Условия содержания африканских рабов привели врача в ужас. И в 1790 году Троттер выступил перед Палатой общин с обличительными показаниями в отношении международной работорговли. Он сообщил о нехватке воздуха в трюме «Брукса» и подтвердил, что ему самому там всегда было трудно дышать. «Мне часто доводилось видеть, как рабы переводят дыхание, отчаянно и с большим трудом цепляясь за жизнь. Такое можно наблюдать у умирающих животных, которых в рамках эксперимента поместили в место с непригодным для дыхания воздухом или в опустошенный воздухосборник», – заявил он. Он описал, как рабы кричат на своем языке: «Мы задыхаемся» [37]. Его показания одновременно оказали поддержку аболиционистскому движению и помогли продвинуть идеи о необходимости свежего воздуха [38].
История об обращенных в рабство африканцах, которых перевозили в трюме «Брукса» как груз, и иллюстрации к ней создали один из самых фундаментальных образов эпохи рабства в странах бассейна Атлантического океана [7].
И хотя план этого невольничьего корабля продолжает появляться в приложениях книг о рабстве и его отмене, демонстрируя всю жестокость работорговли, мало кто помнит, что наблюдения Троттера помогли подкрепить первые научные соображения о необходимости кислорода для выживания [8]. Открытия Троттера были результатом соединения его наблюдений за устройством корабля, вспышкой цинги на его борту и расцветом пневматической химии, сейчас уже ушедшей в историю.
В июне 1783 года «Брукс» прибыл на Золотой Берег в Западной Африке. Его команда закупила «более сотни первоклассных рабов – молодых, крепких и здоровых». Члены экипажа заковали невольников попарно в кандалы, обвязав их руки и ноги цепями. «Покупку» силой загнали на борт, а затем – в трюм корабля, где не было ни окон, ни вентиляторов, а воздух уже был затхлым. Корабль простоял на побережье месяц, поскольку требовалось закупить еще больше рабов. После этого ему предстояло отправиться на Карибы и в южные штаты, где африканцев должны были продать [9].
Не успел корабль отправиться в плавание по Атлантическому океану, как экипаж вдруг заметил, что африканцы «слишком сильно нагуливают жир». Чтобы придать им сил для предстоящего путешествия, их кормили бобами, рисом и кукурузой, сваренными с пальмовым маслом, африканским перцем и солью, перетертыми в пасту.
У африканцев был некоторый доступ к воде. Но они проводили в трюме корабля по шестнадцать часов в день, а физические упражнения были под запретом. «Их привычка танцевать на палубе под звуки барабана, – писал Троттер, – могла быть реализована только поздно ночью» [10].
Троттер предположил, что в таких условиях африканцы недолго смогут сохранять свое здоровье.
Их заключили в комнатки высотой от ста пятидесяти до ста восьмидесяти сантиметров, в которые «едва попадал воздух через решетки на потолке». Температура достигала 35 градусов по Цельсию.
Некоторых «укладывали попарно…», и они лежали, «крепко сжимая друг друга в объятиях» вдоль «бортов судна, на высоте почти в метр от пола, а длины их коек не хватало, чтобы разместиться на них целиком».
Когда Троттер спустился в подпалубные помещения, он отметил, что там сложно передвигаться, ни на кого не наступая. Также хирургу было трудно дышать. Не было принято никаких мер предосторожности, чтобы сохранить здоровье рабов [11].
В какой‑то момент один африканец, которого Троттер называет тучным, пожаловался на одеревенение в правой руке. На следующий день была поражена вся верхняя часть его предплечья, и он почувствовал некоторое уплотнение в локтевом суставе. В конце концов были поражены его плечо, шея и нижняя челюсть. Как только поражение дошло до шеи несчастного, он стал бредить. Язык у него был «зажат между зубов», а потом и вовсе торчал из его открытого рта на протяжении трех дней. После чего африканец умер [12].
Троттер пытался его лечить. Он поместил мужчину в теплую ванну и силой разжал ему челюсть, чтобы дать лекарство, но толку от этого не было. Когда Троттер изучил его ротовую полость, то обнаружил, что десны раба были рыхлыми и кровоточили, задние зубы шатались, а дыхание было «ужасно скверным» [13]. Заметив эти симптомы, врач был убежден, что мужчина страдает от цинги.
Корабль продолжал свой путь через Атлантический океан. Похожие симптомы проявились и у других его «пассажиров». Троттер также заметил, что некоторые из них были «самыми толстыми рабами» на борту корабля, и предположил, что лишний вес повышает предрасположенность к цинге [14].
И хотя неизвестно, каким образом Троттер общался с порабощенными африканцами, они явно помогли ему сформировать представление об этой болезни [15]. Он научился определять первые признаки инфекции: синяки на руках, неподвижность локтевого сустава, сжатие челюстей и усиление боли по мере того, как болезнь прогрессирует. Врач заметил, что цинга ослабляет конечности и вызывает сильное желание спать, которое впоследствии усугубляется до комы и бреда [16]. Анализ цинги, произведенный Троттером, в первую очередь опирался на его наблюдения за африканцами. Благодаря им он узнал о некоторых важных деталях, незаметных у британских моряков. Африканские рабы не были пассивными объектами его исследований. Они сами объясняли ему – при помощи переводчика или посредством невербальной коммуникации, – какие изменения цинга порождала в их телах.
