Мост из радуги
Серебряная ложка Радегаста
Средняя дочь Сварога и Лады – Морана прославилась как великая воительница. Часто, не дождавшись братьев и супруга, она выезжала на битву. В одном из сражений богиня победила самого Велеса и заперла его в глубокой пещере.
В ту пору в светлом Ирии, где царит вечная весна, все распускается и цветет, среди роскошных трав и деревьев, гуляла Дзидзелия. Ее золотистые волосы украшал миртовый венок, переплетенный розами, а лазорево-синие, как небо, глаза излучали радость и свет. Увидев красавицу, Ладон влюбился в нее без памяти.
Однажды, когда Дзидзелия и Радегаст вышли погулять в Ирийский сад, на небо надвинулась черная туча.
Не успели брат с сестрой вернуться во дворец, как раздался страшный гром. Это Перун метнул в крышу свою стрелу-молнию.
Потолок дворца раскололся, и в пролом влетел огненный, сыплющий искрами, сокол Рарог. Ударившись о землю, Рарог превратился в Ладона и сказал:
– Я пришел, чтобы взять в жены Дзидзелию.
Увидел Радегаст, как залились краской щеки сестры, и понял, что между ней и Ладоном давно царит любовь.
– Хорошо, если ваши чувства крепки и взаимны, я не буду препятствовать, – согласился он.
Отпраздновав пышную свадьбу, Дзидзелия и Ладон перебрались на восток, поближе к Солнцевым палатам.
Через какое-то время Радегаст решил навестить свою жену Морану. Вскочив на коня, он отправился в путь.
Под вечер перед богом-всадником раскинулось поле, усеянное телами воинов. Радегаст захотел узнать, кто разбил такое большое войско.
– Это сделала Морана! – ответил один из раненых.
Добравшись до конца поля, Радегаст увидел высокий белый шатер. Из него вышла его супруга Морана в кольчуге, надетой поверх синего платья. Густые, подобные черным змеям, волосы богини выбивались из-под тяжелого, горящего на солнце шлема. Но, осененные густыми, словно тростник, ресницами ярко-синие глаза дышали гордостью.
Сам Радегаст был тоже хорош – в сверкающих доспехах, с огромным красным щитом за плечами, к которому не пристало ни пятнышка дорожной пыли.
Три дня пировали супруги, а на четвертый отправились в роскошный дворец у подножья Ирийских гор.
Счастью их, может быть, и не было бы конца, но вот как-то раз Морана вновь собралась на войну. Оставляя Радегаста присматривать за своими владениями, она предупредила:
– Ты можешь везде ходить, но только смотри, не открывай дверь в подземелье.
Радегаст не смог сдержать любопытства и, как только Морана ушла, отомкнул запоры. За ними он увидел прикованного к стене двенадцатью цепями Велеса.
– Сжалься надо мной! – воскликнул владыка преисподней. – Я уже тридцать лет сижу здесь без питья и еды.
Радегаст подал Велесу корчагу браги. Тот выпил ее и потребовал другую, третью…
Утолив жажду, Велес разорвал цепи и, прежде чем вырваться на свободу, проревел:
– Теперь ты больше никогда не увидишь своей жены!
Черным вихрем взвился Велес в воздух, в мгновенье ока настиг Морану и унес в Навь.
Узнав о том, что случилось с дочерью, опечалилась богиня Лада. Разгневалась она на Сварога за то, что тот не помешал Велесу, и покинула светлый Ирий, удалившись в бесплодные полуночные земли. Листья на деревьях завяли и облетели. Опустели прежде плодородные нивы.
Но Радегаст уже объезжал одну страну за другой в поисках супруги. В дороге он увидел дворец из белого камня, перед которым рос могучий дуб. Как только Радегаст подъехал к дереву, с ветки слетел Рарог, ударился о землю и превратился в Ладона.
– Сестра, выходи! К тебе брат приехал!
Из дворца навстречу Радегасту выбежала радостная Дзидзелия.
– Как я по тебе соскучилась!
Радегаст рассказал о том, как коварно обошелся с ним владыка Нави.
– Нелегко тебе будет освободить Морану, – покачал головой Ладон. – Велес могуществен. К тому же у него есть волшебный конь Сив-Бур, который скачет быстрее ветра.
Но Радегаст гневно тряхнул своими густыми кудрями и воскликнул:
– Неужели ты считаешь, что я должен бросить супругу в беде?
Тогда Дзидзелия предложила:
– Прежде чем ты отправишься в Навь, оставь нам свою серебряную ложку. Если она потемнеет, то мы будем знать, что с тобой что-то случилось.
Долго ехал Радегаст на север, к краю земли. Наконец спустился в глубокую пропасть. Все уже становилась тропинка, все толще нависающие над ней корни старых елей, в которых свивались и шипели змеи. Наконец, среди голых скал, показался дворец Велеса.
Как только Радегаст вошел, Морана, бледная и исхудавшая, бросилась на шею мужа.
– О, господин мой! Зачем ты меня не послушал?
– Прости, любимая, что я не сдержал своего любопытства, – сказал Радегаст. – Но теперь не время вспоминать о том, что было. Я приехал за тобой. Где этот злодей?
– Он отправился на охоту и сказал, что вернется только к вечеру.
Радегаст посадил Морану на коня, и они поскакали прочь из Нави. Счастливый супруг видел, как на глазах расцветает Морана, как начинает ликовать Лада, мать сырой земли…
Вернувшись во дворец, Велес догадался, что Радегаст увез Морану. Однако не стал спешить. Отправился на поле, вспахал его, засеял ячменем, потом, когда ячмень вырос, сжал и наварил пива.
Напившись допьяна, Велес выспался на трое суток вперед, а потом вскочил на коня и в мгновенье ока догнал беглецов.
В жестокой схватке он пронзил соперника мечом. Разрубив тело Радегаста на куски, Велес сложил их в бочку и бросил в море.
В это самое время серебряная ложка Радегаста потемнела и наполнилась соленой водой. Тогда Дзидзелия, Ладон, а также Перун, прибывший по требованию сестры и брата, немедленно отправились на берег моря.
Превратившись в орла, бог-громовержец поднялся к облакам. Увидев бочку, он подцепил ее могучими когтями и вынес на берег. Затем Дзидзелия и Ладон достали тело брата.
Ладон брызнул на Радегаста мертвой водой, и в тот же миг разрубленные куски, соединившись между собой, срослись чудесным образом. Дзидзелия окропила их живой водой. Радегаст вдруг задышал и открыл глаза.
– Как же я долго спал! – воскликнул он.
Бог-воин весело рассмеялся.
– Ты бы проспал еще дольше, если бы Дзидзелии не вздумалось посмотреть на серебряную ложку!
Радегаст решил снова отправиться за Мораной, но Перун остановил его.
– Я, кажется, знаю, как тебе победить Велеса. Попроси жену выведать у злодея, где он добыл волшебного коня.
И вот однажды Морана спросила владыку преисподней:
– Ты несешься по земле быстрее Стриба! Расскажи, как ты смог заполучить коня по имени Сив-Бур, равного которому нет в целом свете?
Велес не удержался от того, чтобы не похвастаться своим скакуном.
– На острове, на краю мира, живет Йеса – владыка моря. У него есть кобылица, на которой он каждый день облетает вокруг света. Я три дня служил у него пастухом, ни одной кобылицы не упустил, и за это Йеса дал мне одного жеребенка.
– Как же ты добрался до этого острова? – удивилась Морана.
– А у меня есть волшебный платок. Если им три раза махнуть в правую сторону, появится радужный мост.
Морана поднесла Велесу кубок с хмельным вином, а когда тот уснул, взяла волшебный платок и отдала Радегасту.
И вот Радегаст отправился на край моря, где раскинулся большой остров, до которого нельзя было доплыть. Бог поступил так, как велела жена, и тотчас возник мост из радуги. Переправившись по нему, Радегаст очутился сразу в покоях морского владыки.
Йеса сидел на троне из огромной скалы.
– Ты пришел, чтобы добыть жеребенка? – догадался Йеса, и тут коварная улыбка заиграла на его, сложенных будто из гранитных плит, устах. – Ты получишь его, если не растеряешь моих кобылиц.
– Я согласен, – ответил Радегаст.
– Что ж, в таком случае немедленно принимайся за дело! – громыхнул своим трезубцем Йеса.
Два дня пас Радегаст кобылиц. На третий только выгнал их в поле, как животные задрали хвосты и разбежались в разные стороны. Не растерявшись, Радегаст тайком пробрался на конюшню, оседлал оставшегося там жеребенка и поскакал прочь. Переправившись через радужный мост, Радегаст два раза махнул платком в левую сторону. Радужный мост стал не толще человеческого волоса.
Наутро Йеса кинулся за похитителем в погоню. Но только копыта его коня въехали на радужный мост, как он стал ломаться. Пришлось Йесе повернуть назад.
Вернувшись к Моране, Радегаст дождался, когда Велес снова ускачет на охоту. Посадив жену на волшебного коня, он мгновенно умчал ее в светлый Ирий.
Однако история на этом не закончилась. Велес был возмущен тем, что сын Сварога отобрал у него Морану. Он обратился к своему брату Световиду, чтобы тот рассудил спор с детьми Лады.
