Промычал буйвол, и Куйхуа только тогда вспомнила, где она находится и что с ней происходит.
К детям подплыл длинный камыш с метелкой семян. Мальчик повернулся, схватил его и удерживал в руке. Эта метелка семян сначала была похожа на большую кисть, которая устремлялась в небо, но вскоре она была обдута ветром и стала более растрепанной. Солнце освещало ее, и она сверкала серебристым светом. Мальчик все время держал камыш в руках, словно флаг.
Когда дети приблизились к старому вязу, перед ними появился Гаюй со своими утками. Он на специальной лодке для выпаса уток скользил по воде. Увидев буйвола и маленькую лодку, он рассмеялся. Его смех вырывался из глотки, словно кряканье селезня. После этого он лег на бок в трюме, поднял голову и молча смотрел на лодку, буйвола, мальчика и девочку.
Мальчик не смотрел на Гаюя, а лишь крепко сидел на спине у буйвола, гнал его вперед и тянул за собой лодку, приближая ее к старому вязу.
Под кроной вяза стоял отец Куйхуа. Он с тревогой смотрел вдаль.
Мальчик, стоя на хребте у буйвола, привязал маленькую лодку к старому вязу. После этого он спустился с хребта животного, схватил рукой борт лодки и удерживал ее на берегу.
Куйхуа вышла на берег и стала карабкаться по скату берега реки. Отец нагнулся и протянул к ней руки.
На склоне дамбы везде была рыхлая земля, и какое-то время Куйхуа тщетно карабкалась. Мальчик подошел к ней и, поддерживая девочку сзади двумя руками, с силой подтолкнул наверх. Ее маленькие ручки дотянулись до рук отца. Он потянул ее к себе, и Куйхуа взобралась на дамбу.
Куйхуа, схватив руку отца, обернулась назад и посмотрела на мальчика, на буйвола и лодку. Она заплакала, и ее слезы покатились по щекам.
Отец сел на корточки, обнял дочь и слегка похлопал ее по спине. В этот момент он увидел, как мальчик поднял лицо. По неизвестной причине его сердце екнуло, а рука, которая похлопывала спину дочери, перестала двигаться.
Мальчик повернулся и пошел к своему буйволу.
– Дитя мое, как тебя зовут? – спросил мальчика отец Куйхуа.
Мальчик повернул голову, чтобы посмотреть на Куйхуа и ее отца, но ничего не сказал.
– Как тебя зовут? – повторил отец.
Почему-то лицо мальчика внезапно покраснело, и он опустил голову.
Гаюй, который пас уток, громко сказал:
– Его зовут Цинтун[4]. Он не умеет говорить. Он немой.
Мальчик сел на буйвола и вновь загнал его в воду.
Куйхуа и отец провожали его взглядом.
По дороге в школу кадровых работников отец Куйхуа все время о чем-то думал. Когда они подходили к школе, он взял дочь за руку и поспешно вернулся к берегу реки. Мальчик и его буйвол давно уже пропали из вида. Гаюй и его стая уток тоже бесследно исчезли. Перед ними предстала опустевшая река.
Вечером отец погасил свет и спросил у своей дочери:
– Почему этот ребенок так похож на твоего старшего брата?
Куйхуа вспомнила, как отец когда-то упоминал о том, что у нее был старший брат. Когда ему было три года, он умер от менингита. Она никогда не видела его. После того, как отец сказал, что этот мальчик похож ее на старшего брата, которого уже не было на этом свете, ее голова уже была на плече отца, а глаза еще долгое время были открыты в темноте.
Издалека доносились шум реки и лай собак в деревне Дамайди…
Глава IIПодсолнухи
Цинтуну исполнилось пять лет. Однажды ночью, когда мальчик крепко спал, мать внезапно схватила его на руки и выбежала из дома. Он почувствовал, что стал трястись в объятиях матери, и услышал ее учащенное дыхание. На дворе стояла глубокая осень, дул прохладный ветер, и мальчик полностью проснулся.
Повсюду были слышны крики ужаса.
Цинтун увидел, что небо было красным. Оно было будто наполнено лучами догоравшей вечерней зари.
Повсюду бешено лаяли встревоженные собаки. Жалобные крики и топот ног смешались, нарушив спокойствие осенней ночи. Кто-то кричал хриплым голосом: «Камышовое болото загорелось! Камышовое болото загорелось!»
Люди выбегали из своих домов и бежали к реке. Взрослые держали на руках маленьких детей. Подростки вели за руку младших братьев и сестер. Молодые люди поддерживали или несли на спине стариков. Все, ковыляя и спотыкаясь, шли по дороге.
Когда мать с Цинтуном выбежала за пределы Дамайди, мальчик увидел страшный пожар. Огромное количество красных злых языков с ревом и визгом, обгоняя друг друга, яростно бросались на деревню Дамайди. Ребенок, увидев эту картину, тут же прижался к груди матери. Мать почувствовала, что Цинтун дрожал в ее объятиях. Она бежала и рукой похлопывала сына по спине, приговаривая: «Дитя мое, не бойся! Дитя мое, не бойся…»
Все маленькие дети плакали.
Хозяин не успел отвязать буйволов от столбов. Животные, увидев пожар, изо всех сил дергались и боролись за свою жизнь: вырывали столбы, к которым были привязаны, вырывали поводья из носа.
В ночном небе можно было увидеть испуганных уток и кур. Свиньи хрюкали и совали везде свой нос. Козы и овцы бежали к реке вместе с толпой людей, или хаотично носились по полю. Но двое баранов вопреки всем ожиданиям побежали прямо в огонь. Один ребенок, вероятно, увидел, что эти бараны принадлежали к стаду их семьи, и побежал за ними. Но взрослые успели его схватить. Они сильно его отругали: «Ты хочешь погибнуть?» Ребенку ничего не оставалось, кроме как плакать и смотреть, как бараны бегут в огонь.
Когда отец Цинтуна выбегал из дома, то ничего не взял с собой. Он только вывел за собой буйвола. Это был очень крепкий и послушный буйвол. Еще теленком он попал в дом Цинтуна. Тогда его тело было покрыто язвами. Семья Цинтуна очень хорошо относилась к буйволу. Они давали ему самую молодую траву, протирали его тело чистой водой из реки. Они также собирали лекарственные травы, делали из них сок и мазали язвы буйвола. Вскоре его язвы были излечены. Он вырос красивым и крепким. Во время пожара он был не похож на других буйволов, которые бежали куда глаза глядят. Он, наоборот, спокойно следовал за своим хозяином. Семья Цинтуна и буйвол были неразлучны. В опасные моменты они всегда были вместе.
Бабушка Цитуна передвигалась медленнее остальных, поэтому буйвол время от времени останавливался и дожидался ее. Их семья впятером шла вплотную друг за другом; ни люди, ни животные, носившиеся в панике, не могли их разделить.
Цинтун то и дело вертел головой на руках у матери, чтобы следить за происходящим вокруг. Он увидел, что пожар уже устремился к окраинам деревни Дамайди.
Первые постройки деревни уже превратились в золотые шары, охваченные огнем. Ранней осенью камыш был сухим, поэтому он быстро воспламенялся. Повсюду были слышны хлопки. Они были похожи на взрывы многочисленных хлопушек. Эти хлопки заставляли тревожиться жителей деревни Дамайди. Несколько куриц влетели в огонь, тотчас превратились в золотистый ком и вскоре превратились в пепел. Один кролик бегал перед огнем, а длинные языки пламени раз за разом втягивали его в свои объятия. Он прыгал, а его тень в свете огня была похожа на большую лошадь, которая мерцала в черном поле. В итоге кролик был поглощен языками пламени. Люди вовсе не слышали его жалобного зова, но они будто услышали душераздирающий писк. Одно мгновение, и он навсегда исчез из этого мира.
Несколько баранов мчались в огонь. Люди увидели их и сказали: «Глупые бараны!»
Передние дома деревни Дамайди уже горели. В небо взлетело несколько уток. Некоторые из них приземлились в огонь, а некоторые исчезли в черном небе.
Цинтун снова прижал лицо к материнской груди.
Жители деревни Дамайди выбежали к реке. Несколько лодок переправляли людей на противоположный берег. Огонь не смог бы пересечь эту реку. Все хотели сесть в лодку, и некоторые люди падали в воду. Крик, ругань, плач смешались в ночном небе. Люди, которые умели плавать и понимали, что им не удастся сесть в лодку, снимали одежду и, держа ее в руках, плыли к противоположному берегу. Среди них был мужчина, который посадил своего маленького сына на шею. Мальчик смотрел на воду, крепко обнимал голову отца и громко плакал. Отец не обращал на него внимания и без остановки плыл к противоположному берегу. Когда мужчина доплыл, сын спустился с его шеи. Он не плакал и не шумел, а только стоял в оцепенении. Он был напуган всем, что происходило вокруг.
Огонь, словно поток воды, пронесся по улицам. Вскоре вся деревня погрузилась в огненное море.
Отец Цинтуна с большим трудом нашел место в лодке для бабушки. После этого он подвел буйвола к воде. Буйвол знал, что ему нужно делать. Он без указаний хозяина тут же вошел в воду. Мать взяла на руки Цинтуна. Отец помог ей взобраться на хребет буйвола. После этого он взял в руки поводья и вместе с буйволом поплыл на противоположный берег. Все это время Цинтун дрожал от страха в объятиях своей матери.
В темноте чей-то ребенок упал в воду. Он стал кричать и звать на помощь. Вокруг стоял плотный черный туман. Где искать этого ребенка в такой темноте? Возможно, после падения в воду его голова несколько раз появлялась на поверхности воды, но никто этого не видел. Пожар приближался к воде, поэтому все спешили переплыть через реку. Все тяжело вздыхали и с волнением ожидали лодку, но никто не поплыл спасать ребенка. Людям, которые сидели в лодке, тем более было не до этой крохи. Мать ребенка плакала в истерике. Ее крик был таким громким, что казалось, он разорвет небо.
Пришел рассвет, и люди, которые оказались на противоположном берегу, увидели, что огонь постепенно стал стихать.
Деревня Дамайди превратилась в пепелище.
Сначала Цинтун в объятиях матери чувствовал холод, а после пожара – жар. Высокая температура у Цинтуна сохранялась в течение пяти дней. Когда она нормализовалась, состояние ребенка улучшилось. Но за это время он сильно похудел, и его без того огромные глаза стали казаться еще больше. Вскоре его родственники обнаружили, что их ребенок перестал говорить и стал немым.