— Да! — разрешил себе обрадоваться Рэм.
«Ну, мальчишка же, — думал Астахов, косясь на курсанта, с упоением копающегося в настройках камер. (Рэм захотел сголографировать напоследок необычные звёзды.) — Ну что за хэдова бездна с этими экзотами? И мы же ещё как-то с ними воюем…»
Ему казалось, что продавать контракт Рэма сейчас было бы сумасшествием. Пацану должно было очень повезти с экипажем, чтобы он прижился на корабле.
Астахов видел, что Рэм плохо «ложится» в устав, к нему нужно искать подход.
Будь он квалифицированным пилотом с опытом — не беда, но от начинающего на корабле хотят, чтобы пахал и не высовывался.
А не высовываться — это точно было не про мальчишку.
Другое дело, что чем дальше от станции, тем дальше от врагов.
Однако «юрист» не давал о себе знать почти девять месяцев. Может, его зачистили на Мах-ми, пока ловили Римова?
Шлюпка вошла в ангар, мастер-сержант отпустил Рэма отдыхать и пошёл доложить Марвину, что сам завтра отвезёт курсантов.
Только вошёл, как ввалился Эрг.
— Всё, перепугал птенчиков! — заявил он весело. — Теперь пусть думают, что завтра не тестовые сдают, а в шлюз пойдут без скафандров! Стратегия выживания в открытом космосе! Пятнадцать секунд на правильную реакцию!
— И ты меня потом ещё спрашиваешь, чего тебя Рэм боится? — нахмурился Астахов. — Отбой тебе. Я их завтра сам повезу. Ну вот на хрена их пугать, а?
— Зануда ты, — заржал Эрг. — Я вот свои первые тесты совсем не помню. А почему? А вот не напугали, красок не донесли. Ну, посидел штатно за тренажёром и молодец. А теперь они всю ночь у меня подскакивать будут!
Астахов закатил глаза: урод хэдов. И кивнул сам себе: урод и есть. Минимум пилот 1-го класса. Скучно ему с курсантами, понимаешь.
— Так кто летит-то? — уточнил Марвин.
— Я полечу, — отрезал Астахов. — Я эту кашу заварил…
Марвин осклабился:
— Да, идея — твоя была. Ну что, обмывать сейчас будем, или когда вернутся?
— Да там сдавать нечего, — поморщился Эрг. — Я потому и пугаю. Шаблонная машинная сдача. Скука.
— Можно сегодня по маленькой, а завтра продолжить? — предложил начальник станции.
Астахов дёрнул плечами: алкоголики.
— Рабо-ота у нас трудная, — укорил его Эрг. — Стрессы кругом, понимаешь?
Пилот-инструктор прекрасно знал, что говорит про стрессы мастер-сержанту, что полжизни вёл группы выживальщиков самого разного рода.
Знал. Но стебался. Это у него юмор такой был, околоидиотский.
Марвин достал бутылку скотча и повернулся к Астахову:
— Сходи в буфет? Купи там что-нибудь типа…
— А это кто швартуется? — спросил вдруг Эрг.
Астахов повернул голову к экрану.
Не навигационному, функционал экрана в кабинете начальника станции был урезан, но сетка координат наличествовала, можно было оценить скорость и тоннаж жмущегося к базе катера.
— Продукты обещали подвезти, — отозвался Марвин, всё ещё размышляя насчёт закуски.
Эрг дёрнулся к экрану, хлопнул по пульту, вызывая параметры чужака и заорал в микрофон, установленный тут специально для удобства начальника станции:
— Это брандер! Задраить шлюзы! Активировать домагнитные щиты! К станции швартуется брандер!
Глава 7
Брандер, а теперь было хорошо видно, что это был именно он, навигационная машина обсчитала введённые Эргом параметры и достроила изображение, стремительно нёсся к станции.
Пилот-инструктор, отодвинув Марвина худым и с виду совсем не крепким плечом, быстро раздавал указания техническим службам.
В контакт с обшивкой брандер не вошёл, техники успели развернуть щиты, но станция содрогнулась, словно всё-таки проглотила нашпигованный взрывчаткой катер.
Марвина отшвырнуло от пульта. Ударило о дверную мембрану.
Астахов, вовремя успевший упасть в ложемент, с удивлением наблюдал, что Эрг даже не покачнулся.
Он согнул ноги в коленях, сгорбил спину, но стоял как влитой.
— Шлюз? — запросил пилот главного техника.
— Сканируем. Пока повреждений не обнаружено.
— Ну, значит, успели, — кивнул Эрг, обернулся и протянул руку встающему с пола Марвину.
— Но как? Как ты его разглядел? — потрясённый начальник станции смотрел на экран, рисующий тепловые пятна взрыва.
— Масса у него была не та, чтобы продукты возить. Не свинец же ты заказал курсантам на супчик? И рыскал этот катер странно. Видимо, с него предварительно сняли всё ценное, он шёл на стареньком автомате, а из-за массы его повело, когда пошёл на швартовку. Я такие видел уже. Приходилось.
— Боги тебя сегодня прислали, — Марвин дохромал до стола, поднял с пола бутылку, не открытую, к счастью. — Ну, что? Без закуски?
Эрг вытащил из кармана горсть карамелек.
— Что-то я не пойму, — сказал Астахов. Он проглотил скотч и не ощутил даже запаха. — Теракт? На такой крошечной станции? Судя по характеристикам взрыва, возьми мы эту гадость в ангар…
— Ангар!.. — пробормотал Марвин. — Он решил, что парень в ангаре работает!
