захватитъ ихъ въ свои руки, то можетъ быть и не возвратитъ. Кэмпердаунъ и Гарнетъ, можетъ быть, сговорились съ Бенджаминомъ. Что она будетъ дѣлать, если Бенджаминъ скажетъ ей, что по какимъ-нибудь законнымъ причинамъ онъ долженъ былъ отдать брилліанты Кэмпердауну? Она намекнула Бенджамину, что можетъ быть продала бы ихъ, если бы ей предложили хорошую цѣну. Бенджаминъ, который зналъ ее коротко, намекнулъ, что можетъ быть встрѣтится маленькое фамильное затрудненіе.
-- О! ни малѣйшаго, сказала Лиззи:-- но, кажется, я съ ними не разстанусь.
Тутъ она заказала Бенджамину крѣпкій сундучокъ, который былъ къ ней доставленъ. Крѣпкій сундучокъ, который былъ такъ тяжелъ, что она едва могла поднять его сама, находился теперь въ ея лондонской спальнѣ.
Утромъ на третій день она прочла письмо. Мисъ Мэкнёльти гостила у ней, но лэди Юстэсъ ни слова не сказала ей о письмѣ. Она прочла его въ своей спальнѣ, а потомъ сѣла подумать о немъ. Сэр-Флоріанъ, отдавая ей брилліанты, чтобъ она надѣла ихъ на обѣдъ, который давался для нихъ, когда они проѣзжали чрезъ Лондонъ, сказалъ ей, что это брилліанты фамильные.
-- Оправа была сдѣлана для моей матери, сказалъ онъ:-- но это уже старо. Когда мы вернемся домой, они будутъ передѣланы.
Тутъ онъ прибавилъ какую-то супружескую шуточку о будущей невѣсткѣ, которая будетъ ихъ носить. Лэди Юстэсъ не знала навѣрно, можетъ ли она заключить изъ этихъ словъ мужа, что онъ отдалъ брилліанты въ полную ея собственность. Она во второй разъ говорила съ Мопусомъ, и Мопусъ спросилъ ее, есть ли какой-нибудь фамильный актъ объ этихъ брилліантахъ. Она не слыхала объ этомъ актѣ, и мистеръ Кэмпердаунъ о немъ не упоминалъ. Она читала письмо разъ двѣнадцать, а потомъ, поженски рѣшила, что безопаснѣе всего не отвѣчать.
А между тѣмъ она была увѣрена, что изъ этого выйдетъ что-нибудь непріятное. Кэмпердаунъ былъ не таковскій, чтобъ поднять такой вопросъ и оставить его безъ послѣдствій. Законныя мѣры! Что значатъ законныя мѣры и что эти мѣры могутъ сдѣлать ей? Можетъ ли Кэмпердаунъ засадить ее въ тюрьму, или отнять у ней имѣніе Портрэ? Она могла присягнуть, что мужъ отдалъ ей брилліанты, и могла придумать какія хотѣла слова, будто бы сопровождавшія этотъ подарокъ. Съ ними никого тогда не было. Она чувствовала, что она рѣшительно и страшно несвѣдуща не только въ законахъ, но и въ обычаяхъ, принятыхъ въ подобныхъ дѣлахъ. Господа Маубрэ, Мопусъ и Бенджаминъ были союзники, къ которымъ она должна была обратиться для руководства; но она знала, что Маубрэ и Мопусъ, Гартеръ и Бенджаминъ люди ненадежные, между тѣмъ какъ Кэмпердаунъ и сынъ и господа Гарнетъ тверды какъ скала и пользуются такимъ же уваженіемъ, какъ англійскій банкъ. Обстоятельства -- несчастныя обстоятельства -- заставили ее обратиться къ Гартеру и Бенджамину, Маубрэ и Мопусу, между тѣмъ какъ ей было бы такъ пріятно чувствовать, что вліятельные честные люди на ея сторонѣ! Она съ такимъ удовольствіемъ говорила бы съ своими друзьями о Кэмпердаунѣ и Гарнетахъ! Но спокойствіе, безопаснось и даже уваженіе могли быть куплены слишкомъ дорого. Десять тысячъ фунтовъ! Въ состояніи ли она отдать такую сумму?.. Она уже удостовѣрилась, что достать эти деньги будетъ очень трудно. Кагда она намекнула Бенджамину, что ему слѣдовало бы купить эти брилліанты, достойный ювелиръ вовсе не обрадовался этому предложеніе. Какая польза ей въ ожерельѣ вѣчно запертомъ въ желѣзномъ сундукѣ, который, почему она знаетъ, агенты Кэмпердауна могли унести во время ея отсутствія? Не лучше ли войти въ соглашеніе и отдать? Но какія предложатъ ей условія?
Будь у ней хоть одинъ другъ, съ которымъ она могла бы посовѣтоваться; другъ, съ которымъ она могла бы посовѣтоваться дѣйствительно по-дружески!-- не просто достойный уваженія человѣкъ, щедрый, великодушный, который посовѣтовалъ бы ей непремѣнно возвратить брилліанты. Дядя ея деканъ, кузенъ ея Фрэнкъ, старая лэди Фонъ непремѣнно подадутъ ей такой совѣтъ. Нѣкоторые люди ужасно великодушны, когда дѣло идетъ объ интересахъ ихъ друзей. Что если она спроситъ лорда Фона?
Мысль о второмъ супружествѣ конечно приходила въ голову лэди Юстэсъ и въ этой мысли, конечно, ничего не было дурного. Эта себялюбивая, жадная женщина, которая не могла рѣшиться отдать украденную вещь, которую она захватила въ свои руки, поддалась великой идеѣ -- отдать себя и все свое состояніе человѣку, который внушилъ бы ей великую страсть. Флоріана Юстэса она не любила. Она сидѣла возлѣ него, смотрѣла на его красивое лицо и читала ему стихи -- только за его богатство и потому, что для нея было необходимо пристроить себя хорошо. Онъ былъ очень хорошій человѣкъ -- великодушный, чистосердечный, съ рыцарскими чувствами, раздражительный, но не блестящаго ума джентльмэнъ, и она никогда не была въ него влюблена. Теперь она желала такъ влюбиться, чтобъ могла пожертвовать всѣмъ для своей любви. Пока такой любви еще не было въ ея сердцѣ. Она не видала никого, кто тронулъ бы ея сердце такимъ образомъ. Но она сознавала романическую сторону любви и была влюблена въ идею возможности влюбиться.
"Ахъ", говаривала она себѣ въ минуты уединенія: "будь у меня свой корсаръ, какъ я поджидала бы ладью моего возлюбленнаго, сидя на берегу морскомъ!"
Она была увѣрена, что можетъ любить такимъ образомъ.
Но было бы также очень хорошо сдѣлаться женою пэра -- чтобъ имѣть возможность неоспоримо быть одною изъ знатныхъ лондонскихъ дамъ. Какъ вдова баронета, съ большимъ доходомъ, она была уже почти знатной дамой; но она очень мѣтко подмѣчала, что положеніе ея не совсѣмъ твердо. Семейства епископа и декана не совсѣмъ полагались на нее. Кэмпердауны и Гарнеты нисколько ей не довѣряли. Мопусы и Бенджамины были съ ней гораздо фамильярнѣе, чѣмъ съ настоящей знатной дамой. У нея доставало проницательности примѣчать все это. Выбрать ей лорда Фона или корсара? Въ лордѣ Фонѣ хуже всего было то, что самъ-то онъ былъ не великій человѣкъ. Конечно, онъ можетъ сдѣлать свою жену пэресой, но онъ былъ бѣденъ, имѣлъ кучу сестеръ, скученъ какъ ученая книга и кромѣ его пэрскаго титула, ничто не говорило въ его пользу. Еслибъ она могла найти пэра неженатаго, съ проблесками корсара! А пока что же она будетъ дѣлать съ брилліантами?
Въ это время у ней гостила мисъ Мэкнёльти, дальняя родственница старой лэди Линлитго, не имѣвшая ровно никакихъ средствъ къ существованію, но хорошаго происхожденія, порядочно воспитанная, среднихъ лѣтъ дѣвушка, какихъ много найдется въ Лондонѣ. Жить на счетъ своихъ друзей, каковы бы они ни были, было единственнымъ способомъ къ существованію, доступнымъ ей. Такую зависимую жизнь она не выбирала и не отвергала, но покорилась ей по необходимости -- она должна была выбрать или такую жизнь, или богадѣльню. Мысль о возможности зарабатывать себѣ хлѣбъ иначе, какъ ухаживать за богатыми друзьями, никогда не приходила ей въ голову. Она не могла дѣлать ничего -- она умѣла только одѣваться, какъ прилично порядочной женщинѣ, самымъ дешевымъ способомъ и стараться угождать. Въ настоящую минуту, положеніе ея было очень ненадежно. Она поссорилась съ лэди Линлитго и, вслѣдствіе этой ссоры, была принята своей старой пріятельницей Лиззи -- можетъ быть, вѣрнѣе было бы сказать: старой непріятельницей. Но Лиззи не обѣщала ей постояннаго пребыванія въ своемъ домѣ и бѣдная мисъ Мэкнёльти знала, что постоянное пребываніе у лэди Юстэсъ не можетъ назваться благополучіемъ. Мисъ Мэкнёльти была женщина честная.
Онѣ сидѣли вмѣстѣ въ одинъ майскій день въ маленькой гостиной дома въ улицѣ Маунтъ. Онѣ отобѣдали рано и теперь пили чай, намѣреваясь ѣхать въ оперу. Было шесть часовъ и еще очень свѣтло, но толстая цвѣтная занавѣсь единственнаго окна была опущена и двери притворены; комната имѣла вечерній видъ. Ожерелье цѣлый день такъ тяжело лежало на сердцѣ Лиззи, что она не могла направить свои мысли на тотъ воздушный замокъ, въ которомъ корсаръ долженъ былъ царствовать самодержавно, но не одинъ.
-- Милая моя, сказала она -- она всегда такъ называла мисъ Мэкнёльти:-- вы знаете тотъ сундучокъ, который я заказала у ювелировъ?
-- Вы говорите о несгараемомъ сундукѣ?
-- Ну, да; только это не несгараемый сундукъ. Несгораемый сундукъ огромная вещь. А этотъ сундучокъ сдѣланъ нарочно для тѣхъ брилліантовъ, которые сэр-Флоріанъ подарилъ мнѣ.
-- Я такъ и думала.
-- Желала бы я знать, безопасенъ ли этотъ сундучокъ?
-- Будь я на вашемъ мѣстѣ, лэди Юстэсъ, я не держала бы ихъ въ домѣ, я держала бы ихъ тамъ, куда ихъ отдавалъ сэр-Флоріанъ. Что если кто-нибудь вдругъ придетъ да убьетъ васъ?
-- Я вовсе этого не боюсь, сказала Лиззи.
-- А я боялась бы. Что вы сдѣлаете съ брилліантами, когда поѣдете въ Шотландію?
-- Я уже брала ихъ туда съ собою; я знаю, что это не безопасно. Желала бы я знать, куда мнѣ ихъ дѣвать.
-- Есть люди, которые берутъ на сбереженіе такія вещи, сказала мисъ Мэкёльти.
Тутъ Лиззи помолчала съ минуту. Она умирала отъ желанія посовѣтоваться и поговорить откровенно.
-- Я никому не могу ихъ повѣрить, сказала она: -- можетъ быть, изъ-за нихъ будетъ процесъ.
-- Какъ процесъ?
-- Я не могу объяснить всего, но я очень безпокоюсь. Отъ меня хотятъ эти брилліанты отобрать; но мнѣ подарилъ ихъ мужъ и въ память его я этого не сдѣлаю. Когда онъ надѣлъ ихъ мнѣ на шею, онъ сказалъ, что это мои собственные брилліанты -- это онъ сказалъ. Какимъ же образомъ женщина можетъ отдать обратно такой подарокъ -- подарокъ отъ мужа -- который умеръ? А цѣнностью ихъ я не дорожу. Но я этого не сдѣлаю.
Лэди Юстэсъ расплакалась и ей удалось нѣсколько убѣдить мисъ Мэкнёльти въ справедливости своихъ словъ.
-- Если эти брилліанты принадлежатъ вамъ, то ихъ не могутъ отъ васъ отнять, сказала мисъ Мэкнёльти.
-- И не отнимутъ. Они узнаютъ, что во мнѣ еще осталась энергія.
Тутъ она подумала, что корсаръ-обожатель защититъ ея брилліанты, сбережетъ ихъ отъ цѣлой дюжины Кэмпердауновъ. Но она сомнѣвалась, способенъ ли лордъ Фонъ на это. Тутъ дверь отворилась и доложили о лордѣ Фонѣ. Не въ первый разъ лордъ Фонъ заѣзжалъ къ вдовѣ въ такое время. Конечно, улица Маунтъ не по дорогѣ изъ министерства ост-индійскихъ дѣлъ въ палату пэровъ, но въ извощичьей каретѣ не долго завернуть туда. Въ небреженіи по службѣ лордъ Фонъ никогда не былъ виновенъ; но какой министръ поставитъ въ вину неутомимому чиновнику, если на пути отъ одной должности къ другой онъ употребитъ полчаса на свои собственныя дѣла или отдохновеніе?