. Скандинавы…
Норманны шли завоевывать Британские острова, норвежцы приходили на земли Шотландии. Да и сами кельты, эти исконные жители Ирландии и Шотландии, пришли из Центральной Европы. Их прародиной были земли в бассейне Дуная, в Альпах и части Франции и Германии. Поначалу, до н. э., они даже селились в Испании и Португалии. Но были изгнаны с континента римлянами и германскими племенами на Британские острова, а потом потеснены на север — в Ирландию и Уэльс англосаксами.
С этими великими перемещениями претерпевали изменения и мифы, легенды, предания. Как и народы, они смешивались, впитывали верования и обычаи вновь пришедших. И сегодня зачастую нелегко отделить одни европейские мифы от других. Потому боги и герои этих мифов и преданий, меняя имена, живут среди разных народов.
Мифы и предания кельтов
Великая битва света и тьмы
Племена богини Дану
В давние-предавние времена властвовали над Землей демоны тьмы — фомо́ры. Родина их была на дне морском, кишащем чудовищными монстрами, потому и звали фоморов Морскими Чудовищами. И были фоморы, эти выходцы из леденящих пучин морских, исполинами, с которыми не так-то просто справиться.
Но пришла на Землю богиня Да́ну, прародительница всех богов кельтских. Явилась она, чтобы устроить жизнь, как тому надлежит, и изгнать духов зла — фоморов. Целое племя богов, сыновей Дану, явилось вместе с нею. Их так и называли — племя богини Дану. И было среди них много богов.
Да́гда — бог добрый, хозяин и хранитель волшебного Котла Изобилия. Был он великаном, а палица его была такой громадной, что везли ее за ним на повозке.
Нуа́ду — бог по прозвищу Собиратель Облаков.
Диа́н Кехт — бог-врачеватель. Он возвращал жизнь павшим воинам, погружая их в чудесный источник.
Го́ибниу — бог-кузнец. Он ковал для остальных богов оружие и потчевал их магическим напитком, дающим силы в сражении. Помогали кузнецу Гоибниу в его трудах бог Лухгэйн — плотник и бог Кре́дне — бронзовых дел мастер.
О́гма — бог песнопений. Являлся он в облике старца, одетого в звериную шкуру. Но силы был этот бог огромной и вдобавок владел непревзойденным искусством предсказаний.
И еще много других.
Собрались боги на большом камне и устроили совет. Думали они, как изгнать фоморов из земель кельтских. И явился Луг, бог света и сияния и искусный во всех ремеслах. Неузнанным вошел он и сел в Кресло Сказителя.
Удивились боги и сказали:
— Ты сел туда, где обычно сидят самые мудрые мужи. Чем же ты можешь помочь нам в битве с фоморами?
— Я плотник, — отвечал Луг.
— Есть у нас плотники, — сказали боги.
— Я хороший кузнец, — сказал Луг.
— Есть у нас и отличные кузнецы.
— Я бывалый воин, — не унимался Луг.
— Есть у нас воины и посильнее тебя.
— Я играю на арфе и знаю все предания и песни, — настаивал Луг.
— Есть у нас свой сказитель.
— Я волшебник, — добавил Луг.
— Чародеев и магов у нас великое множество.
— А есть ли у вас тот, кто умеет делать это все разом, умелец, владеющий всеми ремеслами и искусствами? — спросил, наконец, Луг.
Подумали боги и покачали головами. И решили они испытать пришельца. Прикатил силач Огма огромный камень, который сдвинуть не смогли бы и четыре упряжки быков. Луг легко поднял его и забросил за пределы холма.
Тогда попросили его сыграть на арфе. Заиграл Луг волшебную усыпляющую мелодию, и все боги погрузились в глубокий сон и проснулись только на следующее утро. Потом завел он печальную песнь, и все боги горько заплакали. Заиграл Луг веселую мелодию, и радостью наполнились сердца богов.
