— Все ли собрались? — как только я устроилась за длинным полукруглым столом, громко спросил главный и, встав со своего места, осмотрелся.
— Не все, — подал голос Роман Григорьевич. Само собой, ждет бедную Ульяну, которая не горит желанием перед ним мелькать. С одной стороны, я ее понимала. Мужчина мог быть просто ей несимпатичен. Поэтому она старалась избегать его внимания. А с другой, ничего такого, чтобы уж сильно отталкивало, в нем не было. Высокий блондин, тело подтянутое, глаза пронзительные, одевается стильно. Характер премерзкий, да, но у кого из нас нет недостатков? Я вот замуж за козла вышла. Разве не недостаток? Влюбляться в придурков. Что первый мой был… тот еще фрукт. Что бывший муж… пожеванная хурма.
— Надеюсь, все, кто были приглашены, придут, — не особо расстроился Колобок. — Время идет, женщины ждут…
И вон та вон початая бутылка коньяка тоже стоит в ожидании, когда ты избавишь ее от всего содержимого. Единственная, кому все это не нравится — твоя печень.
Я сидела тихо-смирно, слушала в пол-уха поздравления руководства. Поглядывала на часы, висящие на стене, и прикидывала, когда можно будет сказать, что у меня раскалывается голова, и сбежать отсюда?
Ульяна пришла во время речи Романа Григорьевича. Нехотя вошла в конференц-зал, по стеночке (прямо под круглыми часами) прошла к свободному стулу и присела, все так же понуро смотря теперь уже на тарелку.
Когда с пламенными речами было закончено, собравшиеся приступили к поеданию и выпиванию всего, что было на столе. Я, как и Ульяна, не горела желанием набивать желудок, пока предлагали халявную еду. Нехотя тыкала вилкой к кусок красной рыбы и думала, когда же этот чертов телефон перестанет пиликать. Наверное, это и толкнуло меня на принятие горячительного. Я прокручивала в голове варианты избавления от бывшего супруга. Размышляла над тем, чем Виктория была лучше меня. Неужели все на самом деле упиралось в мою неспособность забеременеть? Если так, то, получается, никакой любви с его стороны и не было?
— Елизавета Викторовна, — обратился ко мне сидящий напротив Сергей, аналитик из соседнего отдела. — Как вы думаете…
После нескольких рюмок коньяка думалось не очень. Пить я не умела и дойти до кондиции, почти не заедая алкоголь было для меня делом пары минут. Мне бы остановиться, пока еще мозги не отключились окончательно, но чем дольше я сидела за столом и выслушивала стенания аналитика, тем более паршиво на душе становилось. Единственным способом немного заглушить страдания был, собственно, коньяк. И вот уже рыба в рот не лезет, а организм требует еще градуса.
Кто-то коснулся моего плеча. Не обратила внимания. Даже голову поворачивать не стала. Отмахнулась и потянулась рукой за початой бутылкой. Никто не смотрел на меня. Всем и так было весело. Сегодня вечером я не одна решила спустить все на тормоза и как следует оторваться, на время забывая о ноющей в районе сердца боли. Нет, любви к Павлу уже не было. Она разбилась на мелкие осколки, когда я увидела то злосчастное видео от анонима. Как бы узнать, кто это такой доброжелатель? Зачем решил открыть мне глаза на правду? И что теперь мне с этой правдой делать? Решился бы Бывший Козел на развод, если бы я продолжала находиться в неведении? Или потом его решение стало для меня сюрпризом?
Я почувствовала, как мое предплечье сжимают чужие пальцы. Попыталась высвободиться, осторожно, чтобы никто не заинтересовался моими брыканиями. Не получилось. Пришлось встать, повернуться к тому, что так настойчиво хотел, чтобы я вышла из-за стола, но перед глазами все плыло. Меня повело в сторону и, если бы неузнанный мной в таком состоянии мужчина (это я понять смогла), упала бы на пол. Вот остальные бы потом пообсуждали, как начальница одного из отделов, выпив всего ничего, пришла в негодность и возжелала прилечь на полу.
— В чем дело? — идя следом за своим конвоиром, спросила. Язык, кстати, не заплетался. Странная реакция организма. Думала, и два слова связать не смогу. Чего там… и одно с трудом выговорю.
— Пьянство, Елизавета Викторовна, — ответили мне смутно знакомым голосом, — до добра не доводит. Вы еле держитесь на ногах. Вам следует уехать домой…
Домой… да, это бы было просто замечательно. Сумочка при мне, пальто на первом этаже в раздевалке висит. Спасибо руководству, заботится о сотрудниках. Иначе пришлось бы ползти до кабинета.
Споткнулась и машинально схватилась свободной рукой за рукав мужского пиджака. Сама не знаю, как так получилось, но уже через пару мгновений я обвивала своего незнакомца за шею и целовала в мягкие губы. Или он меня целовал, а я отвечала…
Мы, не прерывая поцелуя, куда-то зашли. Послышался стук двери. После этого у кого-то сорвало крышу. То ли у меня, то ли у того, кто самым бессовестным образом заскользил ладонями по моем ногам, медленно задирая таким образом юбку. Почему я не оттолкнула его? Почему позволила проделывать с собой такое? Не стесняясь, раскрылась перед незнакомцем, образ которого то становился более четким, то начинал расплываться настолько, что я видела перед собой лишь смазанное пятно. Он касался своими губами моей шеи, оголенного плеча (И когда я успела избавиться от пиджака?). Касался везде, где хотел.
