Леонид Степанович. Дамы, я уже налил. Ты, Галина, не сердись. Злобствование тебе впрок не идет. Видишь, никак мужа себе не найдешь, а женщина ты симпатичная. Но характер дурной. Постоянно злишься, кричишь. И собака у тебя злобная. Ножки короткие, шерсти нету, трясется вся, лает постоянно. Я вообще не понимаю, зачем такие породы нужны. Ладно для охраны, для охоты… А этот крысик зачем? Чипиздрик какой-то!
Галина. Попрошу при мне не ругаться! Ты мне тут еще про собаку мою гадости будешь рассказывать! Алкоголик несчастный! А замуж я принципиально не хочу. У меня такая концепция. Пью я вечерами? Вечерами у меня коучинг дистанционный или йога. Зачем мне муж? Мне и так хорошо. Мужчины за мной ухаживают. Я же не бомж, как ваша подружка новая. И Валерий мне не нужен. Тоже мне знатного жениха нашли! Директор магазина он, торгаш без образования. О чем с ним вечером разговаривать? Только и сможет, что про свое гнилье мне втирать. Небось, в музее в жизни никогда не был.
Екатерина Аркадьевна. Тебе зачем образование, Галь? Ты чего с ним делать собралась, с образованием? Квадратный трехчлен вычислять? (смеется). Вечером разговаривать! С тобой-то и утром, и днем не о чем. Коучинг — слово тоже умное нашла. Чем тебе твой коучинг, с йогой вместе, помог? А музей дело хорошее, бесспорно. Однако, Галина, ты сама какой музей в последний раз посещала?
Леонид Степанович. Валерка не просто директор. Он — владелец магазина. И человек хороший. Это для мужа главное. Поможет тебе гвоздь вбить, полочку приладить, кран починить… В музей-то каждый дурак сходить может. Йогу не каждый осилит, признаю. Коучинг тем более…
Галина. Не нужно мне кран чинить! А если понадобится, я вызову специалиста. Сейчас это не проблема. Лучше любого мужа справится. И чего вы заладили? Муж, муж… Мужа завести не сложно, как бы дальше не пропасть. В музее в каком я была, Екатерина Аркадьевна? В Третьяковской галерее! Вы сами-то когда в последний раз музей или театр посещали?
Екатерина Аркадьевна. Мы со Степанычем ходили в музей «Красная Пресня» — пенсионеров туда бесплатно приглашали на девятое мая. А вот скажи, Галина, какая картина тебя больше всего впечатлила в Третьяковке? Мы сейчас с тобой порепетируем вечернюю интеллектуальную беседу с мужем.
Галина. Многие понравились! Большая картина про Христа, например. Там все садятся на скамейку и смотрят на нее. О смысле жизни думают! Репетирует она! Жена поэта…
Леонид Степанович. Вон, смотрите, Захарыч идет. Знатный жених! Весь день чистоту во дворе наводит — квартира с таким сверкать будет! Как там его по-ихнему? Вроде, его Илхом зовут. Захарыч, тебя как звать по-вашему? Девушки вот интересуются.
Дворник (с сильным акцентом). Чего Степанович?
Кладет в тележку пустую бутылку из-под водки.
Леонид Степанович. Как имя твое? Кличут тебя как, Захарыч?
Дворник. Имя? Илхом. Тебе зачем?
Екатерина Аркадьевна. Сосватать хотим Галине. А она сопротивляется. Говорит, с тобой ни в музей, ни вечером о смысле жизни не побеседовать. Небось коучинг не осваиваешь. Хотя, вот смотрю на тебя, — йогу вполне осилишь…
Галина. Это не люди! Это отбросы общества! Сосватать! Но Илхом подходит в качестве наглядного примера. Кому надо — может замуж за дворника пойти. Я, если и выйду, то за мужчину, который чего-то в жизни добился. А за дворника свою бомжиху отдавайте. Ей в самый раз.
Леонид Степанович. Ты зря Надежду не обижай. Но в целом, кстати, мысль неплохая. Захарыч, ты у нас ведь с регистрацией? Официально проживаешь?
Дворник (испуганно). Чего? Справка есть. Комната есть. Скоро жена приехать, дети.
Екатерина Аркадьевна. У тебя жена есть и дети? М-да, ну ступай. В женихи не годишься.
Дворник уходит, по дороге выметая мусор из-под скамейки.
Екатерина Аркадьевна. Видишь, Галь, даже Захарыч женат. Даже такой мужик пристроен. Семья, детишки — все при нем. Работа не высококвалифицированная, но нужная! Из-за твоих интеллектуалов некому дворы мести. Приходится пользоваться услугами таких вот Захарычей. Наполучали все высшее образование, пошли, как ты, Галина, в менеджеры, а то еще хуже — в коучеры. Толку никакого для общества.
Леонид Степанович. Ты вроде симпатичная, Галь, а никому не нужна. Все твой характер поганый. И собаку такую же завела, злобную. Права Катерина — толку от менеджеров и коучеров ноль!
Галина. Хватит тут меня поносить. И Нюшу перестаньте трогать. Она укусить может. Когда от человека пахнет алкоголем, она вполне может куснуть и будет права. Давайте, топайте отсюда. Запах от вас идет, мрак! И от бомжихи вашей воняет.
Надя. Я не такая уж грязная. И не пахнет от меня. Это внешность такая. Ну как в театре. Положено так мне было.
Галина. Заговорила! Боже мой! В театре! Ты в театре когда была в последний раз? Актриса! Ты еще скажи в Третьяковку ходишь в свободное от бомжевания время.
