(Помолчав.) Сидела бы в каморке. Чего на глаза лезешь?
Л и д а. Надоело мне в этом чулане. Да и жутко. Мыши по стенке бегают.
Г а в р и л о в н а. Мышей боишься! Как же ты в лесу работать будешь? Тебе бы за буфетной стойкой стоять. Работа чистая, аккуратная.
Л и д а. Через год кончу техникум — буду мастером.
Г а в р и л о в н а. Мастер! Ну какой из тебя мастер?! Смех один!
Сквозь вой ветра — едва уловимый стук.
Л и д а. Кто-то опять стучится.
Г а в р и л о в н а. Ветер. Крышу треплет. До чего же злющий ветер в Сибири. Наскрозь пробирает. Ты говоришь, зачем я прикатила в эти края? За счастьем, милашечка. За своей бабьей долей. Думала, найду мужика путного и заживу припеваючи.
Л и д а. В чем же дело? На тебя вон как заглядываются сезонники.
Г а в р и л о в н а. То-то и оно — сезонники. Мне муж не сезонный нужен — постоянный. Сватался тут ко мне один…
Л и д а. Это я уже слышала.
Г а в р и л о в н а. Клистофоров его фамилия.
Л и д а. Может, Христофоров?
Г а в р и л о в н а. А я что говорю? Клистофоров.
Л и д а. Так выходила бы за него.
Г а в р и л о в н а. Еще чего! Я этих сезонников поганой метлой от себя, чтоб с ними не худославиться… Вообще-то он мужик что надо. От него благородством пахнет. Вот только запойный. Автоголик.
Л и д а. Не автоголик, а алкоголик. Но ты же говорила, что он бросил пить.
Г а в р и л о в н а. Бросил. Пьет только красное и шампанское.
Л и д а. Вот ты его и перевоспитай. Возьмись за него.
Г а в р и л о в н а. Как ты за него возьмешься? Сегодня он здесь, завтра там. Одно слово — сезонник!
Л и д а. А почему он сезонник? Ты не задумывалась? Почему он странствует? Наверно, тоже свое счастье ищет. А может, счастье его — это ты.
Г а в р и л о в н а (польщенная, смеется). Скажешь тоже. Как ни раскину карты — все у него дороги и дороги.
Л и д а. А может, это к тебе дороги.
Г а в р и л о в н а. Ох, Лидка! Накаркаешь ты мне счастье! (Помрачнев.) А ну его! Врачи не могут вылечить — я и подавно. Вот когда тебе стукнет тридцать девять — задумаешься.
Л и д а (насмешливо). Сколько-сколько?
Г а в р и л о в н а. Ну, не тридцать девять — сорок. Ну, сорок два… Все одно — бабий век сорок лет. (Помолчав, серьезно.) Смеюсь я, Лидочка. И совсем не за мужем я сюда пожаловала.
Л и д а. А зачем?
Г а в р и л о в н а (задумчиво). Зачем?..
Л и д а. Расскажи. Время скоротаем. Уж больно длинные вечера зимой.
За окном — завывание ветра.
Г а в р и л о в н а (неторопливо). Поросло мое счастье полынью горькой. Особенно тоскливо по ночам. Днем люди, суета, а ночью одна, наедине со своими думами… (Помолчав.) И совсем даже не сорок два мне, Лидочка, а все пятьдесят.
Л и д а (вытаращив глаза). Вот это да! Никогда бы не подумала.
Г а в р и л о в н а. Что ты знаешь обо мне? Ничего. Тебя еще и на свете не было, а я уже раненых на себе таскала. Четыре километра не дошла до Балтийского моря. После войны вернулась в родную деревню. Ни отца, ни матери. Одно пепелище. Села на пень, как заору… Потом сюда поехала. Солдат меня один просил. Мать у него в Сибири живет. Пихты, говорит, там до неба, смолой пахнет и домик в три окна, в палисаднике — калина… Только адрес не успел сказать…
Л и д а. Умер?
Г а в р и л о в н а. На моих руках.
Л и д а. Ты любила его?
Г а в р и л о в н а. Не любила бы — не приехала.
Л и д а. Тебе нравится здесь?
Г а в р и л о в н а. Еще бы!
Л и д а. А чего же давеча ворчала?
Г а в р и л о в н а. В непогоду осколок ноет… Ревматизм я его называю. (Помолчав.) Твой-то солдат пишет?
Л и д а. По два письма в день.
Г а в р и л о в н а. Счастливая. И жди его. Верно жди.
Настойчивый стук в стекло.
Л и д а. Говорила же, стучат.
Г а в р и л о в н а. Депутат! (Бросается к двери, открывает.)
Входит К о л о б к о в.
К о л о б к о в (громогласно). Здорово, хозяюшка! Чего так долго не отпирала? Чуть не околел, на холоде стоявши.
Г а в р и л о в н а. Не велика потеря. Много вас тут шатается.
К о л о б к о в. Неужто выставишь за дверь? Хороший хозяин в такую погоду собаку на улицу не выгонит.
Г а в р и л о в н а. То собаку…
К о л о б к о в (усмехнувшись). Сердитая ты нынче. Я ж к тебе, хозяюшка, с уважением. Даже больше того. (Пытается ее обнять.)
Гавриловна отталкивает его.
А я так сюда мчался, так мчался…
Г а в р и л о в н а. Сколько тебе годов-то?
К о л о б к о в. Прицениваешься?
Г а в р и л о в н а. Молод.
К о л о б к о в. А тебе уже сколько накрутило?
Лида улыбается.
Г а в р и л о в н а. Шла бы ты, Лидка, спать.
Л и д а. Ухожу. Спокойной ночи. (Уходит.)
К о л о б к о в. Что еще за пташечка?
