— Я все слышу, Рада! — отчеканил генеральный, а я даже не удивилась. Окно-то я забыла прикрыть.
— А нечего локаторы свои развешивать, — проворчала под нос.
— Поговори мне еще!
Обувшись в домашние тапочки, я затянула потуже поясок на махровом халате.
— Спрячься, малыш. Сейчас сюда придет плохой дяденька, — сказала я Эркюлю, а тот словно понял все. Проскулил и побежал в комнату, цокая коготками по линолеуму.
Я вышла на лестничную клетку, спустилась в тамбур подъезда.
Только толкнула от себя тяжеленную дверь, как внутрь влетел генеральный. Хватанул меня за руку и, точно товарняк, сшибающий все на своем пути, понесся в мою квартиру.
— Эй, полегче, — перепрыгивала я по две ступеньки за раз, рискуя сломать себе ноги.
— Некогда мне сюсюкаться с тобой.
Мы забежали в квартиру и он, даже не разувшись, последовал в гостиную.
Злой, как черт. Раздраженный.
Неудивительно, что Эркюль забился под кровать. Припадочных мужиков он на дух не переносил.
— Показывай, где у тебя одежда вся хранится. — С видом сыщика он подошел к платяному шкафу и беспардонно раскрыл дверцы.
Оценил мой скудный гардероб, пройдясь рукой по одежде, рядком вывешенной на вешалках, скривился.
— Черт!
Захлопнул дверцы и, призадумавшись, почесал свой наморщенный лоб.
— Да что вы вынюхиваете? Вы можете мне сказать? — не выдержала я.
Пропустив мои слова мимо ушей, босс вынул из кармана телефон и отошел к окну.
— Слав, я был прав, переходим к плану “Б”. Да, платье все-таки нужно. Давай в темпе вальса, ты же уже в ТЦ? Тогда присмотри еще какое-нибудь классическое пальто бабское, сумку, полусапожки и туфли заодно, — перечислил Адамасов, а затем отвел телефон от уха и повернулся ко мне: — Размер ноги у тебя какой?
— Тридцать седьмой, — ответила я, не понимая зачем ему это нужно.
— Слышал? — снова он обратился к какому-то Славе. — Да похуй на ценник. Бери все, что приглянется, и возвращайся скорей. Через двадцать две минуты нам надо быть в ресторане уже!
Ресторан? Мне же не послышалось?
Я что, настолько впечатлила босса своим мокрым перформансом, что он на свидание решил меня пригласить?
Сомнительные у него методы, конечно. Можно же было просто позвонить.
— Оскар Савельевич, что происходит? — насторожилась я, глядя на суетного босса, не находящего себе места.
Он резко вскинул руку, глянул на циферблат своих наручных часов и губы крепко поджал.
— А то, что контракт уже практически у нас в руках. Китайцы хотят подписать документы за ужином.
— Так это же здорово. Вас уже можно поздравить?
— Рано. Рано еще праздновать, — уныло он ответил.
— Почему?
— Да вот что-то подсказывает мне, что их решение будет зависеть от тебя. Их главный выдвинул условие. Он захотел, чтобы ты присутствовала на ужине вместе со мной.
— Я? — меня повело в сторону, давление резко подскочило и ударило в голову. — Подождите, а почему он так захотел?
— Да потому что я сдуру ляпнул, что ты моя девушка! — буквально проорал он, едва ли волосы на себе не выдирая.
— Гм… — кажется, я потеряла дар речи, а пол подо мной стал мягким и начал раскачиваться из стороны в сторону.
— Ну а что мне нужно было говорить? — в бессилии рухнул он на диван и откинул голову на спинку, и я разглядела у него на шее бешено пульсирующую венку. — Они же решили, что я домогался тебя в душевой. Сидели с кислыми рожами и уже планировали уезжать. Вот я и сказал, что они неправильно поняли. Что никакая ты не секретарша, а девушка моя.
Меня бросило в жар и в глотке мгновенно пересохло, сглотнуть было нечем.
Все могла ожидать от босса, но точно не такой подставы…
— Вы в своем уме? — я усердно покрутила у виска. — А чего сразу не беременной тройней женой меня назвали? Ну представили бы меня семиюродной сестрой, зачем же из крайности в крайность бросаться?
Босс окинул меня угрюмым взглядом и обнажил свои клыки, словно намереваясь впиться ими в мою яремную вену.
— Ну давай, еще ты меня поучи.
— А вы считаете, что повели себя рационально? — сложила я руки под грудью.
Босс посмотрел на меня так, как если бы я посмела в него плюнуть.
— Я спасал будущий многомиллионный контракт. А для этого я сделаю что угодно и скажу что угодно, если посчитаю нужным. Так что не обессудь. И потом, не забывай, за тобой должок.
— Но…
— Рада, прекращай по нервам ездить! — вскинул он руку и вскочил с дивана, вынуждая меня отступить назад. — Ты поедешь со мной и прикинешься моей девушкой, хочешь ты того или нет.
Он явно обратился не по адресу. Я, вообще-то, на экономическом факультете учусь, а не на театральном.
Но, похоже, выбора у меня нет. Равно, как и у Адамасова.
— Слушаюсь и повинуюсь, Тиран Савельевич.
С понурой головой я сделала шаг в сторону и сама не поняла, как оказалась зажатой между шкафом и грудью Оскара Савельевича.