Три ночи и три дня продолжалось собрание богов. На стороне потомков Световида был свет, на стороне потомков Триглава – тьма.
Но как день и ночь не могут победить друг друга, так и боги, в конце концов, решили, что Морана одну половину года должна проводить в мрачном царстве Велеса, а на другую – возвращаться к своему небесному супругу и матери в Ирий.
Богиня Лада вернула плодородие земле, и снова все зацвело, зазеленело. Нежной весенней листвой покрылись леса; запестрели цветы на изумрудной мураве лугов. Вскоре заколосились нивы…
Но только с тех пор Моране приходится каждую осень покидать Ирий, и каждый раз Лада погружается в печаль. Вся природа горюет об ушедшей. Желтеют на деревьях листья, холодный ветер срывает их. Увядают цветы, пустеют нивы. Природа засыпает, чтобы проснуться в радостном блеске весны, когда вернется из царства Велеса Морана – богиня жизни и смерти.
Проглоченные боги
Далеко на севере раскинулось сумрачное Навье царство. На высокой Черной горе стоит жилище Велеса и Нии. Засовом его ворот служит человеческая нога, запорами – руки, замком – зубастая пасть. Ограда жилища сложена из костей, а на них торчат черепа с пылающими глазницами.
Каждую ночь бог Велес, приняв облик свирепого волка, отправлялся на охоту. Однажды, перебегая дорогу светлому Солнцу, он похитил Хорса и сделал его своим конюхом в Нави.
Через какое-то время у Нии родился Мерот – мальчик с острыми звериными ушами. Будучи немым, но обладая тихим кротким нравом, он совсем не походил на своих брата и сестру – Зелу и Дирцею.
Мерот любил всходить на небо по невидимой лестнице с гуслями в виде золотой луны и, бродя среди созвездий, играть сладкозвучные песни. Музыка Мерота была так хороша, что когда сын Велеса восседал под луной, вокруг него собирались многочисленные звери и птицы – орлы, львы, грифоны, барсы, олени. Даже боги-всадники и герои, побеждающие чудовищ, останавливались перед ним в немом изумлении.
Затем Мерот отправлялся к конюшему отца, чтобы послушать о мудрых берегинях, могучих великанах Вертодубе и Вертогоре и прекрасной богине Деннице.
Когда Мероту исполнилось двенадцать лет, конюший (или то был сам бог Хорс) сказал ему:
– В скором времени у твоей матери родится дочь Порвата – страшная ведьма. Она проглотит всех богов и слуг в Нави. Иди к своему отцу и попроси у него самого лучшего коня, а затем скачи как можно быстрее на небо!
Не без робости вошел Мерот в зал, где восседал его грозный отец. Велес, завернувшись в медвежьи и змеиные шкуры, длинным посохом ворошил перед собой кости мертвецов, между которыми, переступая с лапы на лапу, важно ходили грачи – вещие птицы. Они ступали как можно осторожнее, чтобы не раздавить ползающих вокруг Велеса муравьев и черных карликов.
– Отец, я хочу, чтобы ты дал мне самого лучшего коня! – сказал Мерот.
Подняв глаза на сына, Велес отшвырнул посох в сторону. Тот упал на пол со страшным грохотом. Грачи с шумом разлетелись, а муравьи и черные карлики разбежались по углам.
– Наконец-то ты заговорил! – воскликнул владыка Нави и на радостях велел слугам исполнить просьбу сына, даже не спросив, куда тот собирается направиться.
Проехав долгий путь, на развилке дорог Мерот повстречал трех старух-сестер. Это были берегини – Доля, Недоля и Судьба, которые время от времени любили сесть где-нибудь со своим шитьем, чтобы испытать путника.
– Почтенные женщины, не найдется ли у вас местечка для бедного странника? – попросил их Мерот.
Но старухи только покачали головами.
– Увы, недолго нам осталось жить. После того как мы сломаем свою последнюю иглу, за нами придет смерть.
Пришлось Мероту ехать дальше. И вот, когда впереди показалась дубовая роща, он увидел великана Вертодуба, который со страшным треском выворачивал столетние деревья.
– Сын Йесы! – крикнул Мерот, – разреши мне поселиться вместе с тобой!
Остановился Вертодуб и, смахнув струившийся со лба пот, сказал:
– Я бы, конечно, рад был пустить тебя к себе, но видишь эти дубы? Как только я выкорчую последний, то умру.
Хлестнув коня, Мерот двинулся вперед. Уже на самом краю мира, там, где земля сходится с небом, Мерот увидел великана Вертогора, который огромным молотом дробил горы. Привстав на стременах, Мерот закричал что было сил:
– Брат Вертодуба! Не откажи путнику в гостеприимстве!
Вертогор показал своим молотом на высокую гору и сказал:
– Я бы с радостью разделил с тобой кров и пищу, но как только я раздроблю эту последнюю гору, мне придет конец.
Лишь к исходу третьего дня Мероту удалось добраться до неба. Там, среди синего поля, стоял четырехугольный хлев, от стен которого исходило необычайное сияние. Возле хлева возвышался круглый холм, а на нем пасся белый бык. Мерот, не раз слышавший от Хорса рассказы о небесном царстве, сразу догадался, что хлев – это корона Солнца, холм – его ложе, а бык – само светило.
Сойдя с коня, Мерот приметил большой сад. Войдя в него через открытые настежь ворота, он увидел двух прекрасных дев. Денница и Вецера, одна в красном, другая в зеленом платье, собирали цветы и пели веселые песни.
Красота Мерота покорила сестер, и они уговорили юношу остаться на небе.
Прошло какое-то время. Каждый день Мерот отправлялся с Денницей и Вецерой в сад. Но чем веселее делались богини, тем грустнее было на сердце у Мерота.
Взирая с высоты на Навь, юноша видел изъеденные страшными зубами стены родного жилища. Слезы, подобные белым жемчужинам, текли по его щекам. Скатываясь по стебелькам трав, они превращались в белые колокольчики ландыша.
Как-то раз Денница спросила Мерота:
– Отчего ты печален? Может, ты недоволен нашим гостеприимством?
– О нет, что ты, госпожа! Здесь я нашел спасение, – ответил юноша. – Мои глаза красны от ветра, а не от слез.
Денница тотчас отправилась к Стрибу. Могучий бог, укутавшись в седую бороду, дремал в ветвях мирового ясеня.
– Мудрый старик! – закричала Денница, – вели своим внукам ветрам перестать шалить в солнцевом саду, не дуть в глаза нашему гостю!
– Кто там?! – проревел Стриб. Но, увидев стоящую внизу богиню, приветливо улыбнулся.
– А, это ты, дочь Световида и Дивии? Ну так я скажу тебе: мои внуки ветры здесь ни при чем. Мерот грустит оттого, что видит, какая беда стряслась с Навью.
На следующий день Мерот не выдержал и сказал Деннице, что хочет посмотреть родные места. Богиня сходила к своей сестре Вецере и взяла из ее шкатулки волшебные предметы: щетку, гребенку и три молодильных яблока. После этого Денница рассказала Мероту о том, как можно использовать эти вещи. Поблагодарив богиню, юноша отправился в путь.
Когда Мерот приехал к Вертогору, то увидел, что великан дробит молотом последнюю скалу. Мерот достал щетку и бросил ее в поле. Тотчас из земли поднялось множество высоких гор. Вертогор обрадовался и весело продолжил работу.
Следующим повстречался Вертодуб. Он выворачивал с корнем последнее дерево. Стоило только Мероту бросить гребенку, как откуда ни возьмись поднялись, зашумели густые дубовые леса. Вертодуб не стал стоять без дела, а с радостью взялся за работу.
Наконец Мерот добрался до трех старух-берегинь. Он дал им по яблоку, и они вмиг помолодели, сделавшись высокими стройными девушками. За это они подарили юноше платок, с помощью которого можно было сотворить позади себя целое озеро.
Но вот показались стены дворца. Когда Мерот въехал в ворота, навстречу ему вышла радостная Порвата. Показав на обглоданные стены, богиня пожаловалась:
– Брат, это все мыши. Они съели не только наших родителей, но и слуг. Я сама еле спаслась.
В ответ Мерот лишь грустно покачал головой.
– Поиграй пока на гуслях, – улыбнулась Порвата, – а я пойду приготовлю тебе ужин.
Опустившись на скамью, Мерот в глубокой задумчивости стал перебирать струны. Вдруг разверзся воздух, и перед ним явился бог правосудия Прове – мужчина с длинными ушами, в короне и в сапогах из бычьей кожи. В руках Прове держал знамя и раскаленный докрасна кусок железа.
– Я слышал, что после того как Подага изгнала тебя с земли, ты не можешь покинуть своего небесного жилища! – удивился Мерот.
Прове мрачно улыбнулся и сказал:
– Это так, но только за одним исключением. Даже владыка вселенной Световид не может запретить мне вмешиваться в дела богов, когда речь идет о предательстве кровных уз! Я пришел, чтобы рассказать о том, что твоя сестра Порвата сначала накормит тебя ужином, а потом проглотит!