— Кто решил? Какой парень? — вскинулся Астахов.
— Да Рэм же твой! — взревел Марвин. — Пилот катера, который кишьям привёз! Он узнал твоего Рэма! Сказал, что десятку за него на грунте дают. Похихикал и улетел. В тот день погрузчик сломался. Рэм помогал разгружать катер! Этот бандак решил, что пацан в ангаре работает!
— То есть ты считаешь, что очнулся юрист? — Астахов взял карамельку. — А почему ты нам ничего не сказал? Вот когда не надо — ты параноишь…
— То есть десятку уже дают полуофициально? — уточнил Эрг. — За мёртвого?
— За мёртвого, — буркнул Марвин.
— Значит, таггерам могли предложить вдвое больше, — подвёл итог Эрг. И повернулся к Астахову: — Плохо, сержант. Парня срочно надо убирать со станции. И убирать так, чтобы об этом узнали его враги. Или мы продаём контракт, или к нам придёт ещё один брандер… Не могу же я сидеть здесь и следить за всеми швартующимися шлюпками?
— Или смертник, — подсказал Астахов.
Марвин потряс башкой и налил всем ещё скотча.
— Ты не гони, — сказал Эрг. — Такие дела лучше на трезвую голову делать. Давай прикинем, куда мы можем продать контракт Стоуна? Не кидать же его в общую базу крыла.
— Мальчишка зелёный совсем, — вздохнул Астахов. — Но контакты ему отрубит только спецон. По своим надо смотреть.
— Ага, возьмут его на спецоновский крейсер, — хмыкнул Эрг. — Как же…
— Илинг говорил, что знает какого-то замполича… — вспомнил Астахов. — Рыжего… Кажется, с «Персефоны».
— Илинг? Это трепло?
Замполич с «Персефоны» оказался совсем не рыжим. У него были белёсые и какие-то пятнистые брови и ресницы. И в ёжике коротко стриженных русых волос тоже угадывались белые проплешины.
Говорить с ним поручили Астахову. Марвин в это время уже общался с сержантом из военной полиции.
Теракт скрыть было невозможно, только отмазать Рэма. Чем Марвин и занимался, злясь на самого себя. Наверное, до него дошло, что полисов нужно было вызывать сразу, ещё после убийства Раймонда Алфреда.
Но что сделано — то сделано.
Теперь оставалось только делать вид, что никаких причин теракта начальник станции даже предположить не может. Донести до сержанта военной полиции подозрения о том, что теракт как-то связан с курсантом Стоуном, означало сдать самого себя.
Марвин замял убийство, сделав из него несчастный случай. И чуть не угробил этим прозорливым решением всю станцию.
Но… Кто же знал, что «юрист» не успокоится? Ведь затаился, зараза.
Эрг мог бы составить Астахову компанию, но в него вошло слишком много скотча да так и осталось внутри. Инструктор позволил себе расслабиться, ведь завтра с курсантами лететь вызвался Астахов.
Вот он-то теперь и отдувался, пытаясь найти подход к незнакомому замполичу.
Мастер-сержант вздохнул про себя, представился и начал нащупывать тропочку на болоте:
— Мне посоветовал к вам обратиться пилот со станции СП18-37… Не знаю, вспомните ли вы его?.. Илинг его фамилия.
— Ги? — спросил пятнистый замполич. Фамилия его была Гарман, и он был ужасающе молодой, лет 25-ти от силы. — Ги Илинг? Конечно, помню. Мы с ним служили на грунте. Чем могу помочь?
Парень оказался вежливым и доброжелательным. Но смотрел так, словно не Астахов был после первого реомоложения со своими девяносто двумя годами, а наоборот.
Этакой до крайности самоуверенный тип, если бы он не был замполичем на боевом крейсере, Астахов посоветовал бы ему сходить к психотехнику.
Вот как такому можно хоть что-нибудь объяснить?
Мастер сержант вздохнул: тут или всё рассказывать про Рэма… Но что будет, если замполич его не возьмёт? Или… Не говорить ничего.
Вернее, говорить только то, что можно подтвердить документами. Домыслы — в утилизатор.
— Да парнишка у нас на обучении есть, — решился он на компромисс с совестью. — Совсем зелёный, двадцать один год, а выглядит вообще на шестнадцать. Но тенестойкость уже выше, чему у пилота первого класса.
— Сколько? — сразу заинтересовался Гарман. — 13? 14?
— 18, — ответил Астахов. — По первому медтестированию. То есть в итоге будет плюс-минус два.
Гарман присвистнул. Эмоции он не скрывал совершенно.
— А в свободный торг почему его контракт не даёте? — спросил он в лоб.
— Нету пока никакого контракта, — легко признался Астахов. — Я курсантов только завтра тесты везу сдавать. А знакомец ваш привязался, что, мол, парня надо только в хорошие руки. Совсем как мальчишка выглядит. Да и ведёт себя как мальчишка. Он — наполовину экзот, проблемы могут быть с экипажем. Вот я и решил переговорить предварительно.
Гарман кивнул. Скупо поинтересовался:
— Медкарта?
Астахов отправил замполичу на браслет медицинские данные и голограммку Рэма.
Тот бесцеремонно вызвал её в полный рост. Хмыкнул.
— Действительно, полуэкзот. И — пацан-пацаном. Я посоветуюсь и свяжусь с вами сам.
И отключился.
Астахов ощутил, что его поимели в какой-то особенно извращённой форме. Замполич — ещё сам мальчишка, но уверенный — как нож в масло…