— Как ты меня назвала? — с прищуром склонился он к моему лицу, и я заметила играющую полуулыбку на его губах.
Меня вдруг затрясло. Кожу покалывало от стрекочущего напряжения между нами.
— Никак. Вам, видимо, послышалось, — соврала я, с трудом ворочая языком.
И с губ его мгновенно сошла улыбка, а в глазах тем не менее чертята не переставали отплясывать.
— Еще раз подобное услышу, и я передумаю выписывать тебе солидную премию к Новому году.
— Как… как скажете, — ответила почти беззвучно и протиснулась в сторону, пока генеральный не расплющил меня. — Дайте мне минут десять. Я быстро уложу волосы, накрашусь и….
— Нет у нас на это времени, — вновь перебил меня жестко и оглядел мою прическу, пучок, закрепленный карандашом. — Распусти волосы и просто причешись.
— Вам же не нравятся распущенные волосы, — вырвалось тут же с языка и я замялась, когда босс вздернул бровь.
— Кто сказал?
— Вы. Когда забраковали монашеское платье с кедами.
“Еще и Еву сюда приплели”, — мысленно добавила и раздраженно вздохнула.
— Правда? Не помню, — он вскинул руку и сверился с часами. — Славка вот-вот приедет. Одевайся и бери все необходимое с собой. По дороге наведешь марафет.
— Слушаюсь, — высунула язык, когда босс размашистым шагом двинулся к выходу, но тут же втянула в рот, потому что он резко обернулся.
— Пока не забыл, представиться тебе нужно Евой.
— Что-о-о? — намертво вросла я ногами в пол.
Мое лицо исказилось в удивлении, а затем перекосилось гневом. Пар из ушей повалил и рот раскрылся в беззвучном вопле.
— Привычка. Твое имя как-то вылетело из головы, а переигрывать было уже поздно, — пояснил Адамасов с полной невозмутимостью, будто в этом не было ничего такого.
Но было еще как.
Меня это оскорбило, как минимум.
Да он помешан на этой чертовой Еве!
Я знать ее не знаю, а она всюду меня преследует!
Глава 8. Чудеса эквилибристики
Пока мы с боссом торопливо скатывались по лестнице на улицу, я думала об этой его Еве.
Разве бывают идеальные люди? И какой надо быть, чтобы заслужить нимб над головой от самого строгого оценщика, каким был Адамасов.
Лично я от него получала одни только придирки!
Зато вот Ева…
В общем, где бы она сейчас ни была, наверняка заполучила икоту, думая и гадая, кто это ее такой вспоминает.
— Рада! — просвистело над ухом, и я подпрыгнула. — Тебе особое приглашение нужно?
Оскар Савельевич стоял как джентльмен, услужливо открывая мне дверь автомобиля, который уже успел вернуться.
— Эм, простите.
Юркнула внутрь теплого салона и поздоровалась с водителем, тем самым Славой, судя по всему.
Тот сразу отчитался, что вещи он купил и я могу ими распоряжаться.
— Поторопимся, — генеральный многозначительным взглядом указал на пакеты с логотипами модных брендов, стоящими между нами на заднем сиденье. — Рада, вперед.
— Куда — вперед? Тут, вообще-то, спинка сиденья, — я чуть не показала ему язык, из вредности делая вид, что не понимаю, что от меня требуется.
Прекрасно понимала. Но во мне продолжало бурлить сопротивление.
Ну не привыкла я подчиняться всяким там тиранам. Мне и папы хватало. Я всегда обещала себе, что больше ни под одного властного мужчину не прогнусь.
И нате вам — босс и тиран в одном флаконе!
Адамасов наклонился ко мне, его рука опустилась на спинку сиденья, а потом он обнял меня ненароком за плечи. От этого прикосновения меня прибило к месту. Я вжалась в сиденье молочного цвета, и натуральная кожа жалобно скрипнула, словно олицетворяя мой внутренний испуг от мощной ауры босса.
— Ты решила наказать меня? Ну, хорошо. Только давай не сейчас. Я же популярно объяснил, что время поджимает.
— Да всё я поняла, не тупая! — вызверилась я в свою очередь, но во взгляде босса отчетливо читалось, что он готов опровергнуть мое заявление. И чтобы не услышать очередные оскорбления — завуалированные и не очень, — я закивала. — Поняла, поняла. Время поджимает, и поэтому я вынуждена переодеваться прямо в машине на полном ходу. Скажите, а вы за проявленные мною чудеса эквилибристики тоже мне накинете премию?
— Ра-да… — предупредительно прорычал босс, и желваки заходили на его чеканном лице ходуном, а у меня сердце стало выбивать бешеную чечетку. — Я тебе заплачу премию, если немедленно переоденешься и станешь называть меня на “ты”! И не забудь, сегодня ты отзываешься на имя Ева, — напомнил он, сбавляя обороты своей злости.
Я тоже выдохнула и решила больше не испытывать его нервы на прочность.
— Хорошо! Отвернись, — надавала на последний слог, чуть ли не просвистев это “ись”.
— И зачем мне отворачиваться? Что я там не видел? — нагло заявил босс, намекая на наше рандеву в душе.
Что-о-о?
Я уставилась на него, полыхая от злости и готовясь броситься на защиту своей чести, как вдруг босс растянул губы в самодовольной улыбке:
— Не кипятись, дорогая, я просто пошутил. Проверяю границы твоей скромности. В ресторане, знаешь ли, нам придется изображать пару.