— Она работала медсестрой в психиатрической клинике Гленихейвен, когда познакомилась с доктором Мондриком, — сказал
Барби. — Наверное, уже тридцать лет назад. Она была одаренной девушкой и, должно быть, очень красивой. У нее был какой-то несчастный роман — я не знаю подробностей — и Мондрик помог ей, а потом вовлек в свою работу.
Девушка молча слушала и смотрела на слепую.
— Ровена начала посещать его курс и скоро сама стала неплохим этнографом, — продолжал Барби. — Она ездила с ним во все экспедиции, пока не потеряла зрение. С тех пор — последние двадцать лет или около того — она тихо живет здесь, в Кларендоне. У Ровены есть ее музыка, несколько близких друзей. Не думаю, что она все еще занимается исследованиями мужа. Многие считают ее странноватой… я думаю, из-за того ужасного случая.
— Расскажите мне об этом.
— Они были в Западной Африке, — медленно начал Барби, с замиранием сердца вспоминая о тех днях, когда он тоже отправлялся в экспедиции на поиски разрозненных обломков загадочного прошлого. — Кажется, Мондрик тогда искал подтверждение своей гипотезе о том, что современный человек впервые появился в Западной Африке. Еще до того, как он нашел стоянки в Алашани. Ровена же пользовалась случаем, чтобы собрать этнографические данные о нигерийских племенных сообществах людей-аллигаторов и людей-леопардов.
— Людей-леопардов? — Зеленые глаза девушки сузились и потемнели. — Что это?
— Всего лишь тайный каннибалистический культ. Считается, что они могут превращаться в леопардов. — Барби улыбнулся над ее напряженным оцепенением. — Понимаете, Ровена готовилась писать о ликантропии — это примитивное племенное поверье о том, что некоторые люди могут превращаться в кровожадных зверей.
— А это правда? — задохнувшись, прошептала девушка. — Расскажите!
— Это обычно самые опасные звери в данной местности, — продолжал Барби, радуясь ее интересу и наконец-то предоставившейся возможности блеснуть тем, что когда-то выучил на занятиях с Мондриком. — Медведи в северных странах, ягуары в бассейне Амазонки, волки в Европе. Леопарды или тигры — в Африке и Азии. В средневековой Франции крестьяне безумно боялись волков-оборотней. Не представляю, как это поверье могло так широко распространиться.
— Очень интересно. — Девушка искоса посмотрела на него и улыбнулась, словно испытывая скрытую радость. — А что СЛУЧИЛОСЬ со зрением у Ровены Мондрик?
— Она не хотела рассказывать, — Барби понизил голос, боясь, как бы слепая не услышала его. — Все, что я знаю, рассказал доктор Мондрик. Однажды мы с ним разговорились у него в кабинете, еще до разрыва.
— Ну, что он сказал?
— Они стояли лагерем в глубине Нигерии, — сказал Барби. — Ровена собирала сведения, которые помогли бы ей соотнести людей-леопардов, в которых верят каннибалы, с похожим культом леопардов у целителей Лота Нага из Ассама и «душой джунглей», почитаемой у некоторых американских племен.
— Да, — шепнула девушка.
— Видимо, Ровена пыталась войти в доверие к аборигенам и расспрашивала их о племенных ритуалах — может быть, слишком настойчиво, говорил Мондрик, потому что это им не понравилось. Один из них даже предупредил Ровену, чтобы она остерегалась людей-леопардов. Однако она не унималась и добралась до одной долины, на которую было наложено табу. Она нашла остатки культурного слоя, которые заинтересовали Мондрика, — он не говорил, что именно там было, — и они решили перенести лагерь в эту долину. Тогда все это и случалось.
— Как?
— Ночью участники экспедиции вышли на разведку, и вдруг из за дерева выпрыгнул черный леопард и набросился на Ровену. Это был настоящий леопард, а не абориген в леопардовой шкуре. Но такое совпадение безумно перепугало местных проводников, и они все разбежались. Мондрик успел выстрелить и отпугнуть зверя, но Ровена уже упала на землю. Раны у нее воспалились, и она чуть не умерла от инфекции, пока им удалось добраться до ближайшей больницы.
Это была ее последняя экспедиция, и он тоже больше не ездил в Африку. Мондрик отказался от гипотезы, что гомо сапиенс появился в Африке. По-моему, неудивительно, что после всего этого она иногда ведет себя странно. Нападение леопарда — алая ирония судьбы?
Барби взглянул в напряженное белое лицо Эйприл Белл, и оно поразило его выражением горячего, жестокого восторга. Или просто игра красных огней аэропорта в сумрачной мгле так резко меняло ее необычные черты? Девушка улыбнулась, заметив его взгляд.
— Это кажется очень злой шуткой, — шепнула она беззаботно, словно ее не очень волновали несчастья Ровены Мондрик. — Жизнь иногда преподносит странные сюрпризы. — Ее голос стал серьезным. — Наверное, это был тяжелый удар?
— Да, я уверен, — Барби почувствовал облегчение, увидев в ней запоздалое проявление сочувствия. — Но это не сломало Ровену. Она редкий человек. Никакой жалости к себе. У нее великолепное чувство юмора, просто забываешь, что она слепая.
ВИЛЛ взял девушку за руку, снова ощутив мягкое прикосновение пушистого белого меха. Черный котенок из кожаной сумочки поглядел на него голубыми глазищами.
— Пойдемте, — предложил он, — вам понравится Ровена.
Эйприл Белл уперлась.
