Бриллианты на шее. Элита истребительной авиации Люфтваффе — страница 51 из 95

12 июня эскадрилья вернулась обратно в Румынию, на аэродром Пипера, а потом 21 июля перебазировалась на аэродром Мизил. С началом боевых действий на Восточном фронте ее «Мессершмитты» прикрывали румынские нефтепромыслы от возможных налетов советских бомбардировщиков. Части Вермахта тем временем продвигались все дальше на восток, и потому 1 августа эскадрилья перелетела на Украину, на аэродром около города Белая Церковь.

Ранним утром 4 августа десять Bf109F из 9./JG52 прикрывали группу Ju87B/R, атаковавшую позиции советских войск юго-восточнее Киева. Граф со своим ведомым унтер-офицером Леопольдом Штейнбатцем барражировал над «Штуками», когда на малой высоте появились И16. Заметив противника, он сразу же спикировал и сбил одну из «крыс», одержав свою первую победу.

На следующее утро эскадрилья вылетела на «свободную охоту» в район украинской столицы. Там она снова сошлась в бою с И16. Граф атаковал противника снизу, но тут же сам был сзади обстрелян другим советским истребителем. Получив несколько попаданий, он резко отвернул в сторону. Вероятно, пилот «ишака» не успел среагировать и, проскочив вперед-верх, попал под пушечный залп Графа. Загоревшись, И16 врезался в землю в паре километров южнее Киева. В том же бою немецкий летчик еще раз попал под огонь, и его Bf109F получил новые попадания. Тем не менее для Графа все завершилось благополучно, и он вернулся на свой аэродром.

7 августа пилоты 9./JG52 в очередной раз вылетели на «свободную охоту» в район Киева. Этот вылет едва не стал последним для Графа. В бою с И16 будущего кавалера Бриллиантов фактически спас его ведомый Штейнбатц, который вовремя сбил «крысу», висевшую у него на хвосте.

Днем 11 августа эскадрилья прикрывала Ju87, бомбившие мост через Днепр около города Канев. Две «Штуки» получили повреждения, и пара Граф – Штейнбатц получила приказ сопроводить их до аэродрома. Прямо над Днепром они были атакованы сзади МиГ3. Граф отвернул в сторону, а потом сам сел на хвост проскочившему вперед истребителю. Приблизившись на дистанцию около 50 метров, он открыл огонь, и «МиГ» почти вертикально рухнул на землю.

Когда 9./JG52 базировалась на аэродроме в Белой Церкви, Граф, да и не только он, испытал сильнейшее потрясение. 8–19 августа айнзатц-команда СС при помощи украинских националистов рас стреляла около этого города несколько сотен евреев. Летчики и меха ники эскадрильи, узнав об этом, испытали шок.

Впоследствии воспоминания об этой ужасной в бойне Белой Церкви периодически сплывали в памяти Графа. Он и до этого достаточно критически относился к политике нацистов в отношении евреев, вспомнить хотя бы его действия в бытность работы в муниципалитете Энгена. Можно утверждать, что события августа 1941 г. оказали значительное влияние на его поступки в послевоенный период, о чем будет рассказано ниже.

17 августа эскадрилья перебазировалась на полевой аэродром около поселка Сигнаевка, в 10 км северо-восточнее г. Шпола. 22 августа Графа наградили Железным Крестом 2-го класса. Число его побед постепенно росло. 27 августа 9./JG52 переместилась еще дальше на юго-восток – на полевой аэродром около станции Счастливое, в 23 км юго-восточнее г. Александрия. И утром 30 августа Граф в районе Днепропетровска сбил двухмоторный ДБ3.

Уже 2 сентября эскадрилью перевели на аэродром Мироновка. Вечером 6 сентября ее по тревоге подняли в воздух. Советские ДБ3 бомбили переправу через Днепр, которую в районе Кременчуга навели немецкие саперы. Оказалось, что И16 сопровождали бомбардировщики. В ходе боя, проходившего восточнее Кременчуга, Граф записал на свой счет еще один И16.

12 сентября 9./JG52 перебазировалась в Берислав, и на следующее утро Граф в бою северо-западнее Перекопа сбил Як1. Уже через два дня – 15 сентября – эскадрилью перебросили в Кременчуг, но и там она задержалась ненадолго. 17 сентября она перелетела на полевой аэродром около поселка Градижск, юго-западнее Кременчуга, а на следующий день вернулась в Белую Церковь.

Наконец, 24 сентября ее «Мессершмитты» приземлились в Полтаве. Вскоре после полудня того же дня Граф пополнил свой счет, сбив около г. Балаклея бомбардировщик ДБ3Ф.

Действуя из Полтавы, пилоты 9./JG52 регулярно прикрывали бомбардировщики и «Штуки», летавшие бомбить советские аэродромы около Харькова. Во второй половине 27 сентября они в очередной раз сопровождали Не111, атаковавшие харьковский аэроузел. Уже на обратном пути немцы заметили, что вслед за «Хейнкелями» пристроилась еще какая-то группа двухмоторных самолетов. Это были ДБ3Ф из 8-го БАП, чьи экипажи, видимо, надеялись незамеченными достигнуть аэродрома немецких бомбардировщиков и сбросить свои бомбы сразу же после их приземления.

«Мессершмитты» сразу же атаковали противника. По данным Люфтваффе, было сбито пять бомбардировщиков, один из которых был на счету Графа. Однако и его Bf1090F тоже досталось, – снаряд одного из бортстрелков попал в двигатель. Наружу брызнуло масло, мощность мотора быстро падала, но пилот все же смог дотянуть до своего аэродрома.

Вечером 3 октября Граф в районе Харькова в течение пяти минут сбил Як1 и И16, достигнув рубежа в десять побед. Затем 10 октября он получил Железный Крест 1-го класса. В ходе воздушных боев он быстро учился и у своих товарищей, и у противника. Особенно хорошо Граф действовал на малых высотах, что было под силу не всем пилотам. Утром 11 октября в бою восточнее станции Лозовая его жертвами снова за пять минут стали бомбардировщик СБ2 и И153.

Утром 14 октября Граф и унтер-офицер Генрих Фюллграбе, летевший в тот день в качестве его ведомого, в районе городка Валки, в 50 км юго-западнее Харькова, столкнулись с «четверкой» Як1. В ходе завязавшегося боя Графу удалось сбить один «Як», чей ведомый покинул поле боя.

О том, что произошло затем, он вспоминал:

«У Фюллграбе большие проблемы. Лидер русского звена оказался летчиком высокой квалификации. Я мчусь на помощь своему ведомому. Второй русский получил достаточно и вышел из боя. Я приказываю Генриху, чтобы он ушел у меня с дороги. И затем начался самый великолепный и самый опасный воздушный бой, в котором я когда-либо участвовал. Мы выжимали все возможное из себя и из машин, раз за разом выполняя мертвые петли с радиусом более чем три тысячи метров и крутые развороты на 180 градусов. Мое тело покрылось потом. Мой противник столь же хорош, как и я сам. Неудивительно, что он неоднократно пытается обмануть меня. Один резкий разворот следует за другим. Снова и снова мы встречаемся лоб в лоб. Оба стреляем из пушек. В последний момент он проносится надо мной, после чего снова приближается ко мне. Однажды мы едва не протаранили друг друга.

Внезапно снова появился второй русский истребитель. У меня было всего несколько свободных секунд, и я смог отразить его атаку. Совет ский ведомый попытался уйти в пикирование. Быстрый взгляд назад говорит мне, что мой главный противник сидит у меня на хвосте, но дистанция еще более четырехсот метров. Поэтому я прицеливаюсь и открываю огонь по его ведомому. Русский истребитель подбрасывает вверх, потом он продолжает пикировать, пока не врезается в землю. Должно быть, я попал его пилоту в голову.

Об этом мне сообщает Фюллграбе. У меня не было возможности наблюдать за падением. Желая отомстить, русский эксперт вцепился в меня. Тем временем он приблизился ко мне на дистанцию двухсот метров.

Я пикирую к земле. Бросил быстрый взгляд на указатель скорости – шестьсот километров в час! Все – довольно. Теперь, «поставив на дыбы ДаймлерБенц», я достигаю высоты 1200 метров. Русский позади меня на 1000 метров. Это гонка на вертикали! Мы достигаем 3000 метров. Затем снова начинаем кружиться.

Прошло еще десять минут. Каждая атака, предпринятая против ником, наполняет меня уважением к нему. Это, должно быть, их луч ший ас. К счастью, я практиковался в пилотаже несколько лет, и если бы не это, то был бы уже мертв.

Генрих Фюллграбе докладывает, что должен возвращаться. На его самолете заканчивается топливо.

Еще пять минут, и теперь начинает мигать моя красная сигналь ная лампочка. Это означает, что у меня есть не более двадцати минут полетного времени. А мы в пятидесяти километрах от линии фронта. Я должен выйти из боя. Но моя гордость не позволяет мне сделать это. Это дало бы моему противнику по крайней мере символическую победу. И так или иначе он все еще висит у меня на хвосте, когда мы летим в направлении наших позиций.

Мы начинаем снова кружиться и быстро снова сходимся на встречных курсах. Во время одного из таких схождений лоб в лоб я пытаюсь проскочить мимо него вместо того чтобы уйти вверх. По совпадению он предпринимает тот же самый маневр. Мы проносимся мимо друг друга на расстоянии лишь в несколько метров. Что он теперь сделает? Он позволил мне пролететь мимо, а теперь развернется назад, чтобы дать по мне заключительную очередь? Я не теряю его из поля зрения.

Затем происходит невероятное. Он продолжает лететь на восток, а я – на запад. Я возвращаюсь буквально на последних каплях топлива. Во время посадки мой винт перестает вращаться.

Мои коленки тряслись, когда я выбирался из кабины. Какой против ник! Я едва слышу поздравления по поводу двух своих побед. Моя голова переполнена мыслями об этом русском летчике-истребителе. Я был бы рад сесть рядом с ним и поболтать. Он должен быть хорошим парнем. Интересно, что он думал обо мне».

23 октября 9./JG52 перебазировалась на аэродром Чаплинка, в 77 км юго-восточнее Херсона. Там командование Люфтваффе создали мощную группировку истребителей и штурмовиков для поддержки 11-й полевой армии, наступавшей на Крым. На следующий день Граф в течение двух минут сбил над Перекопским перешейком еще два Як1.

Во второй половине 25 октября четырнадцать Bf109F из 9./JG52 встретили над Перекопом группу Пе2. Ее сопровождали четыре «Яка» из 5-й эскадрильи 32-го ИАП ВВС ЧФ во главе со старшим лейтенантом Михаилом Авдеевым, успевшим одержать к тому времени уже четыре победы. В ходе завязавшегося боя Граф сумел подбить один истребитель. Вероятно, это был самолет Авдеева, который тогда получил 32 попадания, но все же смог дотянуть до своего аэродрома. В свою очередь, советские летчики сбили один «Мессершмитт», чей пилот обер-лейтенант Дитер Цель с тех пор считается пропавшим без вести.