Тут и открылся им Луг. Избрали боги его своим предводителем в будущей войне с фоморами.
Сила богов
Стал Луг готовиться к великой битве. Собрал он всех богов племени богини Дану и спросил, чем каждый их них способен помочь добыть победу?
Выступил вперед кузнец Гоибниу и сказал:
— Обещаю выковать такие мечи и дротики, что будут без промаха разить они врага, всякий раз нанося смертельную рану.
— А я, — заявил плотник Лухгэйн, — выстрогаю из дуба такие древки для копий, что никогда они не сломятся, пусть даже битва будет длиться семь лет.
Огма сказал, что своими песнопениями заставит фоморов обратиться в бегство, а потом убьет короля фоморов и трижды девять его воинов и захватит в плен половину войска.
— Я излечу любую рану волшебными травами, — сказал бог-врачеватель Диан Кехт. — А мертвых смогу оживить на другой день, искупав их в живительном источнике.
— А мы, — сказали волшебники, — магическими заклинаниями обрушим на фоморов двенадцать самых высоких горных вершин. С помошью колдовства спрячем от их воинов двенадцать самых больших озер и двенадцать главных рек, и они не получат ни капли воды. Зато воины богини Дану смогут пить вволю.
Целых семь лет продолжались приготовления к войне. Собрались трое богов. Гоибниу-кузнец, Лухгэйн-плотник и Кредне-бронзовых дел мастер. Выковали они магическое копье и вручили богу Лугу. Копье само устремлялось в битву, и никто не мог устоять перед его ударом. Пробивало волшебное копье щиты и кожаные латы насквозь. Во многих битвах приносило оно Лугу победу, и казалось что рука его, удлиненная копьем, достанет врага на любом расстоянии. С тех пор стали звать бога Солнца и света Луг Длинная Рука. Должно было волшебное копье сослужить свою службу и в сражении с фоморами.
Для силача Огмы изготовил кузнец волшебный меч, который сам умел говорить, возвещая о подвигах своего владельца. Белая рукоять его была отделана серебром и золотой перекладиной. И сложил бард Ле́гглас о чудесном мече песнь:
Быстрей, чем ласточки полет,
Удар его разящий.
Струной серебряной поет
Клинок его блестящий.
Он ветром в битве просквозит
И войско целое сразит.
А Диан Кехт, бог-врачеватель, изготовил магический напиток, который придавал силы в сражении.
Котел каши
Прослышали фоморы о том, что готовятся боги напасть на них, и поспешили их опередить. Вышли они из своих мрачных убежищ и несметными толпами вторглись в земли кельтов. Не успели боги, как следует, подготовиться в войне, и решили они послать к фоморам бога Дагду, толстяка и хранителя Котла Изобилия. Должен был Дагда вести с гигантами переговоры, пока боги племени Дану не соберут силы.
Фоморы встретили Дагду с лукавым гостеприимством.
— Мы дадим вам столько времени, сколько потребуется у тебя съесть котел гостевой каши, — сказал их предводитель.
Громким издевательским хохотом откликнулись фоморы на слова своего вождя. Неспроста они веселились, потому что задумали тяжкое испытание для незваного посланца. Была выкопана великанская яма. Туда они влили молоко от двенадцати коров, насыпали двенадцать возов муки, накрошили мясо двенадцати волов. Когда каша была готова, позвали Дагду и велели ему приниматься за еду.
— Не так вы и щедры, — проговорил Дагду. — Но если ваше варево придется мне по вкусу, то я, так и быть, съем его и попрошу добавки.
Вытащил он большую деревянную ложку и принялся черпать кашу из ямы. Час прошел, и другой, и третий. Живот его раздувался, а яма постепенно пустела. И когда Дагда проглотил последнюю ложку, он раздулся так, что стал похож на шар.
Онемели фоморы от удивления и отпустили его восвояси. Еле добрался Дагда до лагеря богов и тут же свалился наземь. Три дня и три ночи спал он беспробудно. Зато успели боги и их воины приготовиться к битве.