Надя. Давно. Когда-то очень давно один раз была в театре. Наш класс водили — театр откуда-то на гастроли приезжал.
Екатерина Аркадьевна. Не обращай на нее внимания, Надя. Я тоже давно в театре была. И что с того? На мне это никак не сказалось.
Леонид Степанович. Тут ты явно, Галина, не права. Я вообще не помню, когда в театре был. Помню, жена меня таскала часто когда-то. Но я там сразу засыпал. Поэтому ничего не помню. Что касается Надежды, то от нее и правда не пахнет. Внешне мы тоже думали, мало ли что. А запаху нет. Не клевещи почем зря.
Галина. Так вот почему от тебя жена ушла! Теперь понятно — в театре спал! Не пахнет… А чем пахнет? Шанелью номер пять?
Леонид Степанович. Чего тебе понятно? Шанелью… Разве ж в Шанели дело! Жена от меня ушла, потому что решила заграницу уехать. Жизнь тогда пошла — ни денег, ни работы. Ее, как и меня, уволили. Она нашла себе немца через брачное агентство и уехала. Я ее не осуждаю. Если говорить про театры, немец в них вообще не ходит. Я хоть спал, но ходил. Сопровождал, так сказать. А немец вообще не ходит, потому что живут они в деревне. А деревня она и есть деревня, пусть и немецкая. К тому же сильно они экономят — там так принято. А театр — это деньги на ветер…
Галина. Ой, неинтересно мне вас слушать! Какая разница, почему ушла. Ушла и ушла. Факт остается фактом. А бомжиху надо отсюда убрать, даже если она великая театралка.
Леонид Степанович. Ее Надежда зовут.
Галина. Да пусть и Надежда. Мне-то какая разница? Надежда, Вера…
Надя. Есть все-таки разница.
Галина. Ой, лучше б ты молчала, а? Чего она у вас тут заговорила? Таких людей вообще уничтожать надо. От них обществу никакой пользы. Они никчемные. Только небо коптят.
Екатерина Аркадьевна. Это от тебя пользы никакой. Уничтожать! Ты что полезного делаешь? Кстати, почему не на работе? Сегодня же рабочий день. Ты чего сюда с собакой приперлась? А работать кто за тебя будет? Ты, конечно, еще более бесполезна, чем Надя. Но на работу хоть раньше ходила. Мы тут твою личность по будним дням лицезрели исключительно во время вечернего выгула этой мелкой твари.
Галина. У меня отпуск. Завтра, между прочим, еду на море. Да-да, на ваше, Екатерина Аркадьевна, любимое море. Только я себе, в отличие от вас, это могу позволить. Так что имею полное право здесь гулять. А вы не имеете! На детской площадке пьяным и бомжам находиться нельзя.
Екатерина Аркадьевна. Где ты это вычитала? Образованная нашлась! А вот про выгул собак четко написано: нельзя их тут выгуливать. Вон табличка.
Галина. У меня собака маленькая. С такими можно. Это про больших пишут!
Екатерина Аркадьевна. Где ты тут вычитала, что про больших? Нет таких слов! Со всеми собаками нельзя: ни с большими, ни с маленькими.
Галина. Нарисована явно большая! Сравните с моей — это совершенно другая собака, с моей даже в самолет можно по габаритам!
Леонид Степанович. По габаритам ладно, но, Галина, она у тебя все-таки больно злобная. И дрожит вся. Чего дрожит-то? Тепло вроде. И глазки, смотри, недобрые, глупые. Зачем такую собаку заводить? Ты бы лучше, Галина, ребеночка родила. Толку было б больше, чем от такой собаки. И лысая… А с ребеночком гуляла бы на площадке официально. Катерина иногда бы сидела с ним, по-французски разговаривала.
Екатерина Аркадьевна. Ей ребенка нельзя. Какого ей ребенка? Ты глянь, Степаныч, она сама, как ее собака, злобная. Ей только собаку и можно, причем такую же. Другую точно бы сгнобила, а тут — зверь ей под стать (смеется).
Галина. Собаку не трогайте! Уберите руки от Нюши! Дрожит она! Конечно, будешь тут с вами дрожать, алкаши! От презрения к вам дрожит. Понимает, что вы за быдло. С ребенком сидеть! Нашлась нянька! Тебе бомжиху доверить нельзя!
Екатерина Аркадьевна. Ой, ой, ой! Интеллигентка выискалась! От тебя стране никакой пользы. Из-за тебя и падает уровень жизни всего населения. Из-за тебя и таких как ты.
Леонид Степанович (с издевкой). Менеджеров и коучеров.
Екатерина Аркадьевна. Точно, Степаныч! Менеджеров! Лучше б дворы мела!
Галина. Я работаю в приличном месте. Наша компания пластиковые окна ставит. Весьма качественные. Так что пользы от меня много. А алкоголиков, бомжей, наркоманов следует уничтожать. Или, по крайней мере, выселять за пределы города. Сидите тут, почти в центре, и вид портите. Коучи, замечу, тоже, в отличие от вас, приносят обществу только пользу. Учат держаться от таких индивидов подальше, чтобы не портить себе нервную систему. И, между прочим, учат не стремиться замуж за алкоголиков, пьяниц и прочих… «захарычей».
Леонид Степанович. На феминисток что ли учат? Вот беда-то! Ты, Галина, сейчас хоть внешне ничего. А станешь феминисткой — все, пиши-пропало, внешне станешь как внутренне. От тебя даже твоя Нюша шарахаться начнет. Феминизм, Галина, — это беда для народа. Полная антиутопия и армагеддон (