— Тэрк никогда ни на кого не бросался, — сказал Барби. — Миссис Мондрик просила извинить ее.
— Правда? — Эйприл Белл искоса посмотрела на слепую, но ее зеленые глаза ничего не выразили. — Давайте забудем об этом, — быстро сказала она. — Самолет уже прибывает, и я хочу, чтобы вы рассказали мне о других.
Девушка показала на маленькую группу людей, стоящих рядом с Ровеной Мондрик. Все они с надеждой всматривались в низкие облака, отражающие красноватые огни города.
— О’кей, — Барби и сам был рад забыть этот непонятный инцидент. — Эта востроносая женщина, которая подошла к Ровене, — ее сиделка, мисс Уолфорд. Правда, она сама вечно болеет, так что Ровене приходится ухаживать за ней.
— А другие?
— Видите старика с трубкой — от волнения он никак не может зажечь спичку? Это Бен Читтум. Дед Рекса, у него больше никого нет. Продает газеты в киоске прямо напротив редакции «Стар». Он платил за Рекса в школе, пока Мондрик не назначил ему стипендию.
— А остальные?
— Коротышка в длинном пальто — отец Ника Спивака. Важная черноволосая дама — миссис Спивак. У них ателье в Бруклине, на Флатбушстрит. Ник у них единственный сын. Уже перестал говорить «мамочка» и «папочка», но все равно ужасно привязан к ним. Родители невероятно переживали, когда Ник снова уехал в эту экспедицию. Они написали мне, должно быть, дюжину писем, выспрашивая, не получал ли я каких-нибудь известий. Специально прилетели утром из Нью-Йорка, чтобы встретить его. Думаю, Ник дал им телеграмму.
Остальные — друзья и люди из Фонда. Вон профессор Фишер с кафедры антропологии университета. А рядом — доктор Беннет, который отвечает в Фонде за…
— Кто эта блондинка, — перебила Эйприл Белл, — которая вам улыбается?
— Нора, — мягко сказал Барби, — жена Сэма Квейна.
Он познакомился с Норой одновременно с Сэмом — на встрече первокурсников в первую неделю в Кларендонском университете. И сейчас, через четырнадцать лет, в ее глазах светились те же приветливые искорки. «Почтенная улыбчивая дама, ожидающая возвращения супруга, — подумал Барби, — так же взволнована, как тоненькая девушка на университетском вечере, только что открывшая для себя новый студенческий мир».
Барби повел к ней Эйприл Белл, обходя стороной Ровену Мондрик с ее бдительным стражем. Нора снова взглянула на небо и направилась им навстречу, ведя за руку малышку Пат.
Патриция Квейн только что достигла пятилетнего возраста и гордо осознавала всю значимость этого события. У нее были светлые голубые глаза и льняные волосы, как у матери, но при взгляде на ее упрямое розовое личико нельзя было не вспомнить квадратный подбородок Сэма. Она все время поворачивалась назад и смотрела в темнеющее небо.
— А с папой там, наверху, ничего не случится в такую холодную
ночь?
— Нет, конечно. Сейчас с ним ничего не может случиться, — однако голос у Норы звучал совсем не так беззаботно, как ей хотелось бы. Она с тревогой повернулась к Барби: — Ты думаешь, они еще надолго задержатся, Вилл? Сколько же можно ждать? Я по глупости решила поискать что-нибудь про Алашань в библиотеке у Сэма и с тех пор не сплю по ночам. Два года! Боюсь, Пат уже не узнает отца.
— Я узнаю, мама! — Упрямый голосок малышки напомнил суровую манеру Сэма. — Я узнаю своего папу!
— Вот он! — Барби услышал шорох шасси по дорожке. Мучительное волнение встречающих уже давно передалось ему, и сейчас он наконец почувствовал долгожданное облегчение, и улыбнулся успокоившейся вместе с ним Норе. — Они благополучно приземлились и сейчас подъедут.
Он взял за меховой рукав Эйприл Белл и опасливо взглянул на Ровену Мондрик, — Тэрк опять недобро скалился на девушку с голубоглазым котенком.
— Нора, это мисс Эйприл Белл. Учится писать берущие за душу сенсации для «Колл». Все, что ты скажешь, может быть обращено против тебя.
— Ну, вы скажете, Барби! — очаровательно запротестовала Эйприл. Однако когда глаза обеих женщин встретились, Барби словно огнем обожгло. Так разлетаются искры от вращающегося точильного камня, когда к нему прикасается металлическое лезвие. Ангельски улыбаясь, они пожали друг другу руки.
— Милая! Я так рада с вами познакомиться.
Они уже смертельно ненавидели друг друга.
— Мама! — восторженно воскликнула Пат. — Можно, я поглажу киску?!
— Нет, деточка, не надо.
Но девочка вытянула розовую ручку быстрее, чем Нора успела ее удержать. Котенок вытаращился на нее, фыркнул и ударил когтистой лапкой. Едва сдерживая слезы от боли, Пат прижалась к матери.
— О, миссис Квейн, извините, — запела Эйприл Белл, — мне очень неудобно, что так получилось.
— Вы — плохая, — заявила Пат.
— Смотрите! — мимо них энергично прохромал Бен Читтум, показывая своей трубкой в темную мглу. — Вот самолет подъезжает по дорожке.
Спиваки побежали за ним.
— Наш Ник, мама! Наш Ник снова дома после этой ужасной заморской пустыни.
— Мамочка, пойдем, — Пат нетерпеливо потянула Нору за рукав. — Папа приехал, я его узнаю!
