Наступил вечер. Цинтун на буйволе ехал по длинной улице.
– У этого немого появилась какая-то идея, – сказал кто-то, увидев Цинтуна.
Копыта буйвола топали по серому кирпичу.
Цинтун увлеченно о чем-то думал. Сидя на спине буйвола, мальчик совсем не чувствовал, что едет верхом. Он не обращал внимания на людей в окнах домов, которые с удивлением смотрели на него. Буйвол неторопливо шел. Тело Цинтуна покачивалось вместе с буйволом. Он был словно корабль, который дрейфует на волнах. Его взгляд не останавливался на деревне Дамайди. Мальчик смотрел на темно-синее ночное небо. На нем был виден Млечный путь, в котором утопали и искрились многочисленные звезды.
Мальчик выглядел немного растерянным.
Топ-топ…
Топот разносился по пустынной улице. Никто не знал, куда едет Цинтун.
Да и сам Цинтун этого не знал. Он слушал буйвола. Куда шел буйвол, туда и следовал Цинтун. Мальчик всего лишь хотел погулять под звездным небом, а не сидеть дома.
Буйвол прошел всю деревню и вышел к полю. Цинтун увидел реку. Вечером она казалась больше, чем днем, шире и длиннее. Он увидел школу кадровых работников на противоположному берегу и свет лампы в камышовом болоте.
На том берегу жила девочка, которая должна была завтра утром прибыть к старой софоре.
Лунный свет освещал реку и землю. В травяных зарослях стрекотали насекомые. Из зарослей камыша вылетела испуганная птица. Она взмыла в небо, крикнула несколько раз и скрылась в неизвестном направлении. Было уже прохладно. Повсюду перед мальчиком открывались осенние пейзажи.
Цинтун спрыгнул с буйвола. Он босиком стоял на влажной траве.
Буйвол поднял голову и посмотрел на луну. Его глаза были черными и блестящими, словно два драгоценных камня.
Цинтун тоже посмотрел на луну. Она тем вечером была в своей первой фазе и отличалась особой нежностью.
Буйвол опустил голову и пошел щипать траву. Цинтун опустился коленями на влажную траву, посмотрел на животное и стал делать ему жесты. Он верил, что буйвол сможет понять его. Он всегда разговаривал с ним, используя только взгляд и жесты. Мальчик спросил:
«Тебе нравится Куйхуа?»
Буйвол жевал траву.
Но Цинтун все-таки услышал ответ буйвола:
«Нравится».
«Возьмем ее в нашу семью?»
Буйвол поднял голову. Цинтун вновь услышал ответ животного:
«Хорошо».
Мальчик похлопал буйвола по голове. Он очень хотел крепко обнять его шею. Это был не просто буйвол. Цинтун никогда не относился к нему как к животному. В семье Цинтуна все считали, что буйвол – член семьи. Цинтун, бабушка, отец и мать часто разговаривали с ним. Они иногда ругали его, но со стороны казалось, что перед ними был не буйвол, а маленький ребенок.
Буйвол всегда покорным взглядом смотрел на своих хозяев.
«Тогда мы договорились», – сказал Цинтун, снова похлопал буйвола по голове и залез на его спину.
Буйвол, везя мальчика на своей сильной спине, вошел в деревню. Он остановился у старой софоры на окраине деревни. Под этим деревом была каменная мельница. Завтра утром Куйхуа будет сидеть на этой мельнице и ждать свою будущую семью из деревни Дамайди, которая возьмет ее на воспитание. Цинтун словно увидел ее. Она сидела на мельнице, а за спиной у нее висел узел с вещами. Она все время сидела с опущенной головой.
Луна докатилась до старой софоры и потускнела.
На следующий день в полдевятого утра Куйхуа сидела у старой софоры.
Несколько женщин из школы кадровых работников опрятно одели девочку. Она была чистой и красивой. Волосы были аккуратно уложены в косы, на которых виднелись ярко-красные резиночки. Лицо было худощавым, а глаза казались немного большими. Взгляд девочки был застенчивым. Она неподвижно сидела на каменной мельнице, а рядом лежал ее узел с вещами.
Дяди и тети из школы кадровых работников заранее объяснили ей сложившуюся ситуацию.
Девочка не плакала. Она сказала сама себе: «Куйхуа, не плачь».
Несколько женщин все время были рядом с ней. Они смахивали с ее одежды приставшую к ней пыль или гладили малышку по голове. Одна из них увидела у уха девочки подтеки слез. Тогда она пошла к реке, зачерпнула немного воды и вытерла их.
Стоя напротив жителей деревни Дамайди, женщины с блеском в глазах сказали:
– Такая хорошенькая девочка!
Под старой софорой уже собралось много людей.
– Где? Где? – спрашивали люди, направляясь к дереву.
Люди шли и переговаривались между собой. Но как только они доходили до старой софоры и видели маленькую Куйхуа, то замолкали. Наступала мертвая тишина.
Людей становилось все больше. Сюда приходил и стар, и млад. Все столпились вокруг. Было такое ощущение, что они пришли на базар. Но единственным отличием было то, что здесь не было шума, а только тихий шепот.
Глядя на все эти добрые лица, Куйхуа на время забыла о своих проблемах. Она подняла голову и смущенно посмотрела на толпу. Но вскоре она вспомнила, почему сидит на этой каменной мельнице и зачем сюда пришла. Девочка опустила голову и посмотрела на свои ноги. На ее ногах были новые носочки и туфли, которые ей купили тетеньки из школы кадровых работников.
Листья софоры уже пожелтели. Подул ветер, и несколько листочков упали на голову Куйхуа. Женщины, стоявшие рядом, сдули их с головы девочки. Куйхуа не знала, что упало на ее голову. Поэтому, почувствовав дуновение, она съежилась. Это увидели люди, стоявшие рядом. В их сердцах возникло еще больше любви к этой крохе.
Куйхуа, сидя на каменной мельнице, иногда на миг забывала о людях вокруг. Она думала, что сидит в одиночестве. Девочка вспоминала отца и снова смотрела на поле. Она видела отца, который стоял там. Тогда она щурилась, словно на нее светило солнце.
Люди молчали.
Осеннее солнце поднималось выше и светило все ярче.
Никто из пришедших не выражал желания взять девочку на воспитание.
В большинстве семей деревни Дамайди были дети. Свежий воздух, яркий солнечный свет, свежие морепродукты и высококачественный рис создавали благоприятные условия для здоровья женщин, поэтому они рожали нескольких детей.
– Чжу Гуо в браке уже много лет, но у него еще нет детей. Его семья должна взять эту девочку.
– Кто это тебе сказал? Его жена уже забеременела. Живот у нее сейчас такой большой.
– У кого есть только сын, но нет дочери?
Так жители деревни рассматривали каждую семью. Среди них нашлась одна семья, в которой был только сын. Мальчика звали Гаюй. Его мать уже не сможет больше родить. К тому же эта семья была самой зажиточной в деревне. Они из поколения в поколение выращивали уток. В их доме стояла самая богатая мебель. Но в тот день никто из них не пришел к старой софоре.
Люди посмотрели на семью Цинтуна. В ней был только один мальчик – Цинтун. К тому же он был немым. Но никто и не думал отдать девочку на воспитание в эту семью, так как она была слишком бедной.
Родственники Цинтуна увидели Куйхуа. Как только седая бабушка посмотрела на девочку, сразу полюбила ее. Люди так столпились вокруг девочки, что сложно было устоять на ногах. Но бабушка стояла твердо, опираясь на палочку.
Куйхуа заметила эту пожилую женщину. Она впервые увидела бабушку Цинтуна, но ей показалось, что они уже знакомы. Бабушка смотрела на нее, а она на бабушку. Куйхуа подумала, что волосы бабушки очень красивые. Она никогда не видела таких красивых локонов. Бабушка была вся седая. Когда дул ветер, ее волосы шевелились и сверкали металлическим блеском. Бабушка смотрела на девочку добрым и приветливым взглядом. Малышка будто услышала дрожащий голос: «Не бойся, дитя!» Взгляд этой пожилой женщины притянул Куйхуа.
В какой-то момент бабушка повернулась и ушла. Ей нужно было найти в толпе своего сына, невестку и внука. Казалось, что она хотела что-то им сказать.
Уже наступил полдень. Никто не выражал желание взять на воспитание Куйхуа.
Глава деревни был немного обеспокоен этим. Он ходил из стороны в сторону и приговаривал:
– Такая хорошая девочка!
Позже он узнал, что жители деревни Дамайди переживали, что эта девочка была слишком хорошей. Люди, которые хотели удочерить малышку, смотрели на нее, а потом выходили из толпы и говорили, вздохнув:
– Нет, это счастье не для нас!
Они считали, что недостойны такой хорошей девочки. Деревня Дамайди считалась бедным местом. Здесь все жили в нищете. Всем нравилась эта девочка, но из-за бедности никто не хотел брать ее в семью. Люди боялись, что не смогут обеспечить ей достойное существование.
Женщины, которые сопровождали Куйхуа, с нетерпением ждали, что кто-нибудь выйдет из толпы и заявит о своем желании удочерить девочку. Увидев, что солнце стояло уже над головой, они плакали и говорили:
– Уходим, будем по очереди воспитывать ее. Если кто-то из деревни Дамайди захочет взять ее, мы не отдадим.
Но при этом женщины не уходили. Они еще хотели подождать некоторое время.
Куйхуа еще ниже повесила свою голову.
Глава деревни увидел семью Цинтуна, подошел к ним и сказал:
– Вы хорошие люди. Если девочка пойдет к вам, то это будет самым лучшим вариантом. Но ваша семья…
Он не стал произносить слово «бедная», а только покачал головой и ушел. Проходя мимо Цинтуна, он с жалостью погладил его по голове.
Отец Цинтуна, который постоянно сидел на корточках, встал и сказал:
– Возвращаемся домой.
Никто из членов этой семьи не сказал ни слова ему в ответ. Бабушка держала в памяти слова главы деревни. Она не обернулась, чтобы снова посмотреть на Куйхуа. Вся семья, кроме Цинтуна, хотела быстрее покинуть это место под старой софорой. Отец видел, что Цинтун не двигается с места. Он подошел к сыну и взял его за руку.
Буйвол, щпавший рядом траву, громко замычал.
Все, кто стоял под старой софорой, замолчал. Они повернули свои головы и увидели, что семья Цинтуна уходит. Эта сцена под лучами полуденного солнца произвела на жителей Дамайди глубокое впечатление: бабушка тихонько шла впереди, за ней следовала мать, а после матери – отец. Отец с силой схватил за руку Цинтуна, который не хотел покидать старую софору. Цинтун шел самым последним и вел за собой буйвола. Буйвол не хотел уходить. Он упирался передним копытом в землю, а тело наклонял назад.