– Можете спуститься вниз, – коротко ответил он, захлопывая крышку своей дорогой игрушки. – Ужин накрыт в столовой.
– А вы? – вырвалось у меня.
Лорд Кастанелло покачал головой:
– Дела. Прошу меня извинить.
Я не решилась ослушаться, хотя больше всего после разговора с лордом Кастанелло мне хотелось запереться в своей комнате и не выходить оттуда, пока экипаж супруга вновь не скроется за воротами поместья.
Столовая была пуста. Светильники источали приглушенный свет, бросая причудливые блики на позолоченную лепнину и рамы огромных картин. Величественные мужчины и женщины, изображенные на темных холстах, безмолвно взирали на меня, и глаза их, прорисованные до мельчайших деталей, казалось, следили за каждым моим шагом, от чего я чувствовала себя неуютно. Стол, способный вместить несколько десятков гостей, был сервирован на две персоны: одно место во главе и еще одно – рядом.
Лорд Кастанелло так и не спустился в столовую. Горничная, принесшая ужин, поставила передо мной тарелку и без единого слова убрала приборы, предназначавшиеся для хозяина дома.
Кусок не лез в горло. Я снова и снова вспоминала каждую деталь нашей беседы и все больше убеждалась в том, что что-то пошло совершенно не так, как рассчитывал лорд Кастанелло. Случилось что-то непредсказуемое, и я не могла решить, хорошо это для меня или плохо. Мне нужно было понять это и одновременно – мне не хотелось знать ответ.
Мне не спалось. Я лежала в постели, думая о лорде Кастанелло, его женах, гибели Эдвина, Грэхема и Лайнуса, приговоре, заточении, и круг замыкался, вновь возвращая меня мыслями к новому супругу. Казалось, этому не будет конца.
Вдруг слухи о том, что смерти трех леди Кастанелло не случайны, не просто слухи, и я обречена стать в этом трагическом списке четвертой? Или это все пустое и надуманное, как и обвинения, предъявленные мне?
Что я знала о человеке, ставшем моим мужем? Промышленник, меценат, владелец фабрик и заводов по производству накопительных кристаллов, без которых сейчас трудно представить нашу жизнь. «Современные магические технологии», предприятие лорда Майло Кастанелло, сделало кристаллы дешевле и доступнее. Раньше лишь аристократы могли похвастаться дорогими магическими артефактами, произведенными на заказ немногочисленными мастерами, тщательно оберегавшими секреты ремесла. Теперь же кристаллы были в светильниках и каминах зажиточных горожан, в лабораториях университетов, в больницах, в заводских станках, на вооружении законников и армии.
Молодые дворяне из обедневших родов жаждали получить назначение на одно из предприятий лорда Кастанелло, где навыкам артефакторов находилось самое широкое применение. В Королевском магическом университете Аллегранцы, где я училась, преподаватели отзывались о Майло Кастанелло как о новаторе, внесшем неоценимый вклад в развитие науки, а студентки мечтательно вздыхали о красавце-аристократе.
А потом лорд Кастанелло женился во второй раз. И в третий. И среди женской половины университета поползли уже совсем другие слухи.
Яркий луч света ворвался в окно, пробежал по потолку, на мгновение рассеяв ставший уже привычным полумрак, и я чуть не подскочила от неожиданности. Выскользнув из кровати, я на цыпочках подошла к окну, притаившись в тени за портьерой так, чтобы меня сложно было увидеть с улицы.
По заднему двору, обычно пустующему, метались лучи ярких светильников. Я различила высокий силуэт дворецкого и еще двоих мужчин, которых не встречала в доме ранее. Они одну за другой осматривали хозяйственные пристройки, и круги света скользили по двору, выхватывая то столб незажженного фонаря, то стену сарая, то темные свечи высоких деревьев, что росли вдоль забора, опоясывающего территорию поместья. Казалось, мужчины искали что-то или кого-то, но двор был пуст.
Не прошло и минуты, как внизу появился сам лорд Кастанелло. В полурасстегнутой рубашке, взъерошенный, он был лишен привычного франтоватого лоска и брезгливой отстраненности. Мне показалось, он выглядел взволнованным. Перекинувшись парой слов с дворецким, лорд без промедления направился в сторону домика у самой границы поместья, который я приняла за сторожку, и исчез внутри.
Мужчины закончили осмотр двора и вернулись в дом, а лорд Кастанелло все так же не показывался. Я застыла у окна, не в силах вернуться обратно в постель, пока не узнаю, чем же закончится это таинственное ночное происшествие.
Долго, невыносимо долго ничего не происходило. Я подумала было, что милорд мог и заночевать в сторожке, но тут дверь открылась, и оттуда, заметно пошатываясь, вышел лорд Кастанелло. Он сделал знак рукой, и от крыльца к нему навстречу с плащом в руках бросился дворецкий. Мужчины ненадолго зашли внутрь, а когда они вновь показались на пороге, лорд нес что-то, плотно завернутое в плащ. Расширенными от ужаса глазами я смотрела, как лорд Кастанелло поудобнее перехватил свою объемную ношу, направляясь вместе с ней в сторону дома. Луч света, бивший из распахнутой двери, на мгновение выхватил две темные фигуры, а потом козырек крыльца скрыл их от меня, и я захлебнулась безмолвным криком. В неровном свете мне показалось, что сверток в руках шевельнулся. Я разглядела, что рукава и ворот рубашки лорда Кастанелло забрызганы темными пятнами. И готова была поклясться, что это кровь.
