«Бомбила» высадил очередного пассажира, выехал на Садовое кольцо, попетлял по прилегающим улицам и остановился возле двухэтажного офисного здания. В здании он провел минут двадцать, все это время Гаврин ждал, припарковавшись метрах в пятидесяти от «Шкоды», причем в очень хорошем месте, которое не просматривалось от подъезда здания. Сначала Антон даже подумал, что частному сыщику несказанно повезло с парковкой, но потом понял, что, похоже, «бомбила» приезжает сюда не в первый раз, уж больно уверенно он подъехал и вошел внутрь. А Алексей Гаврин, сдается, следит за ним не первый день и хорошо знает это место, потому и встал так удобно.
«Бомбила» вышел, сел в машину и уехал. Антон собрался было двигаться, выжидая, пока следом за «Шкодой» поедет Гаврин, однако частный сыщик никуда не поехал. Он подождал, пока «Шкода» скроется из виду, запер свою машину и направился в офисное здание. Антон решил рискнуть: выскочил, быстрым шагом дошел до двери, прочитал название фирмы и вернулся назад. В здании располагалась организация под названием «Промедхелп». Что-то медицинское? Хорошо, что он взял с собой айпад. Набрав название в поисковике, Антон узнал, что фирма «Промедхелп» специализируется на организации лечения россиян за рубежом.
На сегодня слежку он решил прекратить. Хватит. Один звонок – и домой. Продиктовав в трубку номер серебристой «Шкоды», он записал на листке блокнота имя и адрес владельца. Павел Щелкунов, 1983 года рождения, прописан на улице Сталеваров, поставил машину на учет в декабре 2010 года. Машина новая, Щелкунов – первый владелец.
Все, хватит, надо возвращаться домой и заниматься детьми.
Но Антон Сташис, выруливая на шестиполосную дорогу, уже точно знал, что завтра утром поедет на улицу Сталеваров. Причем поедет очень рано.
Павел Щелкунов начинал свою деятельность в половине девятого, как раз тогда, когда наиболее активно ловят машины те, кто опаздывает на работу. Едва завидев знакомую фигуру, появившуюся в дверях подъезда, Антон встал со скамейки, на которой сидел с семи утра. Когда Щелкунов, спортивного сложения симпатичный русоволосый парень с открытым лицом, приблизился к машине, Антон припустил бегом.
– Мужик, не подбросишь? – задыхаясь, попросил он. – У меня тачка забарахлила, а мне срочно надо.
– Не вопрос, садись, – широко улыбнулся Щелкунов. – Мне все равно «бомбить», это мой хлеб. Даже хорошо, когда день начинается сразу с пассажира, значит, потом пруха будет.
Антон сел в салон и сразу увидел полиэтиленовые чехлы на сиденьях. Под ногами обнаружился заводской коврик. И запах, специфический запах новой машины.
– Отличная тачка, – одобрительно сказал он. – Хороша девочка! Завидую. Сколько лошадей? Семьдесят пять?
– Восемьдесят, – с гордостью уточнил Павел.
– А чего чехлы не снимаешь? Бережешь?
– Да нет, я тачку всего месяц назад взял, пока еще чехлы не подобрал.
– Значит, новая? Неплохо, видать, «бомбилы» зарабатывают, если такие тачки берут, – осторожно бросил первый пробный шар Антон.
– Да бог с тобой, – расхохотался Щелкунов. – Мне столько денег за всю жизнь не заработать. Это я наследство получил.
– Да ты что?! – делано изумился Антон. – Неужели так бывает? А я думал, что это все сказочки для кино. И кто у тебя преставился? Американский дедушка?
– Да хрен его знает! Понятия не имею, кто это был. Но деньги оставил. Тебя как везти, по Третьему кольцу или через центр?
– Давай по кольцу, – решил Антон, которому было все равно.
Он понял, что развивать тему неизвестного наследодателя Павел Щелкунов не собирается. Ну и ладно, давить не будем, чтобы не спугнуть. Да и не его это работа, пусть адвокат Кирган занимается.
Антон попросил водителя высадить его возле станции метро «Академическая» и, как только Павел отъехал, позвонил Киргану.
– Где вы? – спросил Кирган, едва Антон заикнулся о том, что у него появилась новая информация. – Давайте все обсудим при личной встрече. Куда мне подъехать?
Антон заколебался. Почему нельзя выслушать его по телефону? Что за тайны мадридского двора? Ему нужно каким-то образом вернуться на улицу Сталеваров, где осталась его машина. Впрочем… Если этот адвокат такой пугливый и подозрительный, то почему бы не обернуть ситуацию в свою пользу? Он быстро огляделся и увидел небольшую кофейню, в которой можно провести время. Вот пусть Кирган сюда приедет, а потом отвезет его в Новогиреево.
Кофе оказался таким плохим, что Антон при всей своей неприхотливости даже не смог его допить и попросил принести чаю. Зато сэндвич был очень даже ничего. Они договорились, что адвокат позвонит ему минут за десять до прибытия, чтобы Антон успел расплатиться и выйти на улицу.
– Не нужно, чтобы нас с вами лишний раз видели вместе, – бросил Кирган загадочную фразу, заканчивая разговор по телефону.
Как только Антон сел к нему в машину, он первым делом задал вопрос:
– К чему такая секретность? Почему нас не должны видеть вместе? И почему нельзя обмениваться информацией по телефону?
– А вы сами не видите? – усмехнулся Виталий Николаевич. – С одной стороны, очень большие деньги, которые непонятно как оказались у простого работяги Чернецова, с другой стороны, тонко и умно организованная подстава, жертвой которой пала моя подзащитная. Вы можете себе представить, какие силы тут задействованы? Можете дать гарантию, что люди, устроившие все это, не связаны с силовыми структурами или органами власти? Лично я не могу быть уверен, что мой телефон не прослушивается. А коль я вам звонил и вступил с вами в контакт, то и вас слушают тоже.
– Вы не преувеличиваете? – с сомнением проговорил Антон.
– Я перестраховываюсь, – коротко ответил Кирган. – Рассказывайте. Только давайте выключим мобильники, так спокойнее.
Антон пожал плечами, но телефон выключил. Странный все-таки народ эти адвокаты!
Ленар шагал рядом с Кирганом, предвкушая встречу с Павлом Щелкуновым. Когда он узнал о том, что у Чернецова выявился еще один наследник и адвокат собирается с ним встретиться, Ленар настоял на том, чтобы пойти вместе с ним. «Вот сейчас мы придем и наконец все выясним, – взволнованно думал он. – Станет понятно, кто устроил все это с Наташей. И следователь убедится, что она ни в чем не виновата».
Виталий Николаевич сказал, что Павел Щелкунов зарабатывает частным извозом и ловить его дома имеет смысл только в интервале с полудня до пяти, потому что утро и вечер – горячая пора для «бомбил». Он рассчитал правильно, и Павла они застали в квартире за установкой нового крана в ванной. Щелкунов оказался парнем сообразительным и быстро понял, о чем его спрашивают.
– Так я сам хотел бы знать, за что Чернецов оставил мне наследство, – заявил он. – Мы с Витькой разыскали племянника, Дениса этого, съездили к нему, только он ничего нам не объяснил.
– А Витька – это…
– Это брат, мы – близнецы. Мы с ним всю жизнь неразлейвода, – Павел улыбнулся смущенно и одновременно тепло. Было видно, что брата он очень любит. – А вы, собственно, почему интересуетесь?
– Видите ли, Георгий Петрович Чернецов оставил наследство не только вам, но и некой Галине Тишуниной, – ответил Кирган. – И Галина тоже не может понять, почему ей оставили деньги. Поэтому она наняла меня, чтобы я прояснил этот вопрос. Может быть, вы сможете ответить, почему и за что ей и вам оставлено такое большое наследство.
Ленар не понял, зачем Виталий Николаевич говорит неправду. Почему нельзя сказать все как есть? Почему нельзя рассказывать о Наташе? Что-то темнит этот адвокат, что-то крутит…
– Тишунина? – удивленно повторил Павел. – Никогда не слышал такой фамилии. Правда, я и про Чернецова впервые услышал только от нотариуса, когда она меня разыскала.
– От Лилии Рудольфовны? – уточнил Кирган.
– Ну да, Муат Лилия Рудольфовна, совершенно верно, – кивнул Щелкунов. – Я у нее спрашивал, кто такой Чернецов и за что мне такое богатство, но она ответила, что это не ее дело, у нее есть оформленное по всем правилам завещание с перечислением всех наследников, и ее задача – обеспечить наследникам вступление в права наследования. А вопрос, сколько и за что, ее не касается. Во всяком случае, при оформлении завещания Чернецов ничего ей не объяснял. Мы с Витькой и к Денису Чернецову ездили, я вам уже говорил, только он нам тоже ничего не сказал. Уверял, что не знает. Врал, наверное.
Но братья Щелкуновы на этом не остановились, они оказались ребятами упертыми, выспросили у Дениса адрес его матери – родной сестры наследодателя – и съездили в деревню, затерявшуюся где-то в Нижегородской области. Мать Дениса жила более чем скромно, честно говоря, просто бедствовала. Сын как уехал три года назад в Москву, так больше не приезжал ни разу, только звонил иногда, совсем редко.
– У меня телефона-то нет, – говорила женщина, – приходится к соседям бегать, если Дениска позвонит. Так это надо еще, чтобы повезло и они дома были, и я тоже, да не пьяные, потому что они как напьются, так или к телефону не подходят, или меня звать не хотят.
– Но он сообщил вам о том, что Георгий Петрович умер? – спросили братья.
– Это да, – с готовностью закивала она, – это он мне позвонил.
– А вы на похороны приезжали?
– Куда там! Дениска позвонил мне только через месяц после Жориной смерти. Сказал, что брат ему квартиру оставил и он теперь будет жить в Москве на законных основаниях.
– А деньги? Про деньги он вам сказал?
– Про деньги? – Было видно, что мать Дениса Чернецова действительно не понимает, о чем идет речь. – Какие деньги?
– Ваш брат ему еще и деньги оставил, очень большие деньги.
Женщина больше ни о чем не спрашивала, только сидела и молча плакала. И было в этих слезах не сожаление о неполученном наследстве, а искреннее горе матери, внезапно понявшей, что она вырастила нравственного урода.
Павел и Виктор вернулись в Москву, так ничего и не поняв, и сразу перевели матери Дениса деньги. Приличную сумму. Пусть думает, что сын опомнился.