Кони богов
На чудесных конях неслись в бой воины светлого войска. Вот серый, стремительный в беге, легкий в прыжке, могучий в битве, с львиною гривой, громоподобный. Словно выпущенные из пращи, летели из-под его четырех тяжелых копыт комья земли. Не могла обогнать его стая стремительных птиц. И пламя вырывалось из его оскаленной пасти.
Другой конь — чернее воронова крыла. Неистовый он и на диво стройный, тонконогий, широкоспинный и выносливый. Прыжок его крылат, а могучие копыта тяжелее камня. Грива его вьется на ветру. Без устали мчится он по твердому полю, по топкому болоту, по густой траве луга, по волнистым холмам. Ничто не может сдержать, остановить его бега.
И было еще под воинами пятьдесят вороных коней, богато украшенных, с уздечками из золота и серебра.
А еще было пятьдесят белых кобылиц с красными ушами и длинными хвостами. Красными были их хвосты и гривы, а подковы — бронзовые.
И столько же светло-серых коней с золотой сбруей, серебряными обручами и золотыми колокольчиками на шеях.
Было и три раза по двадцать темно-серых коней с золотыми уздечками.
Но самые чудесные кони, впряженные в легкую боевую колесницу, были у великого бога и несравненного героя Ку́хулина, юного сына Луга. Один, серый, длинногривый, несся большими скачками. Бок о бок с ним — черный, как смоль, с вьющейся гривой — бежал стремительным шагом. И были те кони подобны соколу, настигающему добычу, а неслись они так быстро, что казалось, будто скачут по сверкающим, огненным камням, брызжущим снопами искр из-под кованых лошадиных копыт. Достойны были эти кони друг друга, хоть и не схожи между собой.
Бронзовые «кельты»
Готовились к бою и земные воины. Они точили длинные ножи, засовывали за пояс пучки дротиков, проверяли, туго ли натянута на обод щита толстая бычья кожа. Но главным оружием древних кельтов были ладные бронзовые или железные топорики. Их так и называли по имени народа — кельтами.
Прикреплялись топорики к рукояти ремнями. Плоские, с узким и длинным, чуть расширяющимся к острию лезвием, они напоминали небольшие флажки. По всему кованому блестящему телу топорика шли таинственные знаки-заговоры, похожие на орнамент — полоски, зигзаги, треугольники. Такие же узоры украшали рубахи и короткие плащи кельтов, скрепленные на плече массивной пряжкой.
Воинственным племенем были кельты. И выглядели они устрашающе. Длинные волосы, зачесанные на лоб, вислые усы, раскрашенное синей краской лицо. Если вспомнить, что волосы их были выкрашены в оранжевый цвет, то противнику казались они не людьми, а непонятными дикими существами, вышедшими из лесных дебрей. А топорики-кельты в сражении были грозным оружием. Ими кельты рубили наотмашь или ловко метали во врага, стоявшего поодаль.
Выставив щиты и ощерившись копьями, пешие воины первыми встречали нападавших. А за ними наготове стояли легкие колесницы, и нетерпеливо мотали головами и переминались с ноги на ногу поджарые кони, готовые в любую минуту сорваться с места и врезаться в самую гущу сражавшихся.
Кривой Балор
Обычно в те времена бой начинался с поединка двух воинов. Главным среди злобных фоморов был Одноглазый Ба́лор. Еще в детстве он лишился глаза, когда отец его, колдун, варил магическое зелье. Брызги ядовитого зелья попали Балору в глаз, и веко так распухло, что могли поднять его четыре дюжих воина. Зато этот скрытый веком глаз гиганта напитался колдовской силой. Он мгновенно испепелял врага.
И вот выстроились два войска одно перед другим. Сияли доспехами и золотыми украшениями воины племени богини Дану. Плотными рядами стояли фоморы, облаченные в черные кольчуги и кованые шлемы. Едва шевелился лес копий, мрачно мерцали тяжелые мечи. Увесистые дубинки застыли в руках, готовые крушить головы врагов.
