Они даже и представить себе не могли, что судьбе будет угодно направить «Марару» к острову, на котором спаслась команда тяжелого испанского галеона, вышедшего из Перу в Манилу весной 1663 года и так никогда и не прибывшего в порт назначения, впрочем, как и многие другие корабли, следовавшие тем же путем на Филиппины.
Сострадание сильнее страха, особенно когда видишь, что бедные люди больше похожи на ходячие трупы, чем на пиратов. Катамаран приблизился к берегу, и паи ваинес, чьим призванием была забота о ближних, смогли в полной мере продемонстрировать свои способности, помогая несчастным.
Часть пляжа была усеяна могилами, над которыми возвышались кресты из скрепленных друг с другом палок, а под одним из жалких навесов, возведенных потерпевшими кораблекрушение, бились в агонии одна женщина и двое мужчин.
Прошло уже около месяца, как «Сан-Хуан Непомусено» непроглядной ночью натолкнулся на острые рифы. Похоже, построен он был под несчастливой звездой, так как во всем Тихом океане надо было еще поискать другой такой же пустынный остров, на котором бы практически отсутствовали необходимые для жизни ресурсы.
Песок, скалы и пучки травы, да еще коралловые рифы, пропоровшие толстую деревянную обшивку корабля, словно нож банановый листок, — вот, пожалуй, и все, что остров мог предложить несчастным морякам.
Но вскоре мужчины и женщины с «Летучей рыбы» с ужасом обнаружили, что на этом затерянном атолле миллионами кишели их самые заклятые враги…
Вши!
Эти полубоги — владельцы бесчисленных красивых вещей, что валялись повсюду на песке, кусочков солнца с человеческим лицом, которые они щедро раздаривали, словно это были морские ракушки, гигантских парусов, сделанных из самой крепкой и гибкой тапы[15], какую только видели в своей жизни моряки с «Марара», — были бессильны перед облепившими их блохами, вшами, клопами, да к тому же еще и страшно страдали от чесотки..
Несмотря на близость моря, они были грязны чрезвычайно, и было неясно, почему в столь сильную жару они не захотели расстаться со своими тяжелыми одеждами, залезть в прохладные океанские воды и смыть с себя пот, пыль и паразитов. Быстро сообразив, что потерпевшие кораблекрушение моряки представляют опасность для команды «Марара», Мити Матаи приказал бросить якорь в сотне метров от берега, а на пляже выставил охрану из шести человек, чтобы странные люди не могли приблизиться к пироге, даже если бы и захотели того.
— Держитесь от них подальше! — отдал он категоричный приказ. — Если мы им позволим подойти к лодке, то наше путешествие превратится в ад.
Но как уберечь себя от напасти? Как избавиться от паразитов, если на островке невозможно найти растение, сок которого, добытый полинезийскими женщинами, помогает от них избавиться?
Страшно было представить, как эти смердящие люди могли терпеть столь сильные муки, абсолютно не пытаясь облегчить свое состояние, будто они были всего лишь животными, лишенными здравого смысла, будто сама мысль о жизни без тошнотворной вони и чесотки была им неприятна.
В швах насквозь пропитанной потом одежды скопилось такое количество грязи, что они уже давно превратились в гнезда паразитов, так же как и длинные волосы странных людей, которые, по всей вероятности, не мылись месяцами, а может быть, и годами.
Но все это отошло на задний план, когда через несколько часов после того, как полинезийцы ступили на остров, они с ужасом обнаружили, что чужаки притащили за собой несметное количество агрессивных, прожорливых грызунов почти полуметровой длины, которые, пользуясь темнотой, стаей набросились на разложенные на берегу продукты.
— Крысы!
Это было первое слово из языка полубогов, которое они выучили и которое заставляло их содрогаться от страха и отвращения.
Эти твари вплавь перебрались с погибшего корабля и мгновенно завладели островом. Когда в темноте при свете костров начинали блестеть их глаза, невольно на ум приходили демонические твари, способные, если их подхлестнет голод, всей стаей наброситься на любое живое существо и сожрать его с костями.
Мити Матаи и Роонуи-Роонуи были единодушны: нельзя позволить, чтобы люди, пребывавшие в столь плачевном состоянии, сопровождали их во время длительного плавания. Поэтому возникла дилемма: или оставить их на произвол судьбы, заранее зная, что они не выживут на острове, или помочь, чтобы потом они самостоятельно смогли найти дорогу к дому.
На счастье, среди рифов они нашли небольшую лодку без дна, которая, по всей вероятности, служила спасательной шлюпкой. Осмотревший лодку плотник с «Марара» сказал, что без труда сможет ее отремонтировать, используя дерево с большого галеона.
Его удивило, что как галеон, так и спасательная шлюпка были не сшиты, а соединены при помощи длинных игл из твердейшего материала, из которого, похоже, были сделаны и лезвия ножей, кресты и монеты, преподнесенные в дар полинезийцам спасенными испанцами.
