{22}. Под анархистами министр подразумевал городские низы, республиканцев, которые с оружием в руках выступили против монархии. В то время республиканцев называли «экзальтадос» (восторженные, возбужденные), что весьма точно передавало характер революционного крыла мелкобуржуазных слоев городского населения. Главным требованием «экзальтадос» была республика. Некоторые выступали также за отмену рабства.
Особенно крупные республиканские восстания произошли в 1832–1849 гг. В течение 17 лет Бразилию буквально потрясали революционные события. В январе 1832 г. вспыхнул мятеж в провинции Сеара. В 1833–1836 гг. в другой северо-восточной провинции Парá развернулось массовое движение «кабанос» (бедняков). Во главе восстания стояли братья Винагрес, рабочие из города Риу-Итапикуру. Основной костяк революционной армии насчитывал более 3 тыс. человек, которые героически сражались против преобладающих сил правительства. В мае 1836 г. войска восставших вынуждены были покинуть город Белен, где оии основали свою крепость, и отступить в глубь джунглей Амазонки. Там они сопротивлялись еще около четырех лет, по в конце концов были полностью рассеяны и перебиты.
Подавлено было и восстание 1835 г. в провинции Баиа. Здесь наиболее активно сражались рабы-негры.
Регент Фейжо, выражая тревогу, охватившую правящие классы империи, обратился к Англии, Франции и Португалии с просьбой о военной помощи. «Наши основы колеблются… Вулкан анархии грозит поглотить всю империю»{23}. Эти слова довольно правдиво отражали возникшую ситуацию. Действительно, в самых разных районах империи неудержимо развивалось республиканское движение.
Еще не умолкли залпы на северо-востоке, как подлинная гражданская война развернулась на юге. В сентябре 1835 г. началось восстание «фаррапос» (оборванцев), основную массу которых составляли вольнонаемные пастухи-гаушо. Во главе восстания стояли собственники-скотоводы, стремившиеся к освобождению от имперских налогов. В ноябре 1836 г. была торжественно провозглашена независимая республика Риу-Гранди со столицей в городе Пиратини. Во главе республиканского флота «фаррапос» стоял легендарный революционер, итальянский карбонарий Джузеппе Гарибальди. Важным актом новой власти явилось освобождение из неволи рабов, пожелавших вступить в республиканскую армию. В 1839 г. «фаррапос» предприняли попытку распространить власть республики на соседние территории, но потерпели неудачу. Спустя несколько лет, в 1845 г., движение «фаррапос» пошло на убыль, и вскоре был подписан компромиссный акт об умиротворении Юга.
Центр республиканского движения, таким образом, окончательно переместился на северо-восток. Здесь, еще в 1837 г., в провинции Баиа развернулось народное восстание, вошедшее в историю под названием «Сабинада» (по имени руководителя — врача Сабино Виэйра). Была провозглашена независимая республика, однако спустя несколько месяцев она была задушена. Около 3 тыс. человек брошено в тюрьмы, руководители восстания сосланы на каторгу.
Примерно таким же был финал и восстания 1838–1841 гг. в соседних провинциях Мараньян и Пиауи, известного под названием «Балайада» (по прозвищу своего руководителя). В рядах революционной армии за республику здесь сражалось до 11 тыс. человек. Бедные, неграмотные крестьяне, рабы, ремесленники, мелкие торговцы — вот кто составлял костяк армии. Против «Балайады» были брошены правительственные войска и флот. Не имея единого руководства, движение рано или поздно должно было потерпеть поражение. Внутренние раздоры, социальные противоречия разъедали армию восставших и обрекли ее на гибель. В 1841 г. последние очаги сопротивления были подавлены.
Последней яркой вспышкой республиканского вооруженного движения явилась революция 1848–1849 гг. в провинции Пернамбуку, получившая название «революция Прайера» (прайа — пляж). Это было наиболее радикальное выступление в 30—40-х годах прошлого столетия. «Революция Прайера» как бы подвела итог первой волне народного республиканского движения, воплотив в себе лучшие черты первого поколения борцов против монархии и рабства.
Программа ноябрьского восстания «Прайора» 1848 г. требовала введения всеобщего избирательного права, свободы печати, обеспечения населения работой, раздела крупных латифундий. Вопрос о ликвидации рабства, однако, не выдвигался, что предопределило пассивность широких масс негров-рабов. Основную массу солдат революционной армии (более 2 тыс. человек) составляло трудовое население городов. Во главе движения стояли республиканцы мелкобуржуазного происхождения (купцы, хозяева мелких мастерских, прогрессивная интеллигенция). По словам современника, в «революции Прайора» участвовали «низшие и угнетенные слои населения, которые были лишены социальных благ и угнетались тираническими законами, ограничивающими их права»{24}.
