Существует история о послушнике, которому в монастыре духовный отец дал саженец и сказал: "Иди, посади его возле монастыря, но только корнями вверх". Тот удивился, но что делать, пошел, посадил. Потом приходит: "Отче, но оно же так не вырастет". — "Ну, ничего, зато послушание у тебя вырастет".
Такими идеями было пронизано и богословие. Всё, что духовный отец говорит, должно исполняться беспрекословно. Все мы понимаем, что духовно опытные христиане достойны всякого уважения. Библия учит повиноваться пастырям. Однако никакой духовный опыт не служит гарантией от ошибок. Поэтому любые идеи, даже высказанные уважаемым старцем, должны быть проверены в свете Божьего Слова. Подчас же слепое преклонение перед человеческим авторитетом только вредит делу Божьему.
Один мой знакомый пастор однажды разговаривал о вере в Бога с образованным и преуспевающим бизнесменом. Тот, желая показать свою религиозность, заявил: “Я во всём доверяю священнику. Что ни скажет батюшка, я всё сделаю!” Мой друг спросил его: “А если он прикажет тебе встать на голову?”
— Встану! — был ответ.
— А если прикажет убить человека? Убьёшь?
— Нет. — подумав, ответил бизнесмен.
— Почему же? — поинтересовался мой друг.
— Потому что в Библии написано: “не убивай”
— Вот видишь! Слово Божье авторитетнее любого человека.
Таким образом, мой друг помог понять этому человеку, что в любом случае выбор человека должен быть сделан в пользу Библии.
Не стоит, однако, думать, что в Киевской Руси все было так плохо. Поначалу в Киевской Руси евангельские идеи были достаточно распространены. Они были ярко выражены во втором направлении русского богословия — в рационализме. Когда люди понимали, что разум дан от Бога, вера обязывает служить людям, а не уединяться. Провозглашалась свободная воля человека. Библия объявлялась источником истинного знания. Примеры этому — русские князья 11 и 12 веков.
Он создал при русском патриаршеском дворе духовную академию. Ему принадлежит высказывание: "Кто часто читает книги, тот беседует с Богом" (тогда к счастью еще не было литературы вроде триллеров и т. д., поэтому все книги были христианскими). Он основал большую библиотеку в Киеве. В ней были сочинения Иоанна Дамаскина, Ефрема Сирина, Иоанна Златоуста. Он ввел свод законов "Русская правда", где впервые в России холоп признавался за человека, и признавалось человеческое отношение к нему. При нем появился первый русский митрополит. До этого все митрополиты были греками. При нем в 1051 году был основан Софийский собор.
Тоже глубоко верующий человек. Он самолично написал "Поучение детям". Это очень интересный исторический документ. Он предписывал каждый день молиться и исповедоваться перед Богом, а не перед людьми. Говорил, что надо поклоняться так, как учит Библия. Владимир Мономах не стеснялся назвать себя грешником. Он называл себя "худым", "наименьшим" и "дурным" человеком. Свою веру он доказал на деле. Известна история о том, что сын Мономаха Изяслав был убит в междоусобной борьбе. Убийца бежал за границу, опасаясь княжеского гнева. Мономах написал ему письмо, где увещевал вернуться и стать его сыном вместо убитого.
Конечно же, необходимо понимать, что князья — это люди, к тому же — главы государства, живущего во враждебном окружении, поэтому не стоит их идеализировать. Но всё же в то жестокое время такие взгляды были большой редкостью. Однако не только князья исповедовали такие взгляды.
Митрополит Илларион, первосвященник Софийского собора в Киеве, личность весьма неоднозначная. Однако он произнес знаменитую проповедь, указавшую направление в русском богословии того времени "Слово о законе и благодати". Где утверждал, что вера на Руси произошла от Бога, а не от греков, любой человек может быть причастником божества. Он говорил о необходимости духовного возрождения, утверждая тем самым евангельское понимание спасения.
Другой документ, появившийся в 11-м веке "Изборник Иоанна" был направлен против аскетизма, учил, что начало добрых дел — в “почитании книжном”.
Два великих русских богослова Климент Смолятич и Кирилл Туровский, хотя и придерживались иносказательного способа толкования Ветхого Завета, тем не менее, говорили о необходимости баланса между верой и разумом.
Таким образом, на Руси не существовало рационализма в прямом значении этого слова, отрицающего всё сверхъестественное. Русский рационализм выступал за свободу человеческой воли, утверждал высший авторитет Библии, признавал роль веры в том, чтобы направить человека на духовные помыслы.
Тем не менее, основная масса верующих на Руси не разбиралась в богословских тонкостях. Большинству было присуще лишь тёмное обрядоверие. Дмитрий Поспеловский пишет: “…все обряды, каждая йота богослужения, полученная от греков, воспринималась как абсолют и нерушимая догма… Отсюда и характерная статичность нашего православия… Отсюда и длящаяся по сей день подозрительность ко всякому новшеству”.
Глава четвёртая. 13–15 век. Русское средневековье
Год 1237 принято считать началом трагического испытания для Руси. Это год начала нашествий кочевых племён, более известных под названием “монголо-татарское иго”. Киевская Русь перестала существовать, дав начало Руси Московской. (В 1325 году кафедра митрополита была перенесена в Москву.) Это сложное время предоставило русской церкви возможность многое переосмыслить. Прежде всего, это касается взаимопроникновения языческой и христианской культур.
Если во времена Киевской Руси литературные памятники были полны языческой символики (например, знаменитое “Слово о полку Игореве”), то, начиная с 13-го века, языческие идеи стали исчезать из произведений русской литературы. Само “иго” было воспринято, как Божье наказание за язычество.
Однако несмотря на такое положительное влияние на русскую культуру, это же время стало для Руси началом новой беды. Христианство из Благой Вести для всех народов стало превращаться в русскую национальную религию. Особенно после падения Константинополя в 1453 году и получения русской церковью автокефалии (самоуправления), Москва получила главенствующую роль в восточном православии. Стало модно считать Москву третьим Римом. Русь сочла себя, чуть ли не единственной страной — хранительницей истины. С другой стороны именно тогда стала зарождаться практика, ставить знак равенства между словами “русский” и “христианин”. Отголоски этих идей слышны и сейчас. В телепередаче “Тема” православный священник открыто заявляет, что христианство — это религия русских и, что он не будет проповедовать о Христе татарам, чьей национальной религией, по его мнению, является ислам. Опять знакомые слова. Только на сей раз понятие “государственная церковь” заменили понятием “национальная религия”. Как будто не говорил Христос: “ идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари…”. Как будто забыли мы, что Христианство не из России пошло. Апостол Павел укорял Коринфскую церковь: “разве от вас вышло Слово Божье? Или до вас одних достигло?”(1-е Кор.14:36). Эти укоризны направлены и к снобизму тех христиан, которые считают лишь себя хранителями истины, забывая, что истина принадлежит лишь Христу. К 14-му веку понятие “святая Русь” прочно утвердилось в сознании нашего народа. Никто не считал странным, что святым назвали государство, где действительно святых людей были лишь единицы. Остальные же пытались эту святость распространить на себя.
М.С. Каретникова пишет:
“русский человек предпочитал не святость иметь, а святым поклоняться и около них селиться, чтобы Божье благоволение к святому попало бы и на их огороды и угодья”.
Великий русский подвижник того времени, Сергий Радонежский, сыграл не последнюю роль в становлении такого образа мыслей. Сергий, будучи настоятелем Троицкого монастыря и обладая большим авторитетом среди духовенства, усиленно внедрял в сознание верующих мистические идеи о внутреннем самоуглублении, об особой благодати содержащейся в обрядах и т. д. Последователи исихазма (к которым принадлежал и Сергий) даже разрабатывали особую технику дыхания, чтобы стать более святыми. Надо ли говорить, что подобная практика не только не основывается на Священном Писании, но и показывает, насколько сильным было обрядоверие народа, подчас заменяющее веру в живого Бога. Фактически, язычество древнерусское было заменено “псевдохристианским неоязычеством”, где вместо идолов люди “поклонялись” обрядам. Так называемое Московское благочестие того времени было насквозь обрядовым. Все действия строго регламентировались; будь то чаепитие, посещение бани, встреча гостей, свадьба — всё приобретало религиозный характер. Для монахов и подвижников очень часто в обряд превращались пост и молитва, заменив собою живое общение с Богом.
Разумеется, в такой обстановке не могли не появиться люди, всем сердцем ратующие за возвращение к искренности в отношениях с Богом и к библейским нормам веры и жизни. И такие люди нашлись. 14 век подарил Руси движение, сделавшее попытку вернуться к первохристианской чистоте учения и жизни. Это движение стригольников.
В 1370-х годах псковские дьяконы Никита и Карп открыто выступили против симонии (продажи за деньги церковных должностей). Эти отважные люди посмели бросить вызов привычным церковным устоям. Они отвергли церковную иерархию, провозгласили право на проповедь Библии любого одарённого Богом мирянина, выступили против обрядоверия и ратовали за чистую, святую жизнь каждого верующего. Стригольники отрицали авторитет преданий, не видели нужды в иконах и крестах, признавали покаяние только перед Богом. Вот здесь-то и проявилась вся нетерпимость русской православной церкви, а заодно и неспособность отстоять свою точку зрения мирным путём и на основании Слова Божьего. В 1376 году Никита, Карп и ещё трое стригольников были казнены, утоплены в реке Волхов. Однако вскоре движение вспыхнуло с новой силой. И опять стригольников казнили, да так, что, по словам летописца “река не могла нести воды свои из-за обилия сброшенных с Волховского моста”.