где работы до хрена-всю-не-переделать? Что он такой очаровашка-не-заменимыш, что даже ксерокопии делает сам. По углам шепчется с телефоном и рычит, если его в такой момент поймать. А после странных звонков вылетает из кабинета быстрее ракеты… Вечно обнимается со своим кожаной деловой сумкой. Что напросился в Крым, хотя ему там делать нечего…
Аргументы были не ахти. Вот прям совсем. Вода и то мутнее, но я устала спорить с ослом.
— Ладно, — выпалила я, и зажмурилась, чтобы “глаза мои меня не видели”. — Ставь на зарядку эту хрень, и иди с глаз долой! Вечером поговорим! Не хочу сейчас! Не до этого…
— Вас понял, шеф, — промурлыкал Сэм, похлопал себя по карманам и удалился, столкнувшись в дверях с тем гостем, которого я действительно ждала:
— Добрый вечер, — обменялись мужчины шаблонными кивками. Роман тотчас переключился на меня, а я на него, но увидев краем глаза, как Польски опять клоуна разыгрывал и подмигивал, большие пальцы обеих рук вверх подняв, поняла, что его пора огреть чем-нибудь тяжёлым.
— Спокойной ночи, Сэм, — выпроводила за пределы комнаты и показательно захлопнула перед его носом дверь. Повернулась, подпирая её спиной и с ожиданием глядя на Романа Игоревича, стоящего в паре шагов от меня.
Глаза в глаза… пронизывающая по эмоциональности сцена. Моё дыхание сбилось, сердце колотилось в неистовом темпе и оглушающе громко “Целуй! Целуй!!!”
— Как вы устроились? — вежливо уточнил Кирсанов, я чуть не завыла от расстройства.
— Замечательно! — невнятно не то кивнула, не то мотнула головой, продолжая молить взглядом перейти к решительным действиям.
— Значит, ничего более не требуется, — он шагнул ближе. Я натянулась как струна, едва не падая в обморок от нетерпения.
— Боже мой, — прохныкала, кусая губу, — Роман…
— Я так и думал, — он выбил из меня дух, прижав собой к стене и поймав мои губы. Жадно, напористо.
Чтобы не рухнуть от слабости в теле, обвила его руками за шею, и ещё в волосы на затылке пальцами зарывалась с блаженством: наконец могла его касаться, могла целовать и у нас будет…
В этот момент он качнулся ко мне, показывая, как готов и желает. Рывком приподнял, протискиваясь между моих ног и ловко присборивая подол узкого платья. Его алчные руки скользили по моим ляжкам, легли на ягодицы…
Мысль нарушил странный звук и моё тело поймало вибрирование… щекотливое и близ интимного места.
Это что-то невозможное!
Померещилось…
Я продолжала млеть от крышесносного поцелуя не-моего-босса-но-работодателя, как вибрация усилилась, к ней прибавилось глухое гудение.
— Твою мать! — подвыл Роман, шумно пыхтя рот в рот.
— Блин! — не выдержала я очередного “чё за нахер?!” — Скажи, что у тебя была операция и вместо члена стоит вибратор, который автоматически реагирует на меня, — выпалила первую же мысль, лишь бы рыбка с крючка не сорвалась.
Роман Игоревич глянул на меня словно я из космоса, а потом глухо заржал:
— Нет, — мотнул головой. — Это может быть важно, — виновато добавил. Удерживая меня на себе, одной рукой нырнул в карман брюк и торопливо выудил настойчиво вибрирующий айфон. Посмотрел на экран, чуть помрачнел:
— Привет, Олег, — в трубку, приняв звонок.
— Здоров, — динамик был довольно громким, поэтому и я слышал нам только что оборвал прелюдию к потрясающему, — а я уверена, что другого с Романом быть не могло, — сексу! — Ты сейчас где и чем занят? — бодро уточнил звонивший.
— Эм-м-м, — замычал Кирсанов, глянув на меня как побитый пёс.
— Ну неважно, — не дал ему озвучить хоть какую-нибудь мысль Олег. — Быстро к нам в бар спускайся, — прозвучало так, будто отказала не принималось. — Важный разговор есть…
Кирсанов вновь на меня уставился. Я видела как в нём сражалось желание и ответственность, и ясное дело, последнее победило:
— Да, я… сейчас буду, — пробормотал Роман и сбросил звонок. — Прости, — на меня с грустью смотрел. Тяжко вздохнул, поставил на ноги. — Ты пока прими душ, переоденься, — окинул с головы до ног, — во что-то более подходящее, — улыбнулся натянуто. — Не успеешь соскучиться, я уже вернусь, — пригрозил с мрачной игривостью.
— Я уже скучаю. У меня из-за тебя озноб. И внутри всё то сжимается от нетерпения, то пульсирует от томления… Я горю…
— Поверь, я тоже, — заверил, надсадно дыша. Жарко поцеловал с глухим подвыванием, выражая как сильно он досадует, что у нас опять не получился секс. — Я быстро! — насилу разорвал нашу близость и, не оглядываясь, вышел из комнаты.
Я одиноко стояла в гостиничном номере, продолжая печально смотреть на закрытую дверь, за которой скрылся Кирсанов и возле которой рухнули мои надежды на охренительный секс.
Ну как же так?!
Стало так холодно и мерзко, что я зябко обхватила плечи руками и с расстройства поплелась в ванную комнату, как и было велено — себя привести в порядок, приготовиться…
Приняла душ, переоделась, как и просил Романа, в нечто более подходящее к сексу, но пока ждала своего героя, бестолково щёлкая каналы телевизора, меня сморил сон.
Роман
Уже несколько часов кряду выдавливал из себя непринуждённость и, с видом уверенного в себе человека, сидел и болтал ни о чём, в компании Олега.
“Важный разговор” оказалось носил неформальный оттенок и больше сводился — поржать над прошлым, а более точно — над тем, как он увёл у меня жену и чуть не разрушил мою фирму.
Тот момент жизни, когда я его хотел убить уже прошёл, а я не их тех, кто машет кулаками после драки, поэтому сдержанно слушал, при необходимости вставлял пару слов и всячески не позволял болтовне скатиться слишком глубоко в “слив”. Чего не хватало, чтобы он зубоскалил, что меня опять потоптали.
Посла бы, да Олег — главная персона в нынешнем проекте и от его мнения многое зависело. Вот такой грязный бизнес. Не умеешь сглатывать — не сработаешься.
Я научился… Да и он, нужно отдать должное, перестал желать мне смерти, и великодушно обещал, на мою работу смотреть трезвым взглядом и оценивать непредвзято.
Трезво… непредвзято…
При том, что выпил уже пятую двойную порцию водки и вечно задавал один и тот же вопрос:
— Ну и как у тебя дела? — и глядел на меня так… не подкопаешься уличительно. Словно знал что-то о чём я ни сном ни духом, и тихо над этим потешался.
Вот только я знал!
Спасибо Ангелине.
Когда распрощались, меня уже порядком шатало, на улице была глухая ночь, если не подступающее утро, глаза смежались, язык заплетался — всё же я не спал несколько дней, но до номера дошёл… Причём Кристины!
Убедился, что никто меня не видел, постучал:
— Крис…
Ещё раз… ещё, и ещё…
— Ну прости, Крис, — лбом постучался тихонько, полагая, что она на меня обиделась. А потом проверил ручку… и ого-о-о, дверь оказалась не заперта.
— Крис, — темнота в номере, блики по стенам и мебели от фар проезжающих по улице машин. Кристину нашёл на широченной постели. Моя божественно нелепая девчонка спала.
Взгрустнулось — СПАЛА.
Взгрустнулось — под одеялом!
Взгрустнулось — опять секса не будет!
Полюбовался безмятежной красотой Кравчик и ушёл к себе.
Мысль забраться к ней — грела душу и отяжеляла пах, но показалась неприличной. Кристина согласия на такие откровенности не давала.
“Да” — секс, не значило, что она готова светить наши отношения вот такими моментами. Я конечно предупредил, что она мне нужна как переводчик, но и о том, в каком статусе для чужих глаз она ехала — тоже не скрывал. Но одно дело — сопровождать вроде как, а другое жить в одном номере.
Поэтому ушёл. Пусть спит — она тоже устала. А вот выспится и мы…
Я был сильно датый и вымотанный — упал на постель как вошёл. При чём убеждал себя: “На секунду глаза закрою…”
А распахнул, когда в дверь уже без тактичности стучали:
— Роман Игоревич! — взывал Польски. — Ну же, просыпайтесь!!! — настойчиво долбился. А у меня башка раскалывалась. Поморщился, сонно глянул на часы.
Твою мать! Девять уже! Я вернулся… во сколько? в четыре?.. Проспал всего пять?.. А словно только уснул и меня сразу разбудили!
Бл*, нам же в типографию гнать. Договаривались…
— Секунду, — отозвался, но вышло только хриплое шипение. Я чувствовал себя жутко разбитым и усталым. Ни хрена не отдохнувшим.
— Десять минут дай, — отчеканил, открывая дверь. Не обращая внимания на удивление в глазах Сэма, — а он видимо полагал, что я его пущу к себе, — дверь захлопнул перед его носом:
— Десять минут и я буду готов!
Контрастный душ, бритье, свежее бельё и костюм. Аромат свежести, жвачка в рот…
И я бодр!
Оценил себя в зеркало.
Нормально!
Подхватил портфель и поспешил на выход.
Кравчик уже тоже была внизу. В холле, ждала, сидя на мягком кожаном молочного цвета диване. Прямо работяга, никаких выпендрёжей с мини-платьями. Только охренеть какой короткий топ, видимо Польски собрал вещи что надо, и льняные свободные шорты, по длине не уступающие топу. По факту — ничего пошлого или страшного, особенно для южного летнего дня, по факту… хотелось убить и приодеть.
Или раздеть окончательно и наконец трахнуть!
Меня увидав, улыбнулась мило-виновато, а здороваясь, я чмокнул её, чуть на дольше губы задержав на щеке:
— Не дождалась…
— Прости, — шепнула она.
— Ничего, я сам был не в кондиции. Так что это к лучшему.
— Хоть выспался? — заволновалась искренне.
— Не то чтобы, но пока обманчиво бодр! — выдавил улыбку.
Типография, которую подобрала Ксения, отличалась от нашей примерно… всем. Вместо ровных рядов рабочих столов, с яркими лампами над ними, отдельных кабинетов с принтерами и станками… полнейший бардак, хоть и атмосфера что надо. Офис-он-же-производственное помещение, встретил нас бодрящим запахом сольвента и адским шумом компрессоров. Гудели ультрофиолетовые сушки, автоматические станки для шелкографии, размеренно шлёпал тиснильный пресс. Кристина тут же поморщилась, явно, не признавая такой антисанитарии, после нашего чистенького цеха.