Только перстней на руках и какого-нибудь бриллиантового кулона на шее не хватало — и точно мажорчик местного разлива.
Увидев меня в таком виде, Азра хмыкнул.
— Однако...
— Что, совсем как попугай? — расстроенно спросил я.
— Да нет, кстати. На удивление, на тебе все это неплохо смотрится.
— Там на рубахе — кружево, — упавшим голосом проговорил я. — Если поднять руку, то из рукава торчит...
— Ну, этого добра здесь не видно. А так — все более чем прилично. Дай только кое-что поправлю...
Он забрал мою шляпу, бросил на стол и ловким движением глубоко вогнул тулью и сильней заломил поля.
— Вот так. А то котелок на голове.
И мы отправились решать вопрос с гильдейскими жмотами.
Дождь к тому времени почти перестал, но все равно я вполне оценил удобство головного убора в такую погоду. Наверное, с сильным ветром не особо удобно, но можно ведь и капюшон плаща сверху натянуть. Зато физиономия не сырая — почти как под зонтиком.
Но все равно в этом бархате и кролике, блин, я чувствовал себя неловко. Особенно когда на перекрестке незнакомый мне горожанин вдруг уступил дорогу, на мгновенье сняв передом мной свою шляпу.
Добравшись до нужного переулка, мы перевели лошадей с лязгающей рыси на шаг.
Теперь можно было и поговорить.
— Я правильно понял, что тебе уже приходилось иметь дело с этими торговцами? — спросил я Азру.
— Не совсем мне, — отозвался наш жнец. — Но организация, в которой я раньше работал, была с ними на ножах. В буквальном смысле. Дело, конечно, давнее, но не думаю, чтобы с тех пор в их обычаях что-нибудь изменилось.
Я с любопытством покосился на Азру.
— Давно спросить хочу. А с чего вдруг у тех парней в серых плащах зуб на тебя? Ну, я про ворон. Или о таких вещах лучше не спрашивать?
— Да никакой тайны тут нет, — ответил Азра. — Я когда-то состоял в их ордене, такие дела. И как отступник приговорен к смерти.
— Да ладно?..
— Что именно тебя удивляет?
— Ну... Больше всего, наверное, что ты вообще к ним как-то попал.
— Здесь как раз все очень логично. Я был глуп, очень молод и не по годам силен. Это опасное сочетание. Тем более, с таким типом магии, как у меня.
— А что с ним не так? — не понял я.
— Ну... Жнец смерти — это не та сила, которая располагает к острой и неудержимой симпатии окружающих. Так что когда отчим понял, что сечь меня безнаказанно у него больше не получится, он выгнал меня из дома. К слову, ни мать, ни сестры особо не расстроились. А мне было всего двенадцать.
— И тебя заметили?..
— Нет. Я сам их заметил, и сам пришел. И нагло предложил свои услуги за безумные для меня тогдашнего деньги — целый один золотой за как будто случайную смерть. И меня взяли.
Я присвистнул.
— Смело, однако.
— Да нет, просто глупо, — отозвался Азра. — О том, как сильно я продешевил и в какую телегу на самом деле впрягся, я понял только года через два. Потом долго выбирался, из одного дерьма перелезал в другое, завел себе кучу врагов и целую орду недругов. Дальше поступил в наемники. Отвоевал два года на Севере, вернулся, и тут в кабаке встретил Яна. Чтобы ты знал, я — тот уникальный ученик, который сам заплатил за свое вступление в школу. И все это время сам официально оплачивал обучение.
— Обучение, в котором ты уже и не нуждался, — заметил я.
Азра покачал головой.
— Я бы так не сказал. В первый год мне довелось узнать немало интересного в плане управления силой. Да и вообще... Так что сам я считаю, что многим обязан и лично Яну, и школе в принципе. И это не считая того, что я как ученик получил право официально защищать себя в случае прямого нападения. Что с таким прошлым, как мое, друг мой, бесценно.
— Пожалуй, так, — не мог не согласиться я.
И тут же приналег на поводья, останавливая коня: мы так увлеклись разговором, что едва не проехали нужный дом.
— Вот мы и на месте, — сказал я, указывая на дверь.
— Ну и чудесно, — недобрым многообещающим голосом проговорил Азра. — Ты иди, а я через минуту присоединюсь.
И он улыбнулся так, что мне сразу стало невыразимо радостно, что этот человек волей случая оказался в стане моих друзей, а не врагов.
И я пошел. Привязал коня к столбу, сгреб два чудо-ларчика и двинулся на абордаж.
Стоило только мне приблизиться к двери, как она услужливо открылась, и передо мной возник уже знакомый мне старичок.
— Здравствуйте, господин! Позвольте, я помогу вам снять плащ. Пожалуйста, вот сюда можно положить шляпу...
Он танцевал вокруг меня, как кузнечик, с заискивающей улыбкой лакея на хитром, говнистом лице.
— Пошел вон, — нахмурился я. — И желательно, подальше — а то от твоей любезности в карманах деньги пропадают.
Старикан изобразил величайшее огорчение на физиономии.
— Господин, да как же это! Разве я бы посмел?..
— Карл, тебе что было сказано? Исчезни! — раздался из кабинета незнакомый мне голос.
