Он проповедовал. Пока невнятно. Его бормотание сливалось с гулом небольшой толпы возле него. Единственной достопримечательностью в этом странном сборище был для меня юноша: щеки его ввалились. Он почти не видел: на правом глазу его выплыла катаракта, кожа его казалась иссушенной и исчерченной следами расчесов. Через каждых десять-пятнадцать минут он доставал из кармана флягу с водой и подносил ее к губам. Похоже было, что он не пил — скорее, просто смачивал губы…
И тут, скорее всего из-за того, что внимание мое переключилось — я узнал проповедника. О нем показывали несколько передач: он знавал лучшие времена, куда-то ездил за средства своих верующих, более того, прославился еще несколькими скандалами и женщиной, которая от него отвернулась. Говорили, что к ней люди продолжали идти.
Странное зрелище. Странное.
Кто ты ему? Кто он тебе?
Почему ты тут?
Брат…
Он — брат мой белый…