К апрелю 1784 года, через три месяца после того, как корабль покинул побережье Африки, умерло семь или восемь человек. Троттер отмечал, что число пораженных цингой африканцев продолжало расти: «Одних находили мертвыми уже утром, а кто‑то падал замертво, не успев подняться на палубу. Другие же испускали дух прямо во время еды». К тому времени, когда «Брукс» подошел к Карибам, произошло еще сорок смертей. Из приблизительно шестисот рабов, которые прибыли на Карибы, около трехсот из них получили от Троттера диагноз той или иной степени цинги [17].
Троттер также обратил внимание, что африканцы, как и другие тучные пациенты, которых он когда‑либо лечил, проявляли сильное влечение к кислой еде. Во время этого плавания он решил поэкспериментировать, надеясь доказать эффективность их предпочтений.
«Мне доводилось неоднократно наблюдать, как тучные рабы выбрасывают спелую гуаву, но с пылом поглощают зеленые несозревшие плоды. Так что я решил проверить, не возникнет ли каких‑то изменений в их состоянии, связанных с употреблением этих фруктов». Он разделил девять африканцев с симптомами цинги на группы по трое. Первой группе он вручил лаймы, второй – зеленую гуаву, а третьей – спелую гуаву. Спустя неделю состояние тех рабов, которые ели спелую гуаву, не улучшилось, в то время как остальные почти полностью выздоровели [18].
Когда корабль подошел к Антигуа и остановился в порту Сент-Джонса, Троттер смог раздобыть для заболевших цингой свежих овощей и фруктов. Он утверждал, что лучший способ получить всю пользу лимонной кислоты – высасывать сок прямо из апельсинов, лимонов и грейпфрутов [19]. С рабов также сняли кандалы, поскольку в африканцах больше не видели угрозу для экипажа [20].
Как только невольники начали есть цитрусовые, симптомы быстро начали спадать. Состояние рабов улучшилось. К тому времени, как корабль достиг Ямайки, по словам Троттера, у рабов едва ли остались признаки цинги: теперь их гораздо лучше кормили, и они были снова готовы для продажи. Троттер был убежден, что если бы рабам не дали фрукты во время стоянки в Антигуа, по крайней мере половина из них погибла бы в течение десяти дней [21]. Троттер выполнил свою миссию судового врача: он не дал эпидемии цинги поставить под удар прибыль, которую инвесторы рассчитывали получить с продажи африканских рабов на плантации стран акватории Атлантики [22].
Хотя Троттера наняли на борт «Брукса», чтобы он следил за здоровьем порабощенных африканцев и за их пригодностью к продаже, хирург воспользовался этой возможностью, чтобы разработать новые теории относительно цинги. По возвращении в Эдинбург он поделился своими наблюдениями с одним из своих профессоров, Уильямом Калленом, который читал лекции о цинге в местном университете. Во введении к своей книге Троттер писал: «В то время очень бурно обсуждали цингу – болезнь, которую в последнее время мне неоднократно доводилось лечить. Я решил, что в моем распоряжении имеется большое количество весьма ценной информации, которой хватит, чтобы наконец разрешить все споры» [23]. Его наблюдения за распространением цинги на борту невольничьего корабля и в самом деле обеспечили информацией, которую нельзя было получить с военных кораблей. И все это благодаря ужасным условиям, в которых содержали обращенных в рабство африканцев. Как уже упоминалось выше, рабов держали в непроветриваемых трюмах и плохо кормили, а еще им не разрешали много двигаться. Троттер пришел к заключению, что такие условия содержания сыграли немалую роль в сильной вспышке цинги.
В 1786 году, когда Троттер вернулся из плавания, в Лондоне были опубликованы его «Наблюдения за больными цингой». В 1792 году вышло дополненное и переработанное издание. Помимо этого, книга была также опубликована в Филадельфии и даже переведена на немецкий язык. В этом труде Троттер изложил существующие точки зрения на причины возникновения цинги и высказал свои собственные теории. Несколькими десятилетиями ранее, в 1740‑х годах, врач Королевского флота по имени Джеймс Линд уже демонстрировал, что употребление в пищу лимонов и апельсинов могло исцелить цингу. Многие считали, что Линд нашел лекарство от этой болезни. Но, как пояснил Троттер, проблема еще не была решена. Существовало слишком много полярных точек зрения о причинах цинги и способах ее лечения. Троттер не только подкрепил теорию Линда своими наблюдениями за порабощенными африканцами, но и оспорил альтернативные теории. А также указал на факторы, которые повышали восприимчивость к этой болезни.
Троттер опроверг убеждение, что цингу можно исцелить с помощью мяса, алкоголя и опиума. И рассмотрел ряд других заблуждений, включая теории, согласно которым цинга была заболеванием крови. Более того – заразным. Он не стал списывать широкое распространение болезни среди африканцев на расовые различия. Он полагал, что цинга возникала в результате плохого питания, а не расовой принадлежности. У «белых» членов экипажа корабля был доступ к свежим фруктам, в то время как у плененных африканцев его не было. Единственная его отсылка на расовые различия была в наблюдении, что отличительные багровые пятна на коже были незаметны у чернокожих [24].