Мой путь в ЗОЖ, просветление и ленивую версию всемогущества.
Пока нормальные люди пили кофе, ехали на работу и переживали из-за курса доллара, я сидел в трусах на табуретке и чесал затылок, размышляя: а почему у меня до сих пор зрение, как у уставшей совы?
— Да ну тебя, близорукость, — сказал я с выражением неприязни, с каким обычно смотрят на начальника, попросившего выйти в субботу.
Зажмурился, щёлкнул кнопку.
— Хочу зрение сто процентов. И даже, если можно, на пару пунктов в плюс — чтобы видеть будущее.
Ничего не произошло.
Я открыл глаза — и охренел.
Я видел всё.
Каждую трещинку на стене, каждую пылинку на подоконнике, даже лысинку у соседа через дом, который вышел на балкон в одних трусах и с чашкой кофе, явно не подозревая, что стал участником эксперимента по улучшению оптики.
Сначала было круто. Потом начался передоз деталями.
Я увидел, как таракан на кухне задумчиво ползёт по хлебнице. Прямо читал у него в глазах: «куда катится мир».
Я увидел, что написано на счётчике воды без лупы.
Я видел, что написано на рекламном щите, в метрах двести от дома.
В целом — кайф.
Следующим в списке улучшений был мозг. А точнее — память.
Я, конечно, и до этого мог запомнить три цифры и один пин-код (при условии, что это один и тот же код), но хотелось большего.
— Хочу запоминать книги целиком, — сказал я и нажал на кнопку.
Зажмурился на всякий случай. Уже ждал, что в голове зазвучит Яндекс - Алиса, которая с напором начнёт диктовать «Войну и мир» от начала до конца. Но всё прошло тихо. Только в ушах зазвенело на секунду, как будто кто-то настраивал радио.
Решил проверить.
Открыл «Преступление и наказание». Прочитал страницу. Вторую. Третью.
А потом закрыл книгу — и пересказал сам себе всё, что там было, с интонацией и даже запятыми.
Охренел второй раз за день. И это ещё я даже не завтракал.
Сходу перечитал «Финансиста» Драйзера, «Капитал» Маркса (чисто для флекса перед философами) и случайно — роман про любовные страдания гувернантки в викторианской Англии.
Ну… понесло.
Я чувствовал, что становлюсь богатым внутренне, как будто у меня в душе открылся книжный гипермаркет с кофе и креслами-мешками.
Мозг начал не просто помнить, а ориентироваться, как навигатор в башке: «поверни налево к цитате Чехова, через 200 метров логическая ошибка — объезжай».
И вот, окрылённый интеллектуально и офтальмологически, я вспомнил… Твою же мать.
Я же учусь на заочке.
Нет, серьёзно. У меня же есть официально действующий личный ад — «Экономический факультет №3 при филиале чего-то-там в Смоленске».
Решил не тянуть.
— Хочу сдать всё экстерном и получить диплом, — сказал я с абсолютно серьёзным лицом, как будто я взрослый. И — щёлк. Динь.
Через минуту у меня на почте было письмо:
Поздравляем! Вы досрочно завершили курс обучения с отличием. Ваш диплом ожидает вас в деканате. Благодарим за вклад в отечественную науку.
Сука. Работает.
Я посмотрел на экран, потом в потолок, потом снова в экран.
И начал хохотать.
Громко.
Долго.
Так, что соседи наверху притихли — видимо, решили, что я окончательно свихнулся на своей заочке.
Когда я успокоился, глотнул чаю, откинулся на спинку стула и задумчиво пробормотал:
— Ну что, теперь могу искать работу?
И тут же вслух самому себе:
— Шутка.
Да кому нужна эта ваша работа, когда тут такая кнопка?
Я имею в виду… Ну вот реально.
У тебя есть волшебная кнопка. Ты нажимаешь — и становишься человеком-энциклопедией с рентгеновским зрением, дипломом и, возможно, навыком жарки шашлыка на расстоянии мысли.
А ты куда собрался? На собеседование? С резюме? В рубашке?!
Я ржал минут десять.
Потом сделал себе бутерброд с колбасой и ещё минут пятнадцать ржал над тем, что теперь знаю, сколько калорий в каждой крошке.
В этот день я нажимал кнопку ещё пару раз: попросил, чтобы у меня было всегда чистое бельё в шкафу, чтобы кроссовки не воняли после дождя, и чтобы телефон никогда не садился.
Знаешь, как говорится?
Сначала ты управляешь кнопкой.
А потом она просто делает твою жизнь чуть удобнее, чем у всех остальных.
Не роскошь. А кайфушки и ништяки.
И я понял, что это начало.
Начало трансформации.
Пока без злобы, без империй, без безумия. Просто парень, который хочет жить без геморроя.
Но что-то подсказывало: дальше будет… интересней и вспомнил про Юленьку. Как же я мог забыть про это чудесное создание.
***
Сказав маме, что меня срочно отправили в очередную командировку в Москву, я собрался быстро, как человек, у которого либо пожар в голове, либо роман в сердце. Правда, ни того, ни другого не было — была только кнопка в кармане и мысли, как бы остаться живым.
На вокзале я стоял с видом человека, который знает больше, чем положено, но прикидывается, будто просто уезжает на выходные к тёще. Нет, я не из тех, кто экономит на такси и бизнес-классе с водителем, который молчит лучше, чем архив ФСБ. Всё дело в конспирации. В столицу я возвращался не просто так — там жила Пайка. А у Пайки, как ты помнишь, кнопка… точнее, уже нет кнопки. Кнопка у меня. И это делает меня не просто замерщиком окон, а настоящим владельцем ядерной пульта в штанах.