Поблагодарив бога правосудия, Мерот выскочил из дворца, сел на коня и поскакал назад. А Прове, прежде чем исчезнуть, достал мышонка и, чтобы Порвата ни о чем не догадалась, заставил бегать его по струнам.
Наточив зубы, Порвата бросилась в комнату и увидела, что Мерота давно там нет. Разозлившись, она немедленно кинулась в погоню за братом.
Как ни быстр был конь Мерота, но скоро всадник услышал за спиной дикий скрежет и вой ветра. Обернувшись, он увидел Порвату, которая приняла облик уродливой великанши.
Достав платок, Мерот взмахнул им. Тотчас за его спиной возникло глубокое, подобное морю, озеро. Пока Порвата переплывала его, Мерот успел доскакать до Вертодуба. Догадавшись, что юноше грозит опасность, Вертодуб принялся валить деревья на дорогу. Пришлось Порвате прогрызаться через сплошной бурелом.
Тем временем Мерот добрался до Вертогора. Великан схватил самую высокую гору и поставил на нее другую.
Порвата с трудом перебралась через гору, но потом, в три прыжка, нагнала Мерота.
– Теперь ты не уйдешь от меня, брат!
Но тут Денница велела Геннилю отворить ворота солнцевого сада, и Мерот вскочил в него вместе с конем.
Оставшись на земле, Порвата завыла от злости и, прибегнув к колдовским заклинаниям, воззвала к богине мести и раздоров Подаге.
Потемнело небо, надвинулись на него со всех сторон тучи, загрохотало в недрах земли и, вся в черном, возникла богиня Подага. В ее руках были огромные весы.
– Денница! – воскликнула Подага жутким голосом, больше похожим на шум катящихся камней. – Пусть Мерот и Порвата сядут на весы. Тот, кто окажется легче, съест другого.
– Не слушай ее! – попыталась удержать юношу Денница. Но Мерот сказал:
– Не бойся, госпожа. Мне не страшно коварство Подаги.
Беззвучно опустилась огромная чаша, и юноша смело встал на нее. Тут, безобразно хохоча, Порвата ударила ногой по другой чаше, намереваясь сбросить брата на землю и проглотить его. Но от сильного толчка Мерота подбросило вверх так, что он сразу попал на небо.
Порвата не удержалась и рухнула на землю. Ее живот лопнул, как натянутая на обруч бубна старая кожа, и из него вышли Велес, Ния, их сыновья и дочери, а также конюший вместе со множеством слуг и служанок.
Великанша Синеглазка
Высоко, дальше неба, над которым взметнул свои могучие ветви мировой ясень, простиралось жилище богов – светлый Ирий. Дворец Сварога и Лады стоял прямо посреди чудесного острова, где царило вечное лето.
Когда Сварог закончил устройство Ирия, он сделал так, что до него могли добраться только души умерших людей и перелетные птицы. Сварог возвел вокруг острова высокие горы. На остров вела единственная узенькая тропинка, проходившая через крепко запертые ворота, перед которыми шумел и клокотал чудовищной силы водоворот.
Каждый день стараниями Прии, Спожины и Овсени в Ирийском саду созревали волшебные яблоки, благодаря которым боги сохраняли свою молодость и красоту.
Но однажды деревья в саду отчего-то перестали плодоносить. Одно за другим они засыхали и гибли, пока не осталась только одна яблоня. Теперь плодов на всех не хватало, и боги, даже те, что жили во мрачной Нави, начали потихоньку стареть.
А потом откуда ни возьмись прилетела огромная, излучающая страшный жар, птица и, схватив последнее яблоко, унесла его далеко на запад, в страну великанов.
Сварог уже не мог, как прежде, сковывать небесный свод железными обручами. Зашаталось основание Ирия, ослабли ветви мирового ясеня. Ночи стали светлее дня. Денница и Вецера сбились с ног, разыскивая упавшие на землю звезды. Тогда Перун и Ладон, старшие из сыновей Сварога, вызвались отправиться на поиски молодильных яблок.
Перун сел на коня и поскакал на закат солнца. На развилке трех дорог он увидел большой камень, на котором были выбиты следующие слова:
«Тот, кто поедет направо, потеряет своего коня, но спасется сам. Тот, кто поедет налево, погибнет, но спасет коня. Тот, кто поедет прямо, найдет себе жену».
Недолго думая, Перун поехал прямо. Через какое-то время показался дворец с золотой крышей. Навстречу Перуну вышла красивая девушка в каменной короне. Она велела своим слугам вынуть гостя из седла и отвести во дворец, чтобы накормить сытным ужином.
Однако Перун не знал, что это была дочь Нии и Световида – Климба, богиня ночных страхов и ужасных пророчеств. Стоило Перуну прилечь на мягкое ложе, как Климба повернула его, и Перун полетел в глубокую яму.
Тем временем боги продолжали стареть. Ладон отправился вслед за братом. С ним случилось то же, что и с Перуном. Когда Ладон падал на дно ямы, он услышал чей-то голос:
– Кто летит?
– Ладон. А кто сидит внизу?
– Перун.
Через какое-то время после отъезда братьев Радегаст пришел к Сварогу, когда тот совещался с другими богами о том, что делать дальше, и сказал:
– Отец, я хочу отправиться на поиски братьев.
Сварог велел Хорсу и Геннилю привести самого резвого скакуна из конюшен Солнца. Но Морана повелительным жестом остановила владыку неба.
– Этой ночью, – поведала богиня, – когда я варила различные зелья, ко мне явилась Кигала и заявила, что хочет отомстить Климбе, своей сестре, за то, что та похитила Перуна и Ладона. После этого Кигала передала мне волю самого Световида. Только Радегасту, моему супругу, будет под силу вернуть молодильные яблоки.
– Сестра, но что будет с Перуном и Ладоном? – нахмурились Летница и Дзидзелия. – Неужели Световид не желает их освобождения?
Лада грустно покачала головой.
– Я уже потеряла двоих сыновей, а теперь вот-вот потеряю третьего.
– Мы во всем должны подчиняться воле Световида, которому одному ведомо будущее, – сказала Морана.
Тут в собрании богов поднялся ужасный шум. Каждый хотел сказать, как следует истолковать слова Кигалы. Даже Сива и Сиве высунулись из окна своего жилища на высокой горе, прислушиваясь к спорам во дворце владыки неба. Однако стоило Сварогу ударить по железному престолу своим чудовищным молотом, как в собрании богов воцарилась тишина.
– Скажи мне, дочь, – спросил владыка неба Морану, – каким образом Радегаст сможет освободить Перуна и Ладона и добыть молодильные яблоки?
– Это можно будет сделать только с помощью особого коня.
Радегаст, славившийся своим пристрастием к волшебным скакунам, нетерпеливо поднялся с места.
– Где же мне найти его?
– В одной из пещер среди гор, окружающих Ирий, о, мой возлюбленный супруг, – ответила Морана. – Я сейчас же отведу тебя к тому месту.
Когда Радегаст отворил железную плиту в скале, из нее вырвался конь и тотчас вскочил передними ногами на его плечи. Однако Радегаст даже не шелохнулся. После этого он легко обуздал коня заговоренной уздечкой.
Не теряя времени, бог-всадник отправился в путь. Подъехав к камню с выбитыми на нем словами, он, подумав, направился налево.
К вечеру Радегаст добрался до обширного леса, посреди которого возвышался белоснежный дворец. Хозяйка этих мест, богиня Своба – высокая, красивая женщина с изумрудными, как молодая листва, глазами, ласково приняла путника. Она не только велела своим слугам хорошенько накормить и напоить Радегаста, но и подарила ему серебряный шлем редкостной работы, на котором была изображена охотничья птица с расправленными крыльями.
Узнав, куда направляется Радегаст, Своба воскликнула:
– Тебе нужна великанша Синеглазка!
– Значит, ты знаешь, как мне добраться до страны великанов? – обрадовался Радегаст.
Своба покачала головой и сказала:
– Нет, эти земли находятся слишком далеко от моего дворца. Возможно, Скатия, моя сестра, покажет тебе дорогу.
После этого она приказала слугам дать Радегасту самого быстрого коня.
Не успел Радегаст оглянуться, как очутился возле другого дворца – выше и больше первого. Скатия (такая же зеленоглазая, как Своба) оказалась не менее гостеприимной. От нее Радегаст получил в подарок щит с головой дикого черного быка и секиру. Однако и Скатия не знала, как найти Синеглазку. Пришлось Радегасту отправиться к третьей из сестер – Туа – она жила на самом краю мира.
Дворец Туа, покровительницы земледелия и рыболовства, стоял между полем и берегом моря. Его башни казались выше самых древних деревьев, а стены величественнее седых волн. Туа рассказала Радегасту, как добыть молодильные яблоки:
– Синеглазка живет на острове, окруженном крепостной стеной. Эта стена столь широка, что на ней свободно могут разъехаться два всадника. Ворота охраняют тридцать воинов. Чтобы попасть внутрь, тебе придется перескочить стену на коне. За ней ты увидишь сад, в котором растут деревья с молодильными яблоками. Синеглазка будет спать и ничего не заметит. Только смотри, не заходи к ней во дворец.