Старик со вздохом отступил в сторону, теряя ко мне всякий интерес, и вместе с ним теряя театральную мимику. Теперь это было уставшее, пожеванное лицо, какое бывает у престарелых бывших алкоголиков.
А я пошел во внутренние комнаты — прямо в плаще и шляпе.
— Приветствую! — сказал я крепкому седовласому мужчине, сидевшему за столом. — С кем я могу поговорить о завершенном заказе гильдии?
Седой поднялся с кресла.
— Например, вы можете поговорить об этом со мной, — сказал он, устремляя на меня умный, холодный взгляд из-под кустистых бровей. — Я — Варфоломей Горский, один из трех основателей гильдии. Подходящий вариант для разговора?
Мне не понравилось, каким тоном он это сказал. Как будто рассчитывал произвести на меня неизгладимое впечатление своим величием. Но мне-то начхать, ну основатель и основатель. Однако ответил максимально вежливо:
— Буду польщен возможностью решить дела с вами.
Я поставил на пол свои ларцы, снял шляпу и полез во внутренний карман за договором.
— ... Меня зовут Даниил, я из школы «Парящего грифа». Совсем недавно ваши люди оформили на меня персональное задание... — начал было я обрисовывать ситуацию, но седой меня перебил.
— Я знаю, кто вы, и суть заказа тоже, — сказал он. — Присаживайтесь.
Горский жестом указал на выставленные в ряд кресла напротив своего стола.
— Благодарю.
Внутренне я напрягся, ожидая обещанного Азрой юления. Но внешне сохранял совершенно безмятежный вид. Присев в кресло, я как бы между делом подвинул ларцы к себе поближе, прямо промеж колен. Так оно было как-то надежней.
— Давайте для начала я отнесу их в задние комнаты, чтобы не мешали, — любезно предложил седой, направляясь ко мне.
Э-ээ нет, дядя. Так дело не пойдет! Не настолько уж я доверчивый, чтобы меня так топорно обыграть можно было.
— Нет-нет, давайте лучше без спешки, и все по порядку, — с доброжелательной улыбкой сказал я Горскому, положив на крышку верхнего ларца руку. — Сначала подпишем бумаги, рассчитаемся, а потом я сам с радостью помогу вам донести эту тяжесть, куда скажете. Не хочу никого обидеть, но за пиво сначала платят, а потом несут на свой стол, — попытался я пошутить.
Седой поднял на меня пристальный холодный взгляд.
— Однако же перед нами не пиво, и мы не в кабаке. Да и я — не трактирщик.
Я тоже изменился в лице. И уже с серьезным видом возразил:
— Ну так ведь и я не мальчик, господин Горский. При всем уважении.
Варфоломей Горский с желчной усмешкой проговорил:
— Ну что ж. При всем уважении, прежде чем я завизирую договор как исполненный, нам бы решить еще один небольшой вопрос.
— Это по поводу королевской доски? Мы договаривались на доплату в двести золотых.
— В самом деле? — проговорил седой, усаживаясь на свое место. Он вынул из кармана свой экземпляр договора и, водрузив на нос пенсне, демонстративно пробежал глазами по строчкам.
— Королевская доска, говорите? Какая жалость, но почему-то я не могу найти ни одного упоминания об этом предмете. Есть только пункт о каком-то «льготном предоставлении исполнителю оговоренной ранее услуги».
Горский неторопливо снял с носа пенсне, и, вернув его в карман, с тонкой улыбкой уставился на меня. Его на удивление тонкие и белые для такого возраста пальцы переплелись между собой, образуя на столе символичный замок.
Горячая волны прихлынула к моим щекам.
Я впился взглядом в свою бумагу. Неужели там так и написано?..
Седой мне не мешал. С лисьим выражением на умном лице он наблюдал, как я перечитываю текст.
А потом мягко, почти вкрадчиво проговорил:
— Все-таки вы еще очень молоды для большой игры.
— Особенно, если она ведется краплеными картами, — пробормотал я себе под нос.
Горский негромко рассмеялся.
— Ну что вы. Зачем же так сразу? Все по-честному, и совершенно законно. Но вообще... — он чуть прищурился. — даже наличие крапленых карт в кармане не гарантирует выигрыша тому, кто не умеет ими пользоваться. Однако же не расстраивайтесь. Мы готовы пойти вам навстречу и предоставить желаемый предмет, но при условии, что и вы окажете нам... свое расположение.
— Что вы хотите? — хмуро спросил я.
— О, небольшой пустяк. Нам нужна... подробная карта древнего города, который вы посетили.
— Вот как, значит...
Он хочет карту, чтобы снарядить туда свою собственную экспедицию? Или же чтобы продать ее кому-то еще? Справится ли Арахна с нагрянувшими гостями, и чем все это обернется для восьминогих любителей Питера Паркера?..
Продать их всех за королевскую доску?
Да в жопу.
— Ну, значит, не сладилось наше дело, — заявил я, решительно поднимаясь со своего места. — Бывает. Значит, поищу ларцам другого владельца.
Я водрузил шляпу на голову, подхватил под мышку первый ларец... И, к слову, это не было блефом. Я и правда был готов забрать свое добро и уйти на все четыре стороны.
— Подождите, но ведь это ощутимо ударит по репутации вашей школы, — попытался остановить меня Горский, мгновенно став серьезным. — Вы же не можете не понимать, что после такого поворота гильдия подаст соответствующую жалобу?..