— Без сомнения, такой способ соединения более легкий и надежный, — признался плотник. — Но я и представить себе не могу, как им удалось так глубоко загнать иглы в дерево?
На следующий день сам Мити Матаи постарался с помощью жестов объяснить самому старшему из потерпевших, что они должны восстановить шлюпку — в этом их единственное спасение. Испанцы же настаивали на том, чтобы подняться на борт «Марара».
Решительность великого навигатора заставила потерпевших кораблекрушение моряков согласиться с предложением полинезийцев, поэтому к полудню испанцы и члены команды «Марара» совместными усилиями перетащили остатки чалупы[16] на пляж.
Чалупа оказалась довольно крепкой: около шести метров в длину и двух в ширину, оснащенная короткой мачтой, на которой можно было поднять один из фоков[17] галеона. И хотя она, напоровшись на острые рифы, находилась в довольно жалком состоянии, было видно, что очень скоро ее можно будет вновь спускать на воду.
Один из мальчиков притащил молоток и пилу и показал удивленному плотнику, как нужно обращаться с ними. Тот так увлекся, что целых три часа только и делал, что пилил доски да стучал молотком.
Но наибольшее впечатление на женщин Бора-Бора произвели металлические и стеклянные предметы. Осознание того, что существуют ножи, которыми можно резать, не прикладывая усилий, кастрюли, которые можно ставить прямо на огонь, и зеркала, в которых можно ясно видеть свое отражение, полностью изменило их жизнь. Они оторваться не могли от этих чудесных предметов. К счастью, на обломках корабля и на ближайших к нему рифах их было столько, сколько душа пожелает.
А вот для Тапу Тетуануи самой ценной находкой оказался арбалет.
Когда он увидел, как один из дурно пахнущих мужчин заряжает тяжелый арбалет, вставляет стрелу и пробивает ею толстую деревянную доску на расстоянии тридцати шагов, он посчитал, что стал свидетелем только что свершившегося чуда.
То, что тяжелый короткий дротик с металлическим наконечником, может молниеносно пронестись в воздухе и со страшной силой пронзить сразу двух человек, можно было считать только чудом, совершаемым существами, прибывшими из заоблачных высот. Но как Тапу ни пытался с помощь жестов выяснить, откуда они прибыли, они никогда не смотрели на небо, а, взяв кокос, указывали на нем на точку, где, как им казалось, они находятся. Затем, повернув его, они показывали на противоположную сторону, напрасно заставляя его поверить, что Земля круглая и родились они на ней.
— Почему они так говорят? — спросил Ветеа Пито, отказываясь понять причину такого обмана. — Никто не поверит, что они жили на кокосе, каким бы большим он ни был.
— Они поступают так же, как и мы, когда не хотят говорить правду о том, что происходит на Бора-Бора, — заметил Мити Матаи. — Их остров или звезда, если они прибыли со звезды, должно быть, остался незащищенным, и они не хотят, чтобы кто-либо догадался, где он находится.
— Кто же сможет забраться на звезду, если они живут на одной из них? — удивился орипо. — И кому взбредет в голову добраться до столь далекого острова?
— Не знаю, — покорно признался главный навигатор. — Но мы должны понимать, что, возможно, на свете есть еще похожие на них люди, у которых тоже есть огромные корабли и они тоже могут добраться куда угодно. Может быть, они скрываются от одного из них.
— Ты думаешь, они боги?
— Не очень-то я понимаю в богах, — ответил Мити Матаи. — Только тауа[18] мог бы решить, боги они или нет. К несчастью, даже сами верховные жрецы не особенно любят определенно высказываться о чем бы то ни было. Во всяком случае, я никого не знал, ни одного человека, который точно бы говорил о том, что думает.
— Ну а ты сам как считаешь?
Капитан «Марара», задумавшись, ответил не сразу, будто сам себя пытался в чем-то убедить.
— Я думаю, что во многом они нас превосходят, однако кое в чем значительно отстают от нас. — Он широко развел руками и показал на остров. — Если бы мы вовремя не подоспели, они бы были уже мертвы, а это говорит о том, что они люди.
— Ну а все эти чудеса?
— Всего лишь вещи.
— Но они завладели Солнцем и Луной. — Чиме из Фарепити показал блестящую золотую монету, подаренную ему испанцами. — Разве это не кусочек солнца, а этот нож, разве он не лунный?
— Может быть, речь идет о кусочках Луны и Солнца, что упали на их остров? — предположил Мити Матаи. — Они их подобрали и превратили в ножи и кастрюли.
Это предположение вполне могло оказаться правдой, ведь орипе сохранил в памяти рассказ об удивительном событии, случившимся несколько поколений назад: тогда в воды океана недалеко от Бора-Бора прямо с неба упал раскаленный обломок Солнца. Когда он ударился о водную поверхность, в небо поднялись такие густые клубы пара, каких аборигены сроду не видели.