На минуту приземистый майя замер, за исключением его выпученных глаз. Он слегка покачивался в своем кресле. Затем с пронзительным криком на своем родном языке пленник отшатнулся назад, вскочив со стула.
Майя рванулся к Ренни. Но здоровяк так пристально наблюдал за Доком, что, наверное, и сам был немного загипнотизирован. Он медленно выходил из оцепенения. Потянувшись к майя, он промахнулся.
Приземистый майя метнулся прямо к окну. Дикий прыжок, и он пролетел головой вперед сквозь окно - и погиб!
На некоторое время в комнате воцарилась изумленная тишина.
— Он понял, что его заставят говорить, — отрезал Хэм, перегнувшись через оконную раму, чтобы посмотреть вниз. — И он покончил с собой.
— Интересно, что за всем этим может стоять! — недоумевал Длинный Том, рассеянно рассматривая свое нездоровое лицо, отраженное в полированной столешнице.
— Давайте посмотрим, не поможет ли послание, оставленное моим отцом на окне, — предложил Док.
Они всей группой последовали за Доком в библиотеку. "Важные бумаги за красным кирпичом", - гласило послание, написанное невидимыми чернилами, которые можно было обнаружить только с помощью ультрафиолетового света. Им всем было интересно узнать, где находятся бумаги, и хотелось убедиться, что они целы. И прежде всего они хотели знать природу этих "важных бумаг".
Док держал под мышкой коробку, в которой производились ультрафиолетовые лучи. Войдя в лабораторию, он возглавил процессию.
Все сразу же заметили, что пол в лаборатории кирпичный, с разбросанными тут и там резиновыми ковриками.
Монк сделал вид, будто все понял, а потом у него отвисла челюсть. — Ха!
Кирпичи на полу были красными!
Док включил ультрафиолетовый аппарат в розетку. Он выключил свет в лаборатории и направил луч черного света по кирпичному полу. Наступила кромешная тьма.
И вдруг один кирпич засветился зловещим красным светом. Этот кирпич был крышкой небольшого секретного углубления в полу, и старший Сэвидж обработал его каким-то веществом, которое светилось красным светом под лучами черного света.
Из потайного углубления Док извлек пачку бумаг, надежно завернутых в ткань из промасленной кожи, похожую на обрывок плаща. Хэм включил свет. Все собрались вокруг, с нетерпением ожидая.
Док открыл бумаги. Они выглядели очень официально, украшенные яркими печатями. И напечатаны они были на испанском языке.
По очереди просматривая их, Док передавал бумаги Хэму. Проницательный адвокат изучал их с большим интересом. Наконец Док полностью просмотрел бумаги. Он посмотрел на Хэма.
— Эти бумаги — концессия от правительства Идальго, — объявил Хэм. — Они предоставляют тебе несколько сотен квадратных миль земли в Идальго при условии, что ты будешь платить правительству Идальго сто тысяч долларов в год и пятую часть от всего, что ты вывезешь с этой земли. И концессия действует в течение девяноста девяти лет.
Док кивнул. — Заметь еще кое-что, Хэм! Эти бумаги выписаны на меня. На меня, заметь! А ведь они были оформлены двадцать лет назад. А я тогда был еще ребенком.
— Знаешь, что я думаю? — спросил Хэм.
— То же, что и я, готов поспорить! — ответил Док. — Эти бумаги - право собственности на наследство, которое оставил мне отец. Наследство — это то, что он обнаружил двадцать лет назад.
— Но что это за наследство? — поинтересовался Монк.
Док пожал плечами. — Не имею ни малейшего представления, братья. Но можете не сомневаться, это что-то стоящее. Мой отец никогда не был замешан в мошеннических сделках. Я слышал, как он относился к сделке на миллион долларов так же непринужденно, как если бы покупал сигару.
Сделав паузу, Док пристально посмотрел на каждого из своих людей по очереди. В чешуйчатом золоте его глаз мерцали странные огоньки. Казалось, он читает мысли каждого.
— Я отправляюсь за этим наследством, оставленным моим отцом, — сказал он наконец. — Мне не нужно спрашивать - вы со мной братья!
— А как же! — усмехнулся Ренни. И остальные поддержали его слова.
Надежно закрепив бумаги в замшевом денежном поясе на своей мощной талии, Док прошел обратно в библиотеку, а затем в другую комнату.
— В Идальго жили индейцы майя? — резко спросил Ренни, разглядывая свой огромный кулак.
Джонни, возившийся со своими очками с увеличительной линзой, взял на себя ответственность за ответ.
— Майя были рассеяны по значительной части Центральной Америки, — сказал он. — Но ицаны, род, на диалекте которого говорил наш покойный пленник, в период расцвета своей цивилизации располагались на Юкатане. Однако республика Идальго находится совсем недалеко, она расположена среди суровых гор в глубине материка.
— Держу пари, что наследие майя и Дока как-то связаны, — заявил Длинный Том, волшебник-электрик.
Док стоял лицом к окну. Когда он стоял спиной к свету, его сильное бронзовое лицо не было резко очерчено, за исключением тех случаев, когда он слегка поворачивался вправо или влево, чтобы заговорить. Тогда игра света, казалось, подчеркивала его замечательные черты лица.
