Два мощных удара – в нагрудную ямку (дыхание пресеклось) и в низ живота (парализующий укол боли) – бросили его в темноту небытия, но тело работало сейчас по большей части по командам подсознания, и добить его Асламову не удалось. А потом Егор вошел в ритм боя, вырастил себе «защитный шлем», отражающий слепящие разряды противника, и после долгого кружения по мастерской подловил-таки его на комбинации петель, найдя костяшками пальцев (копыто осла) артерию под мышкой Асламова.
На несколько секунд бой прервался.
Асламов отступил, потрясенный ударом, к люку в подвал.
Егор замер, формируя заново сферу «устроения повелевания» и выбирая кратчайшую трассу для финальной атаки.
– Отлично работаешь, – усмехнулся Асламов, доставая откуда-то (Егору показалось – из воздуха) «глушак». – Я тебя недооценил. Но времени у меня действительно мало, а оставлять вас с другом в живых я не имею права. Прощай, Витязь.
Валентин поднял ствол «глушака», и в этот момент крышка люка отскочила, ударив его по ногам, из люка показалась голова Панкрата Воробьева, потом его рука с литровой банкой маринованных огурцов. Банка полетела в Асламова, и в тот же момент Крутов прыгнул и успел достать Витязя, сломав ему руку с «глушаком» ребром ладони, а коленом нанося удар в пах.
Асламов сложился пополам, но мастером боя он все же был классным, ушел от добивающего удара перекатом, разгибом вперед вскочил с пола и, перепрыгнув через станок, бросился к лестнице наверх.
– До встречи, приговоренные, – донесся его голос.
Затем раздался удар, вскрик, и к ногам Егора и Панкрата свалилось бездыханное тело одного из монахов Сергея Корнеева. Встретить Витязя он не ожидал, а справиться с ним, даже раненым, не смог. Удар Асламова пришелся в шею, бронежилет молодого парня не спас.
Появился сам Корнеев, спустился по лестнице вниз, где над убитым склонились Егор и Панкрат.
– Ушел? – спросил его Воробьев, разгибаясь.
– Ушел, – угрюмо ответил Сергей. – Рад, что ты жив. Помогите-ка мне его вытащить.
В его словах не было упрека, но Панкрат все равно почувствовал себя неуютно.
Когда они вытащили тело на первый этаж дома Погребко, схватка освободителей с «тающими» уже закончилась. Засадная группа была уничтожена почти полностью, Михаил Васильевич загадочным образом исчез, Асламов же ушел через двор, убив по пути и второго бойца корнеевского «церковного спецназа».
Подоспел Ираклий со своими немногословными оперативниками, но их помощь была уже не нужна. Всем следовало уходить отсюда, пока не прибыла настоящая милиция города. Через несколько минут они поместили тела убитых в «Газель» группы поддержки, расселись по машинам и покинули место заточения Панкрата, свобода которого досталась ценой гибели двух человек. Особенно горько было осознавать, что убил их Витязь, бывший работник Катарсиса.
Черное и белое
Утром одиннадцатого мая Валягину позвонил неизвестный и предложил обменять начальника СТОКК Мережковского на Елизавету Крутову. Источник звонка определить не удалось, хотя звонили из секретариата Государственной думы, и Винсент Аркадьевич взбеленился, приняв это наглое предложение за личное оскорбление. Поставив на уши весь свой аппарат, Директор Проекта вызвал Барановского и в резкой форме высказал ему все, что он думает о СТОКК в общем, о контрразведке Легиона в частности и лично о Владимире Никоновиче как о руководителе охраны Проекта.
– Ваша СТОКК, – орал он в трубку, не стесняясь присутствующего при разговоре Гланца, – ни хрена не делает! Если Реввоенсовет при Бессарабе худо-бедно, но выполнял функции адаптивного модуля Проекта, то Служба контроля даже себя обслужить не в состоянии! Не удивлюсь, если в Думе пройдет закон о ее запрещении!
– Не пройдет, – донесся флегматичный голос секретаря Совета безопасности. – Мы готовы к операции воздействия.
– Тогда почему звонят именно мне?! Откуда Сопротивлению известны мои телефоны?! Почему вы не выяснили, кто звонил, и не задержали наглеца?! Почему я вообще узнаю последним о ваших провалах?!
– Мы работаем…
– Х…во работаете! Не вы ли хвастались, что наша система обработки информации самая оперативная в мире?! Что ей требуется всего лишь одна минута[15] на анализ, обработку и передачу данных? Ну, и где эта ваша хваленая оперативность? Почему через минуту после звонка мне абонент не только не задержан, но и не идентифицирован?!
– Делается все возможное.
– Перекройте все входы и выходы из Думы, прочешите все здание, он еще там! Найдите, допросите и уничтожьте! Не справитесь – пеняйте на себя! Я найду вам замену!
Валягин бросил трубку на стол, вытер красное потное лицо платком, глотнул коньяку и только после этого посмотрел на гостя.
– Извините, Уильям, не сдержался. Но вы сами видите, с кем приходится работать. Барановский не тянет, его пора менять. Но не будем о второстепенных заботах, все же в главном мы выигрываем. Послезавтра будет нанесен массированный удар по базам Катарсиса в Переславле, Юрьеве-Польском, Сергиевом Посаде и Нижнем Новгороде. Не хотите посмотреть на подготовку операции? Я как раз собирался выехать на подмосковную базу Легиона с целью инспекторской проверки.
