во дворце эпидемия какая-то хватила? Не исключено!
– Да, это какая-то ужасная болезнь, – проговорила Инь сдавленным голосом. – Никто так и не знает, что это такое.
– Врач осматривает? – спросил я.
Хо Фэн посмотрел на меня как на дурака.
– Постоянно. Он говорит, что мне нужен постельный режим, но я отдыхаю уже который день, а ничего не проходит.
Я повернулся к сестре.
– А ты, Инь, как себя чувствуешь? Это не заразно? – меня это уже и правда начало беспокоить.
– Не знаю, – отозвалась она, снова уткнувшись в вышивку. – Я чувствую себя нормально, просто беспокоюсь за мужа.
Последнюю фразу она договорила совсем тихо, будто беседовала не со мной, а со своей салфеткой.
Что ж, может, она и правда вся на нервах, потому выглядит так устало и ведет себя странно.
– Давай быстрее со своими разговорами, – поторопил меня Хо Фэн. – Прямо сил нет, я спать собирался.
– Я занимаюсь поисками пропавших солдат, – прямо начал я и выразительно посмотрел на зятя.
– Тебе это перепоручил император?
– Нет, я сам захотел. Ты не справился с этим расследованием, а я, между прочим, пострадал от того, что мое казино разгромили. И хоть ты выплатил мне за ущерб, меня не устраивает, что дело остается в подвешенном состоянии. К тому же, как стало известно, эти же солдаты должны были дежурить в день похищения Мяо Шань около Тайного сада, но кто-то изменил график дежурства, даже не вписав их туда. Подозрительно, правда? Ты расследовал это дело, но не нашел никаких зацепок. Кто знает, может, во время расследования ты, наоборот, заметал следы, чтобы не было никаких доказательств против тебя.
Хо Фэн со злостью закатил глаза.
– Опять приперся ко мне в дом с беспочвенными обвинениями? Что, сейчас вытащишь больного человека из кровати и поведешь куда-то под дулом пистолета, чтобы я и в похищении Мяо Шань сознался?
– Пока что я не намерен так поступать, – снисходительно сказал я. В прошлый раз я действовал сгоряча, у меня не было веских доказательств, только предположения и чужие слова, из-за чего припереть к стенке Хо Фэна не получилось, так что на те же грабли я не наступлю. – Мне нужны доказательства. Я лишь пришел задать тебе парочку вопросов. Чжао Гуй сказал, что поймал одного из бандитов, которые громили мое казино, и на допросе тот признался, что их наняли солдаты из дворца. Когда тех солдат задержали, они сознались, что приказ исходил непосредственно от тебя.
– Ты хоть понимаешь, что когда тех солдат задержали, дело вели люди Чжао Гуя? – вкрадчиво спросил Хо Фэн. – Кто знает, действительно ли было какое-то признание. Люди Чжао посадили этих солдат за решетку, а на следующий день все подозреваемые пропали, вот так чудеса! Уже после этих известий за расследование взялся я. Я собирался поговорить с людьми Чжао и узнать у них детали расследования, но оказалось, это были солдаты из администрации, они не живут в Запретном городе.
– Есть список с именами? Кто вел расследование по приказу Чжао Гуя?
Хо Фэн посмотрел на меня как на дурака.
– Ты не услышал, я сказал, что это люди из администрации! Их уже убили во время ее захвата. Концы с концами теперь не свести. Но знаешь, что я про все это думаю? Нет, я в этом уверен! Я уверен, что император не просто так заболел. Все это началось давно, еще до похищения Мяо Шань. Но с нападения клана Бай Ху на Тайный сад запустился план, который Чжао Гуй давно разрабатывал! Он травил императора, причем довольно давно, я не раз замечал, что Его Величество часто хватается за сердце! И у меня последнее время были проблемы со здоровьем, то живот заболит, то голова, то в груди начнет покалывать! Я уверен, что и меня Чжао Гуй отравил, чтобы избавиться от конкуренции в наследовании трона! – С каждой фразой он повышал и повышал голос, а на последних словах сорвался на ужасный мокрый кашель.
У меня по спине пробежались мурашки – примерно так же кашлял император. Отравление? Дворцовый врач не заподозрил такого и сделал вывод, что у Его Величества проблемы с сердцем и легочная болезнь. Но что, если во дворце и правда давным-давно плетутся интриги и кто-то нарочно травил Мяо Чжуана, чтобы он отошел в мир иной якобы от некой болезни?
Впрочем, Хо Фэн запросто может все выдумывать и клеветать, от него другого и ожидать не стоит, а император и сам Хо Фэн с таким же успехом могут страдать от обычной простуды. Не надо принимать все сказанное вторым зятем за чистую монету.
Тем не менее, за моей спиной словно выросла тень тревоги, что ледяным дыханием окатывала мою шею.
– Нет, у меня отличное здоровье, – откашлявшись, продолжил Хо Фэн. – Я не могу так долго болеть от какой-то ерунды. Сначала живот болел, теперь что-то с легкими. Никакие отвары и лекарства не помогают избавиться от этой боли. Я уверен, что это не просто какая-то болезнь.
Он перевернулся в кровати на бок и тяжело задышал, словно только что выполнял какие-то сложные упражнения, от которых у него сбилось дыхание.
– Отравил, – пробормотал Хо Фэн, закрывая глаза. Голос его становился все слабее, но он все равно был намерен выплеснуть осадок, остававшийся на душе. – Хитрый и подлый. Вот уж не думал, что он будет играть так грязно. А в итоге что? Ушел на тот свет и нас всех с собой решил забрать. Смотри, Лю Сан, может и ты тоже отравлен, только пока об этом не знаешь. Не думай, что Чжао Гуй к тебе как-то по-особенному относился, он бы убрал тебя с дороги, не моргнув глазом. Семейные узы для него ничего не значили. Предательство, убийство – он был готов на что угодно, лишь бы заполучить власть.
