– По каким таким каналам? – недоверчиво спросила Катерина.
– Я посетил Мамыкиных, – коротко ответил я. Не рассказывать же ей, в конце концов, про Приятеля. – Далее. Этот ваш знакомый...
– А вот это уже мое личное дело, – сразу завелась Катерина, и нечего вам ко мне в постель заглядывать. Мне уже, между прочим...
– Не сомневаюсь в вашем совершеннолетии. Равно как и в вашем праве располагать собственным телом по своему усмотрению, – заверил я ее.
Катя даже не нашлась, что мне ответить, только тихо выматериалсь.
– Ну что, будем жить дружно или залезем в бутылку и закупоримся изнутри? – поинтересовался я, подзадоривая девушку.
– Павлик тут не при чем, можете не сомневаться, – с ходу заявила Катя. – Глупо было бы его подозревать. Да если он захочет, то купит для меня сто таких побрякушек! А мне бабкиного ничего не надо, пошла она в жопу со своим барахлом!
«Как все-таки непочтительна эта нынешняя молодежь, – с грустью думал я, наблюдая за Катей. – Ангельская мордашка и дьявольский язычок».
Девушка тем временем продолжала распаляться все больше и больше.
– Я! Да я до восемнадцати лет в обносках ходила, лишний кусман сахара у этой... этой твари клянчила! – почти кричала Катя. – Пенсию за родителей погибших – и ту старуха себе забирала! Пирожные безе, бл..., видите ли, ей кушать хотелось к чаю!
Дальше последовал заковыристый мат, перемежающийся плевками под ноги.
– Я сплю, бл... и вижу, как уезжаю из ее е... квартиры на х... Мне Павлик хату оформит уже через неделю, и ну ее в п..., вашу Иду Яковлевну, Ромочку, его шалаву и все проблемы этой семейки.
– Шалаву? – наконец-то выудил я из ее брани заинтересовавшее меня словечко. – То есть, вы хотите сказать, что у Ромы была девушка?
– Девушка? – искренне возмутилась Катя. – Рыжая грымза с химией из сберкассы, что напротив нашего дома. Девушка...
Она с презрением хмыкнула и, одернув шерстяную юбку, встала со скамейки.
– Все, – сказала она, снова взглянув на часы. – Лекция уже началась. По вашей милости, я опоздала. Ну и хрен с ней.
Сделав несколько шагов, Катя обернулась ко мне и помахала на прощание рукой:
– Удачной охоты, Шерлок Холмс. Надоели мне твои расспросы. Найдешь кассету – звякни. А до этого времени мне тебя видеть неинтересно. Бывай.
И, поправив на плече белую сумочку с желтой окантовкой, Катя решительно зашагала по палым осенним листьям к выходу из сквера.
Я неторопливо последовал ее примеру и, сев в свой «жигуль» доехал до дома Французовой. У меня было большое желание заглянуть на огонек к Иде Яковлевне и сказать ей пару ласковых невзирая на возраст и пиетет перед ее славным прошлым, но я сдержался и решил нанести визит в местный филиал Сбербанка.
Это отделение еще не подверглось неизбежной реставрации. Внутренность помещения оставалась по-прежнему тесной и неказистой, одним словом, не солидный банк, а именно сберкасса, где не пахнет большими деньгами и вежливым обслуживанием клиентов.
– Я хотел бы открыть счет, – заглянул я в окошечко, обращаясь к даме со злобным взглядом и облезшим маникюром. – Что для этого...
Она, не дослушав меня, швырнула вдоль по стойке типовой бланк договора.
– Девушка, что у вас работала, говорила мне, что по «Лимит-вкладу» начисляются проценты на проценты, – снова сунулся я к контролеру.
Та тотчас скривилась, с яростью обернулась ко мне и завопила:
– По «Лимит-вкладу»! Проценты на проценты! Не! Начисляются!
– Но мне говорила об этом девушка, что у вас работает, – настаивал я на своем с упорством мелкого рогатого скота. Глупо было упускать такой шанс. – Может, вы просто не в курсе?
– Какая еще такая девушка? – зашипела контролер. – Нет у нас никаких девушек.
– Ну, такая, симпатичная... с химией, – пролепетал я, чувствуя, что перегибаю палку.
– Ольга? Травкина? На месте убила бы! – аж затряслась банковская служащая. – Задушила бы вот этими руками за такие слова.
– Так начисляются проценты на проценты или нет? – снова задал я свой вопрос.
– Не-ет! – заорала она, что есть мочи. – Вы по-русски понимаете?
– А девушка мне говорила, что – да, – с наслаждением заявил я. – Может, мы ее послушаем. Вдруг все-таки она не ошиблась?
– Вот идите в «Аркадию», там ее и слушайте! – утирая невольную слезу, изрекла злобная контролерша. – Там и оклады выше и нравы совсем другие. Здесь хотя бы вас не обманут...
– Так она у вас больше не работает? – решил я удостовериться.
На окошко с грохотом упала табличка «Сдаю деньги» и моя собеседница, уперев подбородок в ладони, погрузилась в созерцание настенного календаря.
Таким образом дорога снова привела меня к зданию банка «Аркадия». На этот раз вход в храм Маммоны был беспрепятственно открыт для всех желающих посетить это достойное заведение.
Пройдя сразу в операционный зал, я немедленно отыскал взглядом рыжую химию женского пола и решительно направился к окошечку.
Постучав мелкой монеткой о плексиглас, я привлек к себе внимание и для начала широко улыбнулся. Широко и дружелюбно, как волк, завидев зайчонка.
– Чем могу вам помочь? – ласково обратилась ко мне девушка.
Пожалуй, внучка Иды Яковлевны была слишком строга к этому юному созданию. Особой красоты, конечно, не наблюдалось, но ее мордашку вполне можно было назвать смазливой. А если вычесть неизбежный след слишком поздно полученного образования (да и то в ограниченном объеме) и закрыть глаза на «сельский шарм», с которым рыжая химия безуспешно пыталась бороться, то следовало признать, что Ольга Травкина вполне могла бы составить компанию какому-нибудь более приличному субъекту, нежели Роман.
– Чем-нибудь, наверное, можете, – задумчиво пробормотал я, изучая экстерьер девицы и медля с решительным наступлением.
Ольга изобразила на лице готовность и выжидательно уставилась на меня.
– Например, если расскажете мне о своем приятеле, – продолжая улыбаться, предложил я. – Романа Егорычева давно видели?
Пока я произносил эту фразу, ее лицо тотчас стало строгим и бесстрастным.
– Извините, но я на работе, – сухо произнесла она. – Разговоры не по делу у нас пресекаются. Я должна обслуживать клиентов, а не...
– А я как раз собирался открыть у вас счет, – непререкаемым тоном перебил я ее.
Достав из кармана несколько крупных купюр, я протянул их Оле и предложил ей оформить мое вступление в число вкладчиков «Аркадии».
Девушка машинально приняла у меня наличность и стала медленно заполнять бланки. Когда она снова подняла на меня глаза, я показал ей свою лицензию частного детектива и снова задал свой вопрос о Романе.
– Странная получается картина, – сказал я, – человек практически каждый день появлялся в определенных местах, а потом его вдруг как ветром сдуло. В сквере нет, в кафе нет, у родственников тоже нет. Ни у тех, ни у других. Может, с вами мне повезет?
– Боюсь, что не повезет, – тихо ответила Ольга, показывая мне, где следует поставить свою закорючку. – Напишите: «С условиями вклада ознакомлен»... Вот так, все правильно. А Роман не так уж и часто баловал меня своим вниманием. Вы, наверное, очень удивлены, что я с ним вообще встречалась?
Но я отрицательно помотал головой. Чего уж тут удивляться... Судя по виду девушки и ее манере держаться, она находилась в полном дауне и любой мужчина, который проявил бы к ней самую малую толику внимания, был бы значительно вознагражден. На безрыбье и Роман Егорычев – рыба. Хоть и с душком.
– Он был хороший, – убежденно сказала Ольга. – Когда вы с ним встретитесь, то поймете, что я права. Хотя многие его не ценят.
Бедное существо! Мне бы частичку твоего оптимизма, я бы горы свернул на своем пути!
– И когда же вы в последний раз имели счастье лицезреть этого хорошего человека? – поинтересовался я, вполглаза просматривая текст договора.
– Постойте... да, неделю назад, – ответила Ольга. – С тех пор Рома и носу не кажет, хоть и знает, что я перевелась в «Аркадию». Но я не очень тревожусь, он иногда и раньше «выпадал».
– То есть?
– Ну, исчезал на несколько дней. Когда он появился после первого длительного отсутствия, то застал меня в очень взбудораженном состоянии. Я просто места себе не находила, хотела в милицию обращаться.
– А он?
Ольга беспомощно посмотрела на меня и недоуменно пожала плечами.
– Даже не объяснил, где пропадал столько времени, – в ее голосе сквозила жалоба. – А насчет милиции – строго-настрого запретил. Даже...
«Наверняка, он тебя ударил. А ты смолчала. Сначала обиделась, а потом, решила, что он – настоящий мужик», – подумал я.
– В общем, я вчера днем заходила домой к Иде Яковлевне, но она сказала, что тоже ничего не знает, – развела руками Ольга.
Наши деловые отношения были уже завершены, актив «Аркадии» пополнился еще на некоторую сумму, и Ольга Травкина вполне могла бы заняться каким-нибудь другим делом, но, поскольку за моими плечами не просматривалось очереди, к которой она привыкла за время работы в Сбербанке, то ничего не мешало нам продолжать беседу.
– И как себя чувствует почтенная Ида Яковлевна? Волнуется, небось, за Романа, валидол пьет? – не без иронии вопросил я.
Моя банальнейшая уловка сработала на все сто процентов. С этой девушкой не надо было долго ломать голову, чтобы узнать то, что хочешь.
Ольга дернулась, словно ее ошпарили кипятком и быстро-быстро заговорила:
– Волнуется? Да она и бровью не поведет, если с ним что случится! Вы ее не знаете! Она меня с лестницы спустила и обматерила вдобавок!
– Катя? – переспросил я на всякий случай, хотя все и так было ясно.
– Катя... – передразнила меня Ольга. Видно, она не на шутку разволновалась. – Катя меня просто не замечает, ну и ладно, не очень-то и хотелось. Но сейчас я про старуху говорю. Корчит из себя нищую, а у самой валютный счет вот в этом самом банке.
– И сколько же у нее лежит на счету? – между делом спросил я.
Но Ольга уже взяла себя в руки. Она поняла, что несколько увлеклась и перешла к предметам, которые довольно опасно обсуждать.