— Мы – «черный» паровоз, приписаны к бронепоезду и обязаны возвратиться в Чернь! Мы выводили эшелон с людьми со станции Скуратово, из-под обстрела. Дальше не поеду! — отрезал Сергей.
— Ах ты, беда какая! — запричитала дежурная. — У меня на станции ни одного «горячего» паровоза нет.
«Горячим» называли паровоз, стоящий под парами, забункерованный, с бригадой на борту и готовый к работе.
— Ну хоть литерный возьми, все равно ведь до Горбачева порожняком пойдешь!
— Это можно.
«Литерными» называли эшелоны воинские или со срочным специальным грузом, следующим вне расписания.
— Переезжай на четвертый путь, в конец состава.
Сергей проделал маневры. Поворотного круга на станции не было, прицеплялись к эшелону передом, а возвращаться придется тендером вперед. Паровозу все равно, тяга и скорость одинаковые, что вперед едешь, что назад, а вот паровозной бригаде плохо. Управление паровозом впереди, а смотреть, высовываясь едва ли не по пояс в окно, надо назад. Шея должна быть постоянно вывернута назад, от неудобного положения затекает, глаза от ветра слезятся. Но взялся за гуж – не говори, что не дюж.
Семафор у выходных стрелок поднял крыло – за задержку литерного дежурной могло влететь.
Сергей дал гудок и тронул паровоз. И снова впереди путь, который он только что проехал. Как будто в кино лента наоборот пущена, с конца.
Сергей ехал и раздумывал. Вот забункеровался он в Скуратово, съездил в Волово и назад. Третья часть угля в тендере убыла – как и воды. От командира достанется за задержку и расход угля, а ведь бригада в происшедшем не виновата.
До станции Горбачево, что на главном ходу была, они добрались быстро. Путь прямой, видно далеко – ни спусков, ни подъемов. На станции отцепились от эшелона, и Сергей сам побежал к дежурной по станции.
— Мы «черный» паровоз бронепоезда «Илья Муромец». Выпускайте на Чернь.
— Ишь, разошелся! — остановила его дежурная. — Сейчас литерный пройдет, потом тебя пущу.
Опять задержка! Сергей был раздосадован. Но военный эшелон, ведомый мощным ФД, проследовал станцию через десять минут, и вскоре поднялось крыло семафора.
Чем ближе подъезжал Сергей к Черни, тем сильнее волновался. Уже вечер, он отсутствовал почти двенадцать часов. Ох и влетит ему! Но лишь бы командир дивизиона его с паровоза не снял. А то оставят в базовом поезде в наказание – ящики с боеприпасами или консервами таскать. Для Сергея это – позор. Паровоз он любил, жизни без него не мыслил.
Паровоз на станцию Сергей ввел медленно, притаился за базовым эшелоном. Ноги как будто свинцом налились, так неохота было идти к командиру, но надо.
Сергей вздохнул, собрался с духом, направился к командиру бронепоезда и доложил причину задержки.
Старший лейтенант выслушал его внимательно и повернулся к политруку:
— Что делать будем?
— С одной стороны – виноваты. А вдруг, по боевой обстановке, потребовался бы паровоз? А с другой стороны посмотреть – немцев уничтожили, одного пленили даже. И эшелон из-под огня в тыл вывели. Не знаю, как быть. Лучше доложить командиру дивизиона.
— Идем.
Время было вечернее. Командир дивизиона сидел за столом, разглядывал карту и прихлебывал из кружки чай.
— А, дезертир? — встретил он Сергея.
— Разрешите доложить? — Командир дивизиона решил защитить машиниста и рассказал, почему случилась задержка.
— Да? Что-то на сказку похоже. Всю бригаду под замок, и пусть особый уполномоченный проверит правдивость их показаний.
Сергея под конвоем отвели в пустую теплушку и там закрыли. Через несколько минут туда же привели Василия и Виктора.
— Ну, говорил же я вам – влетит.
— Разберутся, — пробурчал Виктор. — Давайте спать ложиться, устал я что-то.
— А паровоз топить кто будет? — всполошился Василий. — Топка к утру погаснет…
— Не наше дело, уж в этом нас точно не обвинят. Сами посадили, вот пусть сами и топят.
— Верно. — Василий успокоился и стал укладываться в угол.
Испачкаться никто не боялся. Грязнее робы, чем у паровозников, на всем бронепоезде не сыщешь.
— Подожди, — вдруг сел на полу Сергей. — Мало того, что топка погаснет, так ведь еще и зашлакуется.
— Брось! Небось кочегара с бронепаровоза поставят.
Сергей снова улегся, подложив руку под голову. Конечно, он не ожидал, что его встретят хлебом-солью, но и в кутузку попасть не думал.
Ночью на станции проходили поезда, но шум от них был привычным и спать не мешал.
Утром загремел замок, и дверь отъехала в сторону.
— Выходите!
У вагона стояли конвой и особист.
— Сведения проверены. Милиция факт доставки пленного и документов еще троих фашистов подтверждает. Военный комендант убит, но дежурный по станции свидетельствует, что к эшелону вас заставил прицепиться комендант.
— Можно подумать, мы в Тулу развлечься катались, — пробурчал Виктор.
— А оружие трофейное почему не сдали? Мы в тендере три автомата нашли.
— Не успели. Нас же в будке паровозной повязали – и сюда.
— Чтобы впредь такого не было. Свободны!
— Есть!
Когда они подошли к паровозу, Виктор вдруг сказал:
— Паровоз-то наш обшмонали.
— Топили, что ли?
— Не понял? Обыскали! Компромат искали.
В паровозе находился кочегар бронепаровоза.
— Принимайте свою машину! Все в целости! А я к себе пошел, больно много угля ваша «Эрка» жрет. Только забросил пару лопат, как снова кидать надо.
— Это тебе не «Овечка».
Сергей постучал пальцем по стеклу манометра. Семь атмосфер, вполне нормально. Стало быть, топил, и воду в котел инжектором подкачивал, не волынил ночью и не спал.
Кочегар с «Овечки» ушел, а Виктор осмотрел тендер. Ни автоматов, ни подсумков с магазинами к ним не было.
— Мы еще легко отделались. Эка невидаль – ночь в теплушке на полу. Хотя могли бы и спасибо сказать – за тех же немцев, — тихо пробурчал Виктор.
— А я думаю, немцев надо было сюда привезти – и трупы, и пленного. Тогда бы оценили, — заметил Сергей. — Ну ничего, впредь умнее будем.
— Хотелось ведь как лучше. Станция-то рядом была, и бункероваться надо.
Василий попытался что-то вставить.
— А ты молчи, — отрезал Виктор. — Мы с механиком немца взяли, пока ты на паровозе отсиживался. Поэтому права голоса не имеешь.
— Ну да, а в теплушку всю бригаду затолкали. Я только и делал, что топил, наказали бы всех.
— А ты как думал? Мы бригада, все воедино. Если накажут, так всех, и награждать всех будут, если отличимся.
— Сказал тоже! У нас в дивизионе хоть одному медаль дали?
— Стало быть, не заслужили пока. А вот автоматы жалко. На бепо пушки есть, пулеметы, винтовки. А вот автоматов нет. Удобная, между прочим, штука.
Словечком «бепо» сокращенно называли бронепоезда.
— Василий, иди на кухню, есть охота – сил нет. По времени завтрак уже прошел, но, может быть, хоть что-нибудь осталось?
Василий взял котелки и ушел. Вернулся он с пшенной кашей, хлебом и чаем.
— Сам-то на кухне подхарчился?
— Ты что, старшину нашего не знаешь? Еле кашу выпросил, говорит – для караулов оставляли.
— Ладно, давайте есть.
Ели из одного котелка, ложками работали по очереди. Каша была пустая, сварена на воде, без мяса и без масла. Но с голодухи пошла «на ура» – бригада уже сутки ничего не ела. Вчера позавтракали, потом происшествие с немцами, затем эшелон уводили… И никто нигде куска хлеба не дал. По прибытии же в теплушку заперли. И на паровозе ничего съестного в запасе.
Котелок быстро опустел, Виктор облизал ложку:
— Дураки мы все!
— Это почему? — Сергею стало интересно.
— При немцах ранцы были – из телячьей кожи. Мы же не посмотрели даже, что там.
— Да что интересного там может быть? Белье запасное, бритва…
— …И харчи, — подхватил Виктор. — Говорят, у немцев шоколад там, консервы…
Сергей и Василий невольно сглотнули слюну. О шоколаде немецком они только слышали, но не пробовали никогда. Да, похоже, поторопились они. Небось все милиционеры забрали, если за убитыми ездили.
Днем проводили техническое обслуживание паровоза – смазывали, подтягивали, регулировали, чистили. На паровозе уйма сочлененных подвижных соединений, и все надо проверить. Так за работой и день прошел.
Боевая работа на бронепоездах начиналась по большей части ночью, когда не было угрозы со стороны немецкой авиации. Для бронепоезда самолеты – главнейшая угроза. Вот и вечером прибежал посыльный:
— Машиниста – к начальнику бепо.
— За меня остаешься, — ткнул пальцем в Виктора Сергей.
По расписанию старшим на паровозе должен остаться помощник машиниста, а не кочегар. Но Виктор проявил себя бойцом опытным, смелым, а Василий трусоват оказался, нерешителен.
У командира бронепоезда Сергей получил приказ – прицепить контрольную платформу с ремонтно-восстановительными отделениями и проследовать на Белев. Жители видели вчера, как в сумерках с немецкого самолета сбрасывали парашютистов. Органы НКВД с ротой охраны тыла провели зачистку местности, и в перестрелке четыре диверсанта были убиты. В их вещмешках была найдена взрывчатка. Поскольку бронепоезд должен выдвигаться к Белеву, командование решило подстраховаться и пустить впереди контрольную платформу.
— Ты только от Горбачево, станции, тебе известной, тихим ходом двигайся, километров двадцать. Если они мину установить успели, она сработает под платформой и паровоз не повредит.
— Слушаюсь.
— Бронепоезд будет ждать в Горбачево. От Белева однопутка идет, и как возвратишься, мы двинемся.
После маневров Сергей прицепил впереди тендера контрольную платформу, а спереди – теплушку с ремонтниками. Ехать решил задним ходом. Случись взрыв – тендер отремонтировать недолго, если осколками посечет.
Они добрались до Горбачево. Дежурная по станции, уже предупрежденная по телефону, дала указания стрелочникам, куцый состав проследовал без остановки и свернул с главного хода налево, к Белеву.