- О, конечно, вас ждали, — взяв себя в руки, бодро соврала горничная. — Прошу, следуйте за мной.
Она развернулась и поспешила в куда-то полумрак коридора. Любопытствующие девицы втянулись обратно в комнатку для слуг, но дверь не прикрыли, по-прежнему провожая Сирила заинтересованными взглядами. Он не упустил случая сверкнуть улыбкой, и я устало вздохнула, но в присутствии посторонних ничего говорить не стала.
Сердцеед и ловелас. Даром что ростом с садового гнома.
Отчего-то на должности дворецкого я ожидала увидеть согбенного седого старика — но семье Эвансов, как выяснилось, служил подтянутый мужчина лет сорока, с идеальной осанкой и удивительно яркими голубыми глазами. Мистер Хантингтон явно привык быть первым красавцем и безраздельно властвующим монархом на черном этаже, и оттого на Сирила посматривал с ревнивой опаской: улыбчивый квартерон, по-ньямарангски смуглый и по-вайтонски сребровласый, моментально завладел вниманием всей женской половины персонала и ухитрился даже отвлечь внимание от меня.
- Верно ли я понимаю, вы желаете, чтобы плату за ваш труд забирал этот молодой человек? — поинтересовался дворецкий, неохотно покидая свои владения, чтобы отвести меня на первый этаж.
Весь облик мистера Хантингтона излучал чистейшее неодобрение, словно единственным правильным ответом на его вопрос было категорическое «нет». Увы, я никак не могла успокоить его мятущуюся душу.
- Совершенно верно, мистер Хантингтон, — отозвалась я, поднимаясь следом за ним по черной лестнице. — Моя семья довольно старомодна в вопросах подобного рода. Женщине не следует брать в руки деньги.
Он обернулся у самой двери кабинета, словно хотел что-то уточнить, но так и не решился. Вместо этого он чинно постучался и без промедления провел меня к хозяйке поместья.
Пальцы леди Изабель отстучали нервную чечетку по столешнице. Я предпочла сделать вид, что ничего не заметила, и этим заработала дополнительное очко в свою пользу — во всяком случае, почтенная супруга губернатора отвлеклась от бумаг и наконец-то решилась:
- Вы должны понимать, что моя дочь в трауре, — негромко произнесла она и переложила стопку документов на край, прикрывая крохотную царапину на дорогой коричневой коже столешницы. — Её лучшая подруга скоропостижно скончалась, и новая компаньонка должна быть деликатной и сдержанной, чтобы помочь леди Линдсей пережить эту ужасную утрату. В присутствии моей дочери не следует упоминать кинематограф, особенно этого вздорного Натана Райта, и семью Кроуфордов. Кроме того, из-за страшного потрясения леди Линдсей может быть несколько эксцентричной и излишне резкой, и от её компаньонки потребуются мягкость и терпение, пока леди не придёт в себя. Готовы ли вы к такой работе, миз Лат-Блайт?
Признаться, после краткой характеристики потенциальной работодательницы больше всего захотелось схватить со стола письмо с рекомендациями и выскочить в окно, благо по жаре оно было открыто настежь, и солёный бриз призывно шелестел листвой, соблазняя вольными просторами. Но письмо леди Изабель многомудро придерживала нарочито расслабленной ладонью, без слов намекая, что так легко я не отделалась бы.
Да и что бы я потом сказала папе?
- Разумеется, миледи, — сдержанно отозвалась я, опустив очи долу.
- Прекрасно, — приободрилась леди Изабель. — Детали вы можете обсудить с миссис Биддер — это наша экономка. Она представит вас остальным служащим Мангроув-парка и выделит комнату… — Леди вдруг сбилась с уверенного тона и продолжила с необычайной аккуратностью: — Вопросы оплаты обсудите с мистером Хантингтоном. Ваша почтенная матушка соблюдала необычайную осторожность в финансовых делах. Как её здоровье?
Я заверила, что миссис Лат-Блайт пребывает в совершеннейшем здравии и передает миледи поздравления с помолвкой дочери и наилучшие пожелания. Поскольку никаких объявлений о счастливом событии ещё не было, а до материка новости и вовсе должны добраться не раньше следующей недели, леди Изабель моментально сделала нужные выводы, наградила меня неприятно острым взглядом и опустила светлые до полупрозрачности ресницы, отбросившие неожиданно густую тень на бледноватые щеки.
- Надеюсь, ваш отец также пребывает в добром здравии, — ровным голосом сказала она.
Я невольно подумала, что от самого губернатора, похоже, требуется только вовремя расписываться на документах, которые одобрила его почтенная супруга. Но вслух произнесла только нейтральное:
- Разумеется. Благодарю вас, миледи.
Леди Изабель кивнула и поднялась из-за стола.
- Я представлю вас леди Линдсей.
Мне не оставалось ничего, кроме как покорно проследовать за леди Изабель.
Наследницу Эвансов мы нашли в оранжерее. Леди Линдсей оказалась квинтэссенцией всего самого вайтонского, что только можно было вообразить: невысокая, узкоплечая, с густыми волнистыми волосами льняного оттенка и бровями столь светлыми, что они терялись на белокожем лице. Ни капли косметики, длинное домашнее платье из тонкого серо-голубого хлопка в мелкую клетку — наследница лорда Эванса словно сбежала со страниц женского журнала довоенных лет, но я сделала вид, что вовсе не удивлена её старомодностью.
Исконная Вайтонская аристократия. За стенами старого замка могло твориться что угодно: гудели новомодные горбатые автомобили, торговцы пытались пробиться в Парламент, женщины отбрасывали скромность и красили губы в ярко-алый цвет, — но настоящие леди из древних семей по-прежнему казались нарисованными нежной акварелью на белейшей рисовой бумаге. И уж конечно не позволяли себе ничего, что можно было бы посчитать вульгарным.
Полный траур из-за погибшей подруги по какой-то причине считался перебором. Широкая чёрная лента на рукаве и отказ выходить в свет — нет. Потому леди Линдсей проводила время среди самых капризных и редких растений, поливая цветы из маленькой пластиковой леечки с длинным тонким носиком, и появлению своей матери удивилась совершенно искренне.
- Мама, — молодая леди оглянулась и сделала быстрый книксен, даже дома соблюдая все требования высокого этикета.
Он предписывал не замечать посторонних, пока их не назовут, и почтенная леди Изабель Эванс не стала затягивать.
- Позволь представить миз Марион Лат-Блайт, — хорошо поставленным голосом произнесла она. — У неё великолепные рекомендации от самой младшей принцессы! Не так ли, дорогая?
Последний вопрос относился ко мне: все тот же высокий этикет требовал немедленно обратиться за подтверждением сказанного, если о ком-то присутствующем заговорили в третьем лице.
- Совершенно верно, Ваша Светлость, — кротко подтвердила я, принимая правила игры: если по какой-то причине мать и дочь общались, словно на светском рауте, компаньонке надлежало соответствовать.
Мою новую госпожу известие о моей службе Ее Высочеству ничуть не заинтересовало. Должно быть, губернаторскую дочь успели представить ко двору, и для нее младшая принцесса была не сказочным персонажем, а фигурой реальной и предельно приземленной.
- Моя дочь, леди Линдсей Мария Эванс, — чинно представила мать. — Линдсей, вы с миз Лат-Блайт будете сопровождать меня завтра на прогулке в Патмор-раунд. Я оставлю вас, чтобы вы познакомились ближе.
Книксен у нас с леди Линдсей вышел удивительно синхронным, но я уже могла сказать, что наследница мне совершенно не рада. Я была второй по счету компаньонкой за неделю, и моя предшественница осталась без рекомендаций. Леди Линдсей явно не видела причин, почему со мной все должно пройти иначе. Она не возмущалась из-за навязанной компаньонки только потому, что это было бы непочтительно по отношению к леди Изабель — и, что не менее важно, к моим предыдущим работодателям.
Поэтому леди Линдсей держала лицо — но облегчать мне жизнь все же не собиралась.
- Полагаю, день был насыщенным, миз Лат-Блайт, и вы устали, — прохладным светским тоном изрекла она, снова взявшись за леечку. — Разбудите меня завтра в девять. Мы поговорим, пока я буду одеваться к завтраку. Вы ведь еще не обустроились в особняке?
В ее тоне явственно слышалось нахальное «и не стоит». Я сделала ещё один книксен и безропотно вымелась из оранжереи.
Навязываться, выводить на разговор — только раздражать. Нет уж, лучше повернуть так, чтобы она сама пришла ко мне за ответами. Но для этого сначала придется выяснить, какие вопросы ей хочется задать…
В крошечном кабинете дворецкого никого не оказалось. Я прикрыла дверь и двинулась дальше по служебному коридору.
- …глупости, — решительно отрезал женский голос, и я замедлила шаг, прислушиваясь. — Наверняка он был помолвлен, а то и тайно женат.
Я заглянула в маленькую столовую для слуг. Грейс пила чай в компании суховатой женщины в униформе личной камеристки. Она сосредоточенно пришивала пуговку к тонкой белой блузке, и выражение лица у нее было такое, словно мысленно она уже изорвала ткань на мелкие-мелкие лоскуточки и сплясала на них джигу. Сирил куда-то запропастился, но сейчас это только играло мне на руку.
- О! Миз Лат-Блайт! — подскочила Грейс, заметив меня в дверях, и кивнула на свободный стул за длинным общим столом. — Знакомься, это Эми Тансталл, камеристка леди Изабель. Как прошло собеседование?
- Удачно, благодарю, — отозвалась я, приветственно кивнув камеристке, и с удовольствием заняла предложенное место. — А кто такой Натан Райт? Леди Изабель запретила упоминать его в присутствии леди Линдсей, а я даже не знаю, чем он так досадил госпоже.
Эми неодобрительно поджала губы, а Грейс вытаращилась на меня так, словно я только что поинтересовалась, кто нынче правит Вайтоном и нельзя ли с ним выпить на брудершафт.
- Ты не слышала? — она пулей вылетела из-за стола, метнулась куда-то к угловому шкафчику и чем-то деловито зашуршала. — Вот!
На выскобленные доски стола шлепнулась газета почти двухнедельной давности. С первой же страницы с наигранной жизнерадостностью улыбался типичный кинематографический красавчик — белокожий брюнет с темными глазами и широкими бровями, будто подведенными углем. Лицо оставалось выразительным и не лишенным обаяния, несмотря на качество печати, и тем страшнее смотрелся крупный заголовок во всю полосу: «Натан Райт найден мертвым в своем номере».