— Хо-хо, и правда, граф! Что это я!
Он вжимает педаль — и джип, встряхнувшись, ускоряется, уходя прочь от деревни.
Дорога уходит в лес, редкие лучи солнца пробиваются сквозь кривые ветви. Мы едем молча — Ледзор сосредоточен на дороге, девушки за спиной тихие. И тут я чувствую — будто кто-то прошёл пальцем по нервам. Боль. Яркая, страдальческая, как вспышка в темноте. Где-то неподалёку.
Я подаюсь вперёд:
— Останови машину за тем поворотом.
Ледзор без лишних вопросов притормаживает, и джип замирает на просёлке, урча мотором в тишине. Я поворачиваюсь к Айре и Гюрзе:
— Пойдёмте посмотрим, девушки. Ледзор, Змейка — ждите в машине. Мы скоро.
Оставив дорогу позади, пробираемся сквозь кусты — и я сразу вижу источник той боли.
В ловушке, между двумя громадными каменными плитами, зажат грифон. Огромный, мощный — перья перемешаны с кровью, сильные крылья беспомощно дёргаются. Ловушка сложная: хитрый конструкт. Судя по всему, сработал на наживку — грифон проглотил приманку, и всё это чудовище из камня захлопнулось на него.
Зверь слабо стонет, дышит еле-еле.
Айра шепчет с жалостью:
— Бедненький…
Гюрза кивает, оглядываясь:
— Согласна.
Я останавливаю их, жестом показываю держаться ближе ко мне:
— Осторожно, дамы. Тут ещё одна ловушка.
Указываю на дерево — в листве аккуратно спрятан ещё один механизм. Стоит только задеть — и из земли мгновенно выстрелят плиты, прихлопнув жертву так же, как грифона. Айра и Гюрза послушно отступают. Гюрза осматривает окрестности, прислушивается:
— Мы уже на земле Шакхарии?
Айра вздыхает тихо, почти неслышно:
— Да…
Я смотрю на грифона и говорю задумчиво:
— Кто-то явно хотел взять его живым, чтобы подчинить. Боль — лучший маяк для охотника-менталиста. Да и вообще, когда добыча стонет — её легко услышать. Всё это устроено специально.
Гюрза качает головой брезгливо:
— Какое чудовище до такого додумалось?
Айра добавляет, глядя на полуживого зверя:
— Это не наши охотники. Шакхары убивают только ради пропитания. Не ради мучений. И уж точно не ради подчинения.
Я киваю:
— Да, это не почерк шакхаров. Я был с ними на Гоне. Знаю, как они охотятся: без такого издевательства над добычей.
На мгновение замолкаю, вглядываясь в лес.
— И готовьтесь, — говорю, понизив голос. — К нам уже идут гости.
Глава 16
Продравшись сквозь кусты, появляются трое вульфонгов. Лохматые, широкоплечие, с той наглой, ленивой походкой, какая бывает у тех, кто чувствует себя хозяином на чужой земле. Двое — с копьями, короткими, с широкими лезвиями. Один — без оружия. Менталист, судя по энергосетке.
Вообще, вульфонги очень похожи на людей, как и ликаны и шакхары, только вместо ровных зубов — акульи клыки да волчьи когти на руках. Вульфонги, как и ликаны, произошли от волков. Ратвер вывел первыми как раз вульфонгов, но они оказались бракованными психами, и тогда он забыл о них и сосредоточился на ликанах.
Они увидели нас и тут же заорали, пялясь на грифона:
— Эй, руки прочь! А то поотрубаем! Это наша! Наша птица! Мы из нее ездовую клячу сделаем!
— Да неужели? — хмыкаю. Какие борзые, надо же. Ну ничего, сейчас Айра их построит.
Ликанка оборачивается молниеносно. Спина прямая, голос звонкий, жёсткий, как удар клинка о камень:
— Я Айра, принцесса Шакхарии! Как вы смеете охотиться на моей земле?
Вульфонги на миг замерли. Переглянулись — видно было, что растерялись. Я уже было подумал, что они благоразумно дадут задний ход, но один — тот, что стоял справа, с надломанным ухом, — кивнул товарищам на дерево с ещё неактивированной ловушкой.
И браконьеры тут же воспряли духом, ухмылки становятся шире, зубы оскалены напоказ.
Я на всякий случай «включаю» несколько легионеров — темника, друида, ну и Жору-жабуна. Хватит, пожалуй.
Левый вульфонг с копьём делает шаг вперёд, ухмыляясь так, будто только что получил индульгенцию на хамство:
— А вам-то какая разница, принцесса, а? Вы же скоро выйдете за принца Герпеса! Шакхария станет нашими охотничьими угодьями!
— Дебилы, — по мыслеречи бросает мне Гюрза.
Леди-дроу уже успела узнать характер моей избранницы и догадывается, что бывает, когда кто-то смеет ей хамить да ещё замужество приписывать.
Айра отвечает спокойно, ледяным голосом:
— Это полная чушь.
В следующий миг плотная тень скользит по её лицу и телу — она накидывает на себя теневой доспех.
— За то, что вы охотитесь на нашей земле без разрешения, — она взмахивает рукой, и в чёрной перчатке возникает вышитый из Тьмы клинок, — вы умрёте. Добыча в этих лесах принадлежит Шакхарии. И никто не имеет права тронуть её без разрешения нашей королевы.
Вульфонг с надломанным ухом ухмыляется в ответ — самодовольно, беззастенчиво:
— Значит, ты, правда, не выйдешь за Герпеса, сучка, потому что сдохнешь…
И резко бросает копьё. Не в Айру — нет. Он метит в дерево — туда, где я уже заметил спрятанную ловушку.
Но он опоздал.
Несложно было изначально догадаться, что задумали эти кретины. Потому я сразу действую: активирую способности легионера-друида. Древесные ветви изгибаются навстречу броску — и ловят копьё в воздухе. Обвивают, сжимают, словно древесные руки.
Вульфонг замирает, офигев.
Я уже в теневом доспехе, шагаю вперёд и заслоняю собой Гюрзу. Пара мгновений — и пси-клинки стреляют навстречу этим ушлёпкам.
Айра следует моему примеру: по взмаху её руки теневые клинки летят в браконьеров.
Вульфонги судорожно активируют свои доспехи, но двое только успевают закрыться. Третий, менталист, пытается поднять пси-щит — и тут я почти жалею его. Почти.
Мой пси-удар разбивает его защиту в щепки, легко, как палкой — глиняную посуду. Он вскрикивает и падает на колени, беспомощный, с закипающим в глазах ужасом. Интересно, кого он так испугался? Ой, меня, что ли? Лестно-лестно… Правда, смотрит он так недолго — быстро отключается.
Гюрза отступает к деревьям — она знает, когда лучше не мешать.
Я с Айрой движемся в разные стороны, окружая двух вульфонгов с флангов.
Вульфонги делают последний отчаянный рывок, рванулись к дереву с ловушкой — видимо, собирались сбежать. Да только выбрали направление неверное.
Я командую ветвям, что всё ещё держат пойманное копьё. Те сжимаются, наращивают силу — и швыряют оружие точно в ту самую ловушку, что прячется в листве.
Раздаётся скрип. Щёлк!
Две гранитные плиты с грохотом взметаются из-под земли и захлопываются, с хрустом прихлопывая вульфонгов, словно насекомых. Два браконьера не умирают сразу — доспехи ещё держатся, но выпрыгнуть они не могут.
— Толкайся! — рычит левый.
— Не получается! — орёт правый.
— А вы доспехи снимите, — предлагаю. — И сразу проскочите.
— Да щас! Это гон…! — возмутился левый, но тут правый заорал от адской боли, потому что всё же послушался моего вредного совета да и оказался придавлен до полусмерти.
— Так тебе и надо, скотина, — торжествующе бросает Гюрза, со злорадством глядя на раздавленного. — Теперь ты знаешь, какого бедному грифону.
Кстати, а ведь надо спасать грифончика. Но сначала выпускаю пси-клинки прямо в головы всем троим браконьерам.
Пробив щиты, вытягиваю из их разумов память — авось пригодится.
Айра радостно восклицает:
— А я ведь говорила, что это не шакхары! Наши охотники никогда так не поступают!
— Это радует, принцесса Айра, — серьезно кивает Гюрза.
Подхожу к грифону. Он всё ещё стонет, слабый, разбитый, но живой. Глаза полуприкрыты, грудная клетка вздымается еле заметно.
Ловушка массивная, продуманная, но на краю я замечаю скрытый рычаг — тонкий штрих на изношенном металле, который может легко пропустить тот, кто не знает, что ищет.
Протягиваю руку, нажимаю.
Со скрипом, словно тяжело вздохнув, плиты медленно начинают расходиться. Свободно, без рывков. Грифон оседает, рухнув на землю всем телом. Сил у него не осталось. Просто валяется, тяжело дыша, дрожит в кончиках крыльев.
Я присаживаюсь на корточки рядом, даю ему время отдышаться. Затем касаюсь мест и привожу мышечные ткани и кости в норму, Дари геномантии в помощь. Грифон, кажется, пытается поднять голову, но тут же сдаётся, вжимаясь в траву.
Мыслью посылаю сигнал Ледзору и Змейке:
— Идите сюда. Помогите загрузить малыша в машину.
Я смотрю на зверя и добавляю, уже вслух:
— Поедешь с нами, дружище.
Усадьба Вещих-Филиновых, Москва
Маша Морозова приехала в поместье Вещих-Филиновых — в гости, как невеста рода. День был жарким, воздух дрожал над гравием подъездной аллеи. На крыльце её уже ждала Гепара — мутантка, одна из избранниц Данилы. Высокая, гибкая, с загорелой кожей, она была в лёгком сарафане, обвив колено леопардовым хвостом.
Гепара кивнула Маше в знак приветствия:
— Ваше Сиятельство, Мария Юрьевна, я вас позвала, потому что Данила Степанович поручил мне показать вам одну из тайн рода. Как будущей жене главы рода Вещих-Филиновых.
— Не рано ли? — заволновалась княжна Морозова. — Я ведь ещё не член рода.
— Эту тайну вы должны узнать заранее, — грустно заметила Гепара. — Пойдёмте.
Они вместе свернули с основной аллеи и пошли по узкой тропинке, заросшей травой и кустами. Земля под ногами была сухой, пахло полевыми цветами и нагретой корой деревьев.
Маша шла рядом, украдкой посматривая на Гепару, на её стройные ноги и гибкое телосложение. Какая же она красивая, думала Маша. Так и тянет потрогать эти гепардовые ушки.
Тропинка вывела их к старой усадьбе — к самому забору. Гепара остановилась, указала рукой вдаль, за лес:
— Дальше мы не пойдём. Посмотрите, пожалуйста, Мария Юрьевна.
Маша подняла взгляд — и побледнела. За садовыми деревьями старой усадьбы в небе висела огромная чёрная корона. Она не касалась земли, просто парила, излучая неведомую тяжесть, давящую на грудь.