За шумной группой медленно шла Ровена Мондрик, гордая и спокойная. Она казалась совсем одинокой среди этих людей, хотя за руку ее держала маленькая мисс Уолфорд и бдительно охранял огромный пес. Ее полускрытое темными очками бледное лицо выражало одновременно такой невыносимый страх и надежду, что Барби отвел глаза.
Они остались с Эйприл Белл.
— Фифи, ты вела себя непростительно! — Девушка с нажимом провела пальчиком по шелковой шерстке. — Ты сорвала интервью.
Барби захотелось догнать Нору и сказать ей, что Эйприл Белл ему совершенно чужая. Он всегда тепло относился к Норе. Иногда Вилл спрашивал себя, как бы сложилась его жизнь, если бы он, а не Сэм пригласил ее тогда, на университетской встрече. Но раскосые глаза Эйприл Белл снова заулыбались, и нежный полос вкрадчиво заговорил:
— Простите меня, Барби. Мне так жаль!
Все нормально, — сказал он, — но откуда у вас взялся этот котенок?
Глаза ее снова потемнели, взгляд стал напряженным, словно она почувствовала скрытую опасность. Барби заметил в ней нездоровое возбуждение, словно девушка вела какую-то тайную и опасную игру. Он не понимал этого. Начинающая журналистка, конечно, может волноваться из-за первого самостоятельного задания. Но Эйприл Белл отнюдь не производила впечатление боязливой тихони, нет, ее тревога была отчаянной, смертельной.
«Она словно безнадежно ищет выход», — подумал Барби. Но через минуту ее застывшее белое лицо ожило. Она поправила красный бантик у котенка и улыбнулась.
— Фифи принадлежит моей теге Агате, — замурлыкала она. — Я живу у нее, и сегодня, ну, знаете, мы вместе выехали. Тетя поехала на машине по магазинам и оставила Фифи мне. Мы договорились встретиться в зале ожидания. Извините, я пойду посмотрю, может быть, она уже приехала. Тогда я смогу избавиться от этого маленького звереныша, пока он не устроил еще одну сцену.
Она убежала от него к освещенному зданию аэропорта. Барби озадаченно смотрел ей вслед сквозь стеклянную дверь, чувствуя не совсем здоровый интерес. Даже ее летящая походка околдовывала. Эйприл была похожа на дикое животное.
Барби, стараясь подавить боровшиеся в нем недоверие и тягу к этой девушке, пошел вслед за Норой Квенн к маленькой группе, стоящей в конце дорожки, по которой приближался ревущий самолет, огромный и неуклюжий во мраке. Он чувствовал себя усталым, может быть, пил больше, чем следовало бы. Нервы были на пределе. Вполне естественно, что его потянуло к такой девушке, как Эйприл Белл. Какой мужчина устоял бы? Он решал, что надо лучше владеть собой.
Нора Квейн отвела глаза от приближающегося самолета и спросила:
— Для тебя важна эта девушка?
— Я только что с ней познакомился, — неуверенно ответил Барби. — Она… необычная…
— Не допускай ее к себе, — быстро начала Нора. — Она…
Нора запнулась, не находя слов, чтобы определить Эйприл Белл.
Теплая улыбка исчезла с ее лица, она инстинктивно прижала к себе маленькую Пат. Но так и не нашла слов.
— Не связывайся с ней, — прошептала Нора, — не надо, пожалуйста.
Приближающийся гул моторов заглушил ее голос.
Глава 2КОТЕНОК КАК ОРУДИЕ УБИЙСТВА?
Двое служащих в белой форме держали наготове трап, чтобы немедленно подкатить его к ногам пассажиров. Самолет, однако, остановился в сотне футов от здания аэропорта, огромный и устрашающий в свете прожекторов. Моторы заглохли, и вокруг повисла напряженная тишина.
— Марк! — раздался среди всеобщего молчания отчаянный безнадежный крик слепой Ровены Мондрик. — Кто-нибудь видит Марка?
Старый Бен Читтум первым бросился бежать к самолету, размахивая своей трубкой и радостно выкрикивая приветствия своему внуку, на которые, однако, никто не отвечал. За ним ринулись мама и папа Спиваки, крича: «Ник! Ник!» и, не слыша ответа, залились слезами. Нора Квейн подхватила на руки не поспевающую за ней малышку и прижала к себе, словно почувствовав недоброе.
Ровена Мондрик со своей огромной собакой и растерявшейся сиделкой остались далеко позади. После исчезновения Эйприл Белл пес уже не злился. Он дружелюбно глянул на Барби золотистым глазом и тут же забыл о нем.
— Самолет остановился довольно далеко, — сказал Барби Ровене. — Непонятно, почему. Но доктор Мондрик и все остальные вот-вот должны выйти.
— Спасибо, Вилл, — она благодарно улыбнулась ему, и ее лицо под темными стеклами на мгновение преобразилось, словно помолодело. Но напряжение снова сковало ее черты. — Я так боюсь за Марка!
— Я понимаю, — проговорил Барби. — Сэм Квейн рассказывал мне про Алашань. Долина Смерти по сравнению с ней покажется зеленым оазисом. А у доктора Мондрика здоровье уже…
— Нет, Вилл, не в этом дело, — ее прямые плечи дрогнули. — Да, у Марка действительно больное сердце, и астма с каждым годом терзает его все сильнее. Но он рвется к работе и знает свои пустыни. Не в этом дело, не в этом…
Ее маленькие руки сильнее сжали поводок собаки. Барби даже показалось, что они дрожат. Ровена притянула овчарку поближе к себе, погладила ее по голове и снова потрогала серебряные заклепки, украшающие ошейник, словно прикосновение к холодному белому металлу приносило ей успокоение.