Узкая полоска поля разделяла могучее войско кельтских богов и богатырей и злобные полчища фоморов.
— Кто посмеет сразиться со мной? — прогремел Балор.
Четыре гиганта стояли рядом с ним, готовые поднять тяжкое веко и высвободить смертельно опасный огненный глаз Балора.
И выехала вперед колесница, запряженная двумя белоснежными конями. Над бронзовой дугой возвышался Луг с волшебным копьем в руке. Его волосы, выкрашенные в красный цвет смесью гусиного жира и буковой коры, пылали в утренних лучах. Алая рубаха, расшитая золотом и серебром, развевалась на ветру. Малиновый щит, окованный по кругу серебряной полосой, прикрывал грудь. На плече у бога восседал черный Ворон с железным клювом и когтями.
Так сиял бог Солнца, что на мгновение зажмурились фоморы.
— Странно, — вымолвил один из них, — сегодня солнце взошло не на востоке, а на западе.
Не подозревал он, что это светится лик Луга Длинная Рука.
— Сразимся, Балор! — прогремел Луг.
— Поднимите мне веко! — приказал своим оруженосцам Балор. — Я спалю этого храбреца!
Большими крюками с трудом приподняли слуги тяжкое веко гиганта. Вот-вот он спалит смельчака, дерзнувшего выйти против него! Но в тот же миг рванулось копье Луга, со свистом пролетело по воздуху и впилось в кровавый глаз Балора. Выкатился глаз из темной глазницы и, покатившись по земле, сжег стоявших рядом оруженосцев. И угас. Смертельно раненный, повалился Балор на землю без единого звука и рассыпался в прах.
А черный Ворон сорвался с плеча Луга и с громким карканьем воспарил над разгоравшейся битвой. И это грозное карканье предвещало смерть врагам кельтов и богов. Но до победы было еще далеко.
Великая битва
Кинулись вперед разъяренные фоморы, потерявшие своего предводителя. Разразилась такая битва, что самая ужасная гроза с ее громом и молнией не сравнилась бы с ней. Звенели мечи. Трещали копья. Дождем падали дротики. Свистели стрелы. Свирепый боевой клич нападавших смешался со стонами раненых. Но ни на шаг не отступили воины богини Дану. Выставив красные щиты, они не дрогнули под напором врага. Огненным строем звалась их шеренга. А фоморы, как гласила старинная легенда, похожи были на отчаявшегося воина, налетающего на скалу, на храбреца, кидающегося в бушующее пламя, и на глупца, ныряющего в гнездо змей.
Реки крови лились по полю. И надо всем этим кружил вещий Ворон. На самом деле в его обличье парила над сражающимися всемогущая богиня-воительница Морригу.
И выкрикивал Ворон пророчество грозной богини об исходе сражения:
— Карр! Погибель ждет фомор-р-ров!..
И делал новый круг над битвой:
— Карр! Погибнет их больше, чем на небе звезд!..
И новый круг:
— Карр! Больше, чем песчинок на берегу морском!..
И снова каркал:
— Карр! Больше, чем снежных хлопьев, летящих на зимнюю землю!..
И опять слышалось карканье Ворона:
— Карр! Больше, чем травинок, истоптанных копытами коней!..
А битва разгоралась. Богатырь Огма разил врагов направо и налево. Его тяжкая дубинка обрушивалась на их головы, сминая и раскалывая железные шлемы, как орехи. Но пал, пронзенный копьем фомора, король Нуада́ Серебряная Рука. Не помог ему и волшебный меч, от которого никто не мог спастись. Так близко сошлись воины, что уже трудно было взмахнуть мечом, кинуть копье или метнуть дротик. И тогда настало время кинжалов и ножей. И только сгустившиеся сумерки прекратили сражение. Одинокая луна взошла над молчаливым полем боя, усеянным неподвижными телами, омытым кровью, вспаханным копытами коней.