– Хочу, – подумав, кивнул «бизнесмен».
– Тогда поехали.
Они спустились в холл АНБ, вышли в парк и сели в вертолет с опознавательными знаками Российского легиона.
– Кто такая Елизавета Крутова? Какой пост она занимает в Сопротивлении? – прокричал Гланц на ухо Валягину. – Почему начальника СТОКК хотят обменять именно на нее?
– Она всего лишь жена одного из боевиков Сопротивления. Требовать обмена Мережковского на нее – нонсенс. Не берите в голову, Уильям, как говорят русские, это мелочи, мы сами разберемся.
– Если он Витязь, то это не мелочи. Витязи Сопротивления владеют не только рукопашным боем, но и бесконтактным воздействием на людей. Справиться с ними трудно.
– Я прикажу Владимиру Никоновичу спустить на этого Крутова нашего Витязя, Асламова. Все нормализуется.
– А почему бы вам не сообщить обо всем Авогеину? Ведь жена Витязя у него?
Валягин засопел, нахмурился, долго не отвечал, рассматривая проплывающие под вертолетом пейзажи, потом нехотя проговорил:
– Иван в последнее время перестал уделять Проекту должное внимание. Возможно, придется бригадиром синклита конунгов выбрать другого мага.
– По-моему, вы горячитесь. Редкий конунг обладает даром Черного Совершенного, Иван – один из них.
– Он слишком занят собой, своими проблемами.
– Все маги заняты своими проблемами, в том числе и я.
– Вы уже достигли уровня регулятора социума, Иван еще нет, но амбиций у него больше. Ничего, в России двадцать с лишним конунгов, есть из кого выбрать Ивану замену.
Помолчали. Вертолет пересек Москву-реку, снизился, под ним проплыла цепочка небольших прудов, затем показался край водохранилища, на берегу которого раскинулась за колючей проволокой зона владений Российского Легиона. Вертолет сделал небольшой круг и сел возле двухэтажного кирпичного здания штаба части. Валягин вылез из кабины первым, помог сойти Гланцу, хотя в этом не было необходимости.
Их встречали трое офицеров: полковник – командир базы, майор и поручик, все трое – в камуфляже с «плывущим» узором. Это была новинка спецодежды для армейских подразделений, костюмы «бегущий леопард».
– Здравия желаю! – кинул два пальца к черно-зеленому берету командир базы. – Полковник Огурцов. Личный состав части проводит плановые занятия. Подразделение «Л» готовится к вылету.
– Покажите, – бросил Валягин, не здороваясь с полковником за руку.
Встречающие направились к зданию штаба, за ними зашагали Валягин и Гланц в сопровождении четверки личных телохранителей Директора. Однако в штаб полковник заходить не стал, миновал здание и повел гостей в лес, спустился в траншею, которая вывела всех к узкой лощине в окружении соснового леса, накрытой сверху маскировочной сетью.
Взору Гланца представилось бетонное поле с четырьмя бронированными колпаками по углам, в центре которого стояли танки, машины залпового огня и ракетные установки. Возле установок около сотни бойцов в «леопардах» возились с разложенным на поле оружием и спецснаряжением. Гланц заметил среди них женщин, вопросительно посмотрел на командира базы, и тот показал в хитрой улыбке прокуренные желтые зубы.
– Это рота «Л». Особая боевая группа, прошедшая подготовку в азиатских центрах.
Он небрежным движением подвинул к губам усик микрофона, скомандовал:
– Дерюгин, покажи фестиваль.
Тотчас же среди расхаживающих легионеров началась легкая суета, два десятка их – одни женщины – мгновенно разобрали оружие, собрались в колонну по двое, устремились к лесу, затем разбились на две группы и начали показательный бой. Тренированы они были действительно здорово, и смотреть на них было интересно.
Бой закончился потерей бойца (одной «леди» выбили глаз), после чего «особая боевая группа» открыла огонь из бесшумных автоматов по передвижным мишеням, изрешетив их вдоль и поперек, и вернулась на поле.
– Спектакль, – проворчал Валягин. – Не слышали шутку про ваш батальон «Леди»? Один преподаватель придумал, увидев их в подземном бункере полуголыми: «Без окон, без дверей, полна горница блядей». Неужели баба в бою ценнее мужика?
– Смотря в каком бою, – сказал полковник, переглядываясь с подчиненными. – Эти бабы ни в чем не уступают мужикам, а в некоторых спецоперациях вообще незаменимы. Хотите, проэкспериментируем? Пусть ваш телохран сразится с одной из «леди».
Валягин скептически хмыкнул, оглянулся на Гланца.
– Не возражаете посмотреть еще одну оперетту?
– Я люблю оперетты, – дипломатично ответил конунг.
– Давайте вашу «леди».
Полковник снова подсунул микрофон рации к губам:
– Дерюгин, Сошникову ко мне.
Через две минуты к группе проверяющих подбежала высокая, широкоплечая, смуглая девица в камуфляж-форме, кинула руку к виску: