– Чужих?.. – улыбнулся Саша.
– Любых! – отрубил Валентин Сергеевич. – Если на рынке орудуют карманники, то оттуда уходит покупатель! А за ним следом – и продавец. С кого тогда прикажешь брать деньги?! Понимаешь, Саша, в любом деле нужен порядок…
– Но эти поборы с торгашей… Они же просто огромны!..
– Кто тебе сказал?! – удивленно воскликнул гость. – Они справедливы! Ведь если они вдруг действительно станут чрезмерными, торгаши тут же перейдут на другой рынок! Э, тут целая наука… Вообще, Саша, мы не связываемся с теми, кто работает честно. Нам это просто не выгодно – сколько с таких возьмешь?! А вот нагреть какого-нибудь ворюгу – это да!..
– Получается, что вы – что-то вроде Робин Гудов? – усмехнулся Белов.
– Нет, – без тени улыбки покачал головой мужчина. – Робин Гуд отбирал деньги у богатых и отдавал бедным, так? А мы отбираем деньги у жулья и оставляем себе. Понимаешь: у жулья – себе!.. – Валентин Сергеевич помолчал немного и вдруг весело улыбнулся. – Вспомнил одно дельце… – объяснил он свою улыбку. – Хочешь, расскажу?
Белов с готовностью кивнул. После месяца затворничества разговор с таким интересным собеседником занимал его все больше и больше.
– Это было давно, ещё при Брежневе. Я тогда был, наверное, как ты, ну может малость постарше. За бугра у нас был… впрочем, это неважно. Главное – толковый был человек, мудрый. Так вот, подходит он как-то к автомату с газировкой, бросает туда три копейки и пьет, значит, эту водичку с сиропом. Выпил и говорит: «Что-то вода не сладкая, раньше слаще была». А потом подумал-подумал и послал нас, молодых, по всему городу образцы газировки собирать. Собрали, проверили – оказалось сиропу в них чуть не вдвое меньше положенного. Причем везде, по всей Москве, соображаешь? Значит, кто гребет? Правильно – самый главный. Ну проследили мы за ним, и нагрянули в гости, когда семейство его в санатории парилось. Он, понятно, – в отказ, но мы же тоже не пионеры-тимуровцы! Поднажали на гада – он и лопнул, как гнилой орех! Знаешь, сколько мы у этого начальничка взяли? Не в каждой сберкассе столько возьмешь! А главное – чисто все! Он же, гнида, даже заявить на нас не мог – его бы тогда самого сразу к ногтю! А откуда, мол, товарищ, у вас столько, а?! – и Валентин Сергеевич весело рассмеялся.
Рассмеялся и Саша – история и в самом деле была забавной. И поучительной.
– А знаешь, Сашок, для чего я тебе все это рассказываю? – внезапно спрятав улыбку, спросил мужчина. – Хочется мне, чтобы ты, когда уйдешь отсюда, думал обо мне, обо всех о нас правильно, справедливо… Не как о бандитах отмороженных, не как о швали уголовной, ну и не как об ангелочках, конечно… Чтоб справедливо думал, понимаешь?
Белов кивнул – он понял.
– И вот ещё что, Саш… – пристально взглянул ему в глаза Валентин Сергеевич. – Космос мне о тебе много рассказывал, да и сам я не слепой, вижу, что ты за человек. Короче говоря, нам такие люди нужны. Только пойми меня, пожалуйста, правильно – ты свободный человек и волен решать свою судьбу сам. Мне жертвы твоей не нужно, и платы за этот санаторий – тоже. Но если вдруг надумаешь – я буду рад, честно, – Сашин гость поднялся, давая понять, что разговор окончен.
– Валентин Сергеевич, а что стало с теми американскими гангстерами потом, когда все устаканилось? – вдруг спросил Белов.
Мужчина снял очки и с веселым интересом взглянул на своего собеседника.
– А ты не прост, Александр Белов… Ох, не прост! – шутливо погрозил он ему пальцем. – Далеко смотришь, молодец! А гангстеры… По-разному вышло. Кого-то пуля нашла, кто-то сел – всерьез и надолго – ну а те, кто поумней были, в большие люди выбились! И в президенты крупных компаний, и в банкиры, и в конгрессмены… У каждого своя судьба, Саша! У каждого!.. Ну ладно, выздоравливай! – протянул ему руку Валентин Сергеевич и, взглянув на часы, охнул: – Однако заболтались мы с тобой!
А на следующий день к Саше приехали Космос с Пчелой – его карантин был снят. Друзья стали наведываться часто, едва ли не каждый день, стал с ними ездить и Фил. Пару раз они позволили себе оттянуться на полную катушку – без девочек, правда, но зато с таким количеством спиртного!..
И все, вроде, шло хорошо, пока однажды Кос не привез Белову тревожную весть.
– Хреновые новости, Сань, – хмуро сообщил он, по обыкновению жуя губы. – Уж я не знаю – откуда, но на том берегу как-то прознали, кто тебя прячет…
Действительно, откуда ему было знать, что утечку информации организовал лично Валентин Сергеевич – подоспела пора решающих битв.
– Та-а-ак… – озадаченно протянул Саша. – Значит, мне отсюда сваливать?..
– Погоди, не суетись. Знаешь, тебя решили не сдавать! – не без гордости ответил Космос.
– Как? – удивился Белов.
– А так! Послали этих люберецких куда подальше – и все дела! – хмыкнул друг.
– И что теперь?
– Будет крупная разборка, Сань… Очень крупная.
– А я?
– А что ты? Ты – раненый, тебя сказано не трогать, – пожал плечами Космос.
– Да какой, к черту, раненый! – возмущенно вскинулся Белов. – Я здоров давно, как… Они там что, охренели?!
Он и вправду был возмущен до глубины души – как же так, кто-то за него будет биться, а он, здоровый и сильный, будет отсиживаться в тепле, сытости и безопасности?! Нет, об этом не могло быть даже и речи!
– Короче, так, Кос! – рубанул рукою воздух Белов. – Передай там этим мудрилам – я иду с вами!
В массовом побоище, которое состоялось через неделю у одного из загородных мотелей, Саша принял самое активное участие. Рядом с ним бились, не жалея себя, и Космос, и Пчела, и даже Фил, не пожелавший остаться в стороне.
Драка была страшная – с обильной кровью, с переломанными ребрами, с расквашенными носами, с пробитыми головами… Досталось и Белову, и всем его друзьям, но это уже не имело никакого значения, потому что они добились главного – победы!
Враг был разбит наголову. После этого сокрушительного поражения люберецкие вынуждены были уйти со всех спорных территорий и даже более того – отдать победителям в виде контрибуции несколько исконно своих точек. Словом, победа была полной и безоговорочной!
Понятно, что чуть ли не главным героем этой баталии был провозглашен Саша – ведь именно он был первопричиной битвы. С ним снова долго разговаривал Валентин Сергеевич. На этот раз беседа носила куда более предметный характер – Белову были сделаны весьма и весьма заманчивые предложения о дальнейшем сотрудничестве. Но и тогда он не дал своего согласия, Саша просто обещал подумать.
А ещё через пару педель Валентин Сергеевич попросил Сашу о небольшой услуге – съездить вместе с ним, Пчелой и Космосом в одно местечко. Просто поприсутствовать – так, на всякий случай. Белов, понятное дело, согласился.
Каково же было его удивление, когда они приехали… к тому самому собачнику, который так бессовестно кинул когда-то Сашу, отдав обещанного ему щенка другому покупателю. При виде его жирной красной физиономии тут же всколыхнулась и былая обида, и былой гнев.
Валентин Сергеевич скромно стоял в сторонке, разговор с собачником начал Космос.
– Ну что, дядя, много на собачках заработал, а? – поигрывая ножом, грозно спросил он. – Не пора ли с хорошими людьми поделиться?..
– Да вы что, ребята? – лепетал до смерти перепуганный собачник. – Какие у меня доходы?.. Что вы?..
Космос напирал, ему подыгрывал Пчела, но хозяин юлил, отнекивался, мялся… И тогда Белов не вытерпел – он, еле сдерживая закипавшую в нем ярость, шагнул вперед и резко схватил мужика за грудки:
– Слушай ты, жирная сука, ты что думаешь – мы не знаем, сколько ты за своих щенков гребешь?! Как людей кидаешь, как слово свое поганое держишь? А ну плати, падаль!
Когда они уселись в машину, Валентин Сергеевич протянул деньги собачника Белову.
– Вот тебе, Саша, и компенсация за моральный ущерб! Бери-бери, я думаю, твои друзья возражать не будут?..
– Бери, Белый!.. – добродушно ухмыльнулся Космос.
– Бери, Саня, бери, – кивнул Пчела. И Саша взял.
– С почином тебя, Саша, – отечески похлопал его по плечу старшак.
А ещё через пару дней Космос и Валентин Сергеевич привезли к Белову маму. Татьяна Николаевна, четко следуя указаниям Юрия Ростиславовича Холмогорова, списалась с дальней родственницей – одинокой двоюродной сестрой её рано умершего мужа. Тетка-бобылиха, не вникая в детали, сразу согласилась принять беглеца. Этой новостью мама поделилась с сыном. По её мнению, это был идеальный вариант – небольшой город на Северном Урале, собственный дом в тихом месте, почти натуральное хозяйство… Сашу, наоборот, совсем не грела перспектива сваливать из Москвы куда-то к черту на кулички, жить, по сути, у чужого человека. Он попытался убедить маму в том, что прекрасно отсидится и здесь, но Татьяна Николаевна, буквально сходившая с ума от переживаний за сына, настаивала. Совершенно неожиданно её поддержал Валентин Сергеевич.
– Поезжай, Саша, – убедительно посоветовал он. – Твоя мама права – береженого Бог бережет! Пока здесь тихо, это верно, но что будет дальше – кто знает?..
Скрепя сердце, Белов согласился и стал готовиться к отъезду. Точнее, к его отъезду готовились другие – мама собрала вещи, друзья устроили отходную, а Валентин Сергеевич вручил Саше запечатанный конверт, на котором были написано лишь одно слово: «Боцману».
– Это, Саша, мой старый кореш, – объяснил старшак. – Его в этом городишке каждая собака знает. Будет трудно – обращайся смело! Чем сможет – поможет.
Так Саша оказался в Североуральске. Поначалу он безвылазно сидел в старом, покосившемся пятистенке на самой окраине города. Тетка, надо отдать ей должное, с расспросами не лезла, она вообще была крайне немногословна. У неё действительно было тихо и вполне безопасно, но, боже, до чего же скучно! Торчать сутками напролет в четырех стенах для деятельной натуры Белова было просто невыносимо. Он едва не выл от изводившей его смертной скуки. Саша стал задумываться – чем бы ему заняться.