Родник Здоровья
Не один день длилась битва. Падали замертво воины, ломались копья, тупились мечи, иссякал запас дротиков. Но странное дело, если ряды фоморов редели, то бойцы племени богини Дану, раненные или даже убитые, вскоре вновь появлялись на поле боя и с новыми силами бросались на врага.
Не знали фоморы, что, подчиняясь единому мановению бога-врачевателя, забил из земли целительный источник, который Диан Кехту и назвал Родник Здоровья. Омытые его чудотворной водой убитые или раненые воины мгновенно оживали, раны их затягивались, а силы и мужество удваивались. Оружие, сломанное накануне, уж вскоре снова сверкало в руках воинов из племени богини Дану. Это кузнец Гоибниу тремя ударами молота выпрямлял наконечники копий, а плотник Лухгэйн тремя взмахами топора вырубал древки для копий, вырезал тонкие стрелы.
Молодой вождь фоморов Октриа́ллах проведал о волшебном источнике и вместе со своим оруженосцем прокрался к нему. Уже смеркалось, и никто их не заметил. Подойдя к роднику, они завалили его громадными камнями. Высокая каменная пирамида выросла на том месте, где только что бил светлый родник.
Обрадованные удачей, опрометью бросились бежать к своему войску двое фоморов. Но не успели они раствориться в темноте, как крепкий кулачок родника — раз-два-три! — пробил насквозь гранитную пирамиду и фонтаном ударил в небо. И живая вода снова стала врачевать раны, поднимать и возвращать в строй погибших воинов.
Не смогли фоморы одолеть воинов племени богини Дану. Уцелевшие вернулись в свои мрачные глубины. А погибших забрал в свою пещеру Кромм Круа́х, или Кромм Кровавый. Эта пещера была скрыта в глубокой впадине на Равнине Поклонений и служила входом в нижний мир. У входа в нее стояли свирепые стражи. Выйти оттуда мог лишь тот, кто знал сокровенное заклинание. Но пока еще никому не удавалось обойти все запреты и ловушки.
А погибшие в битве земные воины из стана победителей волей богов были перенесены на Стеклянный остров в Страну Сновидений.
Волшебная арфа
Битва была закончена. Но не мог Огма — бог песнопений спеть победную песню, потому что украли его арфу уцелевшие и бежавшие с поля боя фоморы. Струны этой волшебной арфы были сделаны из сухожилий кита, а рама — из его скелета. И потому пела она голосом моря и ветра, в ее игре слышался шум прибоя, громовые удары волн о прибрежные скалы, но могла она подражать ласковому плеску воды и напевам ветра в надутых парусах. И звалась эта арфа Четверозвучной Лестницей.
Боги Луг, Дагда и Огма, не раздумывая, кинулись в погоню за фоморами и явились в их подводные владения. Безмолвная арфа висела на стене. Она звучала только в руках хозяина — бога песнопений. Едва Огма появился в подводных чертогах, арфа сорвалась со стены и оказалась в его руках.
Но самим богам не так-то просто было вырваться из рук фоморов. Сомкнулись воды над их головой. Окружили их чудовища морские. Оплели вязкие водоросли. Затягивал зыбучий придонный песок. Жутким мраком зияли проломы в подводных скалах.
И тогда провел рукой по струнам волшебной арфы Огма. И заиграла она печальную, усыпляющую мелодию. Мгновенно заснули фоморы. Сомкнули пасти морские чудовища и опустились на дно. Извиваясь, опали, разомкнули свои объятия стебли водорослей. И боги преспокойно покинули подводное царство фоморов.
А бог песнопений Огма сложил песню победы и пропел ее под звучную мелодию, наигранную волшебной арфой:
— Отныне навеки
Исчезли фоморы.
Свободны и реки,
И море, и горы,
Леса и поля —
Свободна Земля!
Так закончилась великая битва света и тьмы…