– Тпру! – Дилан закрыл ей рот рукой. – Черт возьми, я совсем не это имел в виду. Одна только собственность твоей бабушки стоит больше, чем весь мой бизнес, не говоря уже о твоем трастовом фонде и прочих вещах. Я просто хочу, чтоб было ясно, что меня не интересуют деньги твоей семьи.
– Так ты хочешь потешить свою гордость, – огрызнулась она. – Объявить всему миру, что наш брак вряд ли долго продержится. Может, поместим заметку в «Сиэтл таймс» или будет достаточно, если мы расскажем только друзьям и родственникам?
Подавленный Дилан провел рукой по волосам.
– Это же не будет настоящим браком, так какая разница, что другие подумают?
– Все должно выглядеть как настоящий брак, – сказала она. – Иначе у нас возникнут проблемы с адвокатами. Брачный договор вызовет их подозрения.
Дилан нахмурился.
– Неужели им не захочется защитить твои интересы на всякий случай? Твой отец уж точно будет настаивать на том, чтобы я что-нибудь подписал. Не думаю, что он мне симпатизирует.
Кейт почувствовала горечь. Ее отец не проявлял ни малейшей заботы о ней, иногда она спрашивала себя, помнит ли он еще ее имя.
– Вряд ли, – сухо произнесла она. – Мать и отец в Европе и пробудут там еще несколько месяцев. Сомневаюсь, что они приедут на свадьбу.
– Кети…
– Это неважно, – быстро проговорила Кейт, не желая, чтобы Дилан начал жалеть ее. – Но тебе нужно знать, что, согласно бабушкиному завещанию, мы должны прожить год в поместье как муж и жена. – И это было правдой, у нее не было сомнений, что въедливые адвокаты ее бабушки будут тщательно следить за их браком, словно стая старых сплетниц.
– Хочешь сказать, что нам придется жить в этом мавзолее? – простонал Дилан.
Сердце Кейт чуть не выскочило из груди: похоже, он решил помочь ей.
– В завещании написано, что мы должны будем поселиться на территории поместья. Я подумала, что мы могли бы жить в моем домике.
– Здесь?
– Это самое простое решение, тем более что основной дом не слишком комфортен и нуждается в капитальном ремонте, – ответила Кейт, стараясь выглядеть практичной. Идеалом Дилана была практичная супруга, и Кейт отдала бы все на свете, чтобы стать ему лучшей женой в мире. – Мы будем просто соседями, но другие должны поверить, что у нас настоящий брак.
Дилан странно посмотрел вокруг.
– Твой дом немного маловат, – наконец пробормотал он.
Уф!
Меньше всего Кейт хотелось переезжать в особняк бабули Джейн с его множеством холодных комнат. Им нужен был такой дом, где у Дилана не было бы возможности избегать ее, как бы он ни старался. Это отнюдь не было лукавством с ее стороны. Если бы он хорошенько подумал, то понял бы, что ее любовь к нему была навсегда. И если он не почувствует к ней того же через год брака, она не будет сопротивляться разводу.
Но Дилан по-прежнему был задумчив, так что она отбросила все сомнения в сторону и пошла в наступление:
– Чем плох мой дом? Он не такой уж крошечный. Твоя компания его переоборудовала, так что ты, как никто другой, знаешь, что он в хорошем состоянии.
– Да, верно… – Он почесал подбородок. – Твой дом – замечательное старое здание, здесь еще столько пространства, которое нужно освоить. Ты же сама говорила о расширении, вот прекрасная возможность этим заняться. Я думаю, что так будет лучше всего.
Кейт пожала плечами, признавая поражение.
– Хорошо. Готовь проект и счет. – С идеей ограниченного пространства, сближающего их, придется расстаться. Вынужденная близость могла бы помочь, но теперь ей придется подумать о других способах.
Дилан выглядел шокированным.
– Я не могу этого сделать.
– Почему нет? Разве не так было в прошлый раз, когда ты делал для меня ремонт?
– Мужья не выставляют женам счет за ремонт их дома!
Как бы приятен ни был для Кейт этот неявный намек на то, что она станет его женой, она не могла согласиться с тем, что его работа по расширению ее дома останется неоплаченной.
– Это несправедливо, – запротестовала она.
– Как же тяжело с тобой! – проговорил он с прежней обидой в голосе. – Тебе не удастся переубедить меня. Да, кстати, озорница Кети, тебе придется привыкнуть, что отныне не все будет так, как того захочешь ты. Я не собираюсь провести весь следующий год, потакая твоим капризам.
Он сжал челюсти с видом трогательного и упрямого мачо, так что у Кейт внутри все перевернулось. Ее всегда восхищали сила и убежденность Дилана. Он был словно громадная глыба посередине реки, которую воде приходилось огибать, чтобы проплыть дальше. Ей никогда не удавалось уговорить его на то, чего он сам не хотел.
– Тебе понятно, Кети-озорница? – упрямо повторил он.
Она вздернула подбородок.
– Я поняла. Я не такая испорченная, как ты думаешь, и тебе придется к этому привыкнуть.
Нота в голосе, с которой Кейт произнесла последнюю фразу, заставила Дилана задуматься. У него было неприятное ощущение, словно он упустил что-то значительное, но не знал, что именно. Черт, женщины – полнейшая загадка. Если он не мог понять своих собственных сестер, что заставляло его думать, что ему будет легче с Катриной Дуглас? Она жила в хрустальном замке, а он – в реальном мире.