В поезде я сидел, не касаясь спинки, будто боялся, что в неё вшит микрофон. Паранойя? Да. Но здравая. Камеры на том офисе точно были. А сегодня они — как свидетели Иеговы: в дверь никто не звал, а покоя не дают. В голове крутилась цепочка, на которую сам себя и посадил: если Пайка поняла, что кнопку умыкнули, если просмотрела камеры, если вычислила мой бестолковый визит в офис, значит, где-то в Москве уже есть парень в костюме, который сжимает в руке мой распечатанный фейс и листает билеты на Смоленск.
А вдруг она уже начала прочёсывать все фирмы в том здании? Ходит, спрашивает: кто был? когда? с какой целью? И найдут меня легко. Малозаметный замерщик окон — это тебе не Джеймс Бонд. Меня даже Google случайно узнаёт по поисковым запросам: “как не спалиться с кнопкой всевластия”.
В голове родился план — тревожный, но работающий. Если я мог обнулить Валеру так, что он при встрече меня даже не узнал, значит, я могу обнулить и Пайку. Вопрос только в масштабе. Одну её обнулить — и всё? Или потом по пятам придёт её начальник службы безопасности с лицом, как у бетонной мешалки, и начнёт рыть землю, пока не найдет “того самого замерщика”?
— Не нравится мне всё это, — пробормотал я, вглядываясь в отражение в мутном оконце. — Превращаюсь в Джейсона Борна. Только без тела, лица и бюджета.
Но чтобы не паниковать, я решил заняться делом. А делом у меня была... Юленька. Да, та самая. Та, ради которой когда-то я в 4 утра вставал, чтобы нестись в Москву и не опоздать на планёрку. С ней мы больше не работали — но была старая добрая симпатия. И если кто и мог помочь мне почувствовать себя снова человеком, а не носителем магической кнопки, так это она.
Прежде чем объявиться к ней в офис, я пошёл на шопинг. Это была не просто прихоть. Это был ритуал возвращения. Как у супергероев, только вместо латекса и плаща — новые кроссовки, бомбер и белая футболка, такая чистая, как моя совесть до кнопки.
Парикмахер постриг меня как будто с любовью. Смазал воском, похлопал по плечу и сказал:
— Теперь вы как из столицы.
Я не стал его разочаровывать. Я ведь туда как раз и ехал.
На вокзале я поймал отражение в стекле. Новый я. Новый стиль. Новый МОТ, теперь с чуть-чуть расширенной оперативной памятью и глазами, которые видят 120 из 120. Спасибо кнопке. Подумал, что, если уж Пайка и найдет меня — пусть хотя бы скажет: - «ну, зато красиво выглядел. В этом прикиде мы его и похороним».
Поезд качался, а мысли — нет. Они мчались, как электровоз без тормозов. Я представлял Юленьку: как откроет дверь, как удивится, как скажет: “Смирнов? Ты?” И я такой: “Просто мимо шёл. Захотел увидеть, как живёт офис без меня”. Это, конечно, в теории. А на практике я волновался, как перед ЕГЭ по жизни.
На подъезде к Москве я стал копаться в мыслях:
— Если я встречу Пайку, надо смотреть ей в глаза. Уверенно. Спокойно. С видом человека, который не крал магические артефакты, а просто зашёл за солью.
Но всё-таки — обнулить её, конечно, не помешает. Надёжность превыше всего.
С этими мыслями и слегка запотевшими ладошками я вышел на перрон. Москва встречала привычным ветром и легким презрением.
Фойе офиса встретило меня запахом кофе, дезинфекции и лёгкой корпоративной ненависти, которой тут обычно пропитаны воздух и ковролин. Всё как раньше. Только теперь я не сотрудник, а таинственный визитёр в модном прикиде и кроссах, что стоят, как квартал в Липецке. Идти было немного неловко — знаете, как в детстве, когда ты случайно попал в 11 "А", а ты вообще из 5 "Б", и все смотрят, как будто ты потерялся, но слишком гордый, чтобы признать это.
Я зашел в офис, как человек, который знает свою цель. Правда, цель на тот момент была довольно абстрактной: "встретить Юленьку и… импровизировать". Примерно, как выход на сцену без текста, но с надеждой, что зрители поверят в актёрскую игру.
Всё было, как раньше, только ощущалось иначе. Раньше я был тут как один из многих, а сейчас — как бывший, который пришёл в гости, и все такие: «А чё это он пришёл?». Знакомые лица мелькали, кто-то узнавал, кто-то притворялся, что не узнал, а Санек даже выронил степлер. Видимо, подумал, что я теперь топ-менеджер или налоговая.
— О, МОТ, ты? — выглянула из переговорки Машка из бухгалтерии, по-прежнему с тем же "укоризненным дружелюбием", как будто я ей должен за кофе с 2021 года. — Чё, вернулся?
— Да так, по делам в Москве. Решил заглянуть, — ответил я с улыбкой, которую репетировал ещё в поезде. — Как вы тут без меня?
— Лучше, — сказала она и исчезла, оставив после себя запах лака и сарказма.
Я прошёл дальше и остановился у двери Юленьки. Глубокий вдох. Постучал. Ответа не