Я без сил сползла на холодный пол, закрыв голову руками.
Что же на самом деле творится в этом пугающем доме?
Пролежала в кровати до рассвета, так и не сомкнув глаз. Снаружи было тихо. Не метались тени, никто не покидал пределов дома до тех пор, пока ранним утром не приехала повозка, доставлявшая в поместье молоко, яйца и сдобу. Так же, как обычно, на заднем крыльце появилась экономка, кухарка проворно затаскивала корзины в дом, кокетничая с молодым извозчиком. Словно и не было ночного происшествия, словно никого больше не разбудили шум и крики, не удивило, что лорд Кастанелло вернулся из жуткой сторожки на окраине поместья весь в крови, неся что-то, до боли похожее на мертвое тело.
Скользнув к окну, я чуть приоткрыла створку, чтобы слышать, что происходит внизу.
– Не запирайте калитку, голубчик, сейчас прибудет еще одна повозка, – напутствовала экономка извозчика, отослав хихикающую кухарку прочь.
– Какой разговор, – откликнулся извозчик с козел, стегнув лошадей. – До завтра, госпожа Ленс. И передайте молодой…
– Да езжайте уже! – замахала на него руками экономка.
Повозка тронулась и вскоре пропала из виду. Экономка так и стояла на крыльце, провожая ее взглядом. Вскоре к ней присоединился дворецкий.
– Милорд просил спросить, скоро ли, – негромко начал он, но экономка тут же на него зашикала, и мужчина понизил голос так, что я уже не могла разобрать слов.
– Ох, бедняжка, – покачала головой женщина. – Всякий раз, как подумаю, у меня сердце разрывается.
Я вздрогнула. Они говорили о человеке, которого, быть может, вынесли вчера из сторожки завернутым в плащ лорда Кастанелло – или же речь шла обо мне?
– А что, думаешь, супруга-то нашего милорда… – задумчиво проговорил дворецкий, подтверждая мои худшие предположения.
Слуги зашептались, перемежая слова восклицаниями «Какой ужас!», «Что, думаешь, и ее?», «А она?». Экономка охала, прижимая тонкие руки к груди, дворецкий отвечал сухо, то и дело поглядывая через плечо женщины на дорогу, ведущую к крыльцу. Я, как могла, вслушивалась в их беседу, стараясь уловить хоть слово, но мое окно было слишком далеко от крыльца.
– Как бы то ни было, ее черед следующий, – веско сказала экономка, и оба работника замолчали, соглашаясь с чем-то, чего я не сумела расслышать.
Воображение тут же принялось рисовать картины, одна хуже другой. Вот лорд Кастанелло появляется на пороге моей комнаты среди ночи в окровавленной рубашке и, зловеще усмехаясь, приказывает следовать за ним. Вот я замираю у входа в сторожку в одной тонкой белой сорочке, беззащитная перед ледяными зимними ветрами и жутким человеком рядом. Вот запрокидываю голову, с мольбой вглядываясь в его красивое равнодушное лицо, но лорд безразличен к моим страданиям. Дверь с громким хлопком закрывается за моей спиной, отрезая меня от последнего шанса на спасение. И вот я уже словно со стороны вижу, как меня полумертвую поднимают, заворачивают в толстый плащ, и свет меркнет перед глазами. А вот…
Скрип колес возвестил о прибытии второй, закрытой повозки. Извозчик, на этот раз немолодой и молчаливый, коротко кивнул дворецкому и экономке. Двое слуг, запомнившихся по ночным поискам, вышли из дома, неся перевязанный бечевкой огромный мешок. Плаща я не заметила, но почему-то была уверена, что это та же неизвестная ноша, что находилась в руках лорда Кастанелло несколько часов назад. Мужчины погрузили мешок внутрь повозки, извозчик принял деньги и, развернувшись, уехал.
Я медленно и тихо затворила окно. Слухи о безвременной кончине жен лорда Кастанелло казались мне сейчас реальными, как никогда.
Стук в дверь заставил отпрыгнуть от окна. Сердце забилось так отчаянно, словно за дверью уже стоял лорд, не пожелавший дожидаться, когда закрытая повозка появится в поместье в следующий раз. Но это оказалась всего лишь горничная, которая принесла завтрак.
– Миледи что-то тревожит? – поинтересовалась женщина, окинув меня взглядом.
Я поспешила заверить ее, что все в порядке и моя бледность – не более чем последствия недавно перенесенной лихорадки. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь заподозрил, что я стала свидетельницей ночного происшествия или утреннего разговора слуг. Горничная равнодушно кивнула и покинула комнату.
У меня кусок не лез в горло, но я старалась вести себя так же, как и обычно, а потому принялась за еду. Проглотила кашу, почти не чувствуя вкуса, потянулась за лежавшей на салфетке маленькой булочкой. И замерла, не донеся выпечку до рта.
Под салфеткой я отчетливо расслышала тихое шуршание.
Свободной рукой приподняла тонкую, украшенную узорами и вензелями ткань. Маленький, свернутый вчетверо кусочек бумаги развернулся, словно бы прыгнув мне в руки.