Г а в р и л о в н а. Практикантка из лесного техникума. День и ночь книжки читает.
К о л о б к о в. Квартирует, что ли, у тебя?
Г а в р и л о в н а. Квартирует. А тебе что?
К о л о б к о в. Славненькая пташечка.
Г а в р и л о в н а. Да не про твою честь.
К о л о б к о в. Это почему же?
Г а в р и л о в н а. А потому. Есть у ней парень. В армии служит. На границе. По два письма в день пишет.
К о л о б к о в (смеется). Псих! Ненормальный! А ну их, пташек. С ними про любовь чирикать надо. (Обнимает Гавриловну.)
Г а в р и л о в н а. Прими-ка руки! (Вырвалась.) Некогда мне тут с тобой… (Уходит в свою комнату.)
К о л о б к о в (прихорашивается перед зеркалом, напевает). «На границе часто снится дом родной…».
Входная дверь открывается, входит м у ж ч и н а с саквояжем.
М у ж ч и н а. Уф… Тепло-то как здесь.
К о л о б к о в. А-а, папаша! И ты в наш терем-теремок!
М у ж ч и н а. Гостиница битком набита. Вся надежда на эту обитель.
К о л о б к о в (смотрит в окно). Да, этак мы и до весны не доберемся. Занесет снегом — и никто не узнает, где могилка твоя… (Смеется.) Истинно — край света!
М у ж ч и н а. Говорят, вызваны военные тягачи. Утром будут дорогу приводить в порядок. Где-то здесь расквартирован ракетный дивизион.
К о л о б к о в. Не важно, где он расквартирован. Важно то, что он охраняет наш мирный, созидательный труд.
М у ж ч и н а. Это верно. Хорошо еще, вы мне подвернулись. Так бы и замерз на дороге.
К о л о б к о в. Это ты мне подвернулся. Лез под самые колеса.
М у ж ч и н а. Так ведь руку держу-держу…
К о л о б к о в. Видимость плохая.
М у ж ч и н а. Думал, уж совсем погибаю. Время позднее. Все лесовозы прошли.
К о л о б к о в. Не все, как видишь.
М у ж ч и н а. Да, посчастливилось мне. Что-нибудь случилось? Почему так задержались?
К о л о б к о в. А ты сам чего ночью рыщешь? Небось у какой-нибудь вдовушки загостился.
М у ж ч и н а. С домом вконец умаялся. Понимаете, строиться решил. На старости лет хозяйством думаю заняться. Буквально по гвоздику все достаю… (Помолчав.) А вы куда лес возите?
К о л о б к о в (уклончиво). А леший его знает. Приказано — и везу.
М у ж ч и н а. Сказать боитесь?
К о л о б к о в. А мало ли… Может, ты шпион. Так вот скажешь по простоте душевной, а через полчаса «Голос Америки» передаст.
М у ж ч и н а. Шутник… А кто та женщина, что с нами в кабине ехала? В заячьей шубке? Или тоже тайна? Тогда молчу. (После паузы.) А что если вы одну-две машины с лесом того… А?.. Налево?
К о л о б к о в. Я вижу, тебе захотелось в милицию, папаша.
М у ж ч и н а. Ну чего рассердились? Мне же нужно. Да и слышал я, что вы как раз тот самый человек…
К о л о б к о в (настороженно). Какой — тот самый?
М у ж ч и н а. Ну, отзывчивый, что ли. С которым можно дело сладить.
К о л о б к о в. А ты и уши развесил. Мало ли что злые языки болтают!
М у ж ч и н а. Назовите цену.
К о л о б к о в. Отстань, папаша. Доехать сначала надо. Ты смотри, что кругом творится.
М у ж ч и н а (настойчиво). Ну так сколько же?
К о л о б к о в (не то в шутку, не то всерьез). Боюсь, денег у тебя не хватит.
М у ж ч и н а. А может, хватит.
К о л о б к о в. Авиасосна.
М у ж ч и н а. Превосходно! Первоклассный стройматериал!
Во сне застонал Василий.
(Отвел Колобкова в сторону.) Вы полагаете, он слышал?
К о л о б к о в. Слышал? Что? Мы же ни о чем не договорились.
М у ж ч и н а (весело). Верно! Вы молодчина! Сделать это лучше без свидетелей.
Появляется Г а в р и л о в н а.
Г а в р и л о в н а (бросается к мужчине, обрадованно). Товарищ депутат! Наконец-то! А мы вас ждем не дождемся!
К о л о б к о в (растерянно). Депутат?..
Г а в р и л о в н а. Может, чайку с дорожки? Пожалуйста, проходите в свою комнату.
М у ж ч и н а. Простите, вы меня с кем-то путаете. Я ищу, где бы ночку провести. Если вы не будете возражать… Словом, я в долгу не останусь. Гостиница переполнена.
Г о л о с Л и д ы. Елизавета Гавриловна, кто там?
Г а в р и л о в н а (Лиде). Еще одного черти принесли!
К о л о б к о в. Он со мной, Гавриловна. (Облегченно вздохнув.) Как она сказала «депутат», у меня аж поджилки затряслись.
Мужчина и Колобков хохочут.
Г а в р и л о в н а. А вот возьму я сейчас метлу да вымету вас всех на улицу к чертовой матери! Там и поржете!
К о л о б к о в (достает из кармана шарф). Гавриловна… Чистый капрон с нейлоном!
Г а в р и л о в н а (обомлев). Красивый какой…
К о л о б к о в. Дарю. От всего сердца.
Г а в р и л о в н а. Лида, Лидочка! Ой, спасибо… Спасибо, Сеня. Вот ключ. Откроешь комнату, что справа. Может, начальство и не явится. Будете с товарищем вдвоем.