— Нет, Барби, — отчаянно зашептала она, — пожалуйста, не надо…
Но он уже повысил голос:
— Ровена! Это Вилл Барби. Редактор послал меня написать об экспедиции вашего мужа, и, если позволите, я бы хотел представить вам новую знакомую — очаровательную рыженькую мисс Эйприл Белл.
Слепая радостно обернулась на его голос. Хотя Ровене было под шестьдесят, она сохранила юную легкость движений. Ее густые вьющиеся волосы были совершенно белыми, еще когда Барби только познакомился с ней. Лицо, раскрасневшееся от волнения и холода, было свежим, как у девушки. Барби настолько привык к ее матовым черным очкам, что уже не замечал их,
— О, добрый день, Вилл! — Ее мелодичный голос звучал тепло и радостно. — Приятно познакомиться с вашими друзьями, — переложив поводок в левую руку, она протянула правую. — Здравствуйте, мисс Белл!
— Здравствуйте, — очень вежливо ответила девушка, но не двинулась, чтобы пожать протянутую руку. — Очень приятно.
Чувствуя неловкость перед Ровеной, Барби потянул Эйприл Белл за меховой рукав. Она резко отступила. Взглянув на нее, он
увидел, что девушка совершенно побледнела, только губы краснели на белом лице. Глаза ее, суженные и потемневшие, неотрывно смотрели на тяжелые серебряные браслеты Ровены. Надо было как-то разрядить обстановку.
— Старайтесь не сказать лишнего, — предупредил Барби Ромку с натянутой улыбкой. — Мисс Белл работает в «Колл» и застенографирует все слово в слово.
К его облегчению, слепая улыбнулась, словно не заметив необъяснимой грубости Эйприл Белл. Склонив голову, она вслушивалась в гудящее небо, потом спросила:
— Они еще не сели?
— Пока нет, — ответил Барби, — но диспетчер сказал, что они уже заходят на посадку.
— Не успокоюсь, пока они не сядут, — нервно сказала Ровена. — Я так волновалась все время, с тех пор как Марк уехал. Он не здоров, но все равно так рискует.
Ее тонкие руки сжались и так отчаянно стиснули поводок собаки, что пальцы побелели.
— Некоторые секреты должны оставаться в земле! — тихо сказала она. — Я пыталась уговорить Марка не возвращаться в Алашань. Я боюсь того, что он может там найти.
Эйприл Белл слушала, затаив дыхание.
— Вы? — выдохнула она. — Боитесь? — Ее шариковая ручка дрогнула над записной книжкой — А что же, как вы ожидаете, должен найти ваш знаменитый муж?
— Ничего, — резко ответила слепая, словно встревожившись, — ничего особенного.
— Скажите! — потребовала девушка. — Вы вполне можете говорить, потому что я уже, как мне кажется, догадалась!
Низкий голос Эйприл вдруг сорвался на визг, и она отскочила назад. Поводок овчарки выскользнул из рук слепой, и огромный пес без звука накинулся на перепуганную девушку. Барби изо всех сил ударил его ногой, но он рванулся дальше, зловеще обнажив клыки.
Барби наклонился, пытаясь схватить волочащийся поводок. Девушка инстинктивно вскинула руки. Ее раскрытая сумочка из змеиной кожи случайно оказалась прижатой к горлу и спасла Эйприл Белл, от кровожадных челюстей. Все еще не издавая ни звука, пес повторил угрожающий бросок, но Барби успел поймать ремень.
— Тэрк! — закричала Ровена. — Тэрк, к ноге!
Послушно, без лая или рычания, огромный пес направился к слепой. Барби вложил поводок в ее судорожно сжавшуюся руку, и она притянула овчарку к себе.
— Спасибо, Вилл, — тихо сказала слепая. — Надеюсь, Тэрк не укусил вашу мисс Белл? Пожалуйста, извинитесь перед ней за меня.
Но она не стала ругать собаку. Огромный коричневый пес стоял, прижавшись к ее черной юбке, и, словно готовясь к новому броску, наблюдал за Эйприл Белл мрачными желтоватыми глазами. Бледная потрясенная девушка направилась к зданию аэропорта.
— Эта невыносимая собака. — Из толпы встречающих к Ровене приблизилась маленькая женщина с желтоватым худым лицом и заворчала в нос. — Вы помните, миссис Мондрик, я просила вас не брать его с собой. Он уже не слушается, он кого-нибудь укусит!
Слепая коротко погладила овчарку по голове, провела тонкой рукой по кожаному ошейнику, ощупывая серебряные заклепки. «Ровена, — подумал Барби, — всегда любила серебро».
— Нет, мисс Уолфорд, — мягко проговорила она. — Тэрк специально надрессирован, чтобы охранять меня, и я всегда буду брать его с собой. Он не бросится на того, кто не будет угрожать мне. — Слепая прислушалась к шуму неба. — Самолет еще не сел?
Барби не заметил, чтобы Эйприл Белл хоть чем-то угрожала Ровене. Озадаченный, он решил пойти за рыжеволосой девушкой. Стоя за стеклянной дверью зала ожидания, та гладила своего котенка, тихонько приговаривая:
— Успокойся, лапочка. Мы не понравились этой злющей собаке, но не надо бояться…
— Простите, мисс Белл, — виновато сказал Барби, — я не думал, что так получится.
— Я сама виновата, Барби, — сокрушенно улыбнулась она. — Мне не надо было подносить Фифи так близко к этой псине, — ее зеленые глаза блеснули. — Спасибо, что оттащили ее.