— Сейчас нам нужно загнать в угол человека, который отдавал приказы майя, — медленно произнес он.
— Думаешь, есть еще враги? — спросил Ренни.
— Майя не проявил никаких признаков понимания английского языка, — уточнил Док. — Тот, кто оставил предупреждение в этой комнате, написал его по-английски и был достаточно образован, чтобы понять, что такое ультрафиолетовый аппарат. Этот человек был в здании, когда прозвучал выстрел, потому что лифтер сказал, что никто не входил в здание между тем, как мы ушли и вернулись. Да, братья, думаю, мы еще в опасности.
Док подошел к двуствольному слоновьему ружью, которое было у майя. Он проверил номер производителя. Он схватил телефонную трубку.
— Соедините меня с фирмой по производству огнестрельного оружия "Уэбли и Скотт", Бирмингем, Англия, — сказал он телефонистке. — Да, конечно, Англия! Там живет принц Уэльский.
Своим друзьям Док объяснил: — Возможно, фирма, изготовившая винтовку, знает, кому она была продана.
— Кто-нибудь да выругается в Англии, когда его поднимут с постели по междугороднему телефону из Америки, — усмехнулся Ренни.
— Ты забываешь о пятичасовой разнице во времени, — огрызнулся Хэм. — В Англии сейчас раннее утро! Они только-только встают.
Док снова стоял у окна, очевидно, погрузившись в размышления. На самом деле, стоя там минуту назад, он смутно чувствовал, что в окне что-то не так.
А потом он понял! Раствор на одном конце гранитной плиты, образующей подоконник, был более свежим, чем на другом. Полоска раствора была не шире карандашной пометки, но Док заметил ее. Он высунулся из окна.
Тонкая проволока, вырвавшаяся из комнаты через трещину в растворе, уходила вниз! Он уходил в окно внизу.
Док вернулся в комнату. Его гибкие, чувствительные, но сильные как сталь руки исследовали помещение. Он вытащил на свет крошечный микрофон из тех, что дикторы радио называют лацканными микрофонами.
— Кто-то подслушивал! — Его мощный голос загрохотал по комнате. — В комнате внизу! Давайте проверим это!
Док быстрее ветра вылетел из комнаты и спустился по лестнице. Расстояние составляло шестьдесят футов, и Док преодолел его до того, как его люди вышли из комнаты наверху. При этом они двигались так быстро, как только могли.
Встав так, чтобы стена укрывала его от пуль, Док попробовал дверную ручку. Заперто! Он приложил усилие, которое для него было слабым. Дерево раскололось, латунный механизм замка заскрипел и лопнул - и дверь рывком распахнулась.
В комнате грохнул пистолет. Пуля прошла достаточно близко к бронзовому лицу Дока, и он почувствовал холодное движение воздуха. За ней последовала вторая свинцовая пуля. Пороховой шум превратился в громкое рычание. Обе пули откололи штукатурку от искусно украшенной стены коридора.
В комнате хлопнула дверь.
Док мгновенно проскользнул внутрь. Его жертва отступила в смежный кабинет.
Все это заняло доли секунды - люди Дока только сейчас столпились у двери.
— Назад! — приказал Док. Он любил сражаться сам. А против него, похоже, выступал только один человек.
Док пересек кабинет, ступая по новому дешевому ковру. Он обогнул подержанный дубовый стол с краями, почерневшими от небрежно положенных окурков. Он попробовал открыть смежную дверь.
Она тоже была заперта, но от мощного толчка поддалась, как мокрый картон. Насторожившись, почти уверенный, что его настигнет пуля, он пригнулся к полу. Он знал, что успеет отскочить в сторону и вернуться назад, прежде чем человек внутри успеет нажать на курок.
Но там было пусто!
Раз, два, три, Док считал удары собственного сердца. Затем он понял, в чем дело.
Из открытого окна торчал прочный шелковый шнур, к которому через каждый фут были привязаны деревянные прутья размером с авторучку. Конец шнура был привязан к крепкой ножке радиатора. По напряженному рывку было видно, что по нему спускается человек.
Одним прыжком Док оказался у окна. Он посмотрел вниз.
О человеке, спускавшемся по веревке, мало что можно было сказать. В клубящейся темноте он был не более чем черным комком.
Док отступил назад и достал фонарик. Когда он направил его вниз по шнуру, человека уже не было!
Он нырнул в окно.
Фонарик отправился в карман Дока. Сам Док перелез через подоконник. Ухватившись за шелковистый шнур, он спустился вниз. Благодаря слаженной работе своих огромных мышц Док преодолевал шнур так быстро, как только может бежать человек.
Он миновал первое окно. Оно было закрыто, офис за ним выглядел мрачным и пустынным.
Док спустился вниз. Он не видел, в каком окне скрылся карьер. Второе окно тоже было закрыто. А третье! Док понял, что прошел мимо нужного окна. Человек не мог спуститься так далеко по шнуру.
Что было типично для Дока, он даже не взглянул на то, что находилось внизу - пропасть на сотни футов. Кирпично-стеклянная стена уходила так далеко вниз, что, казалось, сужалась с расстоянием, пока не достигла всего ярда или около того в поперечнике. А улица внизу имела клиновидную форму, словно прорезанную большим острым ножом.