На лбу Хо Фэна выступила испарина, выглядел он так, словно провалился в болезненные бредни и продолжал бормотать себе под нос проклятия в сторону Чжао Гуя. Я уже не знал, что и думать, но понимал одно: Хо Фэн полностью уверен в своих словах, он в это верит. Инь, тихо сидевшая на кресле, вдруг всхлипнула, глаза ее по краснели, а по щеке покатилась слеза. Выглядела она не лучше больного мужа. Видимо, они оба были уверены, что Чжао Гуй исподтишка собирался избавиться от Хо Фэна и не могли смириться с этим предательством.
– Пока нельзя с уверенностью говорить, что Чжао Гуй кого-то травил, – спокойно рассудил я. – Да и подтверждений того, что вы действительно отравлены, нет.
– Ты бы не усомнился в нем, если бы он подошел к тебе сзади и воткнул нож в спину, – пробормотал Хо Фэн с полузакрытыми глазами. – Я не собираюсь тебя переубеждать. Не вижу смысла в нашей беседе. Оставь меня, я собираюсь спать.
Хо Фэн удобнее улегся в подушках, закрыл глаза и замер. С секунду я еще постоял в комнате, но, поняв, что ничего дельного тут не узнаю – и, чего более, вдруг заражусь, – поспешил выйти на улицу.
Все вокруг твердили, что мой любимый зять был совсем не таким, каким я его считал, и хоть мне не хотелось в это верить, зерна сомнений уже брошены, и я всерьез рассматривал такой вариант развития событий. Чжао Гуй при малейшей угрозе его власти задержал меня и запер в подземелье. На что он ещё был готов пойти? Конечно, не стоит отрицать, что я сам болел за него всей душой, лишь бы самому не садиться на трон, но уж точно не одобрял грязных игр и причинения вреда семье. Это уже ни в какие ворота.
У меня опять разболелась голова.
Смотри, Лю Сан, может и ты тоже отравлен, только пока об этом не знаешь.
Я даже пошатнулся, едва не запнувшись о свою же ногу на лестнице у крыльца.
Если вспомнить, что в последнее время я себя и дня хорошо не чувствовал, то становится поистине тревожно. А вдруг?.. От мимолетного предположения под лопаткой резко стрельнуло. Я вспомнил, как Чжао Гуй хлопотал надо мной, особенно после того, как я попал в аварию, вызвал для меня врача, убеждал отдыхать, корил, что я не берегу себя… Могло ли это быть ложью? Я сам тот ещё хитрый, изворотливый и лживый лис, притворяться умею, не мог же сам обмануться располагающим отношением кого-то под стать себе? Я чувствовал себя растерянным, жизнь и без того была нестабильна, опора под ногами словно отсутствовала, а теперь и вовсе казалось, что купол, который я так старательно выстраивал вокруг себя, вдруг треснул и разваливается на осколки. Были ли у меня вообще друзья? Один обманывал, другой стал главным врагом моей семьи.
Я сел в машину и со злостью хлопнул по рулю.
– Кого ты вообще слушаешь? – сказал я себе.
То же мне! Слова Хо Фэна и гроша ломаного не стоят. Никаких доказательств нет. И я не отравлен. С чего мне быть отравленым, если я ем у себя, а не во дворце? Выпивку тоже беру только свою. Нет, это уже паранойя. Мне нужно сконцентрироваться на том, чтобы выполнить поручение императора по устранению Хэй Цзиня. Он теперь главная угроза моего клана – без него Сюань У и революционеры не смогут нам никак навредить. Нам на роду было написано быть врагами. Остается лишь дождаться, когда Оскар Бакер соизволит прийти ко мне в казино и тогда… я положу всему конец.
Глава 5. Вылазка в город
МЯО ШАНЬ
На следующий день Хэй Цзинь выпустил объявление, что среди гражданского населения ведется набор в его армию. Я думала, это всколыхнет беспорядки, но, на удивление, к воротам администрации пришли не только добровольцы, но и главы нескольких мелких кланов, чтобы примкнуть к нам. Они видели в Хэй Цзине защиту от других крупных кланов, которые всегда притесняли малые. Армия увеличилась на несколько тысяч человек.
Шань Цай занимался укреплением своих позиций в клане Чжу Цюэ. После захвата администрации он и правда отправил им головы Чжу Ди и Чжу Цзяна, но это только разозлило клан сильнее. Тогда Шань Цаю пришлось несколько раз ездить в поместье с отрядами, которые выделил Хэй Цзинь. Своенравные южане их не пускали и обстреливали: потеряв правящую семью, клан не сдавался и не желал признавать главой другого.
Провинция Чжу Цюэ считала своей стихией огонь и оправдывала этим жестокий и бурный нрав. Шань Цай как истинный уроженец южной провинции обладал теми же качествами. Неизвестно, во что могла перерасти борьба с оставшимися приближенными Чжу Ди, но все обошлось, потому что Хэй Цзинь предложил сломить их, не используя грубую силу. Как новый официальный глава Чжу Цюэ Шань Цай мог лишить мятежников дохода. Все банки, магазины, рестораны и прочие заведения были закрыты, а счета заморожены. Мятежники больше не могли использовать ресурсы клана, а запасов хватило ненадолго: ежедневно в Цжу Цюэ приходилось кормить несколько тысяч человек, включая слуг и солдат. Уже через месяц у них не осталось сил сопротивляться. Голодные солдаты при новом вторжении Шань Цая в поместье просто сложили оружие. Всех офицеров арестовали, допросили и некоторых расстреляли. Так Шань Цай утвердился в клане и теперь собирался перестраивать свою провинцию.