– Хорошо, – произнес он наконец. – Когда ты хочешь, чтобы мы?…
– Поженились?
То, как легко она это произнесла, заставило его вздрогнуть. Это продлится всего лишь год, и ему не придется чувствовать себя виноватым, что она оказалась связанной не с тем человеком. К тому же заботиться о Кейт было для него привычным, и он не знал, как остановиться.
– До моего дня рождения.
– Ладно, чем раньше мы это сделаем, тем быстрее все закончится. Нам ведь не обязательно устраивать одну из этих пышных светских свадеб? – поинтересовался он. – Твоя бабушка не выставила подобного требования?
– Нет, я должна выйти замуж и поселиться с мужем в поместье – это все.
– Я поражен, что она внесла такое конкретное условие в свое завещание.
– А я нет, – хмуро произнесла Кейт. – Возможно, бабушка и была старой, но мозги у нее работали безотказно. Наверное, она подозревала, что я попробую обойти условия завещания.
У Дилана перехватило дыхание, когда Кейт медленно потянулась, прогибая спину, словно маленькая пушистая кошка. Не спеша она протянула руки к потолку, чувственно изгибаясь. Во всем этом была некая невинность, разрушительно действующая на его уже пошатнувшуюся решимость.
Опустив наконец руки, она лениво улыбнулась.
– Прости, я плохо спала прошлой ночью, никак не могла перестать думать обо всем этом. Теперь, когда мы все решили, я смогу выспаться.
Прекрасно, теперь она сможет спать как младенец, а ему дома не обойтись без ледяного душа. Сжав зубы, Дилан приказал себе перестать вести себя словно подросток, почувствовавший первое желание. Ради всего святого, это же озорница Кети, с чего он вдруг так возбудился? Она обратилась к нему за помощью, потому что доверяла ему. Это всего лишь временное помешательство.
– Каковы твои пожелания относительно церемонии?
Кончиком пальца Кейт очертила на столе круг.
– Как насчет того, чтобы устроить ее в Виктории? Бракосочетание твоего брата было незабываемо красивым.
Морщина прорезала лоб Дилана. Виктория, Британская Колумбия были популярны среди влюбленных пар, к тому же все женщины из семейства О'Рурк не уставали восторгаться тем, какой красивой была свадьба Кейна и Бет в Виктории. Но ему казалось неправильным сочетаться браком с Кейт в месте, предназначенном для влюбленных пар. Они всего лишь заключали дружеское соглашение на год. Да, лучше рассматривать это в качестве дружеского соглашения, а не брака.
– Я предпочел бы что-нибудь менее пышное здесь, в Сиэтле, – произнес он, помедлив. – Может, обойдемся гражданской церемонией в ратуше? Только ты и я.
Веки Кейт опустились, но ему показалось, что до этого он заметил разочарование в морской глубине ее глаз. Конечно же, она сама не хотела романтичной свадьбы или, что еще хуже, церковных клятв. Было бы настоящим кощунством поклясться любить, уважать и оберегать друг друга в церкви, планируя развестись через год.
– Твоя мама будет разочарована, – спустя некоторое время пробормотала Кейт. – Она выглядела такой довольной на свадьбе Кейна и других твоих братьев. Мы могли бы попросить ее священника провести церемонию, ему это не составит труда.
Дилан вздрогнул. Как бы сильно ему ни хотелось, чтобы мать перестала донимать его разговорами о семье, он не хотел ранить ее чувства. Но если она узнает об истинных причинах, по которым они с Кейт решили пожениться, она будет очень разочарована. И, несмотря на всю свою привязанность к Кейт, она сочтет большой ошибкой использование священного института брака в иных целях, нежели любовь. Он и сам чувствовал себя немного неловко, но в конечном счете они же не женятся по-настоящему. Ни о каком сексе даже речи не идет. О боже, следующий год будет настоящим кошмаром.
– Мне просто не по себе при мысли о священнике, дающем нам благословение.
На какое-то время воцарилась тишина, прежде чем Кейт не спеша кивнула.
– Я понимаю. Ограничимся гражданской церемонией в ратуше.
Великолепно, теперь он чувствовал себя мелочным эгоистом. Мужья, вероятно, часто испытывают нечто в этом роде. Неплохое начало. Все это просто безумие, ведь Кейт знает, что церемония не будет ничего значить. С чего вдруг ему чувствовать себя виноватым? Он вздохнул.
– Послушай, я знаю, что тебе хотелось бы…
– Нет, – спокойно прервала она, – не знаешь. Все замечательно. Мы просто зарегистрируемся и объясним, что слишком торопились, чтобы ждать большой свадьбы. Адвокаты будут удовлетворены. Они уже замучили меня напоминаниями о сроках, так что должны понять.
Дилан внимательно посмотрел на Кейт, пытаясь угадать, какие мысли крутятся у нее в голове. Если она считает, что кто-либо поймет их брак, она обманывает саму себя. Озорница Кети была подобна лунному свету – красивая и недоступная, с быстро меняющимися эмоциями и многовековым наследством и привилегиями. В то время как он всего лишь практичный сын ирландских иммигрантов, тяжелой работой завоевавших место под солнцем в новой стране. Они совершенно несовместимы. Единственное, что могло ввести всех в заблуждение, – это благотворительные мероприятия, на которые она заманивала его на протяжении уже нескольких лет. Его родственники часто делали многозначительные намеки по этому поводу, но он всего лишь смеялся в ответ. Теперь пришла их очередь посмеяться.