Туа велела слугам привести своего коня. Его подковы были из серебра, а на седле имелись изображения цветов, сосуда с плодами, колеса и рыбы – всего того, что дают земледелие и рыболовство.
Конь богини быстрее ветра помчал Радегаста через мхи и болота. А когда перед всадником простирались широкие реки и большие озера, скакун Туа заметал их своим огромным хвостом.
В глухую полночь Радегаст добрался до крепостной стены, за которой жила Синеглазка. Испуская подобный грому храп, перед воротами спали тридцать воинов. Прижав ноги к бокам коня, Радегаст ударил его плетью. Конь одним махом перескочил через стену.
Как и предсказывала Туа, бог-всадник очутился в роскошном саду. Набрав молодильных яблок, он хотел повернуть назад, но тут им овладело сильное желание во что бы то ни стало увидеть владычицу острова.
Войдя во дворец, Радегаст остановился: прямо перед ним лежали двенадцать прекрасных дев – шесть с правой стороны, шесть с левой, а посередине, разметав сияющие золотом волосы, шумя, как речной порог, спала Синеглазка. Над девами висела клетка, в которой, склонив голову, дремала испускающая жар птица.
Радегаст захотел открыть клетку, но вовремя одумался. Потом он еще раз взглянул на Синеглазку и… не выдержал: наклонился к великанше, поцеловал в щеку и вышел в сад.
Когда Радегаст сел на коня, тот вдруг сказал человеческим голосом:
– Ты не послушался совета моей госпожи, и теперь я не смогу перескочить через стену.
Радегаст страшно рассердился.
– Что ты такое говоришь, мешок с сеном? Если мы здесь останемся, с нас обоих снимут головы!
Конь, собрав все силы, перескочил через стену, но задел ее одной подковой. В тот же миг на стене зазвенели тайные струны и страшно закричала в клетке испускающая жар птица.
Синеглазка проснулась и увидела, что в саду не хватает молодильных яблок. Разбудив двенадцать дев, она бросилась за похитителем в погоню.
Тем временем Радегаст, доехав до дворца Туа, нашел там уже оседланного своего скакуна.
Еще пыль не успела улечься на дороге, как во дворец Туа приехала Синеглазка со своими девами.
– Скажи, мимо твоего дворца не пробегал дикий зверь? – спросила великанша.
– Нет, – ответила Туа.
– Тогда, должно быть, проезжал прекрасный юноша на быстром коне?
– Я никого не видела, госпожа, – продолжила отпираться Туа. – Но пока ты будешь отдыхать, мои слуги приготовят только что выловленную из моря рыбу.
Не спеша поужинав, Синеглазка и ее девы отдохнули и снова отправились в погоню. А Радегаст доскакал до дворца Скатии.
Войдя во дворец, Синеглазка опять начала расспрашивать про бога-всадника. Скатия ответила, что никого не видела и предложила гостям испробовать бычьего мяса и вина.
Наконец Радегаст добрался до дворца Свобы. Там повторилась та же история, что во дворце средней из сестер-богинь. На этот раз великаншу и ее свиту ждал обжаренный над углями олень и полдюжина глухарей.
Теперь уже никто не мог остановить Синеглазку. Обернувшись, Радегаст увидел, что его нагоняет великанша.
– Остановись, вор! – грозно закричала Синеглазка. – Верни то, что украл!
– Что же, давай разъедемся на три конских скока, а потом померяемся силами, – предложил ей в ответ Радегаст.
Синеглазка согласилась. Вот они разъехались и, взяв палицы в руки, устремились навстречу друг другу.
От первого же удара их палицы погнулись. Тогда Радегаст и Синеглазка вынули копья и сошлись опять, но копья разлетелись в щепки.
После этого, сойдя с коней, они решили сразиться врукопашную. Радегаст и Синеглазка боролись с раннего утра до позднего вечера. Вдруг у Радегаста подвернулась нога, и он упал на землю. Синеглазка прижала его грудь коленом и вынула нож.
– Какой будет тебе прок в моей смерти? – прохрипел Радегаст.
Великанша посмотрела на поверженного врага и увидела, как тот красив. Тут ее сердце дрогнуло.
Не успела богиня ночи Нонцена вступить на небосвод в своем темно-синем одеянии, как Радегаст и Синеглазка проснулись в объятиях друг друга…
Еще немало дней и ночей провели бог-всадник и великанша в пирах и веселье. Наконец Синеглазка сказала:
– Я отлучусь на три года в свои владения. А ты поезжай к Сварогу в светлый Ирий. Только смотри, никуда не сворачивай по дороге.
Как только Радегаст доехал до камня с надписью, подумал: «Нехорошо, что я возвращаюсь один, в то время как мои братья остаются в плену Климбы».
Прискакав ко дворцу с золотой крышей, Радегаст спрыгнул с коня и ударил ногой в ворота. Навстречу ему выбежала колдунья в каменной короне:
– О, сын Сварога и Лады! Я давно тебя поджидаю.
Взяв гостя за руки, колдунья отвела его в покои, где уже был накрыт роскошный стол.
Накормив Радегаста, она сказала сладким голосом:
– А теперь я отведу тебя в опочивальню.
Но стоило только Климбе приблизиться к ложу, как Радегаст толкнул ее, ложе перевернулось, и Климба с ужасным криком полетела в яму.
После этого Радегаст вытащил братьев. Их лица успели почернеть, а на плечах проросла земля. Радегаст умыл Перуна и Ладона, и они опять стали прежними.
Когда братья выехали на край земли, на взморье, откуда начинался путь на небо, они решили ненадолго остановиться и отдохнуть. Радегаст, улегшись в траву, заснул глубоким сном.
Все это время Морана, помешивая кипящее в котле волшебное зелье, с неутихающей ревностью следила за любовными похождениями своего супруга.
Морана внушила братьям зависть к Радегасту. И вот Перуну и Ладону стало обидно, что они возвращаются в Ирий с пустыми руками. Недолго думая, они взяли молодильные яблоки, волшебного коня и ускакали вперед.
Проснувшись, Радегаст увидел, что остался один, а вокруг ревет страшная буря. Тут до его слуха донесся чей-то отчаянный клекот. Подойдя к корням старого дуба, он увидел выпавших из гнезда птенцов. Радегаст укрыл птенцов своим плащом, а сам спрятался под кроной дерева.
Наконец буря улеглась, и к дубу прилетела огромная птица. Узнав о том, что случилась, она обратилась к Радегасту:
– Скажи мне, сын Сварога, что тебе нужно? Золота или драгоценных камней?
Радегаст покачал головой.
– Отнеси меня на своих крыльях к отцу, в светлый Ирий.
– Высока обитель богов, не долететь мне туда без запасов, – ответила птица.
Тогда Радегаст отправился на взморье, настрелял гусей и лебедей и положил их в две корзины. Одну поставил птице на левое, другую – на правое плечо, сам сел на хребет.
Птица поднялась в небо, и Радегаст принялся ее кормить.
Когда они стали подлетать к Ирию, птица повернула голову за новым куском. Радегаст увидел, что скормил птице все мясо, но не растерялся и, отрезав от своих ног по куску, дал их проглотить.
Тут птица донесла его до Ирия.
– Хорошо ты меня кормил всю дорогу, но последние два куска оказались слаще всех, – сказала она.
Радегаст показал птице свои раны и та, изрыгнув куски мяса, велела приставить их на место. Стоило только Радегасту послушаться, как мясо чудесным образом приросло к костям.
Одевшись в лохмотья бродяги, Радегаст прокрался в покои отца и увидел братьев, которых славили боги. Ведь благодаря Перуну и Ладону они снова обрели молодость и красоту.
Тогда Радегаст спустился в глубокую пещеру и сел пировать с карликами.
В это же время в великанской стране Синеглазка родила двух сыновей. За несколько дней они выросли и стали взрослыми мужчинами.
Наконец, собрав дев и воинов, они вместе с матерью отправились в Ирий.
В скором времени войско великанов осадило обитель богов и стало угрожать убить Сварога и пленить его жену Ладу.
Тогда Сварог выслал Перуна. Увидев всадника на белом коне, юные великаны спросили свою мать:
– Кто это к нам едет?
– Ваш дядя.
– Что нам следует сделать с ним?
Усмехнулась Синеглазка.
– Угостите его хорошенько.
Не успел Перун подъехать, как великаны схватили его и принялись хлестать пониже спины. Бог-воин еле ноги унес.
То же самое повторилось и с Ладоном.
Тут братья признались Сварогу, что оставили Радегаста на взморье, потому что не хотели делиться с ним своей славой. Только Морана бровью не повела, ничем не выдав своего затаенного торжества. Ведь ей удалось проучить неверного супруга!
Вдруг затряслась земля от топота множества маленьких ног, и великаны увидели, что навстречу им идет войско карликов во главе с каким-то бродягой.
– Кто это? – спросили они свою мать.
Обрадовалась Синеглазка и закричала:
– Это ваш отец!
Перун преследует Велеса
Не счесть было богатств у Велеса, покровителя мудрецов и владыки загробного царства. От тяжести золота и драгоценных каменьев ломились сундуки в Нави.
Но как ни богат был Велес, больше всего он завидовал Летнице – красавице-жене Перуна – и ее стадам. Какие коровы-тучи водились у супруги громовержца, какие славные барашки-облака выгуливались по небосводу!