Голова кружилась. Я сама потянулась руками к ремню на брюках и стала расстегивать его. Медленно, неуклюже, потому что руки все никак не слушались. И все это приходилось проделывать в перерывах между поцелуями, которые все больше и больше распаляли и раскрепощали. Приподняв под бедра, меня усадили на стол. Не церемонясь, мужчина раздвинул мои ноги и устроился между ними. Расстегнул блузку, поспешно стянул ее с меня вместе с пиджаком, затем приступил к застежкам на бюстгальтере. Что-то во мне возмутилось такой наглости. Но вместе с этим чувством появилось еще одно. Я желала близости. Боялась ее, какой-то частью сознания понимая, что допускаю ошибку. Я ведь даже не могу запомнить его лицо. Так сильно в голову ударил алкоголь.
Мозг окончательно отключился, когда он, избавив меня от верхней части нижнего белья, перешел к изучению, собственно, нижней части. Он торопился. Кажется, порвал мои колготки, далее, не церемонясь, привел в негодность единственную преграду, что осталась между нами. Потом я почувствовала его в себе и, кажется, застонала, с силой впиваясь ногтями в уже его оголенные плечи. Он начал двигаться во мне, быстро, нетерпеливо. И я поощряла его действия, целуя скулы, шею, подбородок. Покусывая тонкую кожу от наслаждения, что дарила мне эта близость.
Глава 2
Проснулась от противной трели будильника. Странно, вроде сегодня выходной, а я забыла его выключить. Еле вытащив почему-то жутко гудящую голову из-под подушки, попыталась нащупать смартфон. На привычном месте его не оказалось. Хм… Пришлось открывать глаза и осматриваться. Из-за шума в голове, определить, откуда конкретно доносится звон, было почти нереально.
Медленно сползла с кровати. Частично. Ноги и часть туловища остались возлежать на мягком матрасе. Как так вышло, что мобильный оказался валяющимся под кроватью, ума не приложу. Я ведь…
По спине пробежал холодок. Я почти не помнила вчерашний вечер.
Чуть было не свалившись на пол, вовремя успела ухватиться руками за край каркаса и подтянуться обратно. Гаджет, слава богу, ухватить тоже успела и теперь смотрела на экран, с удивлением отмечая, что спала я непозволительно долго, меня мучает жуткий сушняк, голова раскалывается и с памятью, да, проблемы. Причем основательные. Потому как… я с кем-то…
— О, не-е-е-ет, — застонала, прикрывая лицо ладонями. Несчастный телефон оказался лежащим на моей груди. — Я падшая женщина, — продолжила заниматься самобичеванием. Щеки опалил румянец, поняла это по жару, опалившему кожу. Как я умудрилась довести себя до такого состояния? Разозлилась на Павла и…
Как назло, смартфон опять пиликнул. Смотреть, кто пишет мне в два часа дня сообщения не собиралась. К гадалке не ходи и так понятно, кто там такой настойчивый мне жизни не дает. Я уже каждый раз от этого чертового пиликанья дергаюсь. Еще немного и до нервного тика дойдет.
Отбросив к стене одеяло, рискнула подняться. Лежать в столь позднее время в постели не лучший выход из ситуации. Да и стакан воды мне принести было некому. Пить хотелось сильно. Подобного чувства до этого никогда не испытывала. Наверное, из-за того, что до такого состояния я еще не допивалась.
Хватаясь за голову и морщась, смогла добрести до кухни, дрожащими руками налить себе в стакан воды и залпом ее выпить. Потом налить еще и снова выпить все до последней капли. После, когда жажда была частично утолена, поползла дальше, в ванную комнату.
Там, стоя под прохладной водой, с закрытыми глазами старалась вспомнить как можно больше из того, что происходило вчера после того, как я вышла из кабинета, позвала с собой Владимира с Ульяной и дошла с помощником до конференц-зала. Там я вроде почти ничего не ела. После развода я вообще мало ела. Аппетита особого не было, и чтобы не падать в голодные обмороки приходилось иногда заставлять себя завтракать и обедать. Ужинала я от случая к случаю. И надо же было такому случиться, именно вчера я забыла про обед, полностью погрузившись в работу. Голова еще разболелась. О какой еде в таком состоянии могла идти речь? Тут бы до дома без приключений добраться. «Без» — не получилось. Я вляпалась. Причем, по-крупному. Как ни старалась вспомнить, с кем занималась сексом в… кажется, кабинете, вспомнить не могла. Как смогла добраться до дома, отдельный вопрос. Тут был полный провал в памяти. Опять же, видел меня кто-нибудь в обществе одного из сотрудников, что были приглашены на корпоратив или нет? Вдруг, придя в понедельник на работу, все живо будут обсуждать, как я с кем-то… Самое омерзительное во всей это ситуации то, что я повела себя так легкомысленно. Я!
Когда стало немного полегче, отключила воду и открыла глаза. В любом случае, отмотать время назад я не могу. Что случилось, то случилось. Проблем и так предостаточно, чтобы еще и из-за столь легкомысленного поступка мучиться угрызениями совести. Закончится все тем, что я не смогу спокойно смотреть на себя в зеркало. Что если мой… неожиданный любовник (А как его еще назвать?) сам не помнит, с кем провел парочку горячих минут? Тогда можно сделать вид, что ничего не было. Или другая ситуация — он сам ко мне подойдет и объяснится. Был еще третий вариант — он знает, что между нами произошло, но рассказывать не станет. Этот вариант самый паршивый. Я буду находиться в неведении, в то время как он будет помнить все.