— Меня имеете в виду? — не очень уверенно уточнила любительница детективов, забавно порозовев свежими щечками. — Маргаритой.
— Так вот, дорогая Марго. Не возражаешь, если буду так называть тебя? Отлично! Как я уже упоминал, нынче у твоего покорного слуги знаменательный юбилей, а прилично встретить его совершенно не с кем. Прямо беда. Привык, понимаешь ли, в приятном обществе подобные праздники проводить. Соседи по купе меня не вдохновляют. Не откажешься составить мне дружескую компанию? О новых течениях в современной литературе приколемся. Поговорим, я хотел сказать.
Маргарита подозрительно покосилась на бутылку шампанского в моих руках:
— На работе я не пью алкогольных напитков, Евгений. Даже с известными писателями.
— А это совсем никакое не спиртное! — уверенно заявил я, нахально опротестовав очевидное. — Девять градусов всего — натуральный лимонад, уверяю тебя. Честное слово джентльмена!
— Все равно ничего не выйдет, Евгений. Мне чай нужно разносить.
— Ерунда. Как говорит дедуля Карл Маркс, "лучший вид отдыха — смена труда", — усмехнулся я, чувствуя, что бастион уже на грани сдачи. — Умственным трудом я всю сознательную жизнь занимаюсь, не грех иногда слегка и к физическому приложиться. Для разнообразия и марксистского отдыха.
Я пристроил коробку конфет и бутылку на откидном столике у окна и взял поднос с батареей чайных стаканов.
— С радостью помогу тебе напоить жаждущих пассажиров. Берешь меня на полставки? Вернее — в качестве бесплатного приложения?
— Ну, разве что в качестве бесплатного приложения, — поддержала игру юная проводница. — Только не уроните с непривычки. Тяжелее авторучки, небось, ничего в жизни не держали?
Отвечать я посчитал излишним и без слов вышел со своей ношей в коридор вагона. Хотя меня так и подмывало сказать, что заряженный автомат-пистолет системы Стечкина весит никак не меньше ее чайного подноса. И работать этим огнестрельным "инструментом" мне чуть ли не ежедневно приходится.
Наш рейд по спальным купе вагона получился малоприбыльным — реализовать удалось всего полдюжины стаканов тонизирующего напитка. В массе своей пассажиры поезда явно отдавали предпочтение совсем иным жидкостям, о чем наглядно свидетельствовали их сильно раскрасневшиеся рожи и неестественно блестящие глаза.
Маргарита не предпринимала более попыток уклониться от "юбилейного" междусобойчика, даже добавила к моим закусочным конфетам свою скромную лепту — две пачки печенья "Радужное". Оно, правда, оказалось трехмесячной давности, гранитно засохшее, но пустяки — не все коту масленица, как говорится. Ложка дегтя частенько делает мед еще слаще — такой вот любопытный парадокс.
Разговор за бутылкой марочного шампанского носил легкий и веселый характер. Темы затрагивались самые разные — от окололитературных до животрепещущих проблем свободной любви. Я вовсю напирал в голосе на бархатно-чувственные ноты, стараясь нежным баритоном "окутать" молодую собеседницу, как хитрюга паук окутывает липкой паутинкой свою муху-жертву.
И видимо, достиг поставленной "гипнотической" цели. По крайней мере, когда я защелкнул изнутри дверь подсобки, проводница совсем не возражала и даже ни капли не удивилась. Да, явно не под силу устоять "лучшей" половине человечества перед грамотным натиском "худшей". Потому, по ходу, и называют женщин также еще и "слабой" половиной.
Молочно-белая попка Маргариты отличалась от известных мне ранее оригинально-пикантным нюансом — острый копчик рельефно выдавался вперед. Должно быть, древние предки блондинки самыми последними спустились с деревьев и потеряли хвост — вот отросток у девчушки и не успел, как у других, до конца атрофироваться-исчезнуть. Но своими крамольными соображениями я тактично с Марго не поделился. Да, признаться, и не до того было — имелось значительно более приятное и захватывающее занятие. В разных интересных позах-позициях причем. В основном почерпнутых мной из трактата о любви "Кама-сутра".
Мои фундаментально-глубокие познания в премудростях индийского секса не остались неоцененными прелестной партнершей, и весь остаток пути до Одессы я с краткими перерывами занимался благородным преподавательским ремеслом — терпеливо и без устали передавал благодарной ученице свой богатый личный опыт.
Таким образом, всласть налюбоваться живописными окрестностями за окном, вопреки намерению, не удалось. Ну и ладно. Известно ведь: благими намерениями вымощена дорога в ад. К тому же, искусство всегда требует некоторых жертв. А искусство грамотных ласк — в особенности. Ответственно заявляю это как непревзойденно-крупный дока в данном интимном вопросе.
Когда поезд подходил к шумному солнечному вокзалу приморского города, я, улучив момент, незаметно сунул в боковой карман форменного кителя Маргариты две бумажки по сто долларов каждая.
Конечно, милая Марго ни слова не упомянула о какой-либо плате или вознаграждении, но я-то не первый день небо копчу, отлично понимаю, что к чему и что почем. Любишь кататься — люби и саночки возить. Каждый труд должен быть оплачен, как правильно утверждает основной закон современной рыночной экономики.
На прощанье я чмокнул Маргариту в нежно-розовое ушко и искренне пожелал удачи в ее нелегкой работе проводницы. Почему-то загрустившая блондинка ответила адекватно, но слишком уж банально — просто дала мне свой домашний номер телефона в родном Екатеринбурге.
2
Санаторий "Нептун", куда у меня была путевка, нашел довольно быстро в районе "Семи Фонтанов". Впрочем, его не я отыскал, а местный таксист, которого я нанял на железнодорожном вокзале.
Здание произвело на меня благоприятное впечатление — современная шестиэтажная постройка из светлого силикатного кирпича, стилизованная под дворянскую старину. Белые мраморные колонны у парадного подъезда имею в виду.
Регистрация в черноморской здравнице заняла у меня не более пяти-семи минут.
Администратор — бочкообразная женщина, вручая ключи от моего одноместного "люкса", сообщила, что главврач Коган начнет прием новоприбывших через полчаса. Во время нашего краткого разговора толстушка постоянно плотоядно улыбалась, щедро одаривая меня многообещающим взглядом из-под длинных, явно искусственных, ресниц.
Конечно, я люблю женское внимание, но не тогда, когда оно исходит от подобных представительниц противоположного пола. Наверно, лет сорок бабенции, а туда же!
Сухо раскланявшись с пылкой хохлушкой, я поспешил ретироваться на свой четвертый этаж.
Казалось бы, санаторий — лечебное по статусу учреждение, но мой "люкс" совсем не смахивал на больничную палату, скорее — на обычный номер в пятизвездочном отеле.
Все положенные атрибуты были в наличии: трехкамерный холодильник "Стинол", широкая полутораспальная кровать, телевизор "Шарп", два кресла и незатертый желтый ковер на полу в гостиной. Имелась также душевая комнатка с полусидячей ванной. Балкон отсутствовал, но его неплохо заменяла длинная лоджия. Правда, она была общей — сразу на три номера, как я выяснил, тут же ее обследовав. Мой "люкс" оказался посередине. Остается лишь надеяться, что соседи справа и слева — приличные люди, имеющие хотя бы приблизительное представление о таких культурных понятиях, как тактичность, скромность и порядочность.
Вид с лоджии открывался просто замечательный, я даже залюбовался им на пару минут.
Весело-беззаботно искрящееся на солнце близкое море мягкими лапами прибоя без устали ласкало берег песчаного пляжа, на котором безмятежно нежились многочисленные отдыхающие, подставив жарким лучам свои и так уже темно-коричневые телеса. Видно, загорающий люд желает заиметь африкански черную кожу, жадно не останавливаясь на уже достигнутом. Законченные максималисты, ничего не скажешь. Впрочем, жизненная формула "или все или ничего" мне тоже близка по духу.
Первым делом распаковал свой туристический баул и переоделся, сменив костюм на бежевую безрукавку и светлые шорты, а туфли на легкие плетеные сандалеты. С настенного зеркала на меня смотрел уже стопроцентный курортник. Очень мало загорелый, правда. Ну, да это дело наживное. Через пару-тройку дней ничем отличаться от основной массы здешней публики не буду. Белая ворона, между прочим, не слишком-то умная птица, долго смахивать на нее мне совершенно не в кайф.
На прием к главврачу очередь была малолюдной, и я достиг желанного кабинета, не успев особенно заскучать.
Основной санаторный эскулап явно был родом из Биробиджана, как я махом определил по его ушам-"пельменям", рыжеватым волосенкам и тяжелому мясистому шнобелю. Носу, то бишь.
Умеют все-таки хитромудрые иудеи, надо отдать им должное, находить для себя теплые выгодные местечки. Наверняка, если понадобится, в игольное ушко запросто без мыла пролезут.
Но, как человек интеллигентный, я ничем не выдал своего истинного отношения к выходцу из Биробиджана и даже без всяких возражений позволил ему себя осмотреть, раздевшись до пояса.
— Ну-с, молодой человек, что в данный момент вас больше всего беспокоит? — профессионально доброжелательным тоном начал допрос эскулап, внимательно-пристрастно разглядывая радужную оболочку моих глаз.
— То, что опоздаю на обед, — честно признался я. — В последние дни пришлось питаться хаотично и весьма неполноценно.
— Ну, раз вас волнуют подобные вещи, значит, вы вполне здоровы, — поощрительно улыбнулся тип в белом халате, беря в руки медицинский молоточек. — Положите, пожалуйста, ногу на ногу.
Удар по колену, хоть и резиновым молоточком, заставил мою нижнюю конечность припадочно дернуться вверх. Я даже смутился слегка.
— Ничего страшного, Евгений Михайлович, — успокоил главврач. — Просто у вас очень хорошо выражены рефлексы. Излишняя возбудимость, безусловно, имеет место, но мы легко наведем порядок в вашей нервной системе с помощью чудесных водных процедур. Назначу вам, для начала, курс углеводородными ваннами и душ Шарко. Твердо обещаю — через недельку будете чувствовать себя свеженьким, как огурчик. Уж поверьте моему богатейшему тридцатилетнему опыту.