Попробовал Велес поухаживать за Летницей, но получил отпор. Тогда он наслал на Ирий демона Флинца, от взгляда которого пересыхали ручьи. И вот потихоньку стала убывать вода в Ирии, как будто бы она стекала в бездонную пропасть.
Однажды, когда Перун отправился по своим делам, откуда ни возьмись появился владыка преисподней. Нахмурилась Летница, увидев навязчивого поклонника. Но Велес, вкрадчиво улыбаясь, сказал:
– Моя дочь Дирцея обнаружила неиссякающий источник живой воды. Если ты хочешь, я немедленно отведу тебя туда.
Как только богиня покинула Ирий, Велес подхватил ее и вместе с небесным стадом упрятал в подземных пещерах. Не стало туч на небе, прекратились благодатные дожди.
Лада, мать сырой земли, подняла свой лик к небесам и взмолилась:
– О, Перун, сын мой! Такая-то мне награда за труды? За то, что даю зерно и плоды для людей, листья и травы скоту?
Загрохотал громовержец по небу на своей огненной колеснице, подъехал к пещере, где укрылся Велес, и закричал:
– Выходи лучше в чистое поле, а то я размечу твою берлогу!
– Нашел чем меня пугать! Ведь я от тебя спрячусь, – ответил Велес.
– Никуда от меня не уйдешь! – пригрозил Перун.
Велес, выскользнув из пещеры, бросился прочь. Перун помчался за ним, разя из колесницы молниями-стрелами. Обернулся Велес человеком в косматой шубе, затем превратился в корову и, наконец, в коня. Но каждый раз узнавал его Перун, метко ударял своими калеными стрелами.
В конце концов Велес спрятался под дерево, а Перун то дерево разнес в щепки. Попробовал властитель Нави укрыться под камнем – и его разбил громовержец.
Тогда Велес бросился в воду, притаившись на дне свернувшимся в кольцо Змеем.
– Вот там и сиди! – сказал Перун.
Затем он разломал стрелой-молнией ворота пещеры и выпустил свою супругу Летницу и стада-тучи на небо.
Два дня шел теплый дождь. Напилась влаги Лада и вернулось на землю изобилие.
Морана-пряха
Из всех богинь светлого Ирия одна Морана, жена бога-всадника Радегаста, жила в двух мирах: полгода в царстве владыки неба и еще полгода – во владениях мрачного Велеса. От теток-берегинь научилась она пророчествам, от Дирцеи – колдовству. Кроме того, подобно великанше Синеглазке, она была грозной воительницей.
Но частенько, когда воцарялась ночь и все ложились спать, Морана садилась за прялку. Горе тому, кто решил потревожить богиню в это время! Из-под рук Мораны выходили белые облака и темные тучи, холодные росы и густая мгла.
Стоило прялке умолкнуть, как прекращалась непогода и выглядывало ясное солнце.
Морана не требовала от смертных богатых жертв. Довольно было ей того, что, разгневавшись, она могла наслать на людей морок – ужасные видения. Что же могло рассердить небесную пряху? Не по нраву Моране были те, кто работает в пятницу.
Вот как-то раз одна девушка села прясть в запретный день. Не заметила, как засиделась далеко за полночь. Вдруг открылась дверь и в дом вошла незнакомая, очень высокая женщина в синем платье.
– Прядешь? – спросила она.
– Пряду, – ответила девушка, холодея от страха.
Недобро усмехнувшись, женщина достала из-за пазухи сорок веретен.
– Напряди эти веретена до рассвета, пока я буду по другим домам ходить, – велела гостья.
С тем и ушла.
Догадалась девушка, что это приходила к ней сама богиня Морана. Но, как известно, глаза боятся, а руки делают. Схватив моток ниток, девушка спешно принялась наматывать его на веретена. И только когда намотала все сорок веретен, встала из-за прялки.
Тут вернулась Морана. Поглядев на сделанную работу, она проворчала:
– Быстро управилась, иначе бы не прясть тебе больше. Смотри, так бы и с тобой было!
С этими словами схватила Морана веретена и разломала их.
Морана-коровница
Знай, Владимир стольнокиевский, что было у Мораны и земное обиталище. Говорят, оно располагалось на вершине холма, под которым много лет спустя погребли Словена, потомка Скифа. Впоследствии там возник Новгород…
Макушку холма скрывала шапка из облаков. Даже ветры, Стрибожьи внуки, не могли ее развеять.
Каждую пятую ночь Морана прилетала на холм, чтобы наткать водяного полотна.
Потом она отправлялась к истоку реки Мутной. На берегу озера Мойско, на острове, у нее паслись рыжие быки и черные туры. Простой народ, зная об этом, называл Морану Коровницей. Говорили, что богиню частенько навещал Велес, принимая для этого образ рыбы или неизвестного чудовища.
И вот как-то ходил Перун по земле, поигрывая громовой палицей. Вдруг попался ему на глаза загон из толстых ивовых прутьев. А за ним – пасущиеся на заливных лугах рыжие быки да черные туры.
Во что бы то ни стало захотелось Перуну забрать пару животных к себе на небо. Пусть нагуливают жир на облачных пажитях, вместе с коровами и барашками Летницы!
Задумано – сделано.
Вернувшись, Морана стала пересчитывать своих быков и туров, да не досчиталась двух, самых статных и красивых животных.
Заварив котел с колдовскими травами, она принялась напряженно вглядываться в него как в зеркало, пока не увидела Перуна…
Гневом наполнилось сердце богини. Найдя следы похитителя, она вырезала их вместе с дерном, а затем побросала в огонь со словами:
– Как занялись дрова жарким пламенем, так же пусть разгорится сердце Перуна любовной страстью!
Между тем громовержец потерял покой. Ни объятья прекрасной Летницы, ни воинские упражнения с братьями Ладоном и Радегастом не могли удержать его в светлом Ирии. Как будто незримая сила тянула Перуна к истоку реки Мутной.
И вот, не в силах больше совладать с желанием, Перун помчался на озерный остров.
Морана как раз запирала загон, когда громовержец явился перед ней. Алчным взглядом он принялся пожирать стройный стран богини.
Коварно поведя круглыми плечами, Морана сказала:
– Если хочешь, чтобы я легла с тобой на ложе, принеси мне жернова из Нави. Они хранятся за двенадцатью дверями на Черной мельнице, что стоит за жилищем Велеса и Нии.
Задумался Перун.
– Но как же я проберусь к жерновам?
– Об этом не беспокойся. Или ты забыл, что мне подвластно колдовство?
И богиня протянула громовержцу пучок мелких красных цветов.
– Это разрыв-трава. С ее помощью ты сможешь отворить любые двери!
Не зная о том, что Морана задумала погубить его, Перун отправился в Навь. Он ехал так быстро, что дружина из духов-всадников и черных воронов осталась далеко позади.
Стоило Перуну достигнуть жилища Велеса и Нии, как на ограде зажглись глазницы черепов.
Откуда-то явились руки, схватили незваного гостя и бросили в глубокий колодец. Но громовержец не растерялся. Обернувшись петухом, он воскликнул:
– Клюв, пей воду!
Но едва вылетел Перун из колодца, как его поймали руки и бросили в огонь. Однако и здесь громовержец проявил смекалку – залил пламя водой.
Тут со всех сторон послышался конский топот и удары крыльев. Дружина духов-всадников и черных воронов накинулась на руки и отогнала их прочь.
Когда Перун подошел к Черной мельнице и коснулся дверей, они принялись отворяться сами.
Взял Перун жернова и пошел назад, не слыша, как за ним двери запираются сами. Дружина из духов-всадников и черных воронов осталась внутри. Рвалась, шумела, дралась; ломали двери кто зубами, а кто клювами и когтями.
Постоял, подождал Перун, да и воротился один к Моране. Пришел, а там, на дворе, Велес хозяйничает. Морана ударила Перуна прутиком и превратила в тура с золотыми рогами и серебряными копытами.
Между тем от Климбы, богини ночных страхов и ужасных пророчеств, еще хранящей обиду на Морану, услыхала Летница о том, что стряслось с мужем.
Зеленым шумом, силой расцветающих деревьев, трав и цветов явилась Летница на озерный остров. Тут и дружина Перуна подоспела.
В ярости богиня и духи-всадники разметали крепкие прутья загона. Бросились рыжие быки и черные туры врассыпную по мелководью. А черные вороны устремились вслед за ними.
Решила Морана поймать Летницу. Но богиня от нее то бабочкой ускользнет, то теплым дождем рассеется. Утомившись, Морана согласилась вернуть прежний облик Перуну, чтобы только возвратить свое стадо…
А что с жерновами?
Сказывают, что Сварог и Радегаст решили отдать их людям. А чтобы можно было муку день и ночь напролет молоть, Радегаст даже придумал устроить водяную мельницу. Бежит река, крутит колесо, только не ленись зерно подсыпать!
Смерть Радегаста
Однажды пировали боги в светлом Ирии. Желая поразить гостей, Сварог приказал сварить мясо в огромном котле глубиной в несколько верст.
Но когда сложили припасы, оказалось, что они не закрывают даже дно котла. Тогда Радегаст вызвался съездить к синему морю, настрелять гусей, лебедей и уток.
Целый день ехал Радегаст на запад, пока не добрался до крутого берега. На его счастье, кругом было полно птиц.
Бог-всадник, настреляв дичи, уже собрался возвращаться в Ирий, как вдруг увидел плещущуюся в тихой заводи, озаренную заходящим солнцем, золотую лебедь.
Радегаст только успел натянуть лук, как лебедь обернулась красивой девушкой в каменной короне.
– Это ты, Климба! – воскликнул сын Сварога. – Богиня ночных страхов и ужасных пророчеств!
Климба горделиво встала перед Радегастом и сказала:
– Забудем зло, что было между нами. Посмотри на меня. Разве я не прекрасна?
И тотчас в сердце Радегаста вспыхнула горячая страсть к девушке. Климба, взяв бога за руку, отвела в свое белокаменное жилище на взморье. Там она взяла с него страшную клятву:
– Обещай, что если кто-то из нас умрет, второй пойдет за ним в склеп живым!
Радегаст только рассмеялся. Он ведь знал, что боги бессмертны, но, сочтя клятву причудой женщины, согласился.
И вот с тех пор Радегаст стал частенько навещать Климбу.
Только разве есть что в мире, что может укрыться от всевидящего взора Мораны? Узнав об измене супруга, богиня наслала на Климбу смертный недуг.
Под вечер, оплакиваемая волчьим воем и вороньим граем, умерла возлюбленная Радегаста. Тогда из самой Нави приехала за дочерью Световида великанша Яга на санях, ударила в ворота костяной клюкой и сказала:
– Положите Климбу на погребальные дроги! Уже вырыт глубокий склеп в двадцать саженей. А тот, кто поклялся за умершей идти, пусть едет следом на коне!
Ничего не оставалось делать Радегасту, как подчиниться зловещей посланнице мира мертвых. Стал он собираться в скорбный путь. Надел свой серебряный шлем, на котором была изображена охотничья птица с расправленными крыльями, затем взял щит с головой черного быка и секиру. Наконец вскочил на коня с серебряными подковами и седлом, украшенным изображениями цветов, рога изобилия, колеса и рыбы.
Но не было робости в сердце Радегаста. Не в первый раз он отправлялся в царство Нави. Когда-то ему удалось освободить души умерших людей. В бою с самим Велесом Радегаст добыл свою супругу Морану.
Ладон и Перун поделились с братом своим оружием. Перун вручил лук и стрелы, Ладон – копье.
Но прежде чем Радегаст отбыл в страну мертвых, к нему явилась Морана.
– Теперь, когда моя соперница мертва, я готова простить тебе измену. Но помни, Климба даже после смерти попытается отомстить тебе! – предупредила супруга.
– Я не боюсь чудовищ! – воскликнул Радегаст. – Ведь со мной будут чудесный конь, острая секира и добрый щит. Кроме того, посмотри, что мне дали братья. Их оружие не знает пощады, разя злобные порождения Велеса и Нии.
– И все же, возьми с собой…
С этими словами Морана протянула мужу коробочку с волшебной мазью, заживляющей любые раны.
Долго ехал Радегаст за санями. Наконец Яга привезла его к вырытой в земле глубокой могиле. Сначала опустили в яму тело Климбы, потом сам Радегаст сошел в нее вместе с конем и оружием.
Вот Яга закрыла могилу дубовым настилом и засыпала песком.
Оставшись возле тела Климбы, Радегаст первым делом зажег смолистый факел. Будто живая, лежала дочь Световида и Нонцены…
В полночь послышался шорох. Конь заржал, взбивая землю копытами. Радегаст увидел, как со всех сторон посыпались змеи. Тогда Радегаст натянул свой лук, достал из тула-колчана стрелы. Зажигая концы стрел в огне факела, он одну за другой стал посылать их в змей. С шипеньем вонзались стрелы в гадов, пригвождая к земле.
Но вот отверзлась земля, и из нее показалось гладкое рыло огромного змея. Шипя, он медленно пополз к Радегасту и обвил его ногу своим лоснящимся чешуйчатым телом.
Раскрыв ужасную пасть, чудовище полыхнуло огненной струей, намереваясь сжечь смельчака заживо. Но Радегаст прикрылся щитом с изображением черной бычьей головы.
Потом, не дожидаясь, когда змей снова нападет, Радегаст пронзил тело чудища копьем и только после этого острой секирой отсек ему голову.
Снова подошел Радегаст к Климбе. Не в силах противостоять ее колдовской красоте, он достал коробочку с целебной мазью и принялся натирать мертвое тело.
И – чудо, оно вдруг задвигалось, ожило. Климба открыла глаза и села…
Тут сверху стал сыпаться песок: это верная дружина Перуна пришла на помощь богу-всаднику. Своей секирой Радегаст быстро разрубил дубовый настил. Когда могила открылась, он посадил на коня Климбу, а потом вскочил следом.
По возвращении в светлый Ирий, где на радостях Сварог и Лада устроили роскошный пир, Радегаст сказал Климбе:
– Моя клятва исполнена, а теперь я хочу вернуться к жене и родичам. Ступай с миром в свое жилище на взморье.
Климба прикинулась благодарной за то, что сын Сварога спас ее от смерти, но в душе затаила злобу.
Вернувшись в белокаменный дворец, Климба начала усердно взывать к духам ночи, упырям и вурдалакам…
С тех пор начали Радегасту сниться ужасные сны. В них исполнялись пророчества Велеса. Ния и Дирцея пели радостную песнь. Вскрикивала горестно Карна, а Желя скакала по земле, рассыпая огонь из пламенного рога.
Узнав о мучивших мужа кошмарах, Морана выткала для него рубашку из волшебного полотна. Подобно невидимой броне, она защищала спящего от ночных призраков.
Покой вернулся к Радегасту. Однако спустя какое-то время Морана, а затем другие боги стали замечать, что бог… стареет.
Юная Дзидзелия сразу догадалась, что дело в молодильных яблоках:
– Слуги Климбы отравили их!
Морана велела Прии, Спожине и Овсени срывать для Радегаста яблоки прямо с деревьев в Ирийском саду. Только ничем уже нельзя было помочь сыну Сварога. Он дряхлел на глазах и в скором времени умер.
Тучами подернулось небо, среди лета пошел на земле снег. Лада, мать сырой земли, перестала рождать травы.
В ворота Ирия снова постучалась костяной клюкой Яга, чтобы забрать тело Радегаста в Навь. Но прежде чем это случилось, из сгустившегося воздуха явился бог правосудия Прове – мужчина с длинными ушами, в короне и сапогах из бычьей кожи. Держа в руках знамя и раскаленный докрасна кусок железа, он сказал:
– Я пришел, чтобы восстановить справедливость. Согласно клятве, теперь Климба должна живой отправиться вместе с мертвым в могилу!
Яга кивнула.
– Это справедливо.
Звериным и птичьим языком она произнесла заклинания, и тут же с диким воем явилась Климба. Пришлось теперь ей самой ехать следом за гробовыми санями.
Когда добрались до могилы, и Климба стала сходить с коня Радегаста, тот вдруг взвился и со всей силы ударил колдунью копытом в грудь. Охнула Климба и мертвой повалилась на дно ямы.
В тот же миг рассеялись злые чары. Ожил Радегаст, встал с погребальных дрог молодой и сильный, как прежде. Просветлело небо, заколосилась густыми травами Лада, мать сырой земли.
Как появились ведьмы, ведьмаки и оборотни
Говорят, что Яга, старуха-людоедка с жилистым телом и костяной ногой, заколдовала своего отца Велеса. Вот как это случилось.
Однажды Яга выдаивала молоко у коровы, принадлежащей Моране. Велес, застав дочь на дворе богини, спросил:
– Чем это ты здесь занимаешься?
Старуха-людоедка ответила:
– А тем занимаюсь, что встань и стой!
После этого Велес не смог сойти с места, пока не разрешил Яге заниматься своими злодеяниями дальше.
С тех пор на земле развелись ведьмы, ведьмаки и оборотни.
Морана возвращает огонь в Ирий
Много было у Мораны-волшебницы чудесных вещей: колесница, запряженная крылатыми змеями, книга глубины, прялка, ткавшая белые облака и темные тучи, медный котел, в котором варились зелья… Но дороже всех сокровищ для богини была кукла, подаренная Талакой.
Богиня Талака, самая добрая дочь Лады, жила на самом краю Ирия. Она являлась покровительницей жатвы, плодородия и общественных работ. В честь нее существовал обряд взаимопомощи, когда люди собирались вместе, чтобы поставить мельницу или срубить мост.
Вручая Моране куклу, Талака сказала:
– Береги ее и всегда носи с собой, никому не показывая. А когда случится с тобой горе, дай кукле поесть и спроси у нее совета. Откушает она и скажет, чем помочь несчастью.
А рядом с Ирием простирался дремучий лес. В том лесу жила дочь Велеса, великанша-людоедка Яга с костяной ногой. Жила она в доме на птичьих ногах. Никого к себе не подпускала и ела людей, как цыплят.
Никто из богов и не отваживался ходить в тот лес. Одна Морана без боязни отправлялась собирать колдовские травы, ягоды и грибы. Кукла Талаки указывала ей дорогу и не подпускала к дому Яги.
И вот однажды стряслась беда. Да только не с Мораной, а с самим светлым Ирием.
Поздней осенью, когда дни стали коротки, а ночи долги, отправились Сварог с Радегастом, Ладоном и Перуном в полюдье: посмотреть, что делается в мире смертных. Остались в Ирии только богини.
Лада, как добрая хозяйка, раздала всем дочерям работы. Летнице велела лен расчесать, Дзидзелии – наткать полотна, а Моране – напрясть пряжи.
Погасив огонь в Ирии, Лада оставила одну лучину там, где работали девушки, и сама легла спать.
Вот отгорела лучина в светце, Летница взяла щипцы, чтоб поправить огонь, да нечаянно и потушила лучину.
– Что теперь нам делать? – всплеснули руками богини. – Огня нет в целом доме, а уроки наши не кончены. Надо сбегать за огнем к Яге!
Улыбнулась Летница.
– Мне от чесалки светло! Я не пойду.
– И я не пойду, – сказала Дзидзелия, что ткала полотно. – Мне кросна глаза и так слепят!
– Тебе за огнем идти, сестра! Ты одна в дремучий лес без боязни ходишь! – закричали обе на Морану. – Ступай к Яге!
Не дожидаясь наступления утра, отправилась Морана в дремучий лес. На ее счастье там было полно гнилушек. Их света хватило, чтобы богиня нашла тропинку и осторожно двинулась между сумрачных елей.
Вдруг словно солнце зажглось. Морана еле успела сойти с пути. Как вихрь, промчался мимо белый всадник на белом коне. В лесу начало светать.
Пошла Морана дальше. Немного успела пройти, как вновь пришлось посторониться. То скакал красный всадник на красном коне. Стало всходить солнце.
Наконец к вечеру Морана вышла на поляну, где стоял дом Яги. Как и жилище Велеса и Нии, он был окружен оградой из человеческих костей, на которой торчали черепа. Засовом ворот служила человеческая нога, запорами – руки, замком – зубастая пасть.
Вдруг опять проехал всадник. Был он черным, на черном коне. Подскакав к воротам, он исчез, как сквозь землю провалился. Настала ночь.
Но темнота продолжалась недолго: у всех черепов на ограде засветились глазницы, и на поляне стало светло как днем.
Скоро послышался в лесу страшный шум. Треск деревьев смешался с хрустом сухих листьев. Подул сильный ветер, и из леса выехала Яга в каменной ступе. Сидя в ней, она погоняла пестом, а помелом заметала свой след.
Подъехав к воротам, Яга остановилась и, потянув воздух вокруг себя, закричала:
– Фу-фу! Пахнет духом бессмертных из Ирия! Кто здесь?
Морана подошла к Яге и, сунув ей под нос пучок одолень-травы, сказала:
– Это я, старуха! Лада и сестры прислали меня к тебе за огнем.
– Хорошо, – усмехнулась Яга, – вижу, ты обучена колдовству. Только сначала поживи у меня, поработай, тогда и дам огня. А если нет – проглочу!
Потом Яга обратилась к воротам, крикнув:
– Эй вы, мои крепкие запоры, отомкнитесь!
Ворота отворились, пропуская Ягу с Мораной.
Войдя в хижину на птичьих ногах, Яга растянулась на лавке и сказала богине:
– Давай сюда, что есть в печи!
Морана зажгла лучину и начала таскать Яге кушанье. А кушанья было настряпано на десять человек. Из погреба Морана принесла квасу, меду, пива и вина. Все съела, все выпила старуха. Богине оставила только немного щей, краюху хлеба да кусочек поросятины.
Укладываясь спасть, Яга велела Моране:
– Когда завтра я уеду, ты смотри – двор вычисти, хижину вымети, обед состряпай, белье приготовь, да пойди в закрома, возьми четверть пшеницы и очисть ее от чернушки. Смотри, чтобы все было сделано!
После этого Яга, уперев нос в потолок, захрапела, а богиня поставила старухины объедки перед куклой и спросила:
– Кукла Талаки, что мне делать? Как исполнить работу, которую задала Яга?
Кукла ответила:
– Не думай. Лучше поешь сама, да ложись спать. Утро вечера мудренее.
Рано проснулась Морана, а Яга уже встала, выглянула в окно: у черепов глаза потухают. Вот мелькнул белый всадник – и совсем рассвело. Яга вышла на двор, свистнула – перед ней явилась ступа с пестом и помелом. Промелькнул красный всадник – взошло солнце. Яга села в ступу и, погоняя пестом, поехала со двора.
Оставшись одна, Морана осмотрела дом Яги и остановилась в раздумье: за какую работу ей прежде всего приняться. Глянула, а вся работа уже сделана. Кукла выбирала из пшеницы последние зерна чернушки.
– Тебе осталось только обед приготовить! – сказала кукла, прячась у Мораны за пазухой. – Поставь кушанье в печь, да и отдыхай на здоровье!
К вечеру Морана собрала на стол и стала ждать Ягу. Начало смеркаться, мелькнул за воротами черный всадник – и совсем стемнело, только светились глаза у черепов.
Наконец вернулась Яга.
– Все ли сделано? – спросила старуха с порога.
– Посмотри сама! – ответила Морана.
Яга все осмотрела, досадливо поморщилась, что не за что рассердиться, и сказала:
– Ну, хорошо!
Потом крикнула:
– Верные мои слуги, смелите пшеницу!
Явились три пары рук, схватили пшеницу и унесли вон с глаз.
Яга наелась, стала ложиться спать и опять задала работу Моране:
– Завтра сделай то же, что и сегодня, да сверх того возьми из закромов мак да очисти его от земли по зернышку. Кто-то по злобе земли в него намешал!
Сказав это, старуха повернулась к стене и захрапела, а Морана принялась кормить свою куклу. Кукла поела и сказала ей, как и вчера:
– Ложись спать. Утро вечера мудренее.
Утром Яга опять уехала в ступе со двора, а Морана с куклой всю работу тотчас сделали.
Старуха воротилась, оглядела работу и крикнула, как в прошлый раз. Явились три пары рук, схватили мак и унесли с глаз.
Яга села обедать. Все время, пока она ела, Морана стояла молча.
Нахмурилась старуха.
– Что ж ты не говоришь со мною? Стоишь как немая!
– Я хочу спросить тебя только о том, что видела: когда я шла к тебе, меня обогнал всадник на белом коне, сам белый и в белой одежде: кто он такой?
– Это ясный день, – ответила Яга.
– Потом обогнал меня другой всадник на красном коне, сам красный и весь в красное одет.
– Это красное солнце!
– А что значит черный всадник, который обогнал меня у самых твоих ворот?
– Это ночь темная – все верные слуги моей матери богини Нии!
Морана вспомнила о трех парах рук, но решила промолчать.
– Что ж ты еще не спрашиваешь? – удивилась Яга.
– Будет с меня и этого.
– Хорошо, – сказала старуха, – что ты спрашиваешь только о том, что видала за двором, а не во дворе! Я не люблю, чтоб у меня сор из дома выносили! Теперь я тебя спрошу: как успеваешь ты исполнять работу, которую я задаю тебе?
– Мне помогает кукла Талаки, – ответила Морана.
– Так вот что? Убирайся же ты от меня, дочь Сварога и Лады! Не нужно мне кукол-помощниц!
Выведя Морану за ворота, Яга сняла с забора один череп с горящими глазами и, надев на палку, отдала ей со словами:
– Вот тебе огонь для сестер Летницы и Дзидзелии, возьми его. Они ведь за этим тебя сюда и прислали.
Бегом пустилась домой Морана при свете черепа, который погас только с наступлением утра, и наконец, к вечеру другого дня добралась до Ирия.
Подходя к воротам, она хотела было бросить череп. «Верно, в жилище богов, – подумала она, – уж больше в огне не нуждаются». Но вдруг послышался глухой голос из черепа: «Не бросай меня, неси в светлый Ирий!»
Богини встретили Морану с превеликой радостью и рассказали, что с той поры, как она ушла, у них не было огня: сами высечь никак не могли, а если огонь приносили – он гас, как только переносили его через порог.
Так Морана, с помощью куклы Талаки, вернула огонь в Ирий.
Йеса и чудесное блюдо
Послушай, Владимир Святославич! Далеко на востоке Ирия, у лукоморья, стоял зеленый дуб. Он возвышался перед обширным белокаменным дворцом, в котором жили счастливые боги-супруги Ладон и Дзидзелия.
Лель и Полель, братья-близнецы, сыновья матери сырой земли Лады, часто гостили у своей сестры и зятя. Это были прекрасные мальчики, с воркующими голубями на головах. В руках братья держали сосуды, полные злаков.
Когда отец неба Сварог созывал пир в Ирии, Дзидзелия отправлялась на него в зеленой повозке, которую вез золотой конь. Любой смертный, доведись ему увидеть Дзидзелию, ослеп бы от такой красоты. Золотистые волосы богини украшал миртовый венок, переплетенный розами, а лазорево-синие, как небо, глаза излучали радость и свет.