Вооруженное республиканское восстание вспыхнуло в городах Олинда, Игарасу и др., где была свергнута монархическая власть. В начале 1849 г. войска «Прайера» двинулись к городу Ресифи, столице провинции Пернамбуку, но потерпели поражение.
Первая волна республиканских революций окончилась поражением. В стране наступил длительный период политического затишья. Поражение восстаний 30—40-х годов имело как объективные, так и субъективные предпосылки. В те годы рабство еще не изжило себя экономически, а монархия как форма правления наиболее соответствовала интересам господствующего класса рабовладельцев-плантаторов. Республиканские восстания, возглавляемые нарождающейся буржуазией, охватили широкие слои городских низов, но негры-рабы лишь в отдельных случаях активно включались в революционную борьбу. Социальные противоречия между отдельными участниками восстания подрывали единство. Буржуазно-умеренные круги опасались радикализма пи. зов, были склонны к компромиссу с имперской властью. Нередко под флагом республиканизма скрывались узкосепаратистские интересы местных плантаторов и купцов. Центральная власть весьма умело спекулировала в этих условиях призывами к умиротворению ради сохранения целостности государства.
В буржуазной литературе давно сложилось мнение о том, что монархия в Бразилии сыграла прогрессивную роль, ибо позволила сохранить единство страны и подавить сепаратизм. В известной мере это действительно так. Однако империя, сохранив государственную целостность, которой никто и не угрожал бы, будь государство устроено по республиканскому типу, не ликвидировала сепаратизм, а скорее, наоборот, усилила региональное соперничество отдельных олигархических групп. Фактически до сих пор регионализм играет огромную роль в политической жизни страны, оказывая немалое влияние на центральную власть. Таким образом, было бы грубой ошибкой оправдывать существование монархии ссылками на сепаратизм.
Восстания 30—40-х годов имели четко выраженное антимонархическое содержание. Вооруженную борьбу за республику и демократизацию общественной жизни вели широкие народные массы — рабочие, ремесленники, мелкие торговцы, чиновники, прогрессивная интеллигенция, солдаты, крестьяне, рабы. У руководства движением стояли, как правило, мелкобуржуазные элементы. Не сепаратизм, а республиканизм — вот что определяет характер и историческое значение народных восстаний 30—40-х годов.
Стихийные антимонархические выступления закончились поражением, но их роль в дальнейшем развитии страны была очень значительной. Центральная власть оказалась вынужденной более внимательно учитывать требования складывающейся национальной буржуазии{25}. Постепенно наметился глубокий кризис рабства, что привело в 70—80-х годах к соединению республиканского движения с борьбой за уничтожение рабства. Наступил новый этап буржуазно-демократического революционного процесса.
Отмена рабстваи провозглашение республики
Проблема рабства в течение 388 лет (1500–1888 гг.) являлась центральной для Бразилии. Европейские колонизаторы ввезли в страну более 5 млн. рабов-негров из Африки{26}. Накануне завоевания независимости невольники составляли почти половину бразильского населения. Они трудились на плантациях, в рудниках, в строительстве. К середине XIX в. число невольников составляло 2,5 млн. человек, что равнялось примерно трети населения. До официального запрещения ввоза рабов в Бразилию (1850 г.) и даже в течение ряда лет после этого принудительный труд играл главную роль в производстве основных тропических товаров, Кофе, хлопок, сахар, какао, эрба-мате (парагвайский чай), табак составляли в течение всего XIX в. основу бразильского экспорта.
В XIX в. в стране началось формирование рынка паемного труда. После завоевания независимости наемный труд стал постепенно применяться все шире, однако в течение долгих лет свободные рабочие трудились бок о бок с рабами, причем последние передко численно преобладали. Экономическое положение рабочих почти не отличалось от условий жизни невольников. И те, и другие влачили нищенское, полуголодное существование. Тем не менее затраты на содержание раба были приблизительно втрое меньше заработка рабочего, хотя разница в их производительности при господстве ручного труда была крайне незначительной.
Запрещение работорговли открыло период глубокого кризиса рабовладельческой системы. К этому времени рабство было уже уничтожено в большинстве стран Америки. Только в Бразилии и на Кубе вплоть до 80-х годов по-прежнему сохранялся позорный институт рабства. Правда, во второй половине XIX в. число рабов в Бразилии начало сокращаться: в 1823 г. — 36,5 %, в 1850 г. — 30 %, в 1872 г. — 15 %, в 1887 г. — 5 % населения страны.
На первый взгляд, может показаться, что поскольку свободное население было в большинстве, постольку в Бразилии уже имелись все необходимые условия для победы капитализма. Но это не так. Дело в том, что под свободным населением здесь имеются в виду лишь люди, не являющиеся рабами, по это вовсе не исключало, что значительное их число могло находиться и действительно находилось в иных (полуфеодальных) формах зависимости. Крупное плантационное производство базировалось на принудительном труде, по было всегда окружено множеством мелких хозяйств полусвобод