Дзидзелия владела настоящим сокровищем: чудесным блюдом с наливным яблоком. Садясь перед блюдом, богиня произносила особые слова: «Катись, яблоко, покажи мне города и поля, леса и моря, покажи мне высоту гор и красоту небес!» Тотчас же спелый плод начинал катиться по блюду, на дне которого проступали очертания всего, что есть в мире.
Достоин был своей супруги и бог-воин Ладон. Его доспехи сияли, словно солнце. У Ладона имелся огромный красный щит с изображением увенчанного золотой короной вздыбленного льва. Кроме того, сын Сварога владел тремя предметами, в которых была заключена его удача: охотничьим рогом, белой подковой и стрелой. Особенную нелюбовь Ладон питал к владыке вод. Даже песню сложил, начинавшуюся словами: «Ладон, победитель Йесы».
Между тем Йеса, выходя на берег лукоморья, частенько любовался играющими под зеленым дубом Лелем и Полелем. Наконец ему во что бы то ни стало захотелось поселить их у себя в подводном царстве и, сверх того, овладеть сокровищем Дзидзелии – чудесным блюдом.
Однажды на берег плеснула волна, а по ней на колеснице, запряженной кобылами с хвостами и гривами из морской пены, выехал Йеса. Оторопели от ужаса Лель и Полель. Но Йесе удалось схватить только Леля. Полель смог вырваться из объятий морского владыки и убежать.
Узнав о приключившейся беде, Ладон решил немедленно отправиться к Йесе, чтобы заставить его вернуть Леля.
Но напрасно ждала возвращения супруга Дзидзелия. Наконец не вытерпела, достала чудесное блюдо и, катя по нему наливное яблоко, стала ворожить. Что же она увидела? Своего мужа, прикованного цепями к одинокой скале, стоящей посреди бескрайнего моря.
Поняла Дзидзелия, что Йесе хитростью удалось завладеть священными предметами, в которых была заключена сила Ладона. Зная, что владыка моря не успокоится, пока не заполучит Полеля, Дзидзелия запрягла в зеленую повозку золотого коня и, взяв брата, отправилась с ним за высокие стены Ирия.
В дороге на путников напала страшная жара. Полель увидел пруд, а возле него пасущееся стадо пестрых коров.
– Я хочу пить, – сказал мальчик.
– Не пей, брат, а не то станешь теленком! – предупредила Дзидзелия, догадавшись, что это все проделки Йесы.
Полель послушался. Поехали они дальше.
А солнце все выше, зной пуще. Впереди показалось озеро, возле которого гуляло стадо белорунных овец.
– Ах, сестра, мне страшно пить хочется! – воскликнул мальчик.
– Не пей, брат, – отговорила Дзидзелия, – а то станешь барашком.
И в этот раз Полель послушался богиню.
Покатилась повозка, запряженная золотым конем, дальше. Вот впереди сверкнула река, которую переходил табун коней с блестящими спинами.
– Если бы ты, сестра, знала, как мне пить хочется! – пожаловался Полель.
Вздохнула Дзидзелия и сказала:
– Не пей, брат, а то сделаешься жеребенком!
Богиня свернула по кривой дороге в сторону от реки. Да хитер был владыка вод. Скоро на пути беглецов показался ручей. На его илистых берегах шумно резвились крутобокие свиньи.
– Теперь, сестра, я напьюсь. Мне ужасно пить хочется! – заплакал мальчик.
– Не пей, брат, – взмолилась Дзидзелия, – а то станешь поросенком!
Между тем кривая дорога завела путников к глухому болоту. Стадо черных коз паслось на его топких берегах.
– Не могу я больше терпеть! – воскликнул Полель и, не послушав сестры, напился воды из болота. После этого он тут же стал белым козленком с серебряными копытцами и золотыми рожками.
Стал он прыгать перед Дзидзелией и кричать: «Ме-ке-ке! Ме-ке-ке!»
Плача, богиня обвязала шею козленка поясом и, привязав к повозке, привела наконец в Ирий.
Долго не могли поверить Сварог и Лада, что с их детьми стряслась страшная беда. Перун и Радегаст в бессильной ярости метали громы и молнии. Ведь пока Йеса владел щитом, рогом, подковой и стрелой Ладона, владыка моря был неуязвим.
Как всегда, на помощь Сварожичам пришла жена бога-всадника Радегаста – хитроумная Морана.
Только увидев белого козленка, она достала из-за пояса одолень-траву. Козленок потянулся к пучку, и тотчас снова стал Полелем.
Тут затрясся чудесный остров, на котором Сварог воздвиг Ирий. Из чудовищной силы водоворота, что клокотал перед крепко запертыми воротами дворца, показалась огромная бородатая голова Йесы. Держа в одной руке жемчужный трезубец, а в другой – огромный рог из раковины, бог моря пророкотал:
– Пусть Дзидзелия отдаст мне чудесное блюдо! Тогда я верну ей брата и мужа!
Осторожная Морана предупредила богиню:
– Йеса коварен! Потребуй, чтобы он также вернул похищенные вещи Ладона, в которых заключена его сила.
Дзидзелия вышла на гульбище дворца и сказала:
– Верни мне вещи мужа: щит, охотничий рог, белую стрелу и подкову!
Расхохотался Йеса.
– Однажды мне удалось захватить их хитростью. Неужели я стану во второй раз искушать судьбу?
Тогда Дзидзелия, не задумываясь, бросила чудесное блюдо с наливным яблоком прямо в огромный рог Йесы.
Владыка моря довольно тряхнул своей зеленой бородой, и тотчас на макушке поднявшейся волны показались Лель и Ладон…
Но Морана оказалась права. Вернувшись с блюдом в свой дворец на далеком острове на краю мира, Йеса попросил свою супругу Цизу:
– Поворожи мне. Я слышал, что далеко в глухом лесу у великанши-людоедки Яги живут гуси-лебеди, которые похищают детей!
Вот Циза принялась ворожить: катать яблоко по серебряному блюду. И в скором времени нашла птиц, о которых говорил Йеса.
Тем временем в Ирии не успели Лель и Полель обняться, как, откуда ни возьмись, прилетели белые гуси-лебеди. Подхватили они братьев на широкие крылья и унесли.
Ладон, не мешкая, стал готовиться выступить на войну с Йесой, но Дзидзелия остановила его:
– Без щита, охотничьего рога, белой стрелы и подковы тебе не помогут даже меч и копье! К тому же бог моря сразу увидит тебя в чудесном блюде. Лучше мне отправиться за Лелем и Полелем. Йеса не станет сражаться с женщиной. Я ведь не воительница и не колдунья. Может быть, мне удаться уговорить владыку моря вернуть братьев?
Ладон нехотя согласился, пригрозив:
– Пусть только он попробует причинить тебе вред! Тогда плохо ему придется!
Села Дзидзелия в свою зеленую повозку и поехала в ту сторону, куда улетели гуси-лебеди.
Примечая упавшие в траву с неба белые перья, доехала богиня до горы, на которой стояла хатка-пекарня. Богиня Сива, только увидев Дзидзелию, высунулась из окна и стала звать в гости:
– Заходи ко мне поесть ржаных пирогов!
Дзидзелия, натянув вожжи, воскликнула:
– Не могу, сестра Велеса! У Сварога, моего отца, даже пшеничные не едятся.
Поехала Дзидзелия дальше.
Вот впереди показалась старая лесная яблоня, под которой сидела высокая женщина.
Подъехав к дереву, Дзидзелия узнала в женщине богиню Дивию, супругу самого Световида.
Улыбнулась Дивия.
– Внучка, отведай моих яблок!
– Ах, у моего отца Сварога даже те, что растут в Ирийском саду, не сладки! – вздохнула Дзидзелия.
Отправилась богиня дальше.
Наконец на ее пути показалась молочная река с кисельными берегами. Ее владычицей была богиня в виде женщины с головой коровы. Это была мать Дивии, прабабка Подага. В руках Подага сжимала посох и рог изобилия.
Сказала ей Дзидзелия:
– Прабабка Подага! Ответь, куда гуси-лебеди полетели?!
Усмехнулась Подага.
– А ты сперва, правнучка, моего киселя с молоком отведай!
– У моего отца Сварога и сливки не жирны! – отмахнулась Дзидзелия.
И долго бы Дзидзелии ездить по горам да лесам, но, к счастью, попался ей на пути еж.
Хотела богиня его толкнуть, да побоялась уколоться. Дзидзелия спросила зверя:
– Еж, не видел ли ты, куда полетели гуси-лебеди?
Еж показал, куда: через пень и колоду, на взморье.
Пришлось сойти Дзидзелии с повозки и пешком добраться до берега. А там – травы по колено, да между мшистых камней стоит дуб кривой. Дальше – коса из белого песка. На краю той косы – дворец Йесы.
Дзидзелия улучила время, пока владыка моря в своем дворце спал, и по мелководью пришла на косу. Лель и Полель только ее увидели – побежали навстречу. У Леля в руках серебряное блюдо с наливным яблоком, щит и рог, а у Полеля – белая стрела да подкова.
Схватила Дзидзелия братьев